Подслушанный монолог про козлов

Туды твою в качель! Ну вот же фрукт!
Пришёл, ушёл… ни холодно, ни жарко…
и там и сям… мальца смастрячил тут,
а сам — к одной, к другой... До девок жадный,
до баб чужих... особенно на вдов…
Нет, чтоб по праву, так всегда налево…
А ты сама-то: пять голодных ртов…
Зачем рожала? Ишь ты — королева: 
"Пущай живёт: пять пальцев на руке,
оно сподручнее: в ладони, в кулаке ли..." —
Надысь ходила ввечеру к реке…
так твой-то… с городской… твою в качели!
Да и не твой он — всешный, бишь ничей.
Собака лает — ветер всюду носит…
И этот так… Рукав, как ни пришей,
всё сикось-накось... Ни натрёт, ни сносит
затычку в каждой бочке... Ты ж подишь:
нет ни износа и ни утомления…
Ну что ты ёрзаешь, на месте не сидишь,
как будто, где печёт. Опять томление?
Эх, бабы-дуры, нам бы всё одно…
с того и в доме — семеро по лавкам...
да все от разных… Вспоминать грешно,
но и сама… лукавила по ласкам…
Оно и верно говорят, мол, зла
любовь порою: если он с подходом,
так ты полюбишь энтого козла,
да и приветишь... раз-другой за огородом…
А если он к тому ж ещё бодлив,
да забодает, ажно до отключки,
то опосля, сил жизненных — прилив!
И эти, с кем он там, они не сучки,
им тоже с мужиками не свезло…
С твово и баба снежная — растает...

Рогатых сами мы плодим козлов,
поскольку всем бодливых — не хватает.