30. Не забывать прошлое

 

Поворота налево к зданию «Мои документы» в этом месте в Можайске осуществлять нельзя, две сплошные линии были видны чётко. Дорога была расчищена от снега, у здания стояло много машин.
 Веселов чертыхнулся, Вера, сидевшая на втором сиденье рядом с Лидой, протянула руку и погладила плечо мужа:
- Не злись, дорогой, давай проедем дальне, повернёшь к зубопротезной клинике, а там развернёшься.
- Извините, - попросил прощения Степан, - нервы ни к чёрту…
- Стёпа, спокойно, - повторила Вера.

Повернув налево, Веселов развернулся у клиники и вернулся на нерегулируемый перекрёсток, но выехать направо не мог, бесконечная колонна машин медленно, (словно толстая неповоротливая гусеница, подумал Гриша), двигалась в сторону Дама культуры.
Наконец, где-то у плавательного бассейна загорелся красный сигнал светофора, и поток машин прервался.
Степан попытался тронуться с места, пробуксовка. Сзади, нетерпеливый водитель подал звуковой сигнал.

- Да, пошёл ты, - вырвалось у Степана.

Он включил оба моста и медленно тронулся с места.
Вот и поворот, есть место, где припарковаться. Рядом остановился «БМВ», из которого вышел молодой, пузатый юноша, который исподлобья посмотрел на вылезшего из-за водительского места Степана и, не обращая внимания на женщин, стоявших рядом, словно выплёвывая шелуху, высокомерно произнес:
- Тебя, старик, на свалку пора, как и твою развалюху - машину.

Степан и Георгий опешили и не нашли, что ответить этому хаму.
Затем Веселов улыбнулся, оглядев дорогую машину и лицо обидчика, спросил:
-Ты анекдоты любишь?
- А тебе, стрик, что?
- Послушай! Встретились англичанин, американец и русский. Англичанин говорит: «У меня две виллы, три машины и две любовницы». Американец: «У меня три виллы, четыре машины и  три любовницы». Русский: «Скажу честно, вилы у меня одни, машина одна, хоть и битая, зато сплю со всей деревней»!

Пухлый юноша опешил и что-то бормоча, быстрым шагом пошел к зданию.
Георгий, сделав несколько шагов к зданию «Мои документы», глядя под ноги, негромко, будто для себя, произнёс:
- Вот они, новые русские, ни уважения к старшим, ни вежливости. Для таких мы только «быдло». И вот ради таких, я всю жизнь…
- Не надо, Георгий, - остановила мужа Лида, - а то ты сейчас будешь злиться.
- Да, - подтвердил Надёжен, - неизвестно, как и кто нас ещё обслуживать будет.

Георгий, как в воду глядел.
Народу в зале было очень много, ведь была суббота, приехали те, кто в будни не мог прибыть  из-за работы.
Взяв талончик с указанной цифрой очереди, стали ожидать. Минуло пятнадцать минут, двадцать пять, тридцать.
Наконец назвали цифру:
- Шестьдесят четыре, первое окно.

Степан с Верой уселись на стулья перед молодой девушкой.
Георгий встал за их спиной, он впервые был в таком здании.
- Что у вас за вопрос?- Вежливо, с улыбкой спросила сотрудник.
- Нам проводят в СНТ газ, чтобы его подключили, необходимо получить адрес на дом и землю, - начал Степан.
- А кто собственник? (Степан показал на Веру) У вас есть «Личный кабинет»?
- Да, - подтвердила Вера. Она достала мобильник и стала искать запись пароля. - Ой, я забыла пароль.
- Ничего страшного, дайте ваш паспорт.

Осмотрев паспорт, девушка стала щелкать клавиатурой, быстро нашла «кабинет» Веселовой и стала заполнять бланки, глядя на Свидетельства о праве собственности на землю, дом, занесла данные «СНИЛС». Всё это заняло десять минут.

В это время вызвали Надёженых:
- Номер шестьдесят пять, окно номер семь.
Георгий с Лидой подошли к стойке, за которой, кроме двух мужчин, стояла женщина средних лет. Надёжену она сразу не понравилась. Она смотрела на них, как на личных врагов, даже хуже, будто сквозь них.
- Пойдемте со мной, - не глядя на посетителей, позвала женщина.
Пробираясь за стойкой, а потом по коридорчику за спинами сотрудников «Моего кабинета», Надёжены вошли в кабинет, где еле-еле уместились два стола и рядом с ними стояло по одному стулу.
Напротив пришедших, другая сотрудница разъясняла:
- Вам нужно завести «личный кабинет» найти там образец и заполнить заявление.

А ведь они просто помогают операторам быстрее решить вопросы, ведь очередь большая, подумал Георгий. Но рано он обрадовался.
А ведь и у нас с Лидой нет личного кабинета, неужели нас отправят назад, подумал Георгий.

- Что вас интересует, - присев за стол спросила сотрудница Георгия.
 
Объяснив, что нужно получить адрес на дом и землю, женщина спросила:
- У вас есть личный кабинет:
- Нет, - ответил Георгий.
- Давайте я вам его открою, но когда вы будете дома заполнять бланк заявления, установите постоянный пароль.

Она сделала несколько манипуляций:
- После заполнения бланков, можете подъехать к нам и сдать заявления и копии свидетельств о праве собственности.
- А не могли бы вы нам помочь, - начал Георгий.

И тут в кабинет вошёл молодой человек из «БМВ»:
- Вам разъяснили что делать, у нас и без вас много посетителей.
Георгий почувствовал, что начинает злиться. Ведь Веселовым помогли и уложились в короткое время, а его просто выгоняют из кабинета.
Лида, собрав документы, взяла мужа под руку и вывела на улицу. Веселовы их уже ждали.
- Сволочи! - Вырвалось у Георгия.
- Ты же знаешь, что люди бывают разные, - пыталась успокоить жена, - одни добрые, а другие…
- Сволочи, - повторил Надёжен.

Дома, Георгий два часа пытался в «Личном кабинете» заполнить бланки заявлений, у него ничего не получалась. Он стал злиться, громко ругаться. За его здоровье стали волноваться Степан, Вера и конечно Лида.

- Иди обедать, - просила она мужа.
- Да, не хочу я, - громко, с болью в голосе ответил Георгий, - какие они сволочи, никакого уважения.

Видя мучения друга, Степан предложил Лиде поехать в центр «Мои документы» ещё раз и обратиться к другому сотруднику.

Через час Лида и Степан вернулись и сказали, что девушка во второй кабине им всё заполнила и сказала, чтобы они пришли за готовыми документами после тридцать первого декабря.
В тот же день их заявления с адресами можно будет сдать для внесения изменений в Свидетельства о праве собственности, там укажут адрес.
- Всё так же, как у меня, - констатировал Степан.
- Но ведь есть же добрые люди, обратившись к жене, подчеркнул Георгий, - ведь можно было это сделать и той даме, а не выбрасывать нас, словно мусор.
- Да, забудь ты её! - Просила Лида, - ведь добрых и отзывчивых людей у нас немало. Ты убедился?
- Убедился, это хорошо, но почему-то совсем другие люди разрушают веру в светлое будущее народа и государства.
- Ты успокоился? - Спросила Лида, - иди хоть поужинай.

После ужина Георгий и Степан поднялись на второй этаж, а женщины остались на первом этаже смотреть передачу «Садовые феи».
- Я всё не могу успокоиться, - поделился со Степаном Георгий, - вот снова вспомнил, как в девяностые годы Чувайс и Кокх уничтожали «оборонку».
Я недавно прочитал интервью Владимира Полеванова, которое он дал арабской редакции RT и рассказал о том, как проходила его работа в Госкомимуществе. Хочешь почитать?
- Конечно, - согласился Степан.

Надёжен включил компьютер и открыл страницу. К компьютеру присел Веселов и стал читать:
«Владимир Павлович Полеванов - уникальная фигура в российском государственно правлении. Он проработал в Правительстве в качестве вице-премьера и руководителя Государственного комитета России по управлению имуществом семьдесят два дня, вступил в жестокую схватку с  Чувайсом и американскими кадровыми разведчиками, которые работали в этом ведомстве.
В беседе Полеванов рассказал о том, как уволил цэрэушников из ведомства:
- Обратимся к тому моменту, когда Вас назначили главой Госкомимущества. Вы ужаснулись тому, что увидели?
- Конечно!
- Вы понимали, каким будет Ваше пространство для манёвров? Я, почему спрашиваю о манёврах. Вы писали в своих статьях, что «Чувайс продолжал опекать Госкомимущество».
- Да!
- Несмотря на то, что Вы уже являлись главой этого ведомства?
- Именно.
- То есть, он продолжал курировать своих, так сказать, «коллег», не давал уволить тридцать пять американских советников? Я правильно понял?
- Он пытался.
- Получается, Вы их всё равно уволили в результате?
- Я уволил американских советников в течение дня. Это произошло так. Меня на новой должности охраняло военизированное подразделение партии «Демократический выбор России».
- Вы имеете в виду лично Вас? Или здание «Госкомимущества»?
- Здание «Госкомимущества». Партия была организована  Чувайсом и Егором Гайдаром. Так вот, бойцы охраны этой партии не выполнили мой приказ - забрать у американцев пропуска. Более того, проникли, например, в компьютерный центр и забаррикадировались там.
- Но они же непроизвольно это делали? Кто-то ведь должен был давать им указания?
- Указания могли поступать от многих. От моих заместителей.
- Вашими заместителями остались люди Чувайса?
- Я не мог их уволить. Я заставил только Кокха уйти по собственному желанию. Единственного. Потому что он, по сути, уничтожал оборонную промышленность. Когда мне сообщили о его действиях, я вызвал его и уволил…
- Это касалось передачи американцам десяти процентов акций оборонных предприятий?
- Да, это была его инициатива, он эти факты скрывал ото всех. Я, действительно, заставил его. Он испугался и написал заявление об уходе. Я сказал ему, что просто «сотру его в порошок», если он продолжит свою работу. Не знаю, как, но я сделал бы это и Кокх в это поверил.
- И американцев тоже уволили.
- После этого я поменял охрану партии Чувайса на обычную службу охраны милиции. Эта охрана обошлась нам в три раза дешевле. После этого я забрал у американских советников пропуска, после чего уволил всех.
Меня тут же объявили врагом цивилизации, врагом российско-американских отношений, врагом прогресса и рыночных реформ. Хотя, я всего-навсего восстановил юрисдикцию России над её же собственным имуществом.
- Хорошо. Удалось ли Вам хотя бы приступить к тому, чтобы процесс приватизации обрёл хотя бы законный юридический…?
- Конечно…
Мне, кажется, удалось сделать достаточно многое за это время. В девяностые годы, многие директора предприятий говорили мне так: «У нас было такое ощущение, что нам конец. А когда Вы возглавили Госкомимущество у нас, как будто, появился глоток свежего воздуха. Мы поняли, что не всё еще потеряно».
- Вы, каких руководителей имеете в виду?
- Глав предприятий.
- Это руководители тех пятисот бывших советских предприятий, на строительство которых были потрачены десятилетия, и на это работал весь Советский Союз, миллионы людей! И вот эти пятьсот крупнейших предприятий, в том числе военных, распродали всего за шесть-семь миллиардов долларов.
- За копейки. Да!
- И которые стоят просто триллионы долларов уже по нынешней цене.
- А я не дал приватизировать Тихоокеанский флот, который занимался поставками северным путём. Если бы его продали, все поставки были бы прекращены. А это жизнь для Чукотки.
Я вернул флот нашей стране. Потом  я приостановил приватизацию алюминиевых заводов. Ведь алюминий, с точки зрения энергетики, это и альтернатива электричеству и хороший химический аккумулятор.
- К тому же Советский Союз был одним из лидеров по производству алюминия.
 - Да. Что ещё было сделано. Я лишил своих заместителей - ставленников Чувайса права подписи всех документов.
Чувайс периодически звонил мне после этого и скандалил. Требовал немедленно вернуть на работу американских советников.
- Но зачем?!
- Он мне не объяснял. Но я, как человек дисциплинированный, просил письменный приказ.
- Вы так ему и говорили?
- Да. На любое требование по телефону я сразу же отвечал тем, что мне нужен письменный приказ. А письменный приказ Чувайс отдавать не хотел. Документы с подписями - это уже доказательство действия, это неоспоримый факт приказа. И он бы очень быстро поплатился бы за это.
- То есть, его приказы по телефону были безосновательны? Может быть, он говорил, что американцы как-то помогут. Или что-то другое?
- Нет. Нет! Без всяких обоснований. «Так надо». Да. А надо кому? Естественно, американцам. Поэтому я и запретил подписывать бумаги кому-либо, кроме меня. Все эти ставленники Чувайса пытались за моей спиной слать для губернаторов и директоров распоряжения. А ведь в регионах их распоряжения были равны моим, они же не знали, что происходит внутри департамента!
- Поэтому все юридические и прочие вопросы Вы на себе замкнули?
- Абсолютно все!
- И Вам, по крайней мере, удалось приостановить какие-то процессы приватизации…
- Да.
- … которые могли бы привести к глобальной катастрофе…
- К глобальной катастрофе, да. И удалось обратить внимание на это.
 - Я бы хотел зачитать несколько фрагментов из Ваших статей по экономике. Фрагменты касаются Джонатана Хэя и они меня просто поразили. Вы пишете: «Джонатан Хэй с помощью  Чувайса купил тридцать процентов московского электронного завода НИИ «Графит», единственного в стране разработчика графитного покрытия для самолётов-невидимок, аналогичных «Стелсам» США.
После этого Хэй тут же заблокировал заказ наших военно-космических сил на производство высоких технологий. К тому же я отменил приватизацию Новокузнецкого алюминиевого завода, которой Чувайс тоже занимался».
И Вы пишете об алюминиевом заводе, который стоил три миллиарда рублей и который хотели приватизировать за пять миллионов…
- Пять миллионов! Именно!
- … на двадцать лет в рассрочку. То есть, практически, даром. Но, понимаете, на что я обратил внимание. В этом случае речь не только о наживе или о получении секретов. Здесь идёт речь и об устранении конкурента.
- Точно!
- И это очень важная составляющая! Когда американский акционер блокирует российские военно-космические заказы на производство высоких технологий, при этом, акционер - бывший сотрудник ЦРУ…
- Не бывший, а действующий!
- Действующий?!
- Джонатан Хэй был действующим сотрудником разведки.
- Потрясающе… Тем более, действующий сотрудник ЦРУ! Внедряясь в технологии исторического противника, он устранял конкурента по производству самолётов-невидимок.
- Более того, этот самый институт «Графит» начал делать работы в интересах американцев для бомбардировщиков-разведчиков «Стелс». Джонатан Хэй добился того, что специалисты института и завода «Графит» начали работать на американскую промышленность! Предприятий этого профиля в мире было мало, и единственный в России, стал работать на США!
- С помощью появления этих дочерних американских компаний.
- Через дочерние компании, через подкуп директоров аналогичных предприятий они и действовали.
Глав российских заводов и институтов активно подкупали в те годы. Им давали акции и давали прямое задание - развалить собственное предприятие.
Потом можно было просто сказать: «Видите, предприятие совершенно не работает, оно не нужно государство, давайте его продадим».
- При этом российская контрразведка предупреждала наши власти.
- Да.
- Вы приводите примеры, когда специалисты контрразведки писали правительству: «Что вы делаете?! Американцы внедряются в наши технологии, у нас не осталось ни одного секрета, они все уже получены американцами!». Неужели никто не обращал на это внимания!?
- Да. Поэтому я и считаю, что мы были тогда побежденной страной. Мы, как будто платили контрибуции и репарации Западу, как положено побежденной стране.
Мы платили своими секретами, платили развалом оборонной промышленности и просто платили деньгами, которые вывозились из страны в огромных количествах за границу.
И поэтому Борис Ельцин считал, что у России теперь не может быть врагов, и теперь Россия даже армию может ликвидировать.
Вспомните, этот совершенно фантастический случай, когда Вадим Бакатин, якобы из благих побуждений, выдал секрет расположения прослушек в посольстве США в России!
- Это ещё при Горбачёве было, 5 декабря 1991 года
- И это, конечно, был полный маразм. Это преступление, за которое расстреливают.
- Получается, правительство того времени ничего не понимало в ценности таких вещей! К сожалению….
- Они, действительно, ничего не понимали. Поэтому страна и разрушалась. Я даже в своём докладе премьер-министру Виктору Черномырдину, писал, что предпринимается попытка сделать гарантированным технологическое отставание России.
- То, что до сих пор мы не можем преодолеть…
- Не можем до сих пор…
- … я имею в виду технологическое отставание. Потому что в те годы нас сильно отбросило назад.
- Да, это было заложено в те годы.  По сути, наша государственность была заминирована. Просто заминирована грядущими сложностями. Мины были заложены во все мыслимые и немыслимые основы российской государственности. Это касалось и морали, и оборонной промышленности, это касалось и…
- Банковской сферы. В те годы и был подписан закона о деятельности Центробанка, что было, фактически финансовой капитуляцией перед Федеральной Резервной системой.
- И если Россия будет развиваться, а она будет развиваться, то эти мины нужно ликвидировать. В обязательном порядке, иначе они взорвутся.
- Учитывая, что Чувайс и сейчас работает, как Вы считаете, была какая-то тайная договорённость по его кандидатуре, когда Борис Ельцина покидал свой пост? О том, что Чувайс неприкосновенен?
- Наверное, была.
- Иначе нельзя объяснить тот факт, что он до сих пор работает на заметных должностях. Это просто феноменально. У меня даже слов не было, когда я это прочитал и даже остановился, не мог продолжать читать дальше.
Но сейчас я продолжу о фактах продажи. «Фирма «Baldwin Enterprises Incorporated USA» через подставную фирму «BK Branswill» купила более десяти процентов акций оборонного завода «Компонент», который на восемьдесят семь процентов из общего объёма выпуска своей продукции выполнял заказы Генштаба Вооружённых сил Российской Федерации»!
- Да. Я же говорю, это было разрушение страны и активное внедрение разведчиков США в заказы Генштаба России.
- И в Совет директоров, как Вы говорите, с этими десятью процентами акций входят люди, которые …
- … работают на американскую разведку! В принципе, мы не имели независимости вообще.
Мы были абсолютно разграбляемы и управляемы, если так выразиться по-простому. И, по сути, только с Мюнхенской речи Путина 2007 года как-то началось восстановление суверенитета России в своей внешней политике.

Прочитав интервью, Степан словно окаменел, его сердце билось так сильно, будто хотело выпрыгнуть из груди, он вспомнил высказывание этого «деятеля» которое тот «родил» несколько дней назад.
Одна эта фраза Чувайса вызвала много злобы у населения, особенно у военных и лиц старшего поколения. Эта фраза объединила в ненависти к себе столько людей, что теперь понятно как он умудряется сохранять такие высокие посты и остается неприкосновенным.
А, быть может, он  идеальный козёл отпущения?
Его ненавидят все - дети за то, что он обещал им суперсовременные планшеты вместо учебников и обманул.
Взрослые ненавидит Чувайса за то, что он спускает на инновации (бросает на ветер) наши налоги и деньги, полученные с продажи ценных ресурсов.
А если вспомнить его залоговые аукционы, ваучерную приватизацию и остальные ужасы девяностых годов.

Фраза Чувайса: «общество за двадцать пять лет не удосужилось даже сказать спасибо бизнесу один раз за то, что бизнес делал в стране» - это не просто вызов, а удар ниже пояса всему населению.
Хотя сразу всплывает в памяти  другое заявление Чувайса, которое раскрывает в полноте всё, что происходит в нашей стране: «власть недолюбливает общество и не любит бизнес, общество явно не любит и терпеть не может бизнес, бизнес с недоверием относится к власти, а что такое общество, вообще не понимает».

- Ну и как ты, друг считаешь, - спросил ошалевшего Степана Григорий, - имеем ли мы с тобой право махнуть рукой на прошлое и не бороться за будущее наших детей и внуков?