Сердцевина лета. Глава 36. Рубашка

- Ты думаешь, я был слишком резок с твоей матерью? - спросил Юрий, когда она вошла в спальню.
- Юр, она у меня такая. И ничего тут не поделаешь. Ее нужно просто принять. Со всем ее сложным характером, не реагировать на ее выпады, делать скидку на возраст.
- Это трудно!
- Трудно принять человека?
- Трудно не реагировать. Она колет в самое больное!
- Юр, а ты не пей. Просто не пей и все. Вот и нечем тебя тогда будет подкалывать!
- Тогда меня инфаркт хватит.
- Скажешь, расслабляешься так?
- Да, Фис. Расслабляюсь!
- Для этого достаточно одной баночки пива. А ты сколько его употребляешь? Это уже называется пивным алкоголизмом и зависимостью.
- И ты туда же?
- Юра, ты прекрасно знаешь мое к этому отношение. Мне твои расслабления уже в печенках сидят!
- Фис, ответь мне честно! Ты меня любишь?
- А ты никогда не задавал себе вопрос, почему  я живу с тобой?
- Ты опять не ответила.
- Юра, ответ очевиден!
- Для кого? Ты сама-то знаешь на него ответ? - с горечью спросил он и отвернулся.
"Живу  же с ним! Если бы чувств не было, я, такая нетерпимая ко всему, давно бы уже ушла!" - раздумывала она. Но настырный внутренний голос шептал: "Может, ты просто боишься перемен? Не хочешь ничего рушить!"
"Как бы там ни было, я с ним, и точка!" - отрезала она и обняла его.
    Юрий молчал.
- Я тебя не просто обнимаю, а с намеком! - прошептала она горячими губами.
Волна желания тут же с головой захлестнула Юрия. Не реагировать на эту женщину он не мог. Муж осыпал ее жадными поцелуями, а Анфиса млела в его руках.
    Нет, не зря она жила с ним!
Утром, она наскоро приняла душ, и занялась укладкой. Не меньше часа девушка орудовала расческой, феном и плойкой. В конце концов, у нее получилось задуманное.
"Творческий беспорядок на голове" - так она  окрестила  свою прическу.
     Ее глаза горели озорным огнем, после страстной ночи, она всегда выглядела лучше, чем обычно. Черты ее лица разглаживались, лицо озарялось. Казалось, за спиной у нее вырастают крылья. Юрий смотрел на нее и не мог отвести глаз.
- Красиво! - с придыханием произнес он.
- Я старалась! - ответила жена, сияя. Она словно светилась изнутри.
"Боже! Как ей идет секс!" - подумал муж. У него в голове возникла избитая фраза "она неудовлетворенная, вот и злая!" Так говорили в старших классах об одной учительнице, славившейся своим строгим характером. Поблажек она никому не давала. Жила всю жизнь одна. Без детей, без домашних питомцев. Достаточно молодая, но обозленная на весь мир.
    На встрече выпускников он однажды встретил ее, и был поражен, произошедшей с ней перемене. Она улыбалась, всех обнимала. Юрий потихонечку спросил у соседке, не знает ли она причину, та улыбнулась и шепнула: "Видишь, на безымянном пальце блестит кольцо, думаю, это и есть ответ!" А потом она родила. Двойню. В каком-то совершенно немыслимом для родов возрасте. Ей было хорошо за сорок.
"Как бы было здорово, если бы Фиса родила нам дочку!" - подумал он. Впрочем, против еще одного сына Юрий тоже не возражал.
     Анфиса подошла к шифоньеру, раздвинув дверки, она заглянула туда и тут же вынула плечики с вечерним платьем. Она купила его полгода назад, не представляя, куда сможет его надеть. Но, как говорят, было бы платье, а повод найдется. Сегодня как раз был тот случай, когда платье было уместно.
      На тонких бретельках, шелк струился по ее телу, слегка обозначая изгибы и красиво подчеркивая фигуру. На плечи она накинула тонкую вуаль, придающую  загадочности.
"Дыша духами и туманами" - всплыло в голове Юрия. Именно такой, он и представлял таинственную незнакомку, когда читал на уроке стихи Блока.
"Невероятно красивая!" - восхищался влюбленный мужчина. Он всегда поражался тому, как она умеет преобразиться.
     "Секрет прост- когда глаза горят, их сияние затмевает все и я кажусь красивой!" - сказала она однажды своей подруге. Юрий случайно услышал это. Как он хотел , чтобы ее глаза сияли счастьем всегда! Но что для этого сделать он не понимал. Слишком сложна для него была ее тонкая душевная организация.
- Фис, погладь мне рубашку! - попросил он жену, поняв, что ему пора собираться. Регистрация была назначена на 11 утра.
- Юр, ты издеваешься? Непременно нужно было дождаться, чтобы я полностью оделась? Неужели нельзя об этом было попросить утром, когда я только встала! И кроме того, у тебя много рубашек висят готовые в шкафу, можно же выбрать из поглаженных!
- Фис, я хотел эту, белую.
- Солнце мое, а нельзя надеть кремовую?
- Но это же свадьба!
- Юр, но жених-то не ты!
- Тебе трудно погладить?
- Мне не трудно, мне просто непонятно, зачем было ждать, когда я оденусь? Мне комфортнее было бы гладить без прически и в домашнем халате!
- Какая разница?
-  Большая разница! Огромная! Ты бы еще попросил меня помыть полы в таком виде!
- Фис, я не понимаю, в чем проблема!
- Он не понимает! Хорошо! Объясню на пальцах! Представь, что оделся в белую рубашку, чистую, только что выглаженную, свежую, костюм. И тут тебя просят отремонтировать унитаз!
- Не сравнивай грязную работу и моб малюсенькую просьбу!
- Ясно! - махнула рукой Анфиса.
- Что тебе ясно?
- Все ясно, что ты ничего не понял. Работа она и есть работа. Грязная или чистая. Ее удобнее выполнять в домашнем!
- Тебе трудно что ли?
Анфиса закатила глаза.
- Сказка про белого бычка какая-то! Подожди, сейчас еще шпильки надену и буду наглаживать тебе рубашки!
"Язва!" - подумал Юрий, искренне не понимая, почему она так завелась.
Анфиса пошла в комнату и достала гладильную доску, начав ее устанавливать,  она вдруг ойкнула.
Поставив ее, девушка начала дуть на палец. Из него сочилась кровь.
- Тебе больно? - участливо спросил муж.
- Мне не больно! Мне обидно! - прошептала Анфиса. Слезы вскипали в ее огромных глазах. Но позволить себе заплакать она не могла. Ресницы были уже накрашены. Заплакать означало свести все свои усилия на нет, так как просто поправить макияж она не умела.
     Она помыла палец, высосала кровь, и убедившись, что он чистый, приступила к глажке.
- Держи! - она протянула ему белоснежную рубашку.
Он взял и потянул на себя. Пуговичка задела ее рану.
      Анфиса отдернула руку, снова дуя на нее.
- Больно?
- Одевайся ты уже скорее! Опоздаем! - со слезами в голосе сказала она.
Юрий надел злополучную рубашку.
Жена глубоко вздохнула и сказала:
- Снимай!
- Зачем? - удивился он.
Она показала ему красное пятно возле пуговицы на груди.
- Придется застирывать и снова гладить!  - печально констатировала она.
- Фис, да может черт с ней! Надену бежевую! Я же не жених!
- Нет уж! Теперь из принципа  наденем белую. От кремовой ты отказался!
 Она ушла в ванную. Через некоторое время она повесила рубашку на угол двери.
- Готово!
    Она была еще теплая от утюга.
"Все-таки она меня любит!" - подумал Юрий, ему было приятно, что жена столько возилась по его просьбе. Ему была важна не сама рубашка, а то, что Анфиса все-таки стала готовить ее для него. Хоть ей и очень не хотелось этого делать. Но ведь сделала же!
Юрий оделся, оглядел себя в зеркале. На него смотрел импозантный мужчина. Серый пиджак, удачного кроя, скрывал его живот.
"Пожалуй, мы будем неплохо смотреться вместе!" - подумал он и поглядел на жену.
- Фис! - жалобно простонал он и указал ей на платье.
По шелку шли пятна и разводы.
     Она опустила взгляд и подняв глаза с тоскою посмотрела на мужа. В них читался немой укор. Юрию стало бесконечно стыдно. Он вдруг понял то, о чем она пыталась сказать ему. Но вместо того, чтобы расстроиться, он обрадовался еще больше. Она предполагала, что этим может закончиться, и все же взялась за глажку! А ведь могла и порвать свое новое нарядное платье, об эту злополучную, старую гладильную доску.
"Надо купить ей новую!" - подумал галантный мужчина, совершенно не понимая, что новое платье порадовало бы ее куда больше, чем гладильная доска.
     Выдохнув, и аккуратно смахнув слезу, все таки выкатившуюся из глаза, Анфиса намочила все платье.
- Ты хочешь пойти в мокром? - изумился муж.
- У меня другие варианты? - спросила жена.
     Вариантов, на самом деле, было много. Полный шкаф. Но предложить ей это муж не рискнул. Видимо, для нее было важным пойти именно в этом платье.
- Ничего! В такси тепло!  - утешил он ее.
     Анфиса вдруг рассмеялась.
- Что с тобой? - недоуменно спросил он.
Она засмеялась еще звонче.
- Что случилось?
- Юра, уйди отсюда! - сквозь смех сказала она.
- Почему? - не понял он.
- Уйти от греха подальше, пока я тебя не зашибла! - давясь от смеха, отрывисто произносила она.
"А ведь зашибла бы, если не  наша ночь!" - подумал он, представив ее в другом настроении. Не в прямом смысле, конечно, но мозг-то бы весь ему вынесла!
- Я... даже сфотографироваться...  не успела! - выдавила она из себя, все еще хохоча и утирая слезы, которые  от смеха выступили у нее на глазах.
- Злодей! - сказала она, увидев себя в зеркале. На нижних веках были черные пятна.
       Вооружившись ватными палочками и дисками, она принялась исправлять ситуацию. Полностью смывать и по-новому  наносить макияж времени не было.
- Вызывай такси! - сказала жена.
- Ты же еще не готова.
- Юр, молчи лучше! Я была готова, но по твоей милости!
- Понял, понял! Вызываю! - ответил он.
     Как ни странно, но в ЗАГС они подъехали вовремя. Без десяти одиннадцать. Им даже хватило времени сделать несколько фото на фоне шикарной, длинной  люстры, спускающейся между витками лестницами. Юрий  сделал несколько снимков Анфисы, а потом их запечатлели вместе. Он взглянув на фото, удовлетворенно хмыкнул. Сегодня они выглядели просто шикарно.
"Красивая пара!" - сказали про них, и он был солидарен с ними.