Глава 4

Глава 4. Чудеса (или чудовища?) техники.

     София заварила еще чаю. Не надо было с Василичем болтать. Тогда бы прошла пораньше, и на работу бы успела и этого чудного не встретила.
- Что же делать-то? – прошептала она, закрыв лицо руками, но Егор услышал.
- А, ты-то, госпожа, о чем печалишься?
- Не надо госпожи, называйте меня Софией или Соней.
- Как прикажешь. Просто я так привык к знатным обращаться, но ежели надобно, будешь София. Так ты мне не ответила, София, почем пригорюнилась?
- Не нравится мне вся эта ситуация. Будто кто-то наклеил мне на спину бумажку с надписью «Дура», ходит сзади и хихикает, а я не понимаю, что происходит.
- Это, конечно, все можно долго думать, что да как, но неплохо бы и на обед чего-нибудь сообразить. Уже солнце высоко. А? Как ты думаешь, София?
     София подумала, что этот Егор – сущий нахал. Приперся невесть из какого места и времени и еще требует, чтобы его кормили. А с другой стороны, она сама его домой притащила, значит он гость, а оставлять гостя голодным нельзя.
- Если честно, я обычно не обедаю дома – хожу в кафе около работы. У меня и не приготовлено ничего, - ответила она, заглянув в холодильник.
- Вот как сделаем: я сейчас схожу в магазин, а вы меня здесь подождите. Хотя нет…пойдем вместе.
     Она решила, что опасно оставлять его у себя дома одного.
- Куда еще-то идти? Я только в одно место в темнице сходить обещал.
- Вы хотите есть?
- Да.
- Значит надо купить еду, понимаете? Для этого нужно сходить на базар, назовем это так.
- Ну, это-то ясно. А я тут причем?
     София поняла, что не хочет полчаса объяснять «крестьянину из чуди заволочской», свои подозрения, что он вор или террорист и решила рискнуть. «Ладно, ждите меня здесь. Я скоро вернусь, и будем обедать», - сказала она. Егор остался дома, а София пулей помчалась в магазин. Она купила пельмени. Когда она подошла к двери в свою квартиру, та оказалась не заперта. София, полная плохих предчувствий, зашла в квартиру. Прошла на кухню, в комнату. Егора нигде не было. Вдруг сверху раздался голос:
- Берегитесь, София! Сзади вас чудовище!
София подняла взгляд на шкаф. Там сидел ее гость и глазами по пять рублей пялился за спину Софии. Она обернулась. На кресле сидел огромный плюшевый медведь. Не успела София ничего сказать, как из-под него заиграла мелодия ее телефона: «Расскажи мне, мама, что я сделала не так, расскажи мне, мама, почему я виновата?» София вытащила телефон из-под медведя и сняла трубку.
- Здравствуй, - сказала она, глядя в сторону медведя.
- Зачем? – спросила София через некоторое время. Егор не слышал, что ей отвечали.
- Повесь его на дубу за огородом. – Егор вскрикнул.
- Да никто его там не найдет! Будет висеть, как миленький, пока я не приеду. – Егор на шкафу отполз к стене.
- Договорились. Пока. – София положила трубку.
- Спасите честного крестьянина! – завопил Егор.
- Нет, госпожа Вишневская, умоляю, помилуйте! Не отдавайте меня вашей чудовищной дочери, чтобы она повесила меня на дуб! Уж лучше я ее в жены возьму, чем погибну! Помилуйте, век не забуду вас!
- Егор, вы мне объясните, что здесь происходит?
- Я сейчас вам все объясню, госпожа! Только казнить меня не надо! Меня барин ждет в родном селе!
- Перестаньте немедленно голосить и покиньте мой шкаф, пока он под вами не провалился!
Егор нехотя и с видимой опаской слез со шкафа.
- Рассказывайте, - приказала София.
- Госпожа, я ждал вас и решил пройтись по вашим покоям. Как только я зашел в эту комнату, это чудовище... Ой! Простите, ваша дочь как завопит: «Бухал ты, милый мой, бухал ты! Вот он какой! Какой простой! Бухал ты!» И так все как оглашенная вопила об одном и том же. Милым меня зовет и за попойку костерит. Значит, ясен пень, в жены набивается. Вот я и вскочил на шкаф-то с перепугу. А тут как ты пришла, она сразу же и поскромнела. Голоском уже другим, елейным таким, угодливым, кается: почему, говорит, я, мама, виновата?
     А вы ее-то и послушали. Решили вы видать, что я разбойник какой и над дочкой вашей издеваюсь. И, как раздухарились-то сразу же! На дубу за огородом меня собираетесь вешать! А я-то между прочим не виноват, что дочь у вас страшная. Это с батьки ее, а не с меня надо спрашивать. А тут получается, что она ко мне еще и сватается. Коли ж я не согласен жить с чудом лохматым, меня без разбора и суда народного сразу же ни за что вот и на дуб. А я честный крестьянин. Но лучше уж свадьба, чем смерть. Коли б не ждал меня барин, я б по-другому рассудил, но увы, тяжела моя крепостная доля.
- Какая свадьба? Какая дочь? Что вы несете?!
- Вот эта самая ваша дочь, - указал он на плюшевого медведя, - только уж вы, госпожа, помилуйте: если у вас есть другие какие дочери, то не показывайте мне их! Я же вообще копыта отброшу!
София растерялась и сказала:
- Егор, вы разве не видите, что это игрушка? Она из тряпки сшита, а шерсть из ниток. – Она потрясла перед Егором плюшевым медведем, отчего он попятился.
- Ты меня, София, обманываешь, - ответил он. – Уже не в первый раз, кстати. Коли это игрушка, так какого лешего она вопила человеческим голосом?
- Это не она вопила. Есть такая штука в нашем веке – телефонная связь. Это, - София показала мобильник, - телефон. Любой человек, у которого тоже есть телефон может сказать что-то в него, а другой человек в своем телефоне его слова услышит. Не спрашивайте, как это происходит, я не знаю. Но так оно и есть.
- Выходит, это какая-то левая баба через этот телефон ко мне сваталась, а не твоя дочь?
- Нет у меня никакой дочери! И не сватался к тебе никто! Я не договорила про телефоны. Чтобы человек понял, что кто-то хочет с ним поговорить и приготовился слушать, телефон подает сигнал. Мой телефон, например, поет, другие могут двигаться, жужжать, светиться и тому подобное. А слышал ты песенки, которые пел телефон, потому что кто-то хотел со мной разговаривать. Когда звонил первый человек – мой начальник – телефон пел песенку про бухгалтера. БУХГАЛТЕР – это моя должность в его конторе.
     А потом, когда я пришла, мне звонила мама. Она в деревне, но ей срочно надо уехать к подруге в Челябинск на две недели. А я через пять дней собиралась приехать в деревню. Только вот ключ от дома у нас один на двоих, и она не знала, как мне его передать. Вот я ей и посоветовала на дуб за нашим огородом повесить, потому что там не ходит никто.   
- Все, что ты про маму рассказываешь, этому я, допустим, верю. И про ключ. И про игрушку даже. Но вот никак не могу уразуметь, что это за такая теле-какая-то связь? И что это значит «В нашем веке»? В каком это в нашем?
- В двадцать первом. Ну а связь…со временем поймешь.
- Со временем-то у нас как раз непорядок получается, - заметил Егор.
- Давай обедать, - ответила София. Она не хуже него понимала, что все это слишком неправильно. Но ей было спокойнее, потому что она была в своем веке.