Первый снег

  Проснулся от лёгкого звука, словно сотни крохотных лапок ходят по крыше гостевого домика, едва слышно постукивая твёрдыми коготками. В окне тревожная, жуткая чернота ночи. «Что это? Зверь? Дождь?»- словно кто тронул сердце холодной рукой. Прислушался. Нет. Тысячелапых зверей не существует. Дождь же ломится в жесть крыши нагло, по-хозяйски, как сосед-гуляка домой. Этот звук был иным — мягким и деликатным.

 «Снег. Так звучит снег!»- пришло понимание.
«Первый снег – светлый снег,
Как же радует он всех»,- сами собой всплыли в памяти детские стишки. Вспомнилось ощущение чистоты, которое всегда возникает, когда природе надоедает глядеть на осеннюю грязь и она, как рачительная хозяйка, убирает белым дома и улицы.
 Больше уснуть не удалось. «Плохо этой ночью тому, кто не укрылся под крышей. Скорее бы рассвет!»- думал я, ворочаясь под тонким спальником. К утру домик выстыл.

 Скайранинг — небесный бег. Жена пробовала отговорить от восхождения, говорила: «Куда ты в такую погоду? Обещали дождь». Мужчина не стал слушать бабские причитания. Недавно участвовал в «Мини марафоне», пробежал девятнадцать километров по сверхтяжёлой трассе, получил грамоту и понял, что вот этого ему всегда не хватало. Причастность к спортивной элите наполнила жизнь смыслом. Открывшийся рецепт счастья оказался простым и доступным. Так из обычного человека он стал БЕГУНОМ. Не просто бегуном, а небесным бегуном.
 «Рекорд трассы до ГОРЫ и обратно четыре часа. Я потрачу больше, но за день должен обернуться. Я справлюсь!»- думал мужчина, оставляя машину на стоянке.
 Скайранинг-марафон на пик был 24 августа. Он тренировался всё лето и чувствовал себя готовым, но организаторы не допустили участников без медицинских справок. Пришлось ограничиться этапом для «чайников». Но кто ему помешает испытать себя прямо сейчас?
 Утро выдалось душным. На часах было около шести, когда он начал свой бег. От места старта до вершины - двадцать два километра.

 Последним бегуна видел работник метеостанции. Спортсмен приветственно махнул рукой и убежал по серпантину горной дороги на вершину.
 Скоро на горы опустился туман и пошёл сентябрьский, холодный дождь.

 Накануне отработали узкий перешеек, скальные полки под ним. Пусто. Будто «небесный бегун» поднялся не на вершину, а прямо в небо.
 Наша двойка спускалась на базу. Солнце ушло за горизонт. Жёлтый осколок луны приклеился к пологу небесной палатки, зажёг облака и верхушки гольцов неверным светом. Густая темень заполнила горные долины, залегла под камнями и в гуще леса. Редкие облачка златорунными овечками жались к горизонту. Ненастья ничего не предвещало, кроме синоптиков. «Врёт наука,- с удовольствием подумал я,- завтра обследуем главные гребни ГОРЫ. Если бегун жив, мы его обязательно найдём!»
 Далеко внизу на дне долины вспыхнул жёлтый огонёк, словно кто зажёг фонарь. Витюха — мой напарник пальнул из ракетницы. Ветер прижал заряд к земле. Огненная смесь долго шипела и плевалась искрами пока не погасла. Я помигал свету внизу фонариком.
 Облачко закрыло ночное светило. Таинственный сигнальщик потушил свой фонарь. «Луна отражается в ручье,- разочарованно выдохнул я, -у бегуна фонарика не было».
 Настала ночь субботы. Вторая ночь, с проклятого, ненастного дня, когда бегун исчез.
 Снег пошёл под утро. Синоптики не ошиблись.

 Наконечники трекинговых палок скрипели на камнях. Мы поднимались по серпантину. Солнца не было. Без солнечного света покрытые снегом горы, лес и тропа стали чёрными и белыми, как на книжной гравюре. Низкое небо облили расплавленным свинцом. Серые, металлические тучи нависли над головами тесными, пещерными сводами. От полос тумана, проплывающих над невидимой сверху рекой, долина Подкомарной казалась бездонной. Луч солнца пробился сквозь дыру в нашу свинцовую пещеру из туч, начал раскрашивать чёрно-белую гравюру, но испугался работы и исчез. Покрытые снегом горы, деревья, кусты вновь стали бесцветными.
 Поднялись выше леса. Тяжёлое, плотное облако опустилось на землю. Стало темно, будто солнце остыло. Шли молча. Кусты стланика выползали навстречу бесформенными кляксами, и вновь прятались в белёсой мгле.
 На вершине разделились на две группы, пожелав удачи в поиске.
 Скоро подул ветер, и вновь повалил снег, перемешав небо и землю.
 Я шёл по гребню горы, стараясь не потерять занесённый ненастьем едва заметный желоб тропы. На стланике редко появлялись выцветшие ленты маркировки. «Он мог их тоже видеть и идти по ним»,- убеждал себя. Лучше было думать, что БЕГУН ещё жив и ждёт нашей помощи.

 Небо торопилось укутать камни, густые заросли кедрового стланика, холодную землю снегом, как белым саваном.
«Первый снег – светлый снег,
Как же радует он всех»,- назойливо долбило в голове, вместе с ударами сердца.