Обучение и боевой опыт. Часть IV

Бросились в глаза две передовицы из «Красной звезды» под одним и тем же названием с разбежкой в несколько месяцев. Одна другую дополняет, и требования в них конкретные – «играть» в войну как можно реалистичней, с использованием всех предоставленных для этого ресурсов, и главное, не халтуря, стремясь добиться сто процентного результата… всего-то…

Ассоциаций по этому поводу «полные карманы» и… ничего тут не поделать. Спектакль профессиональных актеров и «игра в войнушку» крепких молодых мужиков этому причина. Что общего в сопоставлении этих «искусственных» явлений?

Для одних избранных, сцена, оформленная под реальность, лишь должна подчеркнуть мастерство актеров, играющих роли надуманной гением «реальности» от жизни, упакованной в сценарий, воплощаемый под бдительным оком режиссера и сдобренный импровизацией слуг «Мельпомены». И при многократном повторении, иногда в течении многих лет, зритель, сменяясь от поколения к поколению, в результате от этой «игры в жизнь» прибывает в восторге, что и есть конечная цель сего акта преднамеренной художественной нарочитости.

Для других избранных, летное поле лишь обязательный атрибут общей «сцены», которая в потенциале раскинута ни на одну тысячу километров и каждый раз со своей, вечно меняющейся природной спецификой, на которую необходимо приучаться моментально реагировать. И «реквизиты» крылатые, при этом далеко не бутафорные, а «запряженные» в моторы ни в одну сотню «лошадиных сил», которых содержать надобно в «сытости и ухоженности». И «актеры» далеко не актеры… а будущие профессионалы не для утех публики и удовлетворения своего экзальтированного эго, и вообще не для созидания, скорей наоборот. Им уготовано судьбой стать спецами, смерть несущих с небес и себя, порой, под смерть подставляя.  А профессионализм для этого пестовать надобно через «игру», пока мир не рухнул, в которой все должно быть, как в реальности, но c условной «вражеской» смертью… И оценка за сию «игру» всей «труппы» зависит от слаженности коллективной причастности к общему действу и суммарного его результата.  А когда мир рухнет? Тогда «игра» становится реальностью и на крови, порой ценною в жизнь за «неотрепетированное» или, увы, от передряг судьбы.
 
Приблизить учебу авиачастей к боевым условиям (№ 20 от 26 января 1939 г.)

«За короткий срок наши летные в технические кадры сумели овладеть новой материальной частью, большими высотами, дальностью, научились решать сложные тактические задачи во взаимодействии с наземными войсками.

Летчики-истребители успешно ведут бои и проводит стрельбы на большой высоте. На осенних тактических учениях, работая в условиях, близких к боевой обстановке, они делали по нескольку вылетов в день, показали примеры хорошей выучки.

Наши бомбардировщики умеют отлично действовать по тыловым объектам противника и его боевым порядкам. Совершая длительные полеты на больших высотах и скоростях, летчики и штурманы бомбардировочной авиации умеют в этих условиях метко стрелять и хорошо бомбить. Авиачасть, которой командует тов. Токарев (Московский военный округ), за лето не только овладела высотами, но и научилась производить там боевые действия в полном своем составе.

О храбрости и высоком мастерстве летчиков Красной армии в боевых условиях знает весь мир. В минувшем году сотни и сотни наших новых летчиков были награждены орденами Союза. Десятки новых летчиков получили звания Героев Советского Союза.
Все эта успехи достигнуты благодаря высокой воинской и летной дисциплине в организованности, благодаря правильному большевистскому руководству командиров и комиссаров авиачастей. Там, где отошли от шаблона в обучении летчика и штурмана, где вся учеба строится применительно к подлинной боевой обстановке, — там повседневно проявляются творческие способности людей авиации, растут их знания, крепнет умение побеждать врага.

В новом учебном году народный комиссар обороны маршал Советского Союза товарищ Ворошилов поставил перед нашей авиацией еще более сложные и ответственные задачи. Для решения этих задач требуется особая организованность, выдержка, дисциплина. Раз и навсегда должен быть положен конец всякой разболтанности, самоуспокоенности, вредному зазнайству, которые чужды советским летчикам.
Успех современного боя рождается в результате совместных усилий всех родов войск. Об этом ни на минуту не должна забывать авиация. Четко соблюдать взаимодействие на поле боя — это значит иметь тесную связь с наземными войсками в любой обстановке, знать их задачи, обеспечивать их действия, работать для них, а не только «на себя».

Не все еще наши авиачасти в полной мере уяснили важность этого вопроса. Кое-где большое количество полетов производится без всякого оперативно-тактического взаимодействия с наземными войсками. Больше того, иногда полеты вообще не имеют тактического замысла. Например, истребители не нападают на бомбардировщиков даже условно, маршрут полета дается без учета действий «противника» и своих войск.
С такой негодной практикой нужно покончить как можно скорее. Каждая авиационная часть обязана максимально приблизить учебу к условиям боевой действительности, систематически учиться взаимодействию на совместной работе с другими родами авиация и наземными войсками. Ни в коем случае нельзя сводить практику взаимодействия только к итоговым осенним учениям.

В новом учебном году авиация всех родов должна научиться одинаково хорошо действовать и по тылам противника, и на поле боя, вести беспрерывную разведку территории противника и его сил. Надо добиться, чтобы экипажи умели постоянно наблюдать за землей и воздухом, где бы не производился полет: в тылу противника, над полем боя или даже над своей территорией. Это относится и к разведывательным самолетам, и к истребителям, и к бомбардировщикам.

Опыт войн в Испании и Китае показывает, что методы ведения боя непрерывно изменяются, совершенствуются. Это особенно касается авиации. В частности, опыт показал, что истребители, кроме воздушного боя, могут с успехом выполнять и задачи штурмовых и разведывательных самолетов. Поэтому наши авиачасти должны внимательно изучать боевой опыт и осваивать новые формы боя, ни на шаг не отставать от развитая оперативно-тактического искусства.

Наша бомбардировочная авиация уже неплохо решает учебно-боевые задачи на предельном радиусе действий. Необходимо и впредь совершенствоваться в этом отношении, увеличивая высоту полетов. Нужно совершенствовать боевые действия в различных условиях погоды, чтобы уметь всегда вести меткий огонь и класть бомбы в цель с любой высоты. Следует решительно отказаться от полетов по проторенным маршрутам, только на «свои» полигоны, чаше летать над новыми незнакомыми местами и производить бомбометание на «чужих» полигонах.

Авиация должна полностью использовать для обучения ясную летную погоду. Но вместе с тем каждый летчик обязал научиться хорошо летать в облаках и ночью. Последовательно осваивая штурманское искусство, следует переходить от полетов под колпаком к полетам в облаках, за облаками и ночью, приобретать навыки действий в самых сложных метеорологических условиях.

Истребительная авиация должна непрерывно повышать свое огневое искусство и маневренность. От индивидуального воздушного боя на больших высотах надо переходить к групповому, массовому, учиться отражать налеты противника в тесном взаимодействии со средствами противовоздушной обороны.

Самолеты Красной армии прекрасны по своим качествам. На них смело можно выполнять весь сложный комплекс боевых задач. Дело чести всех партийных и непартийных большевиков авиачастей — полностью выжать из техники все возможное, не допуская при этом никаких летных происшествий, аварий и поломок. Обязанность командиров и комиссаров — беспощадно искоренять малейшие проявления летного ухарства, хвастовства и зазнайства. Вся жизнь каждой авиационной часта должна быть пронизана борьбой за полноценное выполнение учебного плана, за железную летную дисциплину, за высокую организованность в работе. Только такая авиационная часть может называться вполне боеспособной, подлинно большевистской частью.

Держать нашу мощную авиацию в постоянной боевой готовности, воспитывая смелых, инициативных, отлично знающих свое дело, преданных социалистической родине летчиков и штурманов — такова основная задача. Быть всегда готовыми обрушиться на агрессивного врага в разгромить его — таков долг наших летчиков».

Приблизить учебу авиационных частей к боевой обстановке (№ 91 от 22 апреля 1939 г.)

«Авиационная техника сложна и многообразна. Она требует стройной системы и строгой последовательности в обучении личною состава. В то же время вся учеба наших летчиков, штурманов, авиатехников должна быть максимально приближена к боевой действительности. В любом полете, при любых условиях — действовать по-боевому! Только таким путем можно по-настоящему натренировать кадры авиации, хорошо подготовить их к напряженной боевой работе и тем самым избежать лишних потерь в будущих боях.

Многие авиачасти Красной армии уже добились больших успехов в этой области, но есть и такие, где учеба до сих пор заполняется условностями. Есть части, которые месяцами «сидят» на своих аэродромах и только во время больших тактических учений нехотя выбираются на полевые площадки. С этой «усидчивостью» нужно покончить раз и навсегда. Она приучает летный состав к шаблону, притупляет его внимание и бдительность в полете.

На тактических учениях можно подчас наблюдать, как руководитель, давая вводную о негодности аэродрома, не заставляет летный состав перебазироваться на другой. Это совершается лишь условно, и вводная служит только для тренировки командира и его штаба, выбирающих запасный аэродром. В лучшем случае руководитель передаст вводную по радио, чтобы проверить связь, умение связистов работать кодом.

А ведь в боевой обстановке летчикам обязательно придется часто менять аэродромы, производить посадки на запасный тыловой или передовой аэродром. Это наглядно подтверждает опыт боевых действий в Китае. Там бывают случаи, когда самолеты, вылетев с одного аэродрома, приземляются уже на новом месте.

Немало условностей можно встретить и в огневой подготовке авиационных частей. Приказ народного комиссара обороны настоятельно требует производить бомбометание по зачетным упражнениям на «чужих» полигонах. И все же кое-где неохотно идут на это дело. Так, например, часть, которой командует тов. Котельников (Орловский военный округ), в течение текущего учебного года не сумела использовать полигоны других частей. Здесь, как правило, пользуются для бомбометания только своими полигонами, а летный состав уже давно изучил их.

Наибольшие трудности боевых полетов, особенно на дальние дистанции, связаны с преодолением неблагоприятных метеорологических условий, с пробиванием облачности. В военное время сплошь и рядом придется летать, несмотря на плохую погоду. С этой задачей хорошо справится лишь тот экипаж, который в совершенстве владеет слепыми полетами, смело ведет самолет по приборам. Если военный летчик не умеет летать вслепую, его нельзя считать полностью боеспособным.

Все же в некоторых авиачастях еще не поняли этой очевидной истины и относятся к столь важному делу с явным пренебрежением. Вот хотя бы часть, которой командует тов. Смирнов (Ленинградский военный округ). Здесь обучение слепым полетам поставлено неудовлетворительно.

Облака, ночь, непогода не должны быть препятствиями для авиации при выполнении боевой задачи. Умело используя полеты ночью и в облаках, летчики могут скрытно подойти к цели, внезапно атаковать ее и выполнять боевую задачу без потерь, малой кровью. Эго хорошо уяснил себе командир авиачасти тов. Мантуров (Харьковский военный округ). Он сам в совершенстве владеет слепым пилотированием боевой машины и обучил этому делу более половины своих летчиков.

Большое значение для успеха боевых действий будет иметь быстрота в обслуживании материальной части и снаряжении самолетов. Скорость современных машин значительна. Даже части, расположенные в глубоком тылу, могут быть атакованы на аэродромах вскоре после того, как посты воздушного наблюдения обнаружат бомбардировщиков противника.

Надо уже теперь, в мирное время, прививать личному составу нашей авиации навыки быстрого приведения самолетов в боевую готовность. Это достигается посредством учебно-боевых тревог. Тут особенно вредны всякие условности, недопустимы никакие поблажки.

А у нас тревоги проводятся иногда без вылета, без подвешивания бомб, без рассредоточения и маскировки. На такой «тревоге», далекой от условий боевой действительности, личный состав части не чувствует боевого подъема, работает вяло, заранее зная, что вылета все равно не будет. Люди не захватывают с собой противогазов, карт, необходимого летного снаряжения.

Была как-то объявлена ночная боевая тревога в части, которой командует тов. Клапцов (Орловский военный округ). Все работы производились при полном освещении. Даже в самом штабе не были завешены окна. Ясно, что в боевой обстановке таком беспечный штаб явился бы прекрасной мишенью для противника.

Объявляя учебно-боевую тревогу, следует строго соблюдать все меры противовоздушной обороны и проводить весь комплекс подготовки к вылету (подвеска бомб, установка вооружения и т. д.) Обязательно и выполнение задания в воздухе.
Только такая тревога научит людей работать быстро, четко, слаженно, поможет каждому уяснить свои обязанности, привыкнуть к их точному исполнению.

Авиационным частям нередко придется работать в боевых условиях с максимальным напряжением сил личного состава. Значит, уже теперь надо время от времени вести напряженную летную работу с круглосуточным дежурством на аэродромах, с двумя-тремя вылетами в сутки, с ночными тревогами и с рассредоточением на мелкие подразделения.

Народный комиссар обороны требует прикрепления каждой авиачасти к общевойсковому соединению для регулярных совместных занятий в поле на протяжении всего года. Это важнейшее мероприятие, помогающее добиться четкого взаимодействия авиации с наземными войсками, не вошло еще в практику всех частей.

Самое главное, решающее звено в общей системе боевой подготовки авиации — это летная работа, полеты. Именно сюда должны быть направлены все усилия, вся энергия командования, политаппарата, партийных организаций, комсомола.
Метеорологические условия порою усложняют планирование летной учебы. Поэтому нужно научиться полностью использовать летное время, не теряя ни одной драгоценной минуты. Надо так поставить дело, чтобы сразу переходить от классных занятий к полетам, если летная погода появилась даже и в середине учебного дня.

Наша военная авиация — могучая сила. Достаточно упомянуть, что ее одно-временный бомбовый залп увеличился втрое за последние пять лет, достигнув внушительной цифры — свыше 6.000 тонн авиабомб. «Эта масса разящего металла. способного перемещаться на огромные расстояния, может быть неплохой советской смирительной рубахой для охваченных бредовыми идеями агрессоров, если они в безумном порыве полезут на землю советов» (Ворошилов).

Революционный долг партийных и непартийных большевиков наших авиационных частей и подразделений — постоянно держать эту мощную, сокрушительную силу в полной готовности к бою. А для этого надо прежде всего приблизить всю учебу и жизнь Военно-воздушного флота к боевой обстановке. Задача вполне разрешимая, особенно в условиях лета, наиболее благоприятных для летной учебы. Новый подъем социалистического соревнования в частях Военно-воздушных сил, как и во всей Красной армии, даст гарантию, что эта ответственная задача будет выполнена с честью».

Три следующие статьи как раз в унисон передовицам - они показывают, что и как оно будет, когда мирные «спектакли» превратятся в реальность.  Как поведал мне мой друг по группе «Потомки ветеранов АДД» в «Одноклассниках» Александр Рябов, летчиков, Героев Советского Союза, того времени, приобретших боевой опыт в Китае и Испании, обязали поделиться им на страницах «Красной звезды». Эти статьи «эталонные», предвидящие будущие события, и по ним, как по шаблону, будут «копироваться» большинство боевых вылетов во время войны. Вот одна из них в испанском исполнении:

Боевые действия бомбардировщиков (№33 от 10 февраля 1939 г.)

«Уничтожение воздушных сил противника на его аэродромах — это весьма распространенная операция в современной войне. Боевые действия в Испании и Китае показывают, что такой метод борьбы с авиацией весьма эффективен. Противник терпит значительный урон и зачастую бывает вынужден приостановить или же замедлить наступательные действия. Характерно и то, что атакующая сторона обычно несет небольшие потери, а то и вовсе их не имеет, если хорошо соблюден принцип внезапности.

Вот несколько наглядных примеров. При налете на аэродром в Севилье республиканцы уничтожили у мятежников 12 «юнкерсов», поразили около 150 человек летного и технического персонала и благополучно возвратились на свои базы. Налетев однажды на остров Майорку, республиканские летчики сожгли и разрушили 16 самолетов.
Наиболее показательной является сарагосская операция, которую выполняли истребители. В этой атаке республиканцы уничтожили 37 самолетов интервентов, не потеряв со своей стороны ни одной машины.

Если подытожить даже в круглых цифрах количество машин, уничтоженных на аэродромах интервентов, то оно будет составлять почти треть всех самолетов, потерянных мятежниками за время войны.

Полет к расположению аэродромов противника, особенно тыловых, несколько отличается от обычного и требует особой подготовки. Перед вылетом командир бомбардировочной группы должен тщательно продумать весь ход предстоящей операции и последовательность ее выполнения. Для этого ему подлежит собрать ряд сведений. Их получают различными способами: от пленных, перебежчиков, своей воздушной разведки и т. д.

Конкретно командир должен знать следующее: где и на каких аэродромах базируется основная масса самолетов, какие там средства противовоздушной обороны, каковы баллистические данные зенитной артиллерии противника. Зная это, командир имеет возможность заранее выбрать маневр и высоту полета. Важно еще знать точное расположение истребителей противника, чтобы обойти их, избежать перехвата и воздушного боя, который для бомбардировщика крайне невыгоден.

Кроме сведений, нужных для полета, командир обязан хорошо знать район, занимаемый наземными силами противника, основные направления их действий. Это помогает ему правильно наметить план операции, распределить силы и найти аэродромы, так как самолеты обычно обеспечивают свои войска в направлении главного удара и базируются поблизости.

Получив все необходимые данные, командир выбирает маршрут полета к цели, определяет примерный маневр и уход от нее. Подготовка к полету не должна быть преждевременной. Республиканские летчики ради сохранения тайны обычно производят ее незадолго до вылета.

Путь следования к цели, как правило, проходит над глухими местами и малонаселенными районами. Нужно миновать аэродромы, на которых сосредоточены истребители противника, и крупные пункты, где чаще всего можно попасть в засаду или быть обстрелянным. Кроме того, пролетая над большим населенным пунктом, бомбардировщики дадут возможность воздушным постам противника предупредить аэродром о грозящей опасности, т. е. выдадут себя.

Когда все продумано и отработано, летный состав ясно понял свою задачу, — бомбардировщики берут старт. Они следуют к цели небольшими группами, не более 9— 12 самолетов. Республиканские летчики обычно летают в составе «девятки». Такая группа более маневренная, и командиру легче управлять ею. Она может свободнее маневрировать среди разрывов, чем, скажем, группа в 20—25 самолетов, и поэтому меньше понесет потерь от зенитного огня.

Бомбардировщики идут строем, причем ведомые звенья держат небольшое превышение, чтобы постоянно видеть командира я следовать за ним, а в случае отставания догонять его путем пологого пикирования. Линию фронта самолеты пересекают в сомкнутом строю, на максимально возможной высоте. Выбор места для перехода фронта производится по инициативе командира (без намеченных заранее «ворот» входных и выходных).

Большая высота спасает бомбардировщика от зенитного огня противника и позволяет безнаказанно уйти от истребителей, маневренность которых на большой высоте значительно падает. Наблюдение экипажей за воздухом у линии фронта и в зоне противника должно быть особенно тщательным.

При налетах на тыловые аэродромы противника бомбардировщики чаще всего ведут без сопровождения истребителей. Их главная задача — пройти незамеченными, а для этого нужно обязательно использовать облачность. Однако обстановка может сложиться и так, что встреча с истребителями станет неизбежной. В этом случае поведение командира группы бомбардировщиков должно оставаться неизменным. Он обязан использовать все средства, чтобы пройти к цели, т. е. не вступать в бой, не возвращаться обратно, а, отвлекая истребителей маневром, меняя курс, обойти их на максимальной скорости, чтобы потом продолжать свой полет.

При этом никак нельзя терять высоту, потому что истребитель лучше пикирует и сможет догнать и атаковать бомбардировочный самолет. Если же наступит еще более трудное положение и бой будет навязан, экипажи, не меняя курса, ведут оборонительный огонь, взаимно поддерживают друг друга при отражении атак истребительной авиации.

Весьма ответственным этапом действий по аэродромам является подход к цели, а также момент самого бомбометания. Обычно самолеты идут в плотном, почти сомкнутом строю. Но, подходя к цели, ведомые звенья несколько отстают, образуя небольшие интервалы, чтобы можно было свободно маневрировать над целью, не нарушая строя, не угрожая столкновением друг другу, не связывая действий всей группы.

Есть несколько способов подхода в цели. Самые распространенные из них — это выход для удара путем планирования с приглушенными моторами и подход с использованием облачности для маскировки. Оба эти способа обеспечивают внезапность, скрытность, безопасность.

Первый способ является основным. Не доходя 5—6 километров до аэродрома противника и имея запас высоты, летчик убирает газ. С приглушенных мотором он бесшумно планирует до выхода на боевой курс. Во втором случае самолеты, подходя к цели, используют, как средство маскировки облака, а после бомбометания укрываются в них же от зенитной артиллерия и истребителей, если те успевают подняться.

Во всех случаях летчик должен точно выдержать боевой курс (самолет идет по боевому курсу всего 30—35 секунд), чтобы штурман смог прицелиться я сбросить бомбы без промаха. Находясь над целью, командир группы предоставляет ведомым большую инициативу в маневрировании, которое нужно и для прицеливания, и для ухода от огня зенитной артиллерии.  Компактный общий строй соблюдается на боевом курсе до момента сбрасывания бомб или пока не начнется зенитный обстрел. С началом обстрела самолеты маневрируют звеньями, а при интенсивном огне — самостоятельно. Если обстрел начинается раньше, чем сброшены бомбы, то ведомые самолеты уже с этого времени начинают действовать по своему усмотрению, в зависимости от обстановки.

Самолет командира наводит группу на цель, но сбрасывание бомб производится необязательно по его сигналу. Ведомые звенья могут сбрасывать бомбы по сигналам своих командиров. Ведь если головной штурман допустит ошибку в расчетах, то ее повторят остальные, а самостоятельное бомбометание звеньев не может привести к общему промаху.

Когда бомбы сброшены возникает не менее ответственная задача — уйти от цели. К этому моменту, как правило, или начинает свирепствовать зенитная артиллерия, или ввязываются в бой истребители противника. Летчик уходит от огня артиллерии и от истребителей исключительно с помощью умелого маневра. Маневр под обстрелом во многом зависит от разрывов, которые замечает летчик. Но при этом опасно терять высоту. Надо всячески стараться восстановить ее, помня о возможном преследовании истребителей.

Огонь зенитных орудий может быть настолько силен, что бомбардировщикам придется уходить от цели в расстроенном порядке. В этом случае забота командира — сохранить строй, поскорее собрать машины в общую группу. Он сбавляет газ (уменьшает скорость) и поджидает своих ведомых. Иначе истребители могут отрезать и уничтожить отставшие самолеты. Если же создавшаяся обстановка не позволит звеньям собраться в общую группу, каждый командир звена должен принять самостоятельное решение, не оставляя в бою своих подчиненных.

Действия бомбардировщиков по ближним аэродромам противника, расположенных в прифронтовой полосе, по сути дела то же самые. Здесь только можно придавать истребителей для сопровождения. Совместные действия истребителей с бомбардировщиками требуют особой четкости в организации полета. Обычно обе группы назначают пункт и точное время сбора (встречи). Опоздание одной из сторон ведет к расстройству всей операции.

Истребители следуют сбоку и выше бомбардировщиков на 300—100 метров (иногда в 2—3 яруса), чтобы прикрыть своя самолеты от истребителей противника и тем самым обеспечить выполнение задачи. Если полетит большая группа, хорошо выслать вперед на 2—3 километра звено истребителей для патрулирования и предварительной разведки. Полет с превышением и в стороне позволяет истребителям наблюдать за своими бомбардировщиками и вовремя парировать удар противника.

Имея истребителей в прикрытии, можно при налете на прифронтовые аэродромы производить бомбометание с меньшей высоты — с 1.800—2.000 метров.  Это весьма важно, так как войска могут соприкасаться очень тесно, и есть опасность сбросить бомбы с большой высоты на своих.

Наши летчики настойчиво изучают боевую практику республиканской авиации Испании, стараются извлечь все ценное из богатых материалов, которые дает эта практика. Необходимо тщательно учесть и опыт действий по аэродромам противника. Налеты на «чужие» аэродромы с применением фотобомбометания нам надо производить на учениях возможно чаще, приучая летный состав бомбардировочной и истребительной авиации работать четко и согласованно.

Мы должны втягивать летчиков и штурманов в бомбометание на больших скоростях с полным маневрированием и участием истребителей. Следует чаще летать на «чужие» полигоны, уметь отыскивать цели в незнакомых местах, свободно перебазироваться на полевые аэродромы, научиться работать без сигнальных знаков и независимо от направления ветра, как это бывает в боевой обстановке.
Майор В. Шевченко, Герой Советского Союза».

А это статья, наталкивает на мысль, а правда ли ее писал китайский штурман Ли Чен? Не наш ли это летун, прикидывающийся китайцем?

Мужество и отвага китайских летчиков (записки штурмана) (№ 127 от 6 июня 1939 г.)

«Однажды штабу нашей части сообщили, что на одном из аэродромов, расположен-ном в районе Ухани, японцы формируют большую авиационную группу. Эта группа должна была помогать наземным японским частям, действовавшим на передовых позициях. Наши летчики получили задание — уничтожить противника на аэродроме.

Условия полета в атом районе были чрезвычайно сложными. Около часа мы летели на высоте шести тысяч метров. Время от времени на пути встречались плотные пласты облаков. Обычно такие облака мы обходили, но сейчас у нас для этого не было времени. Приходилось их пробивать и кратчайшим путем двигаться к цели.

Мы появились над аэродромом в самый раз. На обширном поле стояли готовые к вылету японские самолеты. На старте было выложено посадочное «Т». Увидев наши машины, японцы заметались. Но было поздно. Успели взлететь лишь два самолета, а остальные были уничтожены на земле. Сбросив бомбы, мы благополучно вернулись домой. Наша разведка сообщила в штаб авиагруппы, что бомбометание прошло удачно: уничтожено 12 самолетов, сожжены три склада с боевым снаряжением.

***
Чтобы успешно завершить операцию против войск китайского правительства и захватить Ханькоу, японцы подвозили по водной магистрали людские резервы и боеприпасы. Нам было приказано во что бы то ни стало задержать эту подготовку, подвергнуть японские корабли бомбардировке.

За короткий срок состоялось 17 боевых вылетов. Были дни, когда мы бомбили японские корабли беспрерывно в течение пяти часов. Многие полеты происходили в очень сложной обстановке. Среди них один был особенно труден — ночной полет.

Наш главный аэродром часто подвергался налетам японской авиации, в мы организовали запасную площадку, перебазировав на нее свои машины. Чтобы выполнить очередное боевое задание, следовало подняться с запасной площадки, достигнуть главного аэродрома, подвесить там бомбы и уже оттуда лететь к цели.
Когда прибыли на аэродром, оказалось, что бомбы не подготовлены. Стало ясно, что выполнить задание и возвратиться домой до наступления темноты мы не успеем, а оставаться на аэродроме до утра было рискованно. Командир принял решение: вылететь ночью и к восходу солнца достигнуть цели.

Из предосторожности мы решили взлетать, не зажигая огней в самолетах, не выкладывая на поле старта. Но тут создалась еще одна опасность. В конце аэродрома находился овраг. А ведь при разбеге самолета, нагруженного бомбами, вполне вероятна небольшая ошибка. Чтобы избежать неприятностей, мы вручили одному из рабочих фонарь и послали его к оврагу. Рабочий обозначил огнем опасное место. Валет прошел благополучно. Построившись над аэродромом с потушенными огнями (распознавали друг друга по пламени глушителей), мы легли на курс.

Ночь выдалась звездная, но темная. Сначала шли по компасу, так как земные ориентиры были незаметны. Но вот далеко внизу блеснула сероватая полоса. Это, несомненно, река — незаменимый ориентир в ночных полетах. Вдоль реки мы пролетели 350 километров. Когда машины появились над территорией, занятой противником, командир изменил курс. Вслед за ним мы вошли в облака и стали набирать высоту, ориентируясь лишь по компасу и часам. Пробив облака, увидели слабое солнце. Еще затянутое предутренней дымкой, оно медленно поднималось над землей. В пятидесяти километрах от цели наши машины были уже на высоте восьми тысяч метров.

Но вот далеко внизу мы заприметили японские истребители. Они стремительно набирали высоту. Было смешно наблюдать, как японские самолеты старались догнать нас. Их попытки успеха не имели, и мы спокойно прошли к цели над головами японцев.

Заметив нас, зенитчики противника открыли огонь. Однако и вражеской артиллерии не удалось добиться своего. Сизоватобелые вспышки разрывов появлялись гораздо ниже наших машин.

Наконец, показалось широкое русло реки. Это была Янцзы — великая водная магистраль Китая. На реке стояли два корабля, но мы не тронули их, зная, что несколько дальше имеется более важный объект для бомбометания. И, действительно, вскоре мы увидели 24 судна. В самую гущу их полетели ваши бомбы. Два японских корабля были потоплены.

***
Штаб нашей части неоднократно получал донесения от разведки, что вместе с кораблями по реке Янцзы курсирует японская авиаматка, которая подбрасывает самолеты. Несколько раз мы пытались обнаружить, где она находится. Но авиаматка двигалась по реке только ночью, а к рассвету уходила в такие места, где ее трудно было отыскать.

Однажды мы вылетели в составе десяти самолетов бомбить японские корабли. Наш экипаж шел в голове первой пятерки. Около двух часов летели за облаками. Когда настало время пробивать облака, неожиданно обнаружили «окно», через которое хорошо был виден блестящий плес реки. Соблюдая осторожность, самолеты один за другим стали проскальзывать в это «окно». И тут среди японских кораблей, находившихся на реке, летчики увидел авиаматку. Просторная палуба ее, застав-ленная рядами самолетов, четко выделялась.

Наши машины спокойно прошли над судами противника, сбрасывая весь груз бомб на авиаматку. Она скоро была охвачена пламенем.

При развороте строй несколько нарушился, и некоторым экипажам пришлось бомбить самостоятельно. Наш самолет почти уже подходил к авиаматке, как вдруг сбоку появился японский истребитель. Мы отлично понимали, что такая встреча может обойтись недешево, но все же пошли прямо к намеченной цели...

Бомбардировка закончена. Наш самолет сразу развернулся и стал уходить в облака. Чтобы отвязаться от истребителя, необходимо было изменить курс, и мы оказались несколько в стороне от остальной группы. Истребитель неотступно следовал за нами.

Наконец, наша машина вошла в облака. Рассчитав ее выход, японец пошел наперехват. Мы учли это в свою очередь и вторично изменили курс. Потерпев и на этот раз неудачу, враг пошел по нашим следам. Завязался жестокий бой, в котором исключительную самоотверженность проявил стрелок нашего экипажа.

Отбивать атаки было очень трудно. Чтобы истребитель попал под обстрел, следовало поминутно менять направление полета. Несколько раз этот маневр удавался.
Но вот японец подошел вплотную к хвосту. Наш стрелок, выпустив по нему длинную очередь, вдруг оставил пулемет и опустился на пол кабины. В это время японский истребитель, объятый пламенем, рухнул вниз.

Баки нашего самолета были повреждены. Через пулевые пробоины вытекало горючее. В кабине лежал смертельно раненый наш боевой товарищ. Подсчеты показали, что, если через 20 минут машина не достигнет аэродрома, придется совершить вынужденную посадку. За эти 20 драгоценных минут надо было проложить кратчайший путь к своей базе, и с этой нелегкой задачей экипаж справился.

Самолет появился над аэродромом в тот момент, когда в баках оставалась последние капли горючего. Пробежав по твердому грунту, машина остановилась. Мы бросились и кабину стрелка. Он умирал на наших руках. Его последние слова:

— Я рад, что спас жизнь своему экипажу.

Ли Чен».

А это продолжение обобщения боевого опыта. Уже во всю шла Советско-финляндская война, и терпеливый читатель, дождавшийся описание ее событий на опыте 53 и 42 ДБАП, возможно удивится прозорливости автора статьи.

Боевые действия бомбардировщиков (№ 2 от 3 января 1940 г.)

При выполнении боевого задания бомбардировщики на маршруте к цели и, особенно, над ней встречают активное противодействие со стороны противника. Они обстреливаются огнем зенитных батарей, атакуются истребителями, а иногда подвергаются комбинированному удару тех и других. Для успешного выполнения задания большое значение имеет хорошая слаженность работы экипажей внутри группы. В противном случае бомбардировщики не только не выполнят поставленной задачи, но и понесут большие потери.

Опыт последних войн уже достаточно подтверждает, что бомбардировщики при правильном взаимодействии могут произвести большой боевой эффект и притом с незначительными потерями. Практика воздушных боев позволяет сделать определенные выводы в этой области. Возьмем такой вопрос, как бой бомбардировщиков с истребителями противника. Прежде чем говорить о самой технике боя, следует упомянуть, о том поведении, какое рекомендуется бомбардировщикам при выполнении боевого задания.

Допустим, группа бомбардировщиков, получив задание уничтожить отдельные объекты, следует к цели. На пути, особенно около важных объектов, неизбежно встретятся истребители противника. Вступить с ними в бой — больший соблазн. Но этого делать ни в коем случае нельзя. Надо уйти от истребителей, избегать с ними встречи и выполнять поставленную задачу на бомбометание. Будет ошибкой ввязываться в бой с истребителями, так как последние всегда сильнее в маневре и силе огня.

Но если противник начал атаку и бой становится неизбежным, бомбардировщики, не рассредоточивая своего строя, ведут оборонительные огонь.

Однако, отражая атаки истребителей, бомбардировщики упорно и настойчиво продолжают полет к своей цели. Здесь важно напомнить о скоростях и маневре. Если командир, ведущий самолеты, дает максимальную скорость и будет на такой скорости делать резкие развороты, то это приведет к тому, что строй группы нарушится и ведомые неизбежно оторвутся. Это нарушает, расстраивает, ослабляет систему оборонительного огня, а отдельные отставшие одиночки будут неизбежно уничтожены истребителями.

Нельзя вести группу и на пониженной скорости, так как это дает возможность истребителям произвести несколько атак. Лучше всего вести группу на средней крейсерской скорости и выше, т.е. при такой скорости, на которой ведомые хорошо могут держаться в строю и маневрировать в случае нападения истребителей.
Чтобы истребители не могли вести точный прицельный огонь, командиру лучше всего производить легкие довороты по горизонтали без крена (змейки) и не однообразно, а в разные стороны. Такое маневрирование будет сбивать истребителей, не позволит им вести точный прицельный огонь.

Наиболее распространенные способы атак, как показывает боевой опыт, является атака снизу с хвоста и по горизонтали в хвост, то есть в такие моменты, когда стрелок может не заметить противника или не сможет стрелять из-за того, что мешает хвостовое оперение своего самолета. Атаки лобовые — явление редкое.

При хвостовых атаках особенно важно взаимодействие огня между экипажами. Уместно будет упомянуть об одном правиле бомбардировщиков: защищай товарища — товарищ тебя, это правило, установившееся в процессе боевой работы, неопровержимо. Когда стрелок не видит или не может стрелять, то стрелок соседнего самолета, который хорошо видит товарища и имеет более выгодное положение, поддерживает его огнем.
Таким образом группа бомбардировщиков обороняется перекрещивающимся огнем, помогая друг другу, а в нужных моментах сосредоточивает огонь по одной цели.
Если противник решился идти на лобовую атаку, то летчик ставит свой самолет под некоторым углом к истребителю с таким расчетом, чтобы могли стрелять не только штурман, но и стрелок-радист.

В процессе боя командир обязан постоянно помнить о сохранении строя. Практически это выражается в том, что он не делает резких эволюций, которые разбивают группу. В свою очередь ведомые звенья не должны увлекаться в бою маневром, иначе это тоже поведет к отрыву ведомых от общего строя. В крайнем случае, если ведомое звено находится под сильным огнем и яростными атаками, оно может подтянуться к головному (ведущему звену) и встать с некоторых принижением или превышением относительно его. Такой маневр позволяет ведущему помогать огнем сверху или снизу, не задевая своего атакуемого звена. Во всех случаях, даже при сильных атаках истребителей, бомбардировщикам не следует выходить из боя со снижением, так как это дает истребителю преимущество в пикировании, иначе говоря, позволяет ему догнать бомбардировщика и снова атаковать его.

Чтобы не допустить боя или встречи с истребителями, бомбардировщикам надо помнить еще два практических совета: не ходить под самыми облаками (при разорванной облачности), чаще менять маршрут полета. Нарушение первого правила ведет к тому, что истребители противника могут выследить бомбардировщиков в «окна» и внезапно атаковать. Бомбардировщики при такой внезапности не успеют дать отпора. При полетах по одному и тому же маршруту бомбардировщика неизбежно будут перехвачены, так как истребители противника станут усиленно патрулировать на трассах частых полетов.

Для большей безопасности бомбардировщикам следует держаться не ниже 100 метров от облаков или идти в их нижнем слое. Маршрут полета нужно менять чаше, чтобы истребители противника не могли сосредоточить на трассах свои патрули. Это очень важно в тех случаях, когда бомбардировщикам приходится летать несколько раз на бомбежку одной цели.

Придя к цели, экипажи должны во что бы то на стало выполнить свою задачу, сбросить бомбы на указанный им объект. Несомненно, что цель, если она важная, будет охраняться и зенитной артиллерией, и истребителями противника. В такой обстановке группа бомбардировщиков производит противозенитный маневр и отражает атаки истребителей.

Но обычно истребители противника уходят из зоны зенитного огня (чтобы не попасть под огонь своих зениток) и ожидают бомбардировщиков. Фактически истребители атакуют до зоны своего зенитного огня.

С началом боевого пути, когда штурман подает команду «внимание навожу», оборона и наблюдение за истребителями противника ложатся на стрелков; штурман и летчик в это время поглощены наводкой и бомбежкой. Стрелок-радист обязан непрерывно и зорко следить за маневрированием истребителей, предугадывать их замысел и вести бои.

После того, как сброшены бомбы, бомбардировщики уходят от цели в сторону, противоположную той, где находятся истребители противника, но не обязательно на свою территорию. Может быть, придется пройти прямо или даже развернуться и пройти некоторое время в глубь территории противника.

Если истребители атаковали и в группе есть подбитая машина, однако, могущая еще лететь, командир обязан позаботиться о том, чтобы поврежденная машина не была добита и не отстала. Для этой цели он сбавляет скорость, давая возможность поврежденному самолету идти в строю. В случае нападения на этот самолет группа прикрывает его огнем.

В бою неизбежны явления, когда отдельные самолеты отстают от группы вследствие метеорологических условий, повреждения материальной части и т. д. В этом случае одиночный самолет маневрирует и обороняется так же (если не считать группового взаимодействия), как и группа в целом. Здесь лишь еще большее значение приобретает боевая слаженность внутри экипажа.

Возьмем случай той же атаки с хвоста по прямой. Если в группе стрелки ведут перекрещивающийся огонь и следят друг за другом, то на одиночном самолете стрелок предоставлен самому себе. Кроме того, ему менее удобно вести огонь. В такой обстановке он отбивает атаку следующим образом. Заметив, что истребитель подходит с хвоста, стрелок подает летчику световой сигнал. Летчик делает энергичный доворот в указанную сторону, а стрелок, уже не загороженный хвостовым оперением, ведет огонь по видимому противнику.

В бою с истребителем стрелки играют исключительную роль. Их обязанность — следить за окружающей воздушной средой и за соседней машиной. Часто от них зависит и ход боя. Если стрелки своевременно. заметят подходящих истребителей и предупредят об этом летчиков, бомбардировщики могут уклониться от боя и уйти.
Увидев истребителей, стрелок демонстративно поворачивает свою турель с пулеметом в сторону противника. Этот сигнал показывает, что в данном направлении появились истребители. Сигнал воспринимают стрелки остальных самолетов. Одновременно стрелок, заметивший противника, дает сигнал своему летчику, и все экипажи сосредотачивают свое внимание на противнике.

Однако не следует увлекаться одним самолетом. Может получиться так, что противник, выделив для демонстрации один-два истребителя, незаметно ударит своей основной группой с другого направления.

Истребители применяют различные приемы хитрости. Она могут подойти к бомбардировщикам снизу и незаметно идти под ними. Через некоторое время, когда экипажи, полагая, что противник ушел, ослабят свою бдительность, истребителя могут уловить момент для атаки. Заметив промелькнувший самолет, экипажи должны выследить его до конца, пока окончательна не убедятся, что он ушел на свою территорию.

В бою бывает много неожиданностей, и чем бдительнее экипаж, тем успешнее будет выполнена боевая задача.

Герой Советского Союза майор В. Зверев».