Ласточка - птица счастья Гл. 26

Гл.26


Вовка проснулся оттого, что его кто-то зовёт. Это Нэлка. Она уже включила свет в их времянке и тормошила парня за плечо.

-   Нэл, с бабушкой что-то? - он не мог разлепить глаза и тёр их обеими руками.

-   С бабушкой всё нормально, а вот со мной...

-   А что с тобой?

-   Вовка, вставай и иди за фельдшером. Помнишь, мы с тобой прогуливались по улице и я показывала её дом?

-   Ага. А зачем тебе фельдшер? - он никак не мог окончательно проснуться.

-   Вов, ну поднимайся же! - она уже кричала. - У меня кровотечение!

-   Какое ещё кровотечение? - он подскочил, как ужаленный и сразу увидел на полу лужицы крови. Вовка сразу всё понял. Он добежал до двери и остановился.

-   Нэл, а она точно поможет? - голос его дрожал.

-   Да беги уже! - Нэлка сама тряслась, как осина.

Юноша нёсся по ночному хутору, не чуя под собою ног. Он даже пробежал нужный ему дом, затем вернулся и постучал в крайнее в окно. Вовка не спросил, как зовут медика, потому вызывал её, как придётся.

-   Эй, пожалуйста, проснитесь! Эй, подойдите к окну, это срочно.

-   Вы кто? - услышал он, но никого не увидел.

-   Я у следующего окна.

Вовка поспешил туда и заметил горящий на столе светильник в виде огромного ручного фонаря, и пожилую женщину, закутанную в лёгкую тёмную шаль.

-   Почему вы молчите? Я спросила, кто вы?

-   А вы меньше бы спрашивали, а делали своё дело. У Нэлки кровь!

-   Какая ещё кровь?

-   По-женски! Что не понятно?

-   Но такое случается каждый месяц или сильное кровотечение?

-   Сильное. А она беременная.

-   Господи, она беременная? - женщина скрылась из виду, но вскоре послышалось, как звякнули дверные замки и фельдшер шагнула на порог с чемоданчиком в руках.

-   Давайте, я помогу. - вызвался Вовка.

Шли молча, но очень быстро. Уже перед двором Акимыча, она спросила:

-   Это ваш ребёнок?

-   Да. - сразу ответил Вовка.

-   Заворачивайте к Акимычу, пусть готовит машину, мы все отправимся в районку. Я сделаю ей укол, чтобы попытаться остановить кровотечение, но всё равно её доктор должен осмотреть. Это не шутки.

-   Хорошо. - согласился Вовка и открыл калитку Акимыча.

Бабушке ничего не сказали, не стали будить её и расстраивать.

-   Утром возвратимся и обо всём отчитаемся. А сейчас пусть ей снятся самые сладкие сны. - распорядился Акимыч.

Нэлку знобило всю дорогу, она полулежала на Вовке. А юноша гладил своей рукой её ногу, давая понять, что он с нею.

"А что толку, что я рядом? - думал он. - Всё равно ничем помочь не могу. Раньше я так мечтал, чтобы Юлька родила, но она меня обманула. Теперь есть кому рожать, но снова не получается. Какая-то судьба у меня неудачная, ну никак не везёт и хоть ты тресни. Вот дурак, разве можно сейчас думать о плохом? Надо наоборот верить только во всё хорошее, чтобы ребёнок остался жив и ничего бы негативного с ним не случилось."

Фельдшер завела Нэлку в приёмное отделение гинекологического отделения, а сама вернулась минут через двадцать.

-   Что там такое, это сильно опасно? - спросил её Вовка.

-   Пока ничего неизвестно. Ну что, двинем обратно? - обратилась она к Акимычу.

-   Мы уезжаем? - удивился Вовка.

-   Вов, а что нам тут делать? - поддержал фельдшера Акимыч. - Завтра я отпрошу тебя у старшего и мы заявимся сюда после обеда. Понимаешь, мы ей ничем не поможем и нам лучше сейчас покинуть территорию больницы.

-   Ладно. - нехотя кивнул Вовка.

Он усиленно думал, как обо всём рассказать Лукерье Степановне? А когда они отвезли фельдшера и остались в машине вдвоём, Вовка посоветовался с Акимычем.

-   О, тут надо быть честным. Бабушка имеет право знать правду. Вовка, уже светает. Давай поспим пару часов, а потом наведаемся к твоим рыбакам, мне нужно с Петром переговорить. Бабушку накормим, а в туалет она, слава Богу, пока ещё сама ходит. А потом уже и к Нэлке можно. Ты только не расстраивайся, потому что человеку никогда не победить вселенную. Ничего не изменить, Вовка, того, что у каждого написано на роду. Ты понимаешь, о чём я?

-   Кажется, да.

-   Всё, сынок, иди и постарайся заснуть.

Но Вовка и глаз не сомкнул. Да как тут уснёшь, когда с подобной ситуацией он сталкивается впервые. Причём везде впервые. Никогда не случалось, чтобы кто-то решил подарить ему ребёнка и также не случалось, чтобы этого малыша собралась рожать безразличная ему девушка, а он бы, ну нисколько не был против. Ему хотелось этого дитя. А Нэлка нравилась Вовке, ну, как партнёр или временная подруга, но не до такой степени, чтобы можно было на ней жениться.

Но что делает с мужиками будущее наследство, мама родная! Не со всеми, конечно, но и Вовка не все. Да, он готов с Нэлкой расписаться и воспитывать их общих ребятишек. Когда Вовка уходил на пенёк, что в огороде, он тогда мысленно сопоставлял Юльку и Нэлку. Нет, не внешне. Внешне Нэлка проигрывает породистой Юльке. Да, именно породистой. Хоть и работает обыкновенным поваром, но дело своё, как вести себя с мужиками, знает туго. Аким научил её уму-разуму. А вот в остальном, Юльке до Нэлки, как до Луны.

Нэлка вся на виду. Она откровенна, бесхитростна и, главное, совершенно не лживая. От другого, для Вовки, она рожать не станет. Так бы и сказала потом, мол, жду ребёнка, но не твоего. Вот тебе Бог, а вот порог, до скорых встреч в эфире. Поэтому Вовка и не сомневается, будущий малец - точно его. А от кого ещё, если они всегда были вместе?

Нэлка честно призналась, что влюблена в женатого мужчину и надеется на совместное с ним будущее, коли его жене не судьба разделить с мужем дальнейшее существование под этим солнцем. И было видно, что Нэлка никому ничего не желает дурного, то есть всё упование на высшие силы, как будет, так и будет.
Девушка и ещё кое в чём ему призналась, что родители были редкостными пропойцами. Но надо же такому! Сколько раз Вовке приходилось наблюдать, когда у подобных мамаш и папаш вырастали порядочные дети или наоборот: семья в достатке, родители в начальстве, а сын или дочь, а то и оба сразу - наркоши, преступники, вредители рода человеческого и вообще, последние люди в этом обществе.

Сам Вовка из большой семьи, в которой всегда присутствовали: дружба, уважение к старшим, уважение к друг другу.
Мать с отцом точно были бы рады будущим внукам, они бы и Нэлку хорошо приняли, особенно мать. Вовка замечал, что Юльку его родительница почему-то не любила. Сначала нормально к ней относилась, а потом, словно отрезало.

Вот и Вовку уже от неё отрезало, только жаль, что он так и не смог Нэлку полюбить. Но парень надеялся, что дети и общие о них заботы, как-то прибавят, что ли, им чувств, и всё у них наладится. А теперь... Казалось бы, радоваться надо, до потолка подпрыгивать, но Вовка не умел хитрить и все вещи он всегда называл своими именами. Ему будет жаль, если беременность не спасут, он, целиком и полностью уже надеялся, что в скором времени станет отцом, а лично для него - это гордость, такое звание. То есть не пацан сопливый, а уже самый настоящий батяня.

Солнце почти взошло, а Вовка всё лежал в кровати, подложив под голову обе руки, потом вдруг спохватился. Надо же бабушку покормить, а то как уедут к Нэлке с Акимычем, а старуха тут и с голоду пропадёт. А заодно и спросить у неё, нужны ли какие-либо лекарства, пока он едет в райцентр, то сразу и в аптеку по пути заскочит. Но как ей рассказать о Нэлке, это для Вовки было сущим кошмаром. Он осознавал, что для старухи значит её внучка, а если ей плохо сейчас станет?
Вовке казалось, будто у него внутри трепыхают все его органы, вместе с кишками, но всё же он постучался в двери к Лукерье Степановне. И сразу вошёл без приглашения. Ему известно, что женщина встаёт с петухами и к этому времени, она уже умыта, причёсана и одета.

Лукерья Степановна заглядывала Вовке за спину, в надежде увидеть там свою внучку, следом входящую, но Вовка не стал дожидаться, пока пенсионерка начнёт задавать ему вопросы. Лукерья Степановна сидела на кровати, а он присел на табуретку, напротив неё, и поведал ей всё, как на духу: о том, как Нэлка огорошила его своей беременностью, как он, после некоторых раздумий, всё-таки решил с ней остаться, чтобы они вместе растили их первенца, как он собирался уговорить и её, Лукерью Степановну, перебраться к нему в коттедж со всеми удобствами и, самое печальное, как нынешней ночью у Нэлки началось вдруг кровотечение, а они, с Акимычем и фельдшерицей, отвезли Нэлку в районную больницу. И скоро вдвоём с Акимычем, они снова помчатся Нэлку навещать, а теперь он пришёл, дабы удостовериться, нужно ли чего Лукерье Степановне принести, потому что через час уже дома никого не будет.

По морщинистым щекам старушки текли слёзы, она ничего не говорила, но с такой преданностью и любовью, будто он тоже ей внуком приходится, смотрела на Вовку. Он повторил свой вопрос, мол, что принести, чтоб под рукой у неё находилось, а старушка, будто очнувшись от забытья, тихо заверила, что ей ничего пока не требуется, до вечера запросто обойдётся. Водичка рядом, в ведре, вчера Нэлка кефир с булочками приносила, но она так и не притронулась к ним, наелась куриной ножкой и рисом на гарнир. А утром она уже позавтракала тремя пряниками, что лежали у неё на тумбочке, запивая холодным чаем. Ну то ничего, она не любит чай горячий. Лекарство тоже пока есть в запасе, так что, о ней совсем не стоит беспокоиться.
Лукерья поднялась с кровати и перекрестила Вовку, чтобы им сопутствовала удача. А потом обещала ему, что плакать не будет, она дождётся его и они потом вместе порадуются или погорюют. А Вовка ещё раз убедился, как же Нэлке повезло с такой бабулей!

Но плод не смогли сохранить. Нэлка вышла к ним вся заплаканная и сообщила обо всём, что она перенесла этой ночью. Её выписали, а что ей тут делать, если ситуация приравнивалась к тому, вроде ей сделали аборт. Девушка всю дорогу плакала, а Вовка и Акимыч молчали, понимая, что все слова утешения напрасны. Нэлка сама успокоится, когда посчитает нужным. Вовка смотрел в окно, стараясь отвлечься на красотах природы, но получалось отвратительно. Рядом сидела Нэлка и хлюпала носом. Его раздирала жалость к ней и собственному ребёнку, которого Нэлка так и не уберегла.
Он пытался погладить её по голове, как маленькую девочку, но она отстранилась, взглядом давая понять, мол, ничего личного, просто не нужно её трогать в эту минуту, вот, пожалуй, и всё.

По приезду, в первую очередь, девушка заглянула к Лукерье Степановне и долго с ней оставалась наедине. Вовка не мешал, но почему-то остро почувствовал, что он здесь лишний и чужой. Совершенно. И снова вспомнил своё обещание и, как бы там ни было, но именно теперь он ещё сильнее настроился оказать помощь Нэлке и её престарелой бабуле.

А ещё ему хотелось, чтобы побыстрее начался другой день и уйти на работу. Ему там будет много спокойнее, чем наблюдать за страдающей от горя Нэлкой. Его так и подмывало сказать, что такие случаи не так уж и редки, да ладно, если бы женщина в возрасте и ещё раз беременеть - для неё целая проблема. Но Нэлке-то чего так убиваться, когда впереди только молодость, пока неиспытанное счастье и много-много детей, ровно столько, сколько она сама пожелает привести на этот свет.