Между сном и явью. Глава 14

Глава 14. Илюша болеет. Фёдор и Ганна. Виталька следит. Предложение Сольца.

Потрясения последнего времени не прошли для Илюши даром и свалили его в постель. Нос болел, отёк и давал кровотечения. Нат подозревал перелом. Ему удалось достать лекарства, чтобы сбить температуру.
В конце концов, все решили, что нужно вмешательство врача. И Вилена рассказала обо всём отцу.
 Полковник Святодухов приехал на дачу и осмотрел мальчика.
- Ну что, герой, здорово ты пострадал от этих бандитов. Ну, ничего, терпи, казак! Мы это дело постараемся поправить. У меня есть хороший знакомый военврач.
Вилена увела отца в другую комнату и горячо заговорила:
- Папа, ты понимаешь, Илье нельзя в обычную больницу. Там спросят фамилию, заявят куда следует... И Илье опять светит детдом.
- А ты считаешь детдом плохим выходом из положения?
- Плохим. Илюша не должен туда вернуться. Понимаешь, он для меня и Ната – как брат. Я обещала найти его дядю.
- Дядю говоришь? – спросил Святодухов и вынул блокнот. – Ну - ка, как его фамилия?
Сделав запись в блокноте, отец сказал:
- Хорошо, я постараюсь поискать этого Метальникова Исая Григорьевича с помощью своих связей. Ну, а сейчас мальчику срочно нужно в больницу, иначе дело может окончиться плохо... Пусть его посмотрит врач. Не переживай... Его заберут в военный госпиталь в качестве исключения – я всё устрою.
Уже вечером того же дня Илюша был перевезён из дачного посёлка в городской госпиталь.
Позже Святодухов созвонился с врачом. Тот ответил:
- Перелома нет и хорошо! Но есть серьёзный ушиб переносицы, гематомы, ссадины. Короче, ему надо какое-то время полежать у нас.  Компрессы и другие средства должны помочь....
Нат и Вилена обязались проведывать Илюшу и приносить ему продукты. Но отец был категорически против.
- Ваш Илья там на особом положении, можно сказать незаконно. А вот передачи ему возможны.
Отец запер пистолет и более не разрешал его использовать Вилене.

***
Южный ветер колыхал море, вздымая гребни, на которых плясали золотые лучи солнца.
 Шаланда под парусом возвращалась с уловом. За рулём находился старый Василь. Фёдор и Ганна, сидя на корме, наблюдали, как на горизонте проходил океанский пароход «Мечта» и за ним тянулся серебристый хвост.
Ганна совсем пригорюнилась. В море падали её слёзы, похожие на бархатистые дождинки.
-  Ты уедешь и забудешь меня.
- Ну как ты так можешь думать, дорогая? Любимая Аннушка, выходи за меня.
- Ты це серьёзно?
- Серьёзнее не бывает! Я всё думал – думал и решил сделать тебе предложение.
- И у нас будет свадьба?
- Свадьба? Ну конечно. Так ты согласна?
- Да Федя, я дужэ кохаю тебэ. Дужэ, дужэ. Просто у меня натура стрымана  така!
Старый Василь заметил, что сложный разговор молодых прекратился. Фёдор сидел, крепко обняв Ганну, положившую ему голову на плечо.
- А ну досыть там обниматься! Сворачивай парус! - кричит старый Василь.
Вечером, выпив наливки, они сидели под старой грушей. Фёдор, дождавшись, когда Ганна пойдёт мыть посуду, сказал:
- Слушай отец! Слушай меня Василий Пантелеевич! Люблю я дочку твою. И собираюсь жениться на ней. Дай своё благословение и отпусти её. Я человек военный, моё слово – железо. Я человек неплохой – ты меня знаешь... Я хочу увезти её в город, познакомить с родными. Там и поженимся. А в гарнизон я приеду уже с женой. Отдельную комнату дадут...
Долго ещё говорил Фёдор, и, скрутив самокрутку, сидел и слушал старый Василь.
Потом долго молчал Василь, обдумывая сказанное, временами улавливая пение сверчков и вечерних птиц. И, наконец-то, молвил:
- Хочешь увезти её? Увози её, Федя, увози! Конешно она грустить по морю будет, но тут она пропадёт, засумуе сама... Или этот чёрт – грек её заманит и увезёт! А ты ей хорошим мужем будешь. Верным и твёрдым. Парень ты, как я вижу, неплохой. То, что она уедет с тобой, может и лучше будет. 
Эти слова слышала Ганна стоя у окна и роняя свои светлые слёзы. Это были слёзы радости.


***
С утра день выдался нежарким и директор пионерлагеря Рожко Михаил Николаевич распорядился послать трудовую бригаду на территорию. Ребята пололи, обрезали кусты, поливали цветы и деревья.
Цветана дала распоряжение Витальке полить два молоденьких деревца у самого забора.
- Цвета, да ведь вёдер нет. Все уже на руках.
- Сходи к Ивану Арнольдовичу. У него должно быть ведро, - посоветовала Цветана.
Честно говоря, завхоза Ивана Арнольдовича Петухова Виталька не любил. Ему казалось, что он ведёт какую-то двойную тайную неправедную жизнь. Кроме того Петухов был часто раздражителен и откровенно циничен.
Заглянув в коморку, Виталька не увидел в ней завхоза. Глаза мальчика пробежали по  наваленным мешкам и инструментам. Здесь привычно пахло хозяйственным мылом, мешковиной, железом.
 Наконец-то Виталька обнаружил в углу старое ведро с высохшей на дне краской. Другого не было и, прихватив ведро, мальчик поспешил к выходу. Но доносившиеся из-за дверей каптёрки голоса заставили его остановиться.
Беседовали Иван Арнольдович и кто-то незнакомый. Виталька почти всех в лагере знал. Он заглянул в замочную щёлку. Завхоз говорил с каким-то бородатым мужчиной. Тот поразил Витальку – был мускулист и крепок, словно дерево секвойя. Виталька хотел постучать, сказать о взятом ведре и уйти, но крик приковал его к месту.
Это вскричал бородатый незнакомец. Прислонив ухо к щели, Виталька расслышал большую часть разговора.

Бородатый. Ты обещал мне деньги, старый мерзавец, и документы! Где они!? Ты ждёшь, когда меня тут обнаружат и отправят к легавым, а оттуда  в НКВД!? Сколько я буду здесь торчать?
Завхоз. Ради бога, тише! Неровен час ещё услышит кто. Всё это достать не так уж просто. После гибели Флоры и пропажи вашего дорогого Чабана  у меня связаны руки. Я нашёл верного человека в городе, он делает паспорт, но он же потребует и оплаты.
Бородатый. Я уже засиделся здесь... Где деньги, изъятые из закладки?
Завхоз. Они пошли на твоё содержание...
Бородатый. Что!?
Завхоз.  А чего же ты хотел? Живёшь на всём готовом, я тебя прячу, кормлю, пою, ты отсыпаешься, как на курорте, ходишь на море... А часть денежек, кстати, ушла как аванс за документы. Я же не виноват, что всё накрылось медным тазом.
Бородатый (помолчав).  Ну ладно... Где достанешь остальные деньги?
Завхоз (тихо, вкрадчиво). У меня есть одна карта старинная. Я купил её у знатного коллекционера, который бежал за границу. На этом плане обозначена пещерка, где лежит клад, вывезенный из Турции в восемнадцатом веке и укрытый там.  Не знаю кем, ... наверное, запорожцами. Добудем сокровища, заплатим, документы получим и....
Бородатый. Сокровища? Это хорошо, если только коллекционер тебя не надул...  Вот что...Мы поделим сокровища! Ты слышал? Поделим!
Завхоз. Да я не против. Поделим.
Бородатый (задумчиво). Назад за бугор мне сейчас пути нет. Только затеряться здесь.
Завхоз. Да это запросто! Страна большая! Бери свой паспорт и уезжай в любую сторону. Лучше на восток. Там легче затеряться. Стройка везде идёт. Люди часто приезжают новые, рабочие руки нужны. А с твоим документом о курсах бухгалтера ты не пропадёшь...
Бородатый (понизив голос). Документик, сам понимаешь, липовый... С меня такой бухгалтер...
Завхоз. Ну, мало ли других специальностей. Да пойдёшь хотя бы разнорабочим, на худой конец. Принеси, отнеси... Будешь хорошо работать – в передовики выбьешься, в партию вступишь, а там... карьера. Вот к примеру я – уже кандидат в члены ВКП(б).
Бородатый (насмешливо). С тебя коммунист, как с меня бухгалтер...
Завхоз. Тише! А что делать? Хочешь жить - умей вертеться!
Бородатый. Ладно. К делу.  Когда за кладом?
Завхоз. Тут мне помощник нужен. Сам не справлюсь, пойдём вместе.
Бородатый. Давай этой ночью. Ночь будет лунная.
Завхоз. Э нет, поищи дурака... Там свалиться ночью можно. Тропка узенькая, вход сложный. Давай днём сегодня, когда у детей будет «тихий час».
Бородатый. Ладно. Проведёшь меня. А сейчас принеси мне чего-нибудь пожрать, а то уже желудок склеился.
Завхоз. Сиди здесь и не рыпайся. Никому не открывай. Я сейчас.

Виталька с ведром в руке мигом выскочил из каморки. И тут же его заприметил вышедший Иван Арнольдович.
- Эй, а ну стоп... Кому говорю...
Виталька замер, обернулся и встретился со взглядом жёстких глаз.
- Ты что там делал? Подслушивал?
- Не - а, - замотал головой Виталька. -  Я ведро взял... Цветана велела ведро принести, чтобы деревья полить.
- Стой! – зашипел Иван Арнольдович, притянул к себе Витальку за воротник рубашки.
Тот вспыхнул. Рванулся, рубашка треснула, но завхоз держал крепко. Он с ненавистью смотрел в лицо мальчика. Таким страшным Виталька его никогда не видел.
- Что вы делаете? Отпустите! Я скажу вожатой.
Завхоз молчал, а потом нашёлся, что сказать:
- Сколько я говорил, что нельзя без разрешения брать инструмент...
- Но... вас не было. Я и взял...
- Больше ничего?
- Ничего!
- Смотри мне!
- Клянусь... я ничего не брал...
- Набрали ворья...
- Иван Арнольдович, що видбувается?
Они обернулись. К ним со стороны водокачки подходил директор.
Завхоз сразу изменился. Голос его стал ласковым, он отпустил воротник Витальки.
- Да вот, Михаил Николаевич, дети лазают, берут без спросу...
- А що взяв этот хлопчик?
- Ведро.
- Нам вожатая велела деревья поливать, - обрадовался неожиданно забрезжившему освобождению Виталька.
- Вожатая - це хто? – спросил Рожко.
- Цветана.
Михаил Николаевич внимательно обвёл глазами и мальчика, и взъерошенного завхоза, который стоял так, будто загораживал путь в каморку.
Виталька думал рассказать и о преступном завхозе, и о странном бородатом человеке, явном бандите или шпионе, но так и не решился.
- Добре. Взял ведро - иди, делай своё дело..., - отпустил Михаил Николаевич Витальку.
Когда тот умчался, Рожко подошёл к завхозу, глаза его стали круглыми.
- Иван Арнольдович, вы будь ласка не забувайте, что перед вами дети. Не хапайте их за шкирку, як котят...
Завхоз развёл руками.
- Так растащат всё, Михаил Николаевич. Босота!
-  Не босота, а пионеры. А шоб не растащили  - вы для того и поставлены! В останний раз!
И погрозив пальцем, Рожко отправился своей дорогой.
Завхоз перевёл дух.
Полив дерево, Виталька разыскал своего лучшего друга Тимку, который тачкой вывозил разный мусор, собранный девчонками.
Он поманил его к себе и обо всём рассказал.
- Вот это да! – сказал Тимка. – А кто это бородатый? Бандит?
- Куда там бандит! Пострашнее будет! Шпион из-за границы! Он хочет в нашу страну внедриться...
- Чтобы подорвать её изнутри?
- Правильно мыслишь! А Иван Арнольдович его пособник! Их надо задержать обязательно!
- Давайте Цветанке скажем!
- А что она может?
- Она наша вожатая!
- Ну и что? Она же женщина. У неё - то и пистолета нет! Испугается!
- Пошли к директору! У него есть телефон...
- К Михаилу Николаевичу? Тут... я не уверен... но... А вдруг он его сообщник!
- Да ты что! Чего-то не верится.
- Всяко может быть. Представь, в лагере уже несколько дней укрывается шпион, и никто этого не заметил. Как это? Мне кажется – с ведома директора лагеря...
- Ну да... Всё равно сомнительно.
- Слушай, Тимка. Есть выход. Я прослежу за завхозом.  Он не должен взять сокровища. Найти их должны мы! И отдать на пользу нашей страны... А ты сбегаешь в санаторий к пограничнику Белецкому. И расскажи ему всё. Иль записку передай, если его самого не будет. Скажи, чтобы он в час дня (когда все отдыхают) был возле  Белой скалы. Я ему рассказывал о кладе, он знает...
- Возьми с собой Кабиса. Он из местных, знает, где пещера, - предложил Тимка.
- Да ну! Кабис трепло, болтун, весь посёлок будет знать про этих шпионов и всё сорвётся. Нет уж, следить буду я один. Когда Павел Белецкий появится на тропинке, я сам к нему выйду.
- Ну, хорошо! Тогда...пожелаю тебе удачи! И будь осторожным, Виталька! Эти люди шутить не любят!
- И ты будь осторожным, Тимка!

***
В этих скалах и густом кустарнике зависла пыльная тишина, упругая, словно туго натянутая струна – тронешь – зазвенит. Вдалеке горизонт обнимало замершее море.
Когда завхоз и его спутник появились на узкой тропинке, Виталик приник к сухой земле. Сквозь заросли кустов он видел, как преступники медленно приближались, о чём-то споря и размахивая руками. До Витальки долетали лишь обрывки фраз.
В голове стучало и почему - то вспомнился давно слышанный стих:

А век поджидает на мостовой,
Сосредоточен, как часовой.
Иди — и не бойся с ним рядом встать.
Твоё одиночество веку под стать.(23)

Сердце колотилось в груди мальчика, а в голове возникали новые строки:

Оглянешься — а вокруг враги;
Руки протянешь — и нет друзей;
Но если он скажет: „Солги“, — солги.
Но если он скажет: „Убей“, — убей.

Как это стихотворение вдруг появилась в памяти, где Виталька его слышал – он не помнил. Наблюдая, как в жарком остекленевшем мареве полдня в золотой пыли по узкой горной тропинке скользят призрачные фигуры, мальчик шептал:

О мать революция! Не легка
Трёхгранная откровенность штыка...

И вот завхоз и его бородатый спутник скрылись за Белой скалой. Виталька сразу вскочил и стал смотреть во все глаза. Скоро был должен появиться товарищ Павел Белецкий. Но никого не было на дорожке!
Виталька с волнением ждал. Стекали минуты, сильнее стало шуметь море, высоко в небе слышался сдавленный клёкот орлов.
Он вышел на дорожку стал всматриваться вдаль – но она была пустой. А что если Тимке не удалось сообщить Павлу Белецкому о том, что происходит?
Преступники могут уйти, и всё пойдёт насмарку!
Голоса из-за скалы застали его врасплох. Виталик хотел броситься в кусты, но понял, что поздно – его заметили.
Он стоял на дорожке, опираясь на тяжёлую палку, и просто смотрел на приближающихся врагов.
Иван Арнольдович и его бородатый друг несли тяжёлый мешок.
Они заметили его, поставили мешок на землю и, тяжело дыша, какое-то время молча стояли.
Завхоз был бледен. Он резко спросил:
- А ты что тут делаешь?
- Вас жду.
- Зачем?
- Не хочу вас пускать дальше...
Иван Арнольдович растерялся, улыбнулся криво, а потом сказал:
- Что за чушь! Ты что с ума сошёл, малец? Тихий час прогуливаешь! А ну марш в лагерь!
Бородатый смотрел на Витальку жёстким ястребиным взглядом.
- Погоди Иван. Его нельзя отпускать, - процедил он. - Мальчишка нас видел и выдаст.
- Да ты что, - обернулся завхоз. – Он же просто пацан!
- От таких пацанов и проблемы! Давай решим эту проблему. Нам лишний свидетель ни к чему.
- Не надо, прошу! – стал умолять Иван Арнольдович. -  Будет слишком подозрительно!
- Надо! – грубо отрезал бородач.
Он решительно двинулся к Витальке, а тот понял палку:
- Не подходи, шпион! Ударю!
А сам оглянулся назад.
В это время безжалостная властная сила вырвала у него палку. Чужая волосатая рука сжала горло так, что Виталька стал задыхаться, и изо всей силы швырнула мальчика с обрыва в море.
Виталька летел вниз, и, казалось, перед ним промелькнула вся его жизнь – отец – железнодорожник, мать – огородница, сестра с замазанным йодом лицом, в куцем платьишке... Далее был сильный удар, и над ним сомкнулась голубая плотная масса. Лишь в последний момент он услышал крик и сухой выстрел, как будто щёлкнул кнут пастуха.
Он не мог видеть, как весь взмокший от быстрого бега Белецкий опустил револьвер и подбежал к бородатому, как мощный и высокий Воронков скрутил завхоза и завязал ему руки за спиной ремнём.
К маленькому тельцу, опускавшемуся на дно, устремился дельфин. К нему примкнул его остроклювый товарищ, который помог толкать тело мальчика до самого берега.

***
Сегодня в начале совещания Коля отметил в глазах Чистова довольные искорки. Старший майор с наслаждением закурил  и оглядел весёлыми глазами всех присутствующих.
- Ну что... Поздравляю всех с первым серьёзным успехом! Задержать сразу двух шпионов – это очень неплохо! Правда честь задержания принадлежит не нам, но всё же...
Он хлопнул рукой по папке на столе и спросил:
- Итак, что нам известно на этот час?
- Разрешите, - сказал Коля.
 После кивка начальника он продолжил:
- Один при задержании оказал сопротивление. Серьёзно ранен, сейчас в клинике. Пока пребывал в сознании, удалось выяснить, что он является вражеским агентом по кличке Бородатый. Настоящая фамилия Драган. Его опознал Павел Белецкий как одного из двух так называемых «археологов», которых мы искали. Вместе с ним в нашу страну был заброшен ещё один агент по кличке Игла – второй «археолог». С ними в условленном месте должен был встретиться Чабан.
- Аким Нагаев?
- Так точно.
- Кто у нас занимался Нагаевым?
- Капитан Лобойко.
Лобойко спокойно доложил:
- До сегодняшнего дня никаких следов Нагаева не обнаружено. Пастух не появлялся ни в посёлке, ни у себя на хуторе. Дом закрыт, собака исчезла...
- Вот как... Продолжайте, Мищуков.
- Этот Бородатый или Драган утверждает, что агент Игла погиб. Якобы споткнулся в темноте и упал. Драган пощупал пульс – тот был мёртв.
- Хм... Странная смерть. Это нужно проверить... Куда он дел его тело?
- Оттащил в расщелину в скалах, забросал камнями и ветками. Утверждает, что не помнит места.
- Ничего, очухается, на месте вспомнит... Что он ещё успел показать?
- Когда Бородатый понял, что Чабана не дождётся, видимо произошло нечто экстраординарное, он пошёл в пионерский лагерь «Красный рассвет». Там была запасная явка – Петухов Иван Арнольдович. Работал на должности заведующего хозяйством. Давний, глубоко законспирированный агент. К сожалению потом Драган потерял сознание, и продолжить допрос пока не представляется возможным. Больше ни о Драгане, ни об Игле мы ничего не знаем.
- А этот парнишка, Виталий Колпаков – молодец! Внимательный! Вот какая смена растёт! Бдительность и ещё раз бдительность поможет разоблачить врага. И этот Тимка - молодец! Надо будет этих  пионеров отметить. Кстати, что с Виталием?
- Чудом остался жив. Его толкнули со скалы. Выбросило на берег волной или сам смог выбраться - непонятно. По счастью на берегу оказались отдыхающие. Это Елизавета Генриховна Гильденбрандт, врач по профессии и её друг, можно сказать – гражданский муж.
При этих словах Коля улыбнулся и добавил:
- Они оказали первую помощь, помогли отправить Виталия Колпакова в больницу.
- Хорошо. Что показал арестованный Петухов?
- Ночью пришёл неизвестный человек в лагерь, постучал в его каморку, назвал пароль. Он укрывал его все эти дни, кормил. Что дальше делать, не знали. Петухов утверждал, что Драган хотел остаться в стране, затеряться среди наших граждан.
- Что там за история с кладом?
- Как ни странно, но клад действительно существует. Спрятан ещё чуть ли не с русско-турецких войн.  Петухов у кого-то купил карту, где обозначена пещера над морем. Там он отыскал сундук с золотом и драгоценностями. Хотел себя обеспечить на всю жизнь. Часть сокровищ собирался передать Драгану.
- Как себя ведёт Петухов?
- Притворяется невинной овечкой. Якобы в юности нагрешил, а теперь вынужден расплачиваться. Настоящие его имя и фамилия Никифор Цапко. Сын селянина – батрака он подался служить к Махно. Потом – плен у белых. Попал на допрос в контрразведку Врангеля, там и подписал обязательство о сотрудничестве со спецслужбой одной из западных стран. Подробности – в папке. Его снабдили паролем, документами на имя Петухова. Утверждает, что много лет жил честным трудом на советскую власть. Думал, что о нём уже забыли. Пока не появился этот Драган.
- Ладно. Похоже, что этот Петухов - Цапко и впрямь полный профан. Но с ним ещё надо поработать. Теперь о тех, кто недавно посетил город.
Об этом докладывал Натан Габриелян. Говорил он немного волнуясь, перескакивая с одного на другое.
Чистов под конец перебил его и резюмировал.
- Всё понятно. Сейчас под наше подозрение попадают двое. Некий Пичур и его сестра Эмилия. Что о них известно?
- По документам Максимилиан Пичур прибыл к нам из Австрии. Специалист по турбинам. Есть приглашение поработать при строительстве гидроэлектростанции. Но эти документы вызывают сомнение. На строительстве никакого Пичура не видели и не знают. Да и сам он внешне меньше всего напоминает специалиста – турбинщика. Одет франтовато и несколько старомодно, какой-то нелепый, рассеянный. Его сестра - Эмилия Пичур. Официально числится работницей Дома Моделей, но также там не работала ни минуты. Эмилия Пичур быстро вошла в доверие к инженеру С. и стала, по сути, его любовницей... Из-за неё С. даже бросил жену.
- На вечере поэта Бессмертного инженер был именно с Эмилией, - добавил Мищуков. – На мой взгляд - пустоватая красавица...
- Пустоватая красавица, а с пути сбила, - заметил Чистов. – Своё дело  знает!
Ну что я скажу... Эти двое уж явно подозрительны, даже особо и не маскируются. Роль Эмилии понятна, но что здесь делает Пичур – совсем не ясно. Наблюдение за ними ничего особенного не даёт.
- Моё мнение - нужно их брать и потрясти здесь, - предложил Габриелян. -Если их цель - сбить с толку или уничтожить инженера, похитив его проект – можем не успеть!
- Хорошо, запрошу санкцию, - ответил Чистов.

***
Вчерашним вечером Даниэль Сольц проигрался вчистую. Горечь утраты денежных средств он пытался заглушить в объятиях Эмилии, которая шептала ему на ушко разные приятные слова и рисовала завлекательные перспективы.
Днём Сольц поехал на встречу с Макаровым. На беседу с ним он возлагал большие надежды. Инженеру удалось узнать, что Макаров имеет вес и обширные связи в наркомате иностранных дел.
Коля Мищуков (а именно он выступал в облике дипломата Макарова) ожидал Сольца в парке на скамейке.
Какое-то время собеседники перекидывались незначительными новостями, глядя, как расхаживают по дорожке голуби, а чёрный ворон пьёт воду из лужи. Сольц всё не решался заговорить о своём деле.
Наконец Коля напомнил:
- Даниэль Леонидович, вы собирались сообщить мне нечто важное.
- Ах да. Только, товарищ Макаров, поймите меня правильно, я хочу, чтобы этот серьёзный разговор, несмотря на его результат, остался сугубо между нами. Вы мне это обещаете?
- Можете на меня положиться, - заверил Коля.
- Вот что... – волнуясь, произнёс Сольц, набираясь решительности, – я хочу уехать за границу. Навсегда. Хочу покинуть эту страну.
- Вы хотите эмигрировать? – удивлённо спросил Коля. – Но здесь, в стране, у вас есть любимая и важная работа, почёт, слава, деньги, семья...
- Послушайте, - нервно перебил Сольц, - я уже всё обдумал. Всё это не то... В этой стране у меня нет никаких перспектив. Семья меня уже не держит, по большому счёту на неё мне наплевать. С женой я развожусь.
- Вам вскружила голову красавица Эмилия?
- Нет, -  нахмурился Сольц. - И на неё мне тоже плевать. Она может быть  лишь источником личного тепла, пока... Пока там, на Западе, я не устроюсь как мне нужно. Поймите Макаров, у меня в руках важное и страшное открытие, которого я сам боюсь. Это мощное оружие. С этим оружием СССР станет непобедимым, и это ужасно для всего мира. Скажу откровенно, я знаю, вы свой человек...Когда коммунистическая зараза расползётся по всему миру – то всем будет крышка! Казарменный мир...
- Да, но сейчас другая чума – коричневая расползается по всему миру.  Её вы не страшитесь? – спросил Коля, иронично поджав губы.
- Нет! С моим оружием СССР несомненно победит. А я хочу его гибели, я хочу смерти этому жуткому строю, который принёс столько зла...
- Этот строй дал вам возможность трудиться, жить без особых забот, а вы...
- Ох, Макаров, не ожидал от вас таких патриотических сентенций. Бог мой,  да только изобретение моё станет оружием - у меня его отберут! И меня уничтожат в лагере....
- Ну, зачем же так пессимистично... Кстати, вас, такого ценного учёного, с такими секретами никто из страны не выпустит!
- Вот! Поэтому я и молю вас – переправьте меня тайно.  Я знаю - такие возможности у вас есть.
- Допустим... И куда же вы хотите направить свои стопы? К Гитлеру?
- К этому фанатику? - ухмыльнулся Сольц. - Никогда? Он ещё хуже, чем большевики... Он же болен...
- Тогда что?
- Только Америка! Свободный демократический мир. Я хочу, чтобы вы связались с американцами. Вы найдёте кого надо... И передадите, что здесь в Союзе, под пристальным оком большевиков, есть гениальный учёный! Да, да, Макаров, я себе цену знаю! И этот гений хочет уехать... тайно так сказать... А в качестве платы предлагает положить на алтарь свободы своё грандиозное открытие.
Коля глубоко вдохнул и задумался.
- Ну, хорошо... Допустим, американцы заинтересуются вашим открытием. Что вы хотите конкретно для себя?
Сольц вскинул голову и пронизывающе посмотрел в Колины глаза.
- Я хочу получить возможность жить и творить в этой стране. Хочу, в сущности, немного – пристойную оплату, дом...
- Да и этого немало... Ладно, подумайте вот о чём... Благодаря вашему открытию США усилятся в военном отношении. Это вам не страшно?
- Нет. Они сумеют правильно использовать моё изобретение, в отличие от большевиков. Они покончат с Гитлером, создадут новый мировой порядок...
Сольц замолчал, как будто что-то обдумывая.
- Впрочем, Макаров, для вас это неважно, - добавил он. - От вас требуется только организовать мою переброску туда, на Запад или свести меня с нужными людьми.
- Вы думаете это так просто сделать? О, это большой риск!
Сольц встрепенулся.
- Конечно, я знаю, как вы рискуете. Поэтому – моё денежное вознаграждение станет для вас утешением.
И оглянувшись вокруг, Сольц сунул в руку Мищукову какую-то бумажку.
Тот с любопытством развернул её. На обычном тетрадном клочке стояла цифра с большим количеством нулей.
Коля тихонько присвистнул.
- И у вас имеется подобная сумма?
- Конечно. Я её передам - как только вам будет удобно.
Мищуков серьёзно посмотрел на Сольца.
Тот, выдержав взгляд, заговорил:
- Ой, только не надо мне говорить о предательстве и прочем... Обойдёмся без морали...Вы хорошо заработаете, обеспечите себя на всю жизнь. И я останусь в выигрыше. Подумайте. Если хотите, давайте обговорим детали.
- Пойдёмте! - вдруг неожиданно резко сказал Коля. Его лицо изменилось, стало жёстким, он крепко сжал челюсти и кулаки. Но постепенно он овладел собой.
 Какое-то время они ходили по парку и говорили.
- Хорошо. Когда и где? – спросил Сольц.
- Мне скоро уезжать, поэтому давайте не медлить. Встретимся, скажем, через три дня. Знаете окраину города, где начинается дачный посёлок?
- Курновку, Песчановку?
- Скорее последнее. Бывали там?
- Да. Был как-то в гостях на одной из летних дач...
- Знаете, там есть заброшенный дом - бывшая усадьба Печерских?
- Да, знаю. Дом на отшибе, весь в зарослях. Заброшенный парк...
- Вот там я вас буду ждать через три дня. Ровно в час дня мы встречаемся в этом разрушенном доме. Вы поднимаетесь по лестнице на третий этаж – там встретите меня. И принесите всё необходимое...
Сольц обрадованно кивнул.
- Конечно, товарищ Макаров, я приду с деньгами. И с частью чертежей. За это можно не беспокоиться. А у вас к этому времени уже будут готовы необходимые документы?
- Почти уверен. Если что-то пойдёт не так - я вас найду.
Попрощавшись с Сольцем, Коля подошёл к городскому фонтану, тщательно вымыл руки и лицо. Потом шёл, долго размышляя и сопоставляя факты.

Продолжение следует.