А финны помнят все. Каникулы в Выборге

А финны помнят все (Каникулы  в Выборге).


По началу, этот рассказ должен был называться просто и незатейливо - «Каникулы в Выборге», и носить строго познавательный характер. С красочной фото-вставкой и художественным описанием исторического города, расположенного на севере от Санкт-Петербурга. Но затем, сама собой, как-то, появилась, вдруг, и вторая часть – «А финны помнят все». Где речь пойдет не о столицы Греция, а именно о финнах (через двойное «Н»), наших старых, «добрых», повязанных одной трехсотлетней историей, соседях.

В последнее время на телевидение, в соцсетях, да и в обществе попроще, часто поднимается вопрос о добросердечных, в чем-то даже братских отношениях, о необходимости разного рода союзов, и поиске потенциальных партнеров, подходящих на эту роль. В многословных рассуждениях на злободневную тему экранных экспертов  всплывает не так уж много вариантов, надо заметить. Чаще других – Беларусь, Сербия, Сирия, (триумвират – армия, авиация и флот), некоторые особо смелые по-прежнему замахиваются на Украину. Ну и апологет всего  - конечно Китай.

А вместе с тем, на всех каналах, трибунах и углах, те же люди пугают сограждан скорой китайской «экспансии» на Дальний Восток, кричат о потери, в свете этих телодвижений, Восточной Сибири, Западной Сибири, да и всей территории вплоть  до Урала.

Но почему–то никому из кричащих в голову не приходит мысль о потери, к примеру, Северо–Западных территорий, да и просто русских земель уже в самом центре страны. Вот где поднялась бы истерия, пошел бы хайп, выросли рейтинги. Скажут – ерунда! Быть такого не может!  Но не даром же совсем недавно, на одном известном и посещаемом интернет-портале,  некий белорус вполне  серьезно уверял меня, что Смоленск и Псков  их исконно белорусские(?) города. К слову, очень наседал с сомнительными доводами. Тема «исконности», признаюсь честно, немного насторожила, но не более того. И вот в свете недавнего летнего вояжа поднялась снова, и уже совершенно с другой стороны.
 
Но, начну с первой части (заимствуя некоторые исторические сведения и факты из Википедии).
 Если Петербург – это наш красавчик, то Выборг – симпатяга. Он бы тоже мог стать красавцем, если бы…. находился в составе любого другого государства, кроме России. (Хоть бы, все той же Беларуси, трепетно восстанавливающей историческое архитектурное наследие.) Да и «наш» ли он вообще, тоже трудно сказать.
Выборг был основан шведами на новгородских землях(?). Строго говоря, датой его основания как города считают начало строитель замка в 1293 году на небольшом острове, где до шведов хозяйничали карелы, тоже, видимо, не попавшие в поле зрения новгородцев, ввиду его дальнего расстояния от самого Великого Новгорода.

Замок много раз перестраивался и сейчас являет собой отличный пример средневековой оборонительной архитектуры именно западноевропейского образца.
Белоснежная башня Св. Олафа, крестителя Швеции, возвышаясь над ним на почти полусотню метров, словно парит в небе, а с наступлением сумерек и вовсе будто растворяется в воздухе. Крепость со всех сторон омывается водными каналами, что придает ей особый шик. Да, и еще, это единственный средневековый замок на территории современной России. Остальные подобные сооружения находятся нынче либо на Западе Беларуси, либо  в Украине.  (Я уже не говорю о Прибалтике или Калининграде).
Самая старая сохранившаяся часть города (XIV-XVII вв.) расположена на высоком берегу напротив замка, поэтому многие улицы там «горбатые» и узкие, с большими перепадами высот, что тоже характерно для европейской застройки. Их главные украшения - дома шведской знати и немецкого купечества.  Здания из гранита и камня, с вензелями, эркерами, всевозможными вставками, ажурными воротами, лепниной, барельефами с изображением загадочных животных, мифических зверей  и даже русалок.
Есть два плохо сохранившихся монастыря, относящихся к орденам бенедиктинцев и гиацинтов. Последний - в значительно лучшем состоянии.
Относительно новая часть города застроена уже финскими домами стиля ампир конца  XIX- нач.XX вв. Она сильно смахивает на Ригу, если кто бывал там.
Обе части соединяет парк-эскапада, протянувшийся вдоль исторической черты и отделяющий ее от набережной и порта. В этом плане он напоминает уже центральный парк Нью-Йорка, вход в который доступен из любого района.  Здесь есть несколько достойных внимания скульптур, - творения образно-примитивной финской художественной мысли. (Горбатый лось, фонтан с медведем, мальчик с кабаном…)  А еще парк засажен деревьями–монстрами. Большинство из них странно скрючены, свернуты и  покрыты наростами. (Возможно, как раз из-за близости порта, где день и ночь «фасуют» горы угля).
Основная масса туристов кружит по главным улочкам, не отклоняясь от намеченного  маршрута. Но если свернуть под очередную арку, или заглянуть в непримечательный с виду проход между домами, то можно увидеть много занимательного. От подвалов монастыря, где так называемые «серые монахи»  хранили рецепт изготовления знаменитых выборгских кренделей, до красочных домиков удивительного дизайна, с круглыми окнами, будто принадлежащих хоботам, или иным персонажам скандинавских баллад. Кренделя продаются повсеместно, но самый вкусный – в «доме Бюргера»,  уж поверьте, мне есть с чем сравнить.

В общем, время в Выборге шло приятно и размеренно. В отель мы возвращались в неизменно хорошем настроении, и лишь периодические встречи с соседями по жилью наводили некую тоску. Это не были пьяные русские, это были трезвые финны. И занимали они едва ли не большую часть всех номеров.  Бесконечное падение рубля и упрощение визового режима (одностороннее), конечно, предоставило многим из них отличный вариант «дешевого» отдыха. Но каковы  приобретения России от финских гостей?
К своему удивлению, никого из них мы ни разу не видели ни в местных музеях, ни в замке, ни в сувенирных лавках, разглядывающими представленный пестрый ассортимент (в отличае, к примеру, от гостиного двора в Питере, где они подолгу нависают над янтарем и каменьями), парк «мон -репо» их тоже не завлекал. Даже просто на улицах старого города финны практически не появлялись, не проделывал послеобеденного или  вечернего моциона.
Зато они постоянно попадались в фойе, в лифтах, в большой зале за завтраком. И часто подолгу сидели на открытой веранде нашего кафе, где пили пиво из высоких бокалов (без закуски), мрачно глядя через залив Салакка–Лахти, на рыночную площадь города, расположенную аккурат напротив отеля.
Можно было подумать, что они настолько суровые закаленные люди, что даже легкая туристическая поездка не могла разгладить морщин на их хмурых розовых лицах. Но почему же тогда, при встречах с нами, эти лица неизменно краснели? И что-то подсказывало, что не от удовольствия или стеснения.
Особенно в лифтах, где мы сталкивались нос к носу, ни тени вежливости не мелькало во взглядах северных гостей. Да и как ей было там мелькать, когда завидев русских, финны моментально поворачивались спиной, и начинали громко недовольно сопеть.
Может дело именно в нас, задавались мы поначалу подобным вопросом. Но нет. Через сутки сюда же свезли целый автобус китайских туристов, и те, при встречах поголовно улыбались, и вообще, пребывали в приятном настроении и жаждали приключений и новых селфи в Инстаграм. Искренним ли был их восторг, или наигранным, дело другое. Но они хотя бы старались… Финны же и не думали разыгрывать нас. Во всем  их поведении виделся некий подтекст.
Конечно, мы не говорили на финском, они на русском, а английский с обеих сторон однозначно ясности бы не внес, поэтому  и выяснение отношений не могло состояться.  Но интуиция подсказывала мне, рано или поздно, mаssege от них прилетит...  И вот спустя три дня, в среду, в общую залу на завтрак явился ОН. Высокий финн в дорогих кожаных ботинках, часах и льняных светлых брюках. В общем, очевидный представитель среднего класса (даже может быть, его макушки), сильно отличался от собратьев. Я не даром описываю его гардероб – это о многом говорит. Ведь большинство финнов расхаживало по отелю в резиновых тапках и потертых шортах (остатков былых штанов).
Посланник медленно двигался в мою сторону меж столов, осторожно зажимая подмышкой некую книгу. Данный факт меня сильно удивил. Никто из его соплеменников до этого дня с книгой не был замечен. И потом, к чему она за завтраком? Побоялся  оставить бесценный фолиант  в номере? Действительно, книжная продукция в Европе удовольствие не из дешевых. Или просто не может оторваться, настолько она интересная.  Однако, все то время, что мне удалось за ним наблюдать, он лишь пил свой кофе и кушал омлет. В  общем,  делал все то, что и должен делать любой нормальный человек за завтраком – питался.

Хочу отдать ему должное, он преподнес свой «подарок» именно тому человеку, кто, наверное, больше других в этой зале ожидал увидеть нечто подобное. «Viipuri – 1944». Название, впрочем, ни о чем мне не говорило. Но вот отчетливо различимый с моего места год – 1944, дал почву над размышлениями. Он, можно сказать, озарил светом (печатного слова) все то, что до него пребывало в тени. Книга лежала непосредственно напротив меня и прямо таки вызывала на словесный батл. Но опять же повторюсь, поскольку ни один из трех языков не был знаком нам двоим одновременно, битва не состоялась. Кроме языка силы, разве что. Но  пользоваться  данным средством на отдыхе последнее дело.
Кто –то скажет, просто он мужик , а ты нет. Что ж, возможно, но тоже не факт. Во-первых, я уважаю старость, как бы плохо она не выглядела и не вела себя. Во-вторых, к каким средствам прибегнуть в этой ситуации, чем зацепить, к чему придраться?  Мой оппонент только громко хлебал кофе и сморкался. При этом так смачно, что в какой-то момент мне пришла мысль, что и этот прием у него направлен на привлечение внимания к книге.
Что было делать, сморкаться еще громче в ответ, и желательно прямо над книгой… Но может он действительно просты в пути, под  кондиционером в Allegro.
В конце концов, мы разошлись в свои стороны, оставшись при своем. Он с целой книгой и очками, я с загадкой, не дававшей покоя вплоть до возвращения домой. Каков посыл, ясно обозначенный в выборгском отеле. Что хотел сказать нам старый нацист.

Ответ пришел, как и полагается из Интернета. Подведу некоторые выводы, суммируя данные, которые мне удалось получить.
Viipuri!  Именно это слово сбило меня с толку. Признаюсь, в нем трудно было  опознать привычное русскому уху – Выборг. Но - да, именно так и по сегодняшний день читается его название на финском.
Город, основанный шведами, застроенный немцами и триста лет находившийся под властью российской империи, к 1918 году буквально «оккупировали» финны. Они составляли 80 % всего населения. Русские меньше 15%, я уже не говорю о карелах, след которых и вовсе простыл. 
Получив, благодаря известным события, независимость, финны моментально, не взяв передышки,  начали активно зачищать территорию от оставшихся процентов инородцев, умело воспользовавшись ситуацией. «…Более 3 тыс. финских красногвардейцев, русских офицеров и солдат, а также мирных граждан погибло в результате резни»… - эта цитата из Википедии. (Подчеркнуто Википедией). Данный факт смутил меня еще сильнее. Не стоит, наверное, уточнять, что «зачищали» именно русских. Красногвардейцами  они были,  или иного цвета, для меня дело десятое.  Факт резни исторически закреплен, но мало кому, кстати, известен в России. Это к  слову о хорошей памяти…
Разумеется, после второй мировой войны расстановка сил изменилась. «… В 1944 году Выборг снова, теперь окончательно, переходит к СССР…» (цитата из википедии, год выделен уже мной).
Отдаю должное финнам, они сумели «эвакуировать» чистильщиков, а это было не много не мало – около 70 тыс. человек, не оставив их благоденствовать в советском государстве. Знает ли наша история подобный факт. Вряд ли хотя бы одного русского человека  забрали с многочисленных брошенных территорий. Они и поныне пребывают там, зачастую в сомнительных условиях.
Но суть в ином, -  1944 год!  Вот что хотел сказать нам старый финик. Вот каков был посыл. «Можем повторить!» - с подобным лозунгом на сегодня способны выйти  многие «бывшие», и не только чекисты… 
Подобный выпад не может не тревожить. Не приходится сомневаться, что уж они там, «за бугром», помнят все. Все наши ошибки, и тем паче, победы.  В отличаи от России, которая, подобна легковесной бабенке, старается не думать о плохом, тем более  в прошлом, живя едино днем сегодняшним. Но, рассчитывая, видимо, при любых осложнениях, на душевный подъем, высокую моральность, отклик из братских стран или подачу жалобы в соответствующие международные структуры.
И вывод тут намечается довольно скверный. В случае окончательного упадка, не посыплется ли наша страна как горох из дырявого сита. Ведь не только Сибирь можно потерять, но и кое-что поближе. При плохой памяти и поддельном уважении к русскому народу, положившему тысячи людей ради расширения границ...