Время обречённых. Часть 2

Время обречённых. Часть 2
___________________________
       ...Михаил начал семенить пальцами. Перед ним отображался экран его Усика. Он стучал по ручке кресла.   Гаджет интерпретировал эти стуки и связывал их с интерфейсом.  Не надо было как на старых айфонах всё время дотрагиваться до экрана. Здесь интерфейс проецировался прямо в поле зрения и был невидим для близко стоящих. Человек лишь переводил взгляд на нужную функцию, после лёгким движением пальцев он выбирал кнопку, картинку, печатал текст или выбирал целые фразы, после переходил в другое меню. Для неискушённого стороннего наблюдателя, случайно оказавшегося в этом времени из начала 21 века -  это казалось, как- будто пациент слегка погружён в себя и что-то такое усиленно думает, подыгрывая своим мыслям энергичными движениями руки. Но для современного человека это была обычная поза общения.  И окружающие сразу её узнавали. Нельзя было так просто подойти к стоящему,  задумавшемуся человеку и что-то такое спросить. Это считалось невежливым. 
       Местный роутер предоставлял услуги доступа в сеть. Но при попытке подключиться выскочило лицо главврачихи, которое поведало, что для пациентов вашего уровня, эта возможность недоступна из соображений психической неустойчивости к новой информации. А сервер клиники берет на себя управление вашим личным устройством. И если попытки незаконно выйти в сеть будут повторяться, то вас станут профилактически стимулировать. Что значит «стимулировать» Михаил уже догадывался. Сервер предложил согласиться с условиями, выдав стандартное меню – «Да»-«Нет». Михаил просто задержал взгляд на слове «нет», и подмигнул таким образом сделал свой  выбор. В следующий момент,  он уже кричал  от боли. Выбор был неверный.
       Гаджет сразу отключился, показав напоследок, что обладателю сейчас доступны только несколько социальных функций. Среди них был   вызов санитара-исполнителя и коммуникации с женой. Отдышавшись после «укола», первая мысль была позвонить в полицию, сказать, что ему без его ведома вставили кол в спину и насильно удерживают, а персонал над ним всячески издевается. Но тут же понял всю безнадёжность такой попытки. И скорее всего это ничем не закончится кроме новых пыток, уже узаконенных и разрешённых в рамках «воспитания из грубого мужлана, настоящего мужчины».
Над входом во двор сиял большой экран. Там транслировался социальный ролик с песней про чипы, угововаривающих родителей как можно раньше их вживлять своим  детям.  Маленькая девочка  пела про то как мама и бабушка переживают когда он идёт гулять без присмотра. Но когда ей в руку вживили чип -  они счастливы. И дядя-педофил теперь не может её обидеть. И это совсем не больно рассказывает девочка. Дядя-извращенец, при это всё время сидел в газоне, выглядывая и облизываясь на девочку. Михаил задумался- откуда всё время берутся насильники. Ведь у каждого стоит чип, а у женатого ещё стрелы. В нашем справедливом обществе  шага ступить нельзя чтобы тебя отследили, везде и всюду каждое действие фиксировалось и оставляло следы предбывания. В любой момент отмотают всё историю, что ты делал, с кем общался и даже какие эмоции испытывал. Но количество правонарушений на этой почве никогда не уменьшается. Так всё время говорят с экранов. Как же эти преступники  обходят слежку?  Пока Михаил об этом рассуждал, его окликнули властным голосом.
     - Эй! Пациент, подойдите ко мне. Что вы там делаете? - Михаил обернулся, за ним наблюдала исполнительница в форме санитара. Она указала в его сторону телескопической дубинкой, и та при этом выдвинулась на два размера вперед. – Да, я к вам обращаюсь. Покажите, что у вас в руках?
Михаил, сначала хотел возмутиться. Мол, он давно уже взрослый человек, женатый, а к нему обращаются как школьнику младших классов. И разве нельзя гражданину пользоваться усиком? Это его неотъемлемое право. Но инстинкт сработал прежде. Он ловким движением спрятал усик и раскрыл ладони.
Исполнительница покачала головой.
- Новичок. И чему вас там в школах учат. Может ты мне ещё и руку протянешь поздороваться? Надо отвыкать от ваших мужичьих, антисанитарных привычек. У нас заведено здороваться друг с другом и персоналом вот так. - Она подняла обе руки на уровень груди и развернула их ладонями к собеседнику, а после снова повернула ладонями к себе. – Вот это жест настоящего мужчины. Ты показываешь, что у тебя в руках ничего нет. Никаких инструментов насилия. И твои намерения чисты. Ну разве в школе вы это не проходили? Отвечай, балда! Второй раз показывать не буду.
Михаил снова хотел возмутиться, но что-то подсказывало ему обождать с этим. Почему-то вспомнилось что как на уроках этики и культуры пожилой фагот, показывал им разные жесты и  приветствия. В том числе и этот. По мнению учителя, у нас до сих пор ходят антисанитарные обычаи. Такие, например, как здороваться за руку с незнакомым человеком. Этот обычай старый и до сих пор ещё местами не изжит. А в былые, дореформенные времена эпидемии выкашивали целые народы. А всё из-за инфекций, передающихся при прикосновении которые  распространяли мужчины. Он объяснял, как надо правильно здороваться. Женщине или фаготу достаточно поднять правую или левую руку в знак приветствия. Мужчина-гетеро обязан поднять две руки. Так как будто вы предлагает незнакомому человеку надеть на вас наручники. И вращаете их ладонями. Показываете, что у вас намерения чисты и в руках ничего нет. Но школьники часто на уроках игнорировали это правило и вне видимости надзирателей,  здоровались друг с другом по-старинке: при встрече протягивали и пожимали друг другу руку. Это такая была устойчивая школьная субкультура с которой боролись во всех учебных заведениях.
Да, проходили. – Он замялся. -  Не знаю, как к вам обращаться…
- Балда, у меня всё здесь написано. Ты выучишь как кого зовут. А для новичков наши номера у каждого на спине. – Она повернулась к нему задом и с полуоборота ответила – но это только первый раз. А так -  имя, фамилия. Понял?
- Да. Номер сорок четыре десять!
Санитарка засмеялась и свернула свою дубинку. Когда она удалялась Михаилу стало совсем грустно и обидно. Непроизвольно сжались кулаки и захотелось зашвырнуть гаджет куда подальше. Так же захотелось схватить руками за свой кол и вырвать его, превозмогая боль и плевать на кровотечение и возможные осложнения. Михаил уже извернулся в намерении достать руками до торчащего кончика в спине. Вероятно, его страшный вид и извивающаяся поза, привлекла внимание второго собеседника.
       - Не пытайтесь. Вы себе проблем хотите?  Кроме того, там на пульте у диспетчера всегда отражаются ваши показатели, а именно повышения уровня адреналина, давление, сердцебиение, общая тревожность, какие группы мышц задействованы и даже то, что вы сейчас про себя мямлите. Так что если надумали бежать, то только сделаете шаг и вам наперерез уже побегут охранники. Видимого забора вроде нет, а уйти нельзя. Так что лучше посидите и всё тихо обдумайте, пока вас не сломали окончательно. Они по- любому будут вас прессовать, пока не добьются того чего хотят.
       Михаил обернулся на голос и увидел пред собой крепкого человека среднего возраста, с более внятным выражением лица, нежели предыдущий, боявшийся продолжить разговор.  Он протянул руку.
       - Егория, - представился собеседник. На вид приятный человек лет 35 с уже основательно исписанной грудью.  Он поднял руки перед собой повращал ими. – Делай так как я.
     Михаил нехотя, ответит ему тем же жестом благонадёжности.
Егория расстегнул комбинезон, как и предыдущий собеседник,  показал свою грудь всю в шрамах.
"История семейных отношений", - подумал Михаил. – «Неужели со мной будет тоже самое? Нет! Ни за что!».
Егория не делал резких движений, которые могли бы доставить ему боль. Во всём его виде были только необходимые жесты. Он как бы находился в панцире, а руки действовали сами по себе на неподвижном теле. Он застегнул на себе молнию.
– Лучше не оголяться, если вы не фагот. А то воспримут как провокацию. – Он кивнул в сторону уходящей исполнительницы. - Раньше меня звали Егор. Но сейчас эти имена не в тренде. Поэтому мы с женой поменяли моё имя на более благозвучное – «Егория». Это что-то Кавказское или Азиатское, не знаю... А вот твоё имя, странное, простое как полкредита. Хлебнёшь ты с ним. О чем только родители думали? - Егория указал пальцем ему на комбинезон. Михаил скосил глаза и действительно, его имя было пропечатано по желтой ткани. Не хочешь ли его сменить, например, на Михельсон. Хотя нет – Михо более подойдёт. Мишутник, Мишкотолун… - Егория выдал ещё несколько вариантов, остановившись на Миха. -  Ещё куда ни шло. Но не Михаил. Это же пошло. Впрочем, решать  жене.
Не дожидаясь ответа, он нагнулся вперед.  Сделал это всем корпусом не искривляя позвоночник и грудную клетку, так как боялся потревожить свою стрелу. Он взял из рук Михаила УСИК, чуть приподнялся и сел на него. После придвинулся и полушепотом произнёс:
       - Раньше можно было извлечь питание – и тебя никто не слышал. А в новых моделях – это невозможно. Они тебя слышат через это. – Он указал себе на грудь -  но не думаю, что ваша жена столь богата, чтобы приобрести продвинутый предмет. Дайте, я гляну вашу модель. – Егория, оттянул часть комбинезона и начал рассматривать его рану со спины, -  Да, скорее всего у вас  китайский «Мендельсон С-18». Почему так называется? Разрешён к использованию с 18 лет. Прослушки там нет, обычный эконом класс. Но что там есть, так это, позиционирование, датчик мата, прога «идеальный муж» плюс биометрика. Ну, это когда у вас секс, то он запоминает параметры вашего возбуждения. А после жена может просматривать были или нет  похожие параметры в её отсутствие.   Может ещё что-то добавили. В общем, стандартный набор для медового месяца. Потом его разрешат перепрошить. Так что не рекомендую возбуждаться и дрочить в сортире. Гм,  шутка.  Кроме того, там есть устройство предотвращающее удаление. Это значит, что если вы попытаетесь его сами вывинтить, то часть стрелы останется в теле и из нее снотворное вместе с парализующей жидкостью, попадает в кровь. Сутки будете спать там, где стояли. И естественно за вами придут по навигатору. Но вы здесь оказались не по этой причине, так как рана и швы ещё свежие. Материал ещё не весь прилип к тканям. Новичок, судя по реакции. Вы никогда ни о чём подобном не слышали и не интересовались?
       Михаил вздохнул. Егория покачал головой, как бы говоря: «бывают же в наше время такие лохи». Но потом продолжил.
       - Жена может вставить не более 3 колышков. Как ты их называешь. Но я тебе советую называть их стрелой. А то знаешь… - тут он повернулся в сторону клиники, они этого тоже не любят.  Жена тебе вставит, но только не ранее чем зарастёт рана от первого. Месяца 4-5. Я законы изучил. Так что расслабься, если это тебя успокоит.
       Тут Егория, сделал знак Михаилу приблизится, хотя они и так сидели близко. – Это ещё не всё. Твой агрегат скоро заменят. Этот кол рассчитан только на месяц работы. Он без подзарядки. После жена его поменяет, скорее всего на такую же бюджетную модель С- 21. Уже с более продвинутыми функциями и возможностью подзарядки. Так что готовься. Но учти, он сам запитывается от тепла тела. Ему много не надо. А вот для ударов током – нужна беспроводная подзарядка. Обычно её устанавливают под постелью. Забудете  - ваш усик  будет долго  и противно пищать и со всех ближайших экранов посылать вам напоминание.  Я надеюсь ты не будешь от него избавляться. Если ты про это подумал – то сразу выбрось из головы. От стрелы избавлены только представители высших кланов. Политики, учёные, “совесть и честь нации”, некоторые категории исполнителей и деятелей.  Ты к таким не относишься. И ещё., убегать тоже не думай!  Куда ты пойдёшь?  Всё равно найдут и вставят. Без этой штуки тебе даже кредитами не воспользоваться. Ближайшая камера тебя обнаружит. Найдут и приведут на исправление. Мужчина должен отработать свои кредиты. Без этого никак...
Егория ещё долго рассказывал что можно делать и что нельзя. И с каждое его слово вгоняло Михаила в депрессию.
- Ну. Не буду долго затыкать микрофон своей задницей. А то оператор, начнёт волноваться.  На, держи и подумай, что я сказал.
       Егория всё теми же роботизированными движениями, достал из-под себя гаджет  и вручил его Михаилу. Михаил поморщился, при виде задницы Егора. Тот продолжал, но уже другим тоном.
- Ну, Я пойду  на процедуры. Кстати, у меня экзамены проваливаются уже третий раз.  Я никак не могу понять невысказанного желания жены. Это когда она многозначительно молчит, а мне нужно угадать, чего она хочет на этот раз.  Впрочем, я и не стремлюсь понимать. Хочу провести этот отпуск с пользой. Здесь меня бьют током меньше, чем в домашней обстановке.
       - Отпуск? – Удивился Михаил. -  а что это ещё за невысказанное желание?
Егория рассмеялся. 
- Ты и вправду полный Алень. Бывают же такие. Я думал давно перевелись. Узнаешь скоро.           Он поднялся и пошатываясь направился ко входу, отсвечивая своим жёлтым комбинезоном.  на спине так же, как и на груди, красовались имя и номер в переплетении двух перечёркнутых стрел. – Это жена выбирала шрифт и картинку, - добавил Егория, поймав его взгляд. -  Здесь можно заказать себе аппликацию на стандартный комбинезон клиники. Сама одежда должна быть жёлтой. Это цвет взаимности и терпения. Запомни, если спросят. А надписи – строго по правилам. Но как они оформлены дело каждого.  Она заказала специально для меня. Заботится, любит! А я подлец, не ценю заботу любимой!
Последние слова были сказаны как-то громко, явно рассчитывая на кого-то кто мог их  услышать.    Михаил осмотрелся.  Все пациенты узкой цепочкой потянулись к дверям. Стадный инстинкт и боязнь получить новый болевой импульс, заставил и Михаила присоединиться к ним.
По пути на него нахлынули чувства. Он признался сам себе что всё ещё не верит в происходящее с ним.
«Может кто-то возьмёт меня и толкнет, чтобы я проснулся. Чтобы этот кошмарный сон закончился наконец, на берегу моря с молодой женой, в медовом месяце. Проснётся и скажет – про себя – Бр…. Что за кошмар мне приснился, дорогая. Мне снилось, что всем мужчинам вставляют колышки в спину, чтобы жёны ими управляли. И они их дёргают за колышки, чтобы те слушались. Представляешь, что это за бред? Как собачек водят на поводке».  Что-то внутри жаждало этого импульса пробуждения от кошмарного сна. И импульс пришёл. Он вскрикнул и обернулся. За ним стояла Маргарита Бугаева с видом, упоротой совы.
- Так ещё и не научились сдерживать крик? Сложно вам будет. Сразу после прогулки в просмотровый холл. На то место что вам укажет исполнитель.  -  Женщина держала в руках пульт в виде стрелы и многозначительно вращала над ним указательным пальчиком с длинным острым ногтем. Это движение показалось ему отточенным и привычным... – Вы меня поняли?
- Да, понял -  выпалил Михаил, вспоминая слова Егория, - я обязательно приду.
Дама подняла брови и ещё более доброжелательно улыбнулась и продолжила его фразу – «…дорогой доктор»! Михаил сразу не понял, но, видя как пальчик приближается к пульту, выпалил.
- Да, дорогой доктор, я обязательно, зайду в холл.
       - Ну вот, вы уже делаете некие успехи. Так что может быть вы не так безнадёжны, как я о вас подумала. Смотрите не разочаруйте меня.   – Она сделала попытку уйти, но после, обернулась. – И это не просьба. Это приказ и требование распорядка. Вам нужно с ним ознакомиться и следовать неукоснительно. Если что-то забудете или перепутаете, то расплата последует мгновенно. Доктор еще раз покачала пультом.
       Михаил ещё раз крикнул.
– Да, дорогой доктор, сделаю всё что вы скажете.
       - И это ещё не всё. Помнится во время нашей беседы, вы меня и жену послали на х*. Так вот, за этот проступок придётся заплатить дополнительными процедурами.
Психолог зловеще улыбнулась и ушла, оставив Михаила. Что это за процедуры он не знал, но предчувствие было не самое лучшее.  «Странно” - подумалось ему. Вроде бы к последней фразе, что он «сделает всё что она скажет»  меня никто не принуждал. Я выпалил, опасаясь нового болевого удара. Чёрт! Физиолог Павлов. А я собака Павлова.  Так скоро я и пятки лизать начну. Что делать? Как отсюда выбраться? Когда же это кончится?»
       В холле мужчины одевались в странные комбинезоны. Они представляли из себя имитатор роженицы. Впереди был закреплен большой живот, закреплённый и сильно перевязанный в паху. Так что ходить надо было немножко в раскорячку. А  на груди прикреплены две перекатывающиеся сиськи.  Их надо было держать чтобы они не сильно подпрыгивали при ходьбе. Если этого не делать, то куда-то в живот било чем-то тупым. Ко всему этому добавлялась ноющая рана со стрелы. Такие костюмы рекомендованы к ношению всем мужьям чьи  жёны беременны.   Носить надо было даже не работу или выходя на улицу. Обществом это всячески поощрялось и приветствовалось. 
Прохожие уважительно расступались. Некоторые мужья носили живот с гордостью.  Прохожие останавливались и напутствовали:- “Вот идёт настоящий отец, который разделяет тяжёлую и важную роль матери в вынашивании новой жизни и улучшении демографии”. 
Михаил надевал такой костюм впервые. Он  замешкался и его больно кольнуло куда-то под диафрагму. Рядом стоящая исполнительница заметила это.
- Это тебя младенец так пинает. Будешь знать, как себя чувствует женщина, когда готовится стать матерью. А то вы мужики совсем не понимаете, что приходится выносить нам, когда мы вынашиваем ваших детей. Будь моя воля – все бы носили такие рюкзаки в любое свободное время. Пришёл с работы и надел. А то слишком много воли вам дают  наши справедливые государства. Слишком много свобод у вас, у мужчин. А к обязанностям приходится принуждать таких лентяев и сволочей как вы. А ну, все дружно сказали мне кто вы есть.
- Мы есть козлы, вонючие и безответственные. – Прямо под ухом прокричал рядом стоящий пациент клиники. Их выстроили на небольшом, импровизированном плацу. Группа мужчин в костюмах рожениц ехала на экскурсию в дом рождений, чтобы присутствовать при родах и тем самым понимать женские проблемы и боль. Так, объяснила исполнительница. Сейчас она стояла рядом со строем и орала на ближайшего пациента.
- Что ты сказал, не слышу!? Громче! Ещё громче!
- Мы козлы! – Рядом орало ещё несколько голосов.
- Кто вы?
- Козлы.
- Какие козлы?
- Вонючие!
 - Всё верно. – Исполнительница осталась довольна возгласами. После она подошла вплотную к Михаилу и положила ему на живот свою телескопическую дубинку. – Почему новенький у нас слабо кричит? Ты кто такой?
Кто-то из стоящих рядом толкнул Михаила в бок и шепнул прямо в ухо.
- Кричи – «Я козёл», а то отправит по кругу.
Михаил замешкался. Он не понял, что такое «по кругу» и негромко произнёс.
- Я козёл.
Исполнительницу это не удовлетворило и она выкатила глаза.
     - Ты что, не ел сегодня, как там тебя? – Она достала планшет и медленно искала его личное дело пролистывая страницу за страницей. Наконец нашла и стала читать вслух.  – Так, что тут у нас? Ага, препятствие персоналу в выполнении своих служебных обязанностей. Спор со швейцаром, спор с возлюбленной, выставление заведомо невыполнимых и неадекватных требований к администрации. Неприемлемые и заведомо сексистские слова и намерения. Нанесение жене моральной и душевной травмы в первые дни совместной жизни. Как по мне тут просто п*здец, сколько всего. Я бы кастрировала таких ещё в детстве -  и с выражением праведного негодования, она снова подняла глаза на Михаила. – Говоришь не имеешь понятия. Сейчас мы тебе понятия вставим. Мы здесь все понятия находим и делаем так, чтобы они уже больше не забывались. Правильно я говорю, ребята?  - Она обернулась к рядом стоящим мужчинам. Те, незамедлительно, отреагировали дружными одобрительными откликами. – Научим новенького как правильно себя вести. А то он какой-то заторможенный. Ну ничего, недельку другую и на поправку пойдёт.
     Она ткнула дубинкой в ей известное место на навесном животе, и механический младенец больно замолотил своими механическими ручками по его диафрагме. Михаил ойкнул и согнулся.
     - Прямо стой! Прямо стой, сказала тебе, идиот.
     Михаил с трудом выпрямился. Но тяжело дышал.
     - Так!  Все, слушай мою команду. Пока автобус не подали – вам из-за этого козла два круга по периметру.  Всё понятно? Бегом! Я время засекла! Кто не уложится в пять минут – ещё два круга.
     Мужчины рядом побежали, зло поглядывая на Михаила. Кто-то пнул его в спину.
     - Мужик, ты всех нас подставляешь. Если она сказала, то кричи что есть мочи -  «Я козёл!». Так чтобы глотка выворачивалась. Иначе мы все тут с животами будем из-за тебя бегать. А на исправлении (так называлась процедура дружного побивания) все тебе это вспомнят.
     Михаил хотел что- то возразить, но передумал, глядя на бегущего рядом исполнителя, который грозил ему дубинкой. Бежать было очень трудно. Каждый шаг отдавался болью в плече. Кроме того, надо было придерживать болтающиеся во все стороны сиськи. Они были наполнены какой-то жидкостью и хлюпали при беге.
Накладной живот вместе со всеми подтяжками весил около 20 килограмм. Михаилу всё хотелось спросить: “что же это за младенец такой?”. Обычно они весят килограмма три, а здесь целых двадцать. Но не решался. Так как не хотел быть отправлен ещё на один круг. Да и этот он не смог завершить. К концу первого круга он плёлся последним, еле переставляя ноги. Мужчины, убежавшие вперёд, зло оглядывались на его.  Но спасло что на плац подали автобус, и исполнительница прервала марафон и дубинкой показала на дверь.
Все поплелись садиться. Автобус похожий на тот, в котором возят арестантов в фильмах про заключенных.  Тонкая решётка на окнах, искусно вплетённая в стеклопакеты. Из-за этого было слабо различимо что внутри, а изнутри было плохо видно, что происходит снаружи из- за искажения.  Раздвижная дверь отворилась и из неё с важным видом, вышла пожилая толстая женщина с видом типичного надзирателя. Она окинула компанию взглядом и показала на дверь.
     - Заходите, девочки. Сейчас поедем.
     Михаил зашёл и начал искать место куда бы присесть. Но мест не было. Внутри было свободное пространство и только сверху и по бокам были трубы, за которые можно было держаться.
     - Если кто сядет на пол, тот побежит у меня 4 круга с полным животом. Я слежу за вами.  В старые дореформенные времена мужемрази часто не уступали место беременным женщинам в общественном транспорте. И им приходилось ехать всю дорогу стоя. Вот теперь вы так и поедете. И вообще, запомните правило:  “мужчина всегда стоит, женщина сидит”. А то взяли моду заваливаться на кресло. Не для вас это всё. Привыкайте к настоящей взрослой жизни.
Надзирательница заняла своё место рядом с водителем за стеклом и уставилась на пассажиров. Все мужчины повисли на держателях, яростно схватив их двумя руками. Михаилу даже удалось облокотить свой живот на дверь салона и тем самым немножко облегчить вес.  Рядом на стене, потолке, стекле, за которым ничего не было видно, -  висели постеры, призывающие уступать место женщинам, детям и беременным. В отсутствии сидений это выглядело цинично. Михаил вспомнил, что когда-то в Москве по инициативе мэра ввели специальные автобусы только для мужчин. Со стоячими местами.  Эта инициатива заглохла, и сами женщины выступили против неё. Он был тогда ещё совсем молодой, но помнил это шоу, где главным аргументом было обращение инициативной группы заслуженных пенсионерок, которым нравилось ехать рядом с мужчинами. В его памяти всплыла эта сцена.
«А когда мы едем в транспорте – и вокруг все женщины. Скучно. Некого воспитывать. А так вошёл мужичина, сел на свободное место, и уже есть кого пристыдить. Так что не надо этого разделения как в Америке прошлого века на африканцев и белых. Путь африканцы ездят с нами.  А сидеть и стоять они будут как мы скажем. Не зря государство дало нам эту возможность».  Масса статистов подпрыгивает с мест и бурно аплодирует.
  Всё было в этой клинике цинично. «Главное потерпеть и выйти отсюда.»  А уж там я дальше разберусь с женой и со стрелой. Не может быть такого чтобы это можно было носить всю жизнь.
- Братцы, -  вдруг он поднял голову тяжело отдышавшись. - Почему мы всё это терпим? Это же форменная дискриминация. Такого не должно быть.
Рядом стоящие пациенты отшатнулись от него. Один даже перешёл в другой конец салона. Кто-то стукнул ему в плечо.
- Ты что, мужик, в своём уме. Заткни фонтан. Они сейчас за твои слова нам всем яйца отобьют.
- Ему и так отобьют, - заметил другой мужчина с маленькими бегающим глазками. У него на спине было написано «Фагот №2» – вот приедем в дворец рождения, там и ему, и нам всем яйца оттянут.
- Вы согласны что над нами должны так издеваться?
Со всех сторон на Михаила смотрели злобные глазки.
- Заткнись, сука, со своими правами. Едь тихо и всё будет хорошо. Ты что хочешь, чтобы мы отсюда никогда не вышли? Сам ты сиди в клинике хоть всю жизнь, но нас на это не подбивай.
- Да это ж провокатор! Он специально вбросы делает. Я за тобой наблюдал, ты типичный шпион. Ходил там по площадке, разнюхивал спрашивал. Знай что мы не ведёмся на такой дешёвый развод.
- Мужик, ты что несёшь? Ты либо провокатор, либо дурак. Одно из двух.
- Знаешь что, быть тебе сегодня в кресле. Мы все на тебя покажем.
- В каком кресле? -  спросил Михаил.
Но ответить никто не успел. Видно их дискуссия привлекла внимание надзирателя. Из динамика донеслось:
- Девочки, что там у вас. Тихо ехать не можете? Всё время за вами надо следить! У нас тут не курорт! Стоим и молча едем! Может ещё подерётесь? На это у вас будет время вечером. Придерживайте свои сиськи, а то расплескаются.
На последних словах автобус вильнул и все вцепились в поручни. Мужчины замолкли и отвернулись от Михаила. Только Фагот №2 поглядывал на него своими маленьким глазками полными злости.
  Михаилу хотелось объяснить, что не он здесь виноват, что с ними так обращаются. Уж он точно не провокатор и не шпион, а жертва, притом несправедливая.  Но не стал продолжать дискуссию. Что- то подсказывало ему о бесполезности дальнейшего разговора.  Оставшийся путь они ехали тихо, в угрюмом молчании, пытаясь разглядеть мутный пейзаж за окном.
Когда дверь открылась все измождённые вывалились на площадку перед боковым входом во Дворец рождения. Сбоку висел огромный постер, изображающий младенца и счастливую мать. Он чуть переливался, мать улыбалась, а младенец шевелил ручками и ножками.
Прямо перед ними открылась дверь и два исполнителя вывели группу таких же бедолаг в накладных костюмах с большими животами, как и у них. Их вид был весьма испуганный. Они не смотрели на вновь прибывшую группу, а молча шли в свой автобус. Одного вели под руки, а второго катили на носилках. Кажется, он был без сознания.
Женщина, в костюме медсестры, вышла навстречу приехавшим. Они перекинулись приветствиями, и до Михаила донеслись отрывки их разговора.
-”…Куда можно моих. Сейчас в 4-ом и 12-ом роды проходят. В пятый только что молодую привезли. Все с мужьями. В 14-ом одна рожает. Давай одного туда для опыта, остальные пускай смотрят.”
Надзирательница повернулась к группе.
- Так, девочки. Нам надо среди вас выбрать роженицу. Давайте сами.
Мужчины  не сговариваясь,  вытолкали Михаила. Фагот №2 даже изловчился два раза, незаметно для всех пнуть ногой.
- Его давайте, его. Он самый молодой и первый раз. И ни хрена не понимает…
Надзирательница смотрела и усмехнулась.
- Редкое единодушие. Чем ты им так не нравишься? Ну да ладно, ведите его.
Двое крепких санитаров- мужчин вышли и подхватили Михаила под руки. Вид этих раскормленных боровов, ростом за два метра не предвещал ничего хорошего. Он пытался было спросить куда его ведут, но все молча волокли Михаила куда-то по коридорам и лифтам. Группа шла за ним и обречённо смотрела вслед.
Его привели в комнату с прозрачными стенами. За стеной находилась другая комната для родов. Несколько сестёр ввозили и клали на специальный стол роженицу, у которой похоже начинались схватки.  Такое же  приспособление находилось и в их комнате. А по периметру стояли стулья и над ними висели экраны.
Надзирательница рассадила всех и кивнула двум амбалам. Те схватили Михаила и стали бесцеремонно укладывать его на кресло, пристёгивая руки и ноги к столу.  Одновременно они растягивали молнии на его комбинезоне в районе паха.
- Что вы делаете? Зачем это? – вскричал Михаил.
Женщина – исполнитель, со знанием дела, прошлась перед столом, бесцеремонно заглядывая ему между ног.
- А затем, чтобы прочувствовать все муку рождения. Каждый пациент нашей клиники хоть раз должен через это пройти. Ну если не усвоил урок, то пройдёшь второй раз и третий. – Она показала дубинкой на стол, с распятым Михаилом, который дергался без штанов. А после указала на прозрачные стены.  – У нас договор с клиникой. Когда рожает мать одиночка, то всякий мужчина с пониженной социальной ответственностью, как вы все, должен разделить её боль. Сегодня это   будешь ты. – Она ткнула дубинкой между ног и продолжила -  Сейчас медбратья прикрепят к его тестикулам растяжки, а мать – она повернулась к прозрачной стене – будет хвататься во время схваток за обручи, и тем самым растягивать яйца вот этого муженька. Тем болезненнее и продолжительнее схватки – тем лучше и качественнее урок. Но вы не должны сидеть сложа руки. Вы должны всячески поддерживать мать и радоваться её материнскому подвигу. Как только начнутся схватки я включу экраны и каждый будет искренне от всей души сочувствовать будущей матери.  Лучшие эмоции – меньше личной боли. Это лозунг нашего учреждения. Вы всё поняли?
Пациенты в оранжевых комбинезонах, сидящие вокруг распятого Михаила, почти одновременно закивали головами. Фагот №2 вдруг поднялся со своего места, сложил руки на груди и низким голосом произнёс:
- Я всегда рад присутствовать при чуде рождения и всегда готов разделить любую боль любой женщины. И вообще я рад что мы находимся в этой клинике при данной процедуре таинства рождения, это большая честь…
Его перебили.
-… И я так же рад. И мы все рады… Мужчины вскочили со своих мест. Один даже заявил, что он не может сидеть, когда женщина лежит и встретит роды стоя. Все остальные тоже вскочили.
Михаил вздрогнул, когда услышал про растяжки, тянущиеся к его яичкам.
- Нет! Не надо… Но один из амбалов прикрыл ему рот.
- Наложить ему маску или пусть орёт?
- Пусть кричит, – ответила исполнитель, - это показательный момент. Пусть долго и громко кричит. Главное, чтобы яйца ему не оторвали. Мы ж не садисты. Ему ещё детей заводить.  Так слегка помнут  и всё. Заживёт через недельку.
Она повернулась к экранам и обратилась к доктору за стенкой.
- У нас всё готово, группа поддержки на местах. А у вас? - Было не слышно что ей ответили с другой стороны. Она пару раз кивнула. После громко произнесла, - Хорошо, я включаю экраны. Запускайте схватки…
Комната огласилась многократно усиленными звуками женщины. Было непонятно, крик это самой матери- одиночки, находящейся за стеной, или же это фонограмма для создания настроения. Такое впечатление как если бы кричали несколько женщин. Михаил понял что пока проигрывается вступительная заставка. Когда крик стих исполнительница ткнула ближайшего к ней мужчину – давай произноси слова поддержки матери. Вы каждый,  тоже будете поддерживать. Кроме него,  он будет страдать.
За стеной девушка испугалась, когда перед ней появились несколько мужских голов и начали наперебой говорить, как они рады скорому появлению нового человека. Она скорчила гримасу и проорала что-то матерное. Мужчины между тем продолжали восхвалять радость материнства и величие родов.
Акушерки хлопнули роженицу по спине.
«Давай уже тужься. Вот хватайся за эти обручи. И тяни их когда боль будет нестерпимой. Извини, милая, анестезия в твоём случае противопоказана, так что придётся рожать как все. Давай уже начинай. Пора».
Девушка еще раз проорала в камеру и на всех экранах крупным планом возникло то самое место откуда должен был появиться ребёнок. Из него что-то вытекало. Зрелище было не самым приятным. Однако все присутствующие мужчины, за исключением амбалов и Михаила, начали вопить от умиления и хлопать руками по своим пластиковым грудям.
- Это так мило! Так божественно! Я жду не дождусь, когда оно появиться! Уже известно, это мальчик или девочка?
Но Михаил краем глаза следил, когда мать тянулась к обручам. Она схватила их обеими руками и сильно вскрикнула. Так же вскрикнул и Михаил. Вдруг девушка обмякла и упала на своём ложе. Акушерки и врач склонились над ней.  В мониторах прыгало неясное изображение с частями тел врачей.
Наконец кто- то резко крикнул.
«Обморок! Вот дура! Отключилась, бегом на кесарево… Тут уже ничего не запустим. И экран погас, а за стеной роженицу куда- то увозили совершенно беззвучно.
Исполнительница разочарованно развела руками и помахала перед носом Михаила.
- Тебе повезло. Ну, ничего. В следующий раз повторим. Не последняя баба рожает. Так что на всех хватит.  Вы что не радуетесь? Не согласны? – Она повернулась к группе.
Пациенты снова выдали большое количества слезливых слов на тему, как они рады что присутствуют при таком таинстве и надеются, что с девушкой ничего не случится и роды пройдут благополучно.
Дама скомандовала всем на выход, а Михаила стали отвязывать от его стола пыток.
 
 
Следующее событие уже происходило, когда группа вернулась из Дворца рождения. Михаил отдыхал от напряжения, связанного с ношением тяжелого рюкзака, изрядно помявшего его живот, и нервно прикрывал свою промежность.
Его привели в холл и посадили на место в первых рядах. На всю стену стали демонстрировали ролик о недопустимости мужского насилия. Дикторша с весьма серьёзным видом рассказывала статистику незавидного положения женщин в странах, где нет социальных программ ограничения мужской агрессии. Мелькали цифры - 10000, 20000... женщин которых насилуют ежедневно. Появилась карта мира. Страны, которые ограничивали агрессию, были показаны зелёными и процветающими. Там на фоне гламурных небоскрёбов и ярких домиков резвились дети, бегали и прыгали юноши, девушки и люди непонятного пола. Счастливые старики в предоргазменном порыве, обнимали друг друга, детей и внуков. По небу летали самолёты и бабочки, фоном щебетали птички и детский смех, цветы и пыльца.  Страны, которые отказались от «гуманистических программ», были обозначены красным. Там шла война, все плакали, лилась кровь, брызгая прямо в камеру. Отрезали кому-то голову и злобный мужчина в шахидском платье с поясом смертника, ковырялся автоматом в животе беременной. К стволу его был прикреплён длинный штык. Им он вытаскивал из живота сморщенных зародышей один за другим. Зародышей было много. Другой моджахед, нанизывал зародышей на шампур и тут же жарил их на огне, догорающего рядом дома. Зародыши кричали и извивались.  Толпа бородатых моджахедов, ела эти шашлыки, причмокивая и запивая кровью.  В довесок ко всему они размахивали шампурами и кричали на своём диалекте какие-то лозунги. Рядом стреляли в воздух и кого-то насиловали. После убивали своих жертв и тут же начинали насиловать следующую партию, которую приводили на место убитых.  И всё это под детские крики, женские стоны, стрельбу и пожары. Складывалось впечатление, что они постоянно только этими занимаются. Режут, стреляют, жрут зародышей и насилуют женщин.  Фоном по небу летали трассеры, ракеты, вертолёты и военные беспилотники. Дикторша с признаками ботулизма, заполнив кадр своей плоской грудью, предлагала настоятельно определиться: какой мир поддерживаете вы?  Камера отъехала, и её поза чем-то напомнила «Родину мать» с плакатов Красной армии времён второй мировой войны. Он подобное видел в старом кино. А за ней теснились статисты, изображающие жертв насилия, то ли уже подвергшиеся ему, то ли готовые быть изнасилованными.
       Поразила реакция окружающих. Все мужчины при виде каждой картинки показательно выли, плакали горькими слезами и бились в истерике, показывая, как они переживают за происходящее на экране. С каждым вынутым из живота зародышем по залу прокатывался нарастающий гул негодования и криков. Задние ряды встали и начали махать руками над головой, указывая на изображение.  Все истошно орали.
       - Гады! Cволочи! Гендерные фашисты! Бесчувственные твари! Выродки! Фагофобы*! Социофобы! Женофобы! Мужланы!.. После поднялись и средние ряды и начали скандировать что-то неразборчивое. Волна наконец докатилась и до первых рядов. Вокруг Михаила все встали на ноги. Началась  “минутка ненависти” к гендерному извращению. Кто-то из персонала клиники, в костюме исполнителя, вышел на небольшой подиум перед экраном.  На его груди красовались три буквы ТМД. Михаил не знал, что это такое. Но для себя его окрестил – тамада. Это такой аниматор, который заводит людей чтобы те не скучали. Аниматор по видимому был кем-то значимым и при его появлении зал притих. Сразу перед ним поднялось что- то вроде трибуны.  Картинка на ней стала меняться. Зашелестели ангелочки, которые после сменились стрелочками и сложились в эмблему клиники.  Тамада ждал, когда эмблема сложится и держал паузу. Он чем-то напоминал священника, который собирается изречь что- то важное, поэтому  делает весьма серьёзный вид.  Наконец он заговорил, весьма низким и противным голосом.
       - Братья. Камрады. Стоит ли мне сейчас говорить? Достойны ли вы того чтобы воспринимать мои слова? И всё-таки:какой мир мы выбираем?  Зелёный свободный развивающийся мир или красный мир проклятых, забитых извращенцев?
       Вдруг, все мужчины, находящиеся в холле, одновременно стали кричать:
       – Конечно мы за зеленый мир! Мы за мир без насилия! Мы против красных!
Они оглядывали друг друга, как будто ища в своих рядах, тайных врагов и сторонников неприсоединившихся стран. Михаил удивился такой реакции. Понимая, что всё в этой клинике не спроста, он почуял подвох. Попытался уйти из этого круга, но натыкался на орущие и прыгающие спины и перекошенный лица пациентов.  Ближайший мужчина, заметив его движение,  ткнул ему пальцем в грудь.
       - А ты куда собрался?  Не поддерживаешь свободные страны!?  Не радуешься вместе с нами? Может ещё не уважаешь наши традиции и достижения!? Женщин не любишь!?  Может ты ещё и фагофоб?
       - Да ты охренел, - Михаил хотел было урезонить кричавшего и попытался отвести его палец в сторону, но тут произошло неожиданное. Тамада повернулся к ним.
       - Но ещё не все наши братья понимают за что мы здесь страдаем. Всё ещё появляются между нами бесчувственные и черствые люди, осложняющие жизнь не только себе, но и другим. Только вчера привезли одного такого человека.
       - Кто?  Кто это? Покажите его нам! – Кричали задние ряды. Но тамада тянул время. Он поднёс руку к лицу и горько заплакал. Из глаз градом покатились слёзы.
       - Вот ведь, умеет проявлять чувства, я же так не могу. – заметил рядом, стоящий пациент.
       Михаил, хотел было сказать, что, он здесь всех разводит, а слёзы сыплются скорее всего из-за слюногонного препарата, которые продаются специально для жалобных мероприятий.  Стоит чуть понюхать и сразу начинается обильное слезоотделение. На экстракте железы благородного оленя. Ученики в школе таким образом пытались разжалобить учительницу. Его тёща этим пользовалась в Дворце бракосочетаний. И все гости дружно плакали при виде невесты. Михаил тогда ещё не понимал почему именно женщинам нужно плакать в этом месте, но во время торжественной росписи он понял: был такой древний обычай. В прошлом мужья били своих жён, а матери их жалели.  Все плакали, убивались и заламывали руки, когда те выходили замуж. Старый патриархальный муж ещё в конце прошлого века бил жену не менее трёх  раз в день. Так гласила брошюра гендерной справедливости, которую Михаил просмотрел в загсе, во время подготовки к обряду.  Сейчас женщины тоже лили слёзы, но от счастья и наплыва чувств.  Однако почему это делал тамада Михаилу было не совсем понятно. Но он всё равно попытался отвести руку удерживающую его и уйти из толпы.
Исполнитель продолжал.
       - Он хочет, он хочет, - Тамада взялся за голову - чтобы вы подумали, братья?  Я даже не решаюсь это сказать.
- Говори уже! Говори, не тяни! – Снова заорали задние ряды.
Тамада, показательно всплакнул ещё раз.
- Он, я просто не могу это произнести. Это просто не укладывается у меня в голове. Он желает избавится от стрелочки. Он хочет, чтобы из него удалили прибор. Он игнорирует законные и мудрые чаяния своей жены, тем самым разбивая ей сердце.  И это в медовый месяц!  Какова подлость? Каково бесчувствие и бесчеловечность такого лица? Я думаю ему ещё рано называться мужчиной. Он ещё не достоин этого.
Михаил понял, что, речь идёт о нём и эта та самая процедура возмездия на которую намекала психолог. Кажется, сейчас его будут бить. Возможно даже ногами. Инстинктивно он сделал судорожное движение чтобы избавиться от удерживающих его рук. И когда ему почти это удалось двое исполнителей подхватили его и вытащили поближе к трибуне. Тамада обречённо скосил голову в его сторону. Взгляд у него был сострадательно-презрительный. Он как бы скользил взглядом мимо Михаила, не желая его узнавать. Наконец в его глазах мелькнул гневный огонёк, и он вытянул руку.
- Вот этот негодник! Вот он, тот возмутитель спокойствия из-за которого мы все здесь так страдаем! Вот он среди нас, в первых рядах, презрительно насмехается над всеми нами, над нашей страной и всеми выдающимися гендерными достижениями. Вот он сука! Если вы давно не видели того, кто не уважает наши обычаи, то посмотрите сюда: он перед вами. Идите и требуйте с него по всей строгости и справедливости.  Потому как такой человек, не достоин…
Последнюю фразу было уже не дослушать. Все мужчины, со всех концов зала, бросились на Михаила. Передние стали наносить ему удары руками и ногами. Он стал было протестовать, и отбиваться, но, тут же был повален на пол и затоптан набегающей толпой. Некоторое время он терпел, отбивался… Но после сознание покинуло его.
       Очнулся Михаил на больничной койке уже сильно избитым. Его хорошо разукрасили, и грудь его уже походила на грудь Егора. Всё ныло и болело. Михаил начал было себя ощупывать, и сразу наткнулся на кол. Нет, это был не сон. Чудесного пробуждения, похоже, не будет. Мысли понеслись в голове. Вспомнился дедушка. Вдруг всплыла его фраза, которую Михаил, будучи ребёнком, конечно не понял. Дедушка говорил о снах. Есть сны, в которые прячешься от жизни – это хорошие сны. А есть кошмары, от которых бежишь и прячешься в жизнь. И вроде жизнь не так страшна. В случае Михаила не было ни добрых снов, кошмар продолжился.
       “Ну вот, вы и пришли в себя. Это я вас разбудила. Точно так же я вас и отключила, и не дала этой толпе безумных приматов растерзать вас окончательно…”
Он узнал голос главврачихи. Но глаза не открывал. По видимому,  следя за показаниями приборов, та знала что он в сознании.
“...Но речь сейчас не об этом. Вы несправедливы к себе и не видите лучшего в той ситуации, в которой оказались. Ну, разве вас выбросили на улицу и разве за вами не ухаживают и вас не лечат? Вы просто не видите реальности. Голая мужичья, самцовая, патологически агрессивная сущность не даёт вам принять ту радостную реальность, в которой вы прибываете. Ну, посмотрите на себя: вы в постели, одеты, вымыты, во всём чистом, вам оказывают помощь. Мы сняли те лохмотья со следами крови и одели на вас другую одежду. А вы чем-то недовольны. Вы не уважаете нас. Мы о вас заботимся, государство заботится о вас. Мы лечим ваши раны, потому что любим. Наше государство заботится о мужчинах больше чем, о женщинах. Оно на вас расходует больше сил. Это всё ваша глубокая патологическая специфика мужской психики. Тёмное наследие средних веков и эпохи воинствующего патриархата. Мы дали избить вас именно мужчинам. Чтобы вы почувствовали эту агрессивность мускулинной сущности. Это такой акт терапии. Но мы любим вас, потому что видим под вашим грубым панцирем мужской кожуры настоящего тонкого и истинного мужчину, которым вам вскоре надлежит стать. Уже вскоре, через пару недель вас выпишут, мы вас подправим, нанесём окончательные штрихи, и выпустим в новую жизнь обновлённым.
Ну хватит уже притворяться спящим. Открывай глаза, козёл. Видишь доктор перед тобой распинается.
Это был голос жены. Михаил, побоялся что сейчас последует болевой удар и  открыл глаза. Рядом стояла та же Бугаева, а позади суетилась жена. И вид у неё был сочувствующий. Психологиня говорила, а жена в такт махала головой. И когда возникала пауза, вставляла фразы типа: - Да так оно и есть. Как глубоко… Я надеюсь, что мы его поправим… При этом иногда, показательно, смахивала слезу, тоже поднося руку поближе к глазам и держала её там пока слеза не начинала выделяться.
       Когда Маргарита закончила, жена вышла вперёд стала лебезить, заламывая руки.
       - Как вы хорошо сказали. Особенно, что страна больше заботится о мужчинах. Эх, если бы она заботилась так о нас женщинах, как заботится об этих мужланах, мы бы многое успели.  А то всё сами. - Жена снова смахнула слезу. Она выпрямилась, указывая на Михаила. - Это Феникс. Мой муж — это птица Феникс, возрождающийся из пепла. Он был нерождённым младенцем, но вы, вы- волшебница. Он сейчас возрождается и сбрасывает свою старую шкуру, и как только раны пройдут, я его не узнаю, вы его не узнаете. Никто его не узнает. Это будет совсем не тот грубый мужлан, с которым я познакомилась. Это будет другой человек. И я вам так благодарна, я так радуюсь. У меня столько надежд на нашу счастливую жизнь. Вы лучшая доктор. Я хочу, чтобы об этом все знали.
       - Право, не стоит лести. Но я завидую вам Марго. Вы молоды, и у вас ещё всё впереди, столько возможностей. Столько смелых экспериментов. И если что-то пойдёт не так, то всегда можно всё исправить - отвечала доктор.
Михаилу захотелось прямо сейчас удавиться трубкой от капельницы. Боже, вот бы закрыть глаза и умереть, чтобы не слышать этот кошмар. Боже, куда я попал? Как меня угораздило вляпаться в это дерьмо? Понимая, что он не умрёт, Михаил, в скудной надежде, закрыл глаза. Если невозможно не слышать, то хотя бы не видеть.

Продолжение следует.
----------------
Фагот* – гей, представитель сообщества свободной любви и продвинутых гендерных отношений.
Где- то в начале века слово “гей” вышло из употребления, так как его стали считать неприличным. Это как обозвать человека с чёрным цветом кожи – “негром”. За последнее можно было загреметь на принудительные работы. Слово “гей” в основном применялось против людей стандартной ориентации и  не учитывало множество гендерных возможностей. Геями стали называть людей, которые ограничивают свои половые предпочтения, и вскоре это слово вышло из употребления.  «Пидор» или «мужеложец» – слова считались в высшей степени оскорбительные и произносившему их полагалось взыскание в виде кредитных вычетов.
Фагофобы* - люди, испытывающие ненависть к фаготам. Ранее так назывались гомофобы или геефобы. Но с тех пор как слово “гей” было признано оскорбительным его заменили на слово фагот.