Солнышко и камень

   Обычный, рядовой день на работе. Утро. Планёрка.
   - К нам поступает новенький. Мужчина. - Заведующая сверилась с записью.
   Все переглянулись.
   - Дед? - переспросил кто-то.
   - Муж-чи-на. Сорок девять лет. После инсульта.
   Ну, мужчина, так мужчина. Все улыбнулись, понимая, что в наш реабилитационный центр, условно называемый Государевым Домом для стариков и инвалидов, "муж-чи-ны" не поступают.

    Он оказался исключением. И сам это понимал. Инсульт лишил его возможности уверенно ходить, но не лишил его ума и гордости. Статный, красивый мужчина стеснялся своего пребывания среди более старших и немощных людей. Звали его Вячеслав и был он одинок. Когда-то у него было всё: дом в Грозном, семья... Потом осталась только мама, с которой им пришлось покинуть Чечню. Потом умерла и мама.
    Я никак не могла вспомнить, откуда его знаю. Каждый раз приходя на смену, пыталась его разговорить, но он был наглухо закрыт в себе. Пока однажды не отпросился в магазин.
    - Вячеслав, Вы уверены, что сможете пройти это расстояние? Скажите, что Вам нужно и мы купим.
    - Вы меня совсем за инвалида считаете? - Он сверкнул серыми глазами молниями. Кончик его носа побелел.
    - Нет. Просто волнуюсь.
    - Я обещаю: всё будет в порядке.
    Через час, накинув кофту на плечи(а был уже ноябрь) я выскочила за периметр учреждения. Улица просматривалась хорошо, виден был магазин в центре хутора, но Вячеслава не было. Добежала до магазина, выяснила, что похожий хромой мужчина заходил к ним, но уже давненько вышел, купив печенье и чай. Всем отделением бросились на поиски. В какую сторону он мог пойти? Упал? Заблудился? Плохо стало? В город поехал? Десятки вопросов без ответа. Тут показался районный автобус. Помахали ему, водитель остановился и на наш вопрос, не было ли среди пассажиров такого мужчины, ответил, что похожего видел за две остановки от центра. Я побежала... Привела его, обхватив за талию. Он практически был без сил. Еле волочил непослушную ногу. И всю дорогу извинялся, что запутался и пошёл в другую сторону. А я продрогла в накинутой кофте так, что зуб на зуб не попадал. Или от волнения...

    Часа через два, когда он сам отошёл от своего похода в магазин, он зашёл в сестринскую. Назвал меня по имени и ещё раз извинился. С того вечера Вячеслав стал Славой, а сотрудники вдруг услышали свои имена из его уст. Со мной он любил говорить о Сибири, как только услышал, что мой сын работал в тех краях.
    - А что ты делал в Сибири?
    - А я геодезистом в прошлой жизни был. - и смолк. Видно было, что возвращаться в прошлое ему трудно. - А в нынешней был мастером по граниту. Да теперь уж что говорить. Везде был...
    И я вспомнила, где видела его.
    - Ты работал на "Красной"?
    - Да... А что? 
    - Ты памятник моим родителям делал.
    - Это давно было?
    - Лет девять назад. Там ещё портрет отца не имел сходства. Мама была похожа на себя. А отец... Отец совершенно чужим человеком получился. Я расплакалась и тогда меня поставили в просвет окна и работали по камню, глядя на меня.
    - Таких случаев много было...
    - Я понимаю.
    - И что, сходство пошло?
    - Да! Подправили глаза и уголки губ. Отец стал похож на себя...
    - Я многое забыл из прошлой жизни после инсульта. Сколько не пытаюсь вспомнить, ничего не получается. Особенно тяжело имена даются. Кто их только придумал!
    - Тебе нужно время.
    - Но только не тут. Тут жалость, а мне она не нужна.
    - Гордый?
    - А разве это плохо?   
    Мы редко видели его говорящим по телефону. Как только ему звонили, он брал мобильный и хромая, поскорее шёл к выходу. Возвращался всегда сияющим, с блаженным взглядом. Ложился на кровать и ничего вокруг не замечал...   
    Умер он мгновенно, умываясь рано утром. В его данных не было ни родственников, ни друзей, кому можно было бы позвонить. Тогда мы взяли его мобильник. Открыли телефонную книгу, а там только одна строка. Открыли журнал звонков - и там эта строка, повторяемая на протяжении последнего времени.
    "Солнышко" - так было вписано в той единственной строке. Мы набрали. Долго никто не отвечал. Позже абонент перезвонил сам. Голос был растерянный и слегка напуганный. Женский.
    - Извините нас, мы из реабилитационного центра звоним. Умер Вячеслав... У него совершенно никого нет. Вот только Ваш номер...
    - Я больше ничего не могу для него сделать, - голос всхлипнул, - простите. Не звоните сюда. Пожалуйста... - и на том конце расплакалась женщина. Его Солнышко.
 
    Некоторое время мы были в оцепенении. Красивый, гордый, одинокий мужчина с "Солнышком" в телефоне. Очевидно, замужняя женщина, иначе почему такая реакция. Всё и Ничего. Что вообще остаётся от людей? Память? Оказывается, она может изменить. Тогда, может быть, камень? Камень, который стал памятником. Может быть...