Искушение Хищника. Часть - 5

На следующий день, подъезжая к своему офису в здании автомастерской, он заметил у ворот неопрятного вида мужчину. Это был мелкий воришка и пьянчужка по кличке "Сранч". Тот, завидев автомобиль, сделал шаг назад, хотя, на  самом деле, проезду не мешал.
В дверях ведущих в офис показался "Канцлер" и, после того как Пол вышел из  машины, направился ему на встречу.
Года четыре назад, на рынке, к Полу подошёл грязный, вонючий, бродяга и попросил, всего лишь, его выслушать. Он рассказал, что в молодости не ценил жизнь и лучшие годы превратил в дерьмо. Когда опомнился, то оказалось, что у него нет ни семьи, ни жилья и статья в трудовой книжке. С такими данными, в приличные места на работу устроится сложно. Но нашлась одна оптовая база, которая его приняла грузчиком. На самом же деле, как потом оказалось, им нужен был козёл отпущения. Однажды, когда тот в рабочее время был на хорошем подпитии, что случилось тоже неспроста, ему в шкафчик подкинули несколько вещей из недостающего товара, и вызвали охрану.
Сшили дело на три года... 
Срок не украсил его биографию и в жизни не помог. А потом, уже на воле, как-то по пьяной лавочке "съездил" по зубам одному хмырю. Удар не рассчитал, тот головой о косяк и... труп. Рецидив, убийство тянули уже на "десятку". Он ударился в бега.
- Я не вытяну срок, здоровье не то - говорил он, опустив глаза - Лучше подохнуть на воле.
Он просто рассказывал свою историю и не о чём не просил. И Полу это понравилось.
Какое-то время он был на подхвате: принести, унести, подмести, помыть. Потом выяснилось, что он дипломированный токарь. Поработав на станке, вспомнив навыки, со временем  стал отличным специалистом.
Пол заметил его способности, понял, что человек не глупый, честный и решил сделать из него полноценного гражданина: достал фальшивые документы, оформил к себе на работу. И человек преобразится. Если раньше он работал за еду и крышу, то теперь появились деньги. Он стал прилично одеваться, хорошо выглядеть и говорят даже сошёлся с  какой-то женщиной. И всё благодаря Полу.
Добрые дела не забываются. Тот это понимал и, можно сказать, в прямом смысле молился на своего спасителя. Именно такая преданность Пола и подкупила: он  сделал его своим заместителям почти по всем вопросам и дал кличку - "Канцлер".
В среде криминала, его так и звали. Для всех остальных он был Илья Романович Волков. 
Так получилось, что все трое сейчас шли навстречу друг другу и вскоре встретились в одной точке.
-  Симонов выгнал - сказал Канцлер, указывая рукой на Сранча - Ворует...
- Я не виноват!  Этот пакет выпал при разгрузке. Я его подобрал и забыл положить на место - оправдываться тот - Зуб даю!
- Которого у тебя нет - саркастически произнёс Канцлер.
- Мамой клянусь...
- Которая уже на том свете. 
               Пол подошёл к Сранчу почти вплотную и  лишь немного, но резко присел.
Удар в живот был незаметный, но сильный.
Сранч, сложив руки на груди крестом, с хриплым стонам начал опускаться.
Пол схватил его за воротник и приподнял.
- Ты знаешь, что делают на зоне с крысами? Тебе напомнить, что такое "качели"? - спрашивал он, наклонившись к уху Сранча.
После этого он поставил его на землю и тот, хватая ртом воздух, сел на корточки.
- Я тебя один раз помог, второй... И что? Отовсюду гонят как паршивую собаку. Ты думаешь, что всю жизнь будешь ныть и клянчить деньги из общака? А ты, хотя бы, копейку туда вложил? - возмущался Пол.
- Я вор, а вор не может не воровать... - простонал Сранч и, в ожидании удара, опустил голову между колен, прикрывая её сверху руками.
- Вор, по отношению к тебе, слишком громко сказано - назидательно говорил Пол  -  У хорошего вора Симонов бы не заметил пропажи. А ты просто никчёмный воришка и настолько мелкий, что на тебя даже менты не станут шить дело: отобьют почки  и выгонят нахер. И подохнешь ты на помойке. Ну и хрен с тобой. Я для тебя больше даже пальцем не пошевелю.
После этих слов он пнул его коленом в бок и пошёл прочь.
- Что ещё? - спрашивал он на ходу у Канцлера.
- Ваши квартиранты съезжают - отвечал тот - Подыскать других?
- Конечно... А чего съезжают?
- Квартиру себе купили.
- Ты посмотри, может там что-то подремонтировать надо. Ещё что? 
- Афган хочет завязать.
Пол резко остановился  и, глядя Канцлеру в глаза, спросил - "С чего бы это?".
- Ну, говорит... честно хочет жить.
- Ага... Значит, мы живём не честно... - задумчиво произнёс Пол - А что его, просто так послали под душманские пули, где он половину здоровья положил, это было честно...  Правила ухода он знает? 
- Правила знают все.
- Значит, пусть уходит по правилам.
- Это тебе решать.
- Я решил - твёрдо сказал Пол и двинулся дальше.
С самого начала, когда Канцлеру доверили всю канцелярию, он обращался к своему боссу по-разному. Если шли обычные, гражданские дела, он говорил ему "вы". Если же дело касалось криминала, то "ты".
- "Каза", что при входе торгует семечкам, жалуется - "байструки" у неё нагло воруют копейки.
- Наказать!
- Но это малолетки...
- Какая разница? Если их больше никто и нигде не учит, что красть не хорошо, то этому научим мы. У них есть мамаши  и папаши, а Коза одинокая и больная женщина. К тому же - мозги пропила. Кто за ней заступится?
- Понятно... Там, на столе, я вам положил документы на подпись. Ну, вроде и всё...
Канцлер остановился, Пол, по инерции, сделал ещё два шага и обернулся.
- Всё? Хорошо... - тихо произнёс он себе под ноги и собирался уже уйти окончательно.
- Это... - в нерешительности произнёс Канцлер - Может поговорить с Симоновым, дать ему последний шанс? Пропадёт ведь...
Пол догадался, что тот имеет в виду Сранча.
- Я сказал - нет! А впрочем... как хочешь. В это дермо я больше не полезу - проговорил он в сторону, не оборачиваясь.
- Да, чуть не забыл - спохватился Канцлер - Тебя второй день какой-то бомж спрашивает.
- Что ему надо?
 - Ничего не говорит. Пола надо видеть и всё. Позвать?
Пол в задумчивости кивнул головой.
Из-за угла, шаркающей походкой вышел человек, одетый в лохмотья.
- Бравый... - вырвалось у Пола  и он быстрым шагом направился навстречу.
"Бравый" выглядел не браво: грязная, рваная одежда, исхудавшее, осунувшееся, чёрное от щетины лицо, красные глаза, слипшиеся жирные волосы.
- Что случилось? - спросил Пол, подойдя к нему вплотную.
 - "Косач" умер... - хрипло пробасил тот, слёзы навернулись на глаза, он обнял Пола и заплакал у него на плече.
Было время, когда Пол, Косач, Ферзь и Маюс "держали" зону. "Откинувшись", они разбрелись и осели в разных местах, однако сохранили дружеские отношения, поддерживали связь и даже, иногда, ездили друг к другу в гости.
Потом, когда Бравого привели в божеский вид, Пол и Ферзь заказали отдельную кабину в дорогом ресторане и молча слушали историю своего товарища. 
- Мы контролировали весь город - говорил он задумчиво-грустным тоном - Всё у нас было чинаром, всё на мази. Свои законы соблюдали, за порядком следили. Молодняк контролировали, обучали, рассказывали. И был у нас среди молодняка один пацанчик, по кличке "Нарзан". Толковый пацанчик, но хитрый. Как-то говорит он Косачу, мол, у нас тут кодла собралась, отпусти нас в свободный полёт, мол, не интересно нам у тебя под крылышком. Побазарил Косач с братвой, да и дал добро. Место определили, не плохой район. А Нарзан, падла, решил хитростью всё прибрать к рукам. Братву завернул, не согласных замочил, ментов направил. В общем - обложил со всех сторон. Нам с Косачом чудом удалось слинять. Залегли на дно. Глубоко залегли.  И тут у Косача случился рак желудка. Может  он у него и раньше был, не знаю. Но проявился здесь. Боже, как он страдал, как он мучился... Медикаментов не достать, жрачка гнилая. На белый свет носа не сунешь, Нарзановцы пасут. С ним слинять - даже базара не было. Одному - в падлу.
- Бравый, братан... - просил Косач - Придуши меня, загони "пику" под ребро, полосни по горлу острием...  Я больше не могу...  и сам уйти не могу... Сцыкун я позорный.. Помоги мне, братан... Прекрати мои муки...
Не мог я порешить товарища, хотя на моей совести три жмурика.
Он умер у меня на руках... Последние сутки он уже ничего не соображал: тупым взглядом смотрел перед собой, выл и бился головой о стену... Если бы он протянул дольше - я бы "сел на коня"...
А до этого, когда был в сознании, постоянно твердил - "Доберись до Шатузола. Там братва укроет".
Бравый посмотрел в лица товарищей сидящих напротив.
- Всё верно -  сказал Ферзь.
- Нет, пацаны. Я хочу мести.
Лицо рассказчика вдруг изменилось: челюсти сжались, скулы зашевелились, глаза сузились.
- Я должен восстановить справедливость - процедил он сквозь зубы - Мне у вас укрываться нет резона. Мне нужны стволы. Ведь не вся братва добровольно легла под Нарзана. Они меня поддержат. И тогда... Мы всех поставим на место!
- Ты извини... - не смело начал Ферзь - Но со стволами у нас самих напряжёнка. А вот финансово, я думаю, мы поможем.
После этих слов он вопросительно посмотрел Полу в лицо.
- Так бабло мне и надо! - оживился Бравый - Стволы я достану.
Пол сидел мрачный, уставившись на тарелку перед собой.
- Ему нужна ксива - наконец сказал он - Хотя бы дешёвая отмазка. 
Спустя неделю, на перроне Шатузольского железнодорожного вокзала, перед отправлением поезда, стояли три представительного вида мужчины. Все они были одеты в строгие чёрные костюмы, двое под галстуками. Пол никогда не одевал галстук. Один из них держал в руке чёрный, металлический дипломат. Это был Бравый. Его теперешний вид не шёл ни в какое сравнение с тем, каким он прибыл сюда две недели назад. По сути это и был другой человек, о чём свидетельствовали его новые документы.
 - Ты уж извини - говорил Ферзь - Помочь мы тебе не можем. Мы сами, по определённым обстоятельствам, лежим на дне.
- Ну, что вы, всё отлично. Я даже не ожидал такого приёма. А помощи мне не надо, сам разберусь. Сколько лет был правой рукой у Косача. Всё знаю и всех знаю: кто чем дышит, кто о чём думает. А долг я верну. Клянусь. Вы моё слово знаете.
Проводник объявил отправление.
Бравый обнял товарищей, похлопал каждого по плечу и, когда, после металлического точка, состав тронулся, вскочил на подножку вагона.
Они стояли на перроне и смотрели в хвост удаляющемуся составу. И только когда тот скрылся из виду, молча побрели к автостоянке.
- Да, Маюсу повезло - как-то не смело начал Ферзь - Он умер в собственном доме, в тишине и спокойствии. Похоронен с надлежащими почестями. А нам врятли такое светит.
Они несколько метров прошли молча, потом Ферзь заговорил снова
- Вот к примеру, не станет нас, кто потянет этот локомотив? Шест не глупый парень, но фраерится, воображает из себя. Он учиться на своих ошибках. Мне кажется, у него не хватит времени всё осознать и сориентироваться. Гудвин даже не возьмется, а Бахча...  О Бахче и говорить нечего. Может у тебя есть подходящая кандидатура?
Пол долго молчал.
- Есть один парень, которому я доверяю. Не глупый, толковый, но "мягкий", его быстро "сомнут".
Ферзь не проронил ни слово, лишь тяжело вздохнул.
Как бы в ответ на этот вздох Пол произнёс - "Ты знаешь, а мне похер, что будет после меня".
- Тебе - да. А у меня семья! - повысив голос, сказал Ферзь.
"Нечего было заводить семью" - подумал Пол, глядя себе под ноги. На самом деле, у него было всё продумано и просчитано: в случае опасности, в надёжном месте имелся схрон, где лежали документы, оружие, деньги и даже одежда. Полу надо было всего лишь вырваться из западни и оторваться от преследования. Именно для этих целей он всегда носил с собой пистолет. А дальше, в течении суток он мог оказаться на другом конце планеты. Конечно, он прекрасно понимал, что так комфортно как здесь ему нигде не будет, но он хотя бы останется жив. А человеку обременённому семьёй, такое сделать сложно. Но у Пола почему-то было предчувствие, что Ферзь строит из себя наивного "лоха". У него, в случае серьёзного шухера, наверняка имелся путь отступления, о котором он также молчал. И правильно делал - в этом мире нельзя верить никому.
Их машины стояли не далеко друг от друга.
Они вместе выехали со стоянки и разъехались в разные стороны.
В действительности Пола мало волновал вопрос преемственности. Он знал, что если кто-то восстанет и объявит войну, то воевать будет он, потому что только он здесь настоящий боец. И он был готов к этому. Ещё он знал, что пока существует такая угроза, его здесь будут ценить и уважать.
Но теперь его беспокоило совсем другое: он вдруг начал чувствовать какую-то тупую, ноющею боль в животе. Мало того - эта боль всё время возрастала и усиливалась. Теперь вспомнились и более ранние приступы, на которые он не обращал внимание и списывал всё на острую пищу.
Слово "рак" у него ассоциировался со словам - ад, в плане мук и страданий. Но Пола пугало даже не это. Больше всего на свете он боялся быть уязвимым.
"Эта болезнь отнимет силы и сделает меня лёгкой добычей - думал он - И обязательно найдутся желающие вонзить нож в спину".
Чем больше он думал о боли, тем сильнее она становилась, вызывая одновременно чувство тревоги и тошноту. Он начал перебирать в памяти ближайшие аптеки, чтобы, для начала, купить обычного обезболивающего.
Остановившись на светофоре Пол, вдруг почувствовал на себе взгляд и повернул голову в ту сторону.
В ожидании стрелки налево, на одной линии с ним, остановился зелёный "жигулёнок". Там, на переднем пассажирском сидении, находилась девушка и через открытое окно смотрела на Пола любопытным взглядам.
Это была молодая, разукрашенная особа, с густой, низко опущенной на глаза чёлкой светлых волос. То ли кофта, то ли платье красного цвета,  с глубоким декольте, почти полностью оголяло плечи. Высокая шея говорила о том, что у девушки, скорее всего, высокий рост и шикарная фигура.
Когда Пол повернулся к ней, она улыбнулась и слегка помахала рукой.
"Кто это? Откуда она меня знает?" - мысленно спросил он, но в это время загорелся зелёный сигнал светофора.
Жигули повернули по стрелке, а Пол поехал прямо.
 Он ещё какое-то время напряжённо вспоминал, где же, всё-таки мог видеть девушку, но, в итоге, на ум ничего не пришло, и он решил - обозналась. Ещё был вариант - она просто заигрывала с незнакомым мужчиной. Последнего, впрочем, это ни к чему не обязывало.
Дня три Пол боролся с мыслью, что болен. Иногда  воспринимал это с безразличием, иногда с паническим страхом. Но действий никаких не предпринимал. А на четвёртый день ему позвонил Шест.
- Ко мне случайно залетели птенчики. Я думаю, ты их знаешь. Надо срочно разобраться... - сказал он.
У них было заведено - даже если нет угрозы, безукоризненно соблюдать конспирацию. Всё, что хотя бы косвенно касалось криминала, никогда не обсуждалось по телефону. Обычно, только двусмысленно, определялось место встречи.
- В твоей норе? - уточнил Пол и, получив подтверждение, добавил - Хорошо. Может быть завтра.
- Нет, дело горячее. Надо срочно перетереть. Сейчас... - по-деловому настаивал Шест.
Пола это разозлило.
Шест владел рестораном. Конечно не высшей категории, но как прикрытие и средство к существованию - вполне приличный.
Он встречал Пола с сигаретой в зубах. Рядом с ним, держась под руку, стояла разукрашенная девица с красными глазами и осоловевшим взглядом. При появлении гостя, Шест, лёгким толчком ладони под зад, отправил её к себе в кабинет. 
Уходя, она игриво бросила на Пола косой взгляд.
 Такое поведение товарища, Пол считал дерзостью. Но прежде чем поставить "щегла" на место,  решил разобраться.
Пройдя лабиринты коридоров, они, наконец, спустились по короткой лестнице в одно из подвальных помещений.
Это было тускло освещённое, сырое и холодное место, с почти полностью отвалившейся облицовочной плиткой на стенах. Внутри его находились металлические стеллажи, заставленные разнообразными вещами. К поручням нижних полок, наручниками, за обе руки, были прикованы три человека. При входе, слева, на полу, лежали двое, ещё один - справа.
- Твои? - спросил Шест, указывая кивком головы на лежащих людей.
Пол их узнал. Это, действительно, были его люди. Желторотый молодняк, не опробованный и не испытанный, глупый и наивный, но вполне возможно, уже дерзкий и наглый.
Парень, который лежал особняком, имел кличку Парус. Она ему досталась от формы живота, который, не смотря на юный возраст хозяина, действительно напоминал наполненный ветром парус. Парень имел крупное телосложение и, скорее всего, главенствовал в этой тройке
- Они "щипали" Ежёвку. А Ежёвка, как ты знаешь - мой район - докладывал Шест.
Весь город, по сферам влияния, был разделён на два района. Один контролировал Шест, второй - Пол. Но это разделение было условным. Фактически в городе действовала одна преступная группировка, и руководил ей один человек. Это был Ферзь. И не потому, что он был самый крутой.  А потому, что  имел обширные связи и во властных структурах в том числе. Он обо всех всё знал, всё видел и держал всё под контролем. Конечно, Ферзь был не глуп. Иначе не владел бы двумя преуспевающими компаниями. Именно этим он заработал свой авторитет как с одной стороны закона, так и с другой. Его полная настоящая биография никому не была известна, но то обстоятельство, что он отлично чувствовал себя среди уркаганов, говорило о бурном криминальным прошлом. Можно сказать, что Ферзь, среди преступности, являлся своеобразным законодателям, хотя все его решения обсуждались на сходках. Все остальные: Пол, Шест, Бахча и Гудвин, были исполнителями. Но и среди исполнителей существовала иерархия, в которой Шест и Пол находились на одной ступеньке. Они были как бы равными по статусу, но это равенство и раздражала Пола. Он видел, что авторитет Шеста, по какой-то причине, искусственно завышен Ферзём, Ведь всю ответственную и грязную работу исполнял он, Пол. Его раздражал не столько дутый авторитет соперника, сколько его поведение, а именно - когда Шест, по отношению к Полу вёл себя довольно нагло. Однажды Полу понадобился "медвежатник". Это был его человек, просто жил в другом районе.
- А что это ты моих людей используешь, без моего ведома? - спросил при встрече Шест.
Пол никогда не ругался и не скандалил. Он сразу бил в морду. А мог и стрелять.
Шест, тогда, почувствовал на себе его тяжёлый взгляд и, по-быстрому, всё перевел в шутку. Это его и спасло.
Когда идёт вражда между районами, "щипать" противника считалось делом достойным. Но если вражды нет, тем более когда "паханы" состоят в дружбе, "щипачам", уже в любом случае, не "светило" ничего хорошего.
- Делай с ними что хочешь - сказал Пол - Можешь убить. Я разрешаю.
- Не-не-не... - замахал руками и головой Шест - Это твои люди, так что - тебе решать.
Пол брезгливо скривил губы, дёрнул головой и, засунув руки в карманы брюк, подошёл к пленникам.
 - Ну, что, пидаруги, нарвались? Что вы суёте свои тупорылые морды в чужое корыто?".
Виновники тяжело дышали и испуганно смотрели на Пола.
Не получив ответа, он какое-то время стоял молча, потом вдруг резко наклонился над ближайшим к нему парнем.
- Ааа???!!!...
Этот  был вопросительно-угрожающим крик, после которого, обычно, следовал удар.
- Он, он во всем виноват... - затараторил парень, над которым наклонился Пол, одновременно указывая ногой на Паруса - Я ему говорил: Ежёвка - чужой район. А он, не сцы, мол, мы его сделаем своим, когда будем самостоятельно летать...
Казалось, внутри Пола что-то взорвалось и горячая волна от этого взрыва, мгновенно распространилось по всему телу, затмевая сознание и заставляя тело производить какие-то механические, непроизвольные движения. Он выпрямился, одновременно достал из внутреннего кармана пиджака пистолет, и, не глядя в сторону Паруса, выстрелил в него три раза подряд.
Когда волна гнева откатила, в сознании обнажилась последствия этого затмения: парень, возле которого стоял Пол, сучил ногами, словно хотел отодвинуться, но не мог. Парус лежал на боку вытаращив глаза и открытым ртом хрипло изрыгал звук - а -. Его правая нога конвульсивно дёргалась.
- Пол! Ты... ты что делаешь?...
Шест смотрел на него удивлённо-растерянным взглядом, выставив перед собой  правую  руку с растопыренными пальцами.
Пол глубоко вздохнул и закрыл глаза.
- Кто ещё хочет свободного полёта? - спросил он спустя какое-то время и посмотрел на лежащих людей.
От этого взгляда, один из них задышал по-собачьи и даже заскулил.
- Пол, прекрати! - закричал Шест и, сделав к нему шаг, остановился - Почему здесь? Не надо здесь... Ну, что теперь делать? Скорую вызвать что ли?...
Последние слова он произнёс совсем уж потерянно.
Пол повёл плечами, словно разминал спину после тяжёлой, длительной ноши, затем приставил пистолет к голове Паруса и выстрелил.
- Не надо скорую - сказал он и повернулся к Шесту - Нужен большой кусок полиэтилена. Желательно не дырявый. Ну, в крайнем случае  - большие мешки для мусора. Штук пять, как минимум.
- Ничего у меня нет - застонал Шест.
- Ну, так найди! - повышая голос, проговорил Пол, разводя в стороны руки - И отстегни этих - добавил он, указывая пистолетом на лежащих людей.
Пол заехал во двор ресторана,  задом подогнал машину вплотную к невзрачным дверям, находящимся за рампой.
Дружки Паруса вывезли его тело, закатанное в полиэтилен и перевязанное скотчем, на низкой тележке, с широкой площадкой, на которой, скорее всего, доставляли на кухню продукты. Его закинули в багажник чёрного BMW, затем сели в машину и  выехали со двора.
Проводив их взглядом, Шест ещё долго ходил возле рампы, нервно выкуривая одну сигарету за другой.
Пол вёл себя спокойно, и так же управлял автомобилем. Они выехали за город и около двух часов двигались в северо-западном направлении. Потом  свернули с трассы и через несколько километров подъехали к небольшой деревушке. Оставив машину на обочине, возле раскидистого куста лозы, Пол направился в сторону дома на отшибе, с несколькими полуразвалившимися сарайчиками.
Он вернулся через минут пять вместе с мужиком: не стриженным, не бритым, одетым в костюм сварщика, почти полностью перепачканный сажей. Под мышкой мужчина нёс объемный матерчатый свёрток, а в другой руке - ведро с мятыми боками. Всю эту ношу он бросил в багажник, поверх трупа. Пол закрыл дверцу, сел в машину и поехал дальше. За стелой с надписью "Бокалинский государственный заповедник" машина свернута направо и часа полтора двигалась по лесной, узкой, но асфальтированной дороге. Потом они съехали на просёлочную и спустя километра полтора, остановилась.
Пол долго ходил вокруг машины, осматривался и прислушивался. Наконец открыл багажник и приказал пассажирам вылезать. Он взял свёрток и ведро, а его спутники упакованный труп.
Они шли довольно долго и, наконец, остановились на  краю небольшой поляны.
- Здесь - сказал Пол, осматриваясь по сторонам.
Матерчатый свёрток состоял из двух больших кусков брезента и двух совковых лопат.
- Аккуратно снимаете дёрн, ложите на брезент. Землю высыпаете отдельно, на другой кусок брезента. Капать здесь - Пол топнул ногой и указал пальцем, где им следовало копать - Яма должна быть, два метра на полтора и два вглубь.
Грунт был песчаный, капалось легко. Они управились в течении двух часов.
Когда тело Паруса глухо шлёпнулось о дно ямы, процесс пошёл в обратном порядке.
Оставшеюся землю снесли и выбросили в реку, протекавшую в метрах ста отсюда. В общем, снаружи ничего не говорило о том, что здесь, под двухметровым слоем земли, покоиться тело человека, бывшего хулигана и задиры, ставшего ещё в юном возрасте на путь криминала и павшего от его же.
В город они прибыли, когда уже начало смеркаться.
Пол остановился при въезде, недалеко от новостройки, где жило ещё мало людей, но общественный транспорт уже ходил. Он заглушил мотор, облокотился на руль и стал говорить, глядя вперёд.
- Вы живёте, пока молчите. Если кто-то из вас, под кайфом, под наркозом, под пытками обмолвится хотя бы словом - вам конец. Вас тогда уже ничто и никто не спасёт: ни бега, ни глушь беспросветная, ни камера одиночка. Это уже дело  времени. От меня ещё никто не ушёл.
Он говорил спокойно, монотонно, даже тихо, словно давал какие-то дружеские советы или рекомендации. Но именно в этом спокойствии угрозы было больше, чем в истошных криках и ругательстве.
- Вместе сочините правдоподобную легенду, обсудите мельчайшие детали, чтобы базар  был одинаковым, куда он мог исчезнуть, когда и где вы его последний раз видели.
- Он собирался со своей тёлкой в Турцию махнуть. Помнишь, говорил - шибану бабла и в Анталию - сказал один из парней глядя в лицо товарищу.
- Да... - ответил тот, утвердительно кивнув головой.
Это были первые слова произнесённые ими с того времени как с них сняли наручники.
- Сидите спокойно, не дёргайтесь, не рисуйтесь.  Одежду, которая теперь на вас,  снять и сжечь.. Всю, вплоть до трусов. Хорошенько помыться, привести себя в божеский вид. Успокоиться и не паниковать. Понятно? Если вы мне понадобитесь, я вас найду. Всё.
"Надо помыть салон. Потам провонял" - подумал Пол, после того как его пассажиры оставили машину.
Когда он, поставив автомобиль на стоянку, подходил к своему дому, включились уличные фонари.
Возле самого подъезда его окликнул по имени голос из темноты. Присмотревшись, Пол заметил знакомый "Мерседес".
- Иди сюда! - властно позвал его Ферзь через открытое окно.
Пол подходил медленно, лениво переступая ногами и остановился в двух метрах от автомобиля.
- Садись... - скорее прорычал, чем произнёс Ферзь, указывая кивком коротко стриженой головы на место рядом с собой.
Пол поднял к небу глаза, медленно посмотрел по сторонам, вздохнул полной грудью.
- Душно у тебя там... - сказал он на выдохе.
- Вася, сядь... - уже просящим тоном повторил Ферзь, после чего Пол выполнил эту просьбу.
- Пол, что ты творишь? Что, ты, творишь? - вполголоса спрашивал Ферзь, легонько стуча обеими руками по рулю - Мы теперь должны сидеть как мышь под веником. А ты махаешь стволом налево и направо. На самом деле, от него надо избавляться, а ты, мало того, что везде таскаешь с собой, так ещё и следишь им. Это меченый ствол. Понимаешь? Ну, вот что тебе сделал тот парень? Тебе, лично тебе? За что ты его пристрелил? Он же ещё пацан, жизни не видел. Нам надо работать с такими, воспитывать. Если мы этого не сделаем, это сделают другие. Но они настроят их против нас. Понимаешь? И потом мы мучаемся проблемой - кто займёт наше место? В любой семье должна быть преемственность, чтобы сохранить и передать накопленный опыт, иначе, мы будем постоянно наступать на одни и те же грабли, и ходить с расшибленными лбами.
Пол тяжело вздохнул, потом достал из кармана пачку сигарет, ловким движением пальцев выбил вверх одну из них и, поднеся ко рту, захватил губами. Затем, щёлкнув зажигалкой, прикурил, затянулся, выпустил на лобовое стекло густую струю синего дыма.
Пол знал, что Ферзь, как впрочем, и он сам, не курит в машине. Но теперь, таким образом, он, как бы, бросал ему вызов. Это действие красноречивей всяких слов говорило о том, что он живёт по своим правилам и готов отвечать за свои поступки.
Ферзь всё это время удивленно смотрел на его профиль.
 - Пол, ты в порядке? - наконец спросил он.
- Ты знаешь, как появляется болезни, и, в частности - рак? - Пол словно не слышал его вопроса и отрешённо говорил сам с собой - Это ведь, в сущности, ты сам, твоя плоть, клетки твоего собственного организма. Ведь у каждой твоей клетки, на каком-то уровне, подробно прописано: как она должна жить, чем заниматься в этой жизни, какие у неё обязанности. А у неё есть обязанности. Посмотри на себя, на своё тело. Каждая клетка, каждая точка для чего-то служит. Но вдруг эта клетка, по каким-то причинам перестаёт исполнять возложенные на неё обязанности. Она, как и раньше, получает всё те же питательные вещества, но не выполняет положенных действия: не расщепляет белок, не очищает кровь, не борется с вирусами и так далее. Она живёт какой-то своей, особенной клеточной жизнью, которая тебе не нужна. Но она при этом регулярно питается и размножается. В конце концов, она захватывает весь орган и тогда уже он не выполняет свою функцию. А без органа, особенно который жизненно важный, человек погибает. Но началось то всё с маленькой, микроскопической клетки. Кстати, в организме присутствуют такие клетки, которые контролируют правильную работу себе подобных и, обнаружив нарушение, уничтожают их. Однако, по каким-то причинам, может быть под влияние каких-то своих демократических принципов, существующих на клеточном уровне, из-за какого-то своего благородства или гуманности, они их не трогают. Те растут, крепнут и, образно говоря, захватывают власть.
- Ага, ползучий переворот - съязвил Ферзь, но Пол его не услышал.
- Всё зависит от дисциплины - продолжал он тем же тоном - чем крепче дисциплина, тем здоровее организм. Если положено тебе убирать мусор, значит, убирай и не рассуждай. Если положено тебе мочиться, значит мочись и молчи. Все великие империи - Римская, Османская и так далее -  погибли от собственного разгильдяйства, от того, что ослабили дисциплину внутри себя. Они либо начали гнить изнутри и развалились, либо, по этой же причине, ослабли настолько, что их уничтожили внешние враги. Есть закон, который  следует всем исполнять и по которому следует жить. Если кто-то по каким-то причинам его нарушает, или пытается изменить, тех без колебаний под нож. Общество должно требовательно относиться к своим гражданам, а человек - к себе. Только так можно избежать опасной болезни. Если человек попадает в зависимость от собственных пагубных привычек, не может совладать с соблазнами, то он уже не владеет собой. Может человеческое слабоволие и является причиной его же болезней?
- Хм, да ты, Пол, философ... - произнёс Ферзь и вдруг, резко повернувшись к собеседнику, затараторил, как швейная машинка, запущенная на полную мощь - А тебе никогда не приходило в голову, что раковой опухолью больше являешься ты, чем тот парнишка? Это, может быть, тебя надо под нож! Ведь ты... точнее - мы, в сущности, живём за чужой счёт. Мы воруем, грабим, обманываем. И если ради этого надо убить - убиваем. Но что бы у кого-то, что-то отнять, надо, чтобы у кого-то, это что-то появилось. Мы ведь, это "что-то" не производим, а существуем за счёт "сирой массы", простого работяги, который пашет с утра до вечера. Какая ему от нас польза? Если он склеит ласты,  мы сделаем то же самое. Мы что-то производим только на зоне, а в гражданском обществе мы паразиты, живущие за его счёт. Да, у нас теперь легальный бизнес, но он основан на деньгах заработанных нелегальным путём. И я скажу больше - он замешен на кровавых деньгах. Понимаешь?
Они какое-то время молча смотрели друг другу в глаза.
Наконец Пол медленно отвёл взгляд.
- Может быть и меня -  согласился он.
Ферзь тяжело вздохнул и, откинувшись назад, положил голову на подголовник сиденья.
- В общем, так - будем надеется на лучшее. Будем надеется, что ты, как обычно, всё сделал аккуратно и что твои пацаны будут молчать. Иначе...
 - Первый раз что ли... - небрежно брошенная Полом фраза осталась без внимания.
- Иначе у нас будут большие проблемы.  И в первую очередь - у тебя.
Ферзь отвернулся и долго смотрел в открытое окно.
- И, кстати... - произнёс он на улицу, но закончил фразу, обращаясь к  человеку, сидящему в салоне - Рак, чаще всего, бывает от курения. Клеткам твоего организма нужен кислород, а не эта дрянь. Мы сами себе создаём проблемы и в итоге от них же и погибаем. Вот так. Ладно... Всё, иди...
Проводив взглядом отъезжающий "Мерседес", Пол резко швырнул в сторону фильтр от сгоревшей сигареты.
- Всё. Я больше не курю - произнёс он вполголоса, но твёрдо и решительно.