Тысяча пластинок иностранного производства

Тысяча пластинок иностранного производства
----------------------------------------------------------
Менты были разочарованы. В результате восьмичасового обыска нашли совсем немного денег.
Оперативник, который вел протокол обыска записал: "Коллекция грампластинок иностранного производства - 1126 шт.
По среднему расходу ленты установили, сколько  они зарабатывали.  Триста рублей в день.
Раз в месяц гоняли в Шостку на своей копейке. Задние сидения снимали, чтобы в машине было больше места.
- Где-то должны быть спрятаны накопления, - сказал следователь Тишковец.
После суда, в осужденке на химии, самое опасное время  -, расслабился, все позади. Подсадили в камеру молодого штымпа.  Превосходный  шахматист.  Как он обрадовался,  какую, забыв о всякой осторожности, затеял дружбу. Единственное, что он не смог обмануть, так это чувство игры. Соперник поддавался.   Они играли,  беседовали. Он рассказал  все о своем деле. Да и скрывать было нечего, одна статья - все в обвинительном заключении.  На, читай объебон на пяти листах пишущей машинки.  Его собеседник, искренне изумленный, спросил:
- Триста рублей в день? Куда же вы дели все бабки?
- Вложили.
- Во что?
- В «грампластинки иностранного производства».
- Зачем вам это было нужно?
- Мы коллекционеры, старик.
На другой день, когда их повели на прогулку, случилось необычное.  Попкарь, услышав предупреждающий стук ключа по трубам от другого, который вел им навстречу кого-то, вместо того, чтобы поставить всех лицом к стене просто сказал: "Стоять". Мимо  провели измученного тюрьмой невысокого парня в очках с хорошей фирменной оправой.  Новый друг,  шахматный партнер, вцепился:
- Знаешь, кто это такой?  Якутчик. Бриллианщик.
-  Нет, не слышал?
     После обеда, когда мы сели за шахматы,  друг играл плохо, рассеянно.  Вечером его без вещей выдернули из камеры, назад он не вернулся.  Только через два дня пришел попкарь и забрал его постель и кружку.
- Я не понимаю тогда их мотивов, - сказал начальник следователю Тишковцу.  Они зарабатывали по триста рублей в день. Куда они дели еще шестьдесят тысяч.
- В пластинки.
- Я смотрел протокол обыска. Там тысяча пластинок «иностранного производства». Оценочная стоимость пластинки три рубля.
- Это другие пластинки. Каждая стоила шестьдесят рублей?
- Ты хочешь сказать, что они за шестьдесят рублей покупали пластинку с музыкой.
- Запечатанные за семьдесят.
- Что ж там за музыка? Вы хоть слушали?
- Джаз.
- Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст. Все понятно, - сказал начальник.
Через два три года он  освободился,  вернулся домой. Повесткой, заброшенной в почтовый ящик каким-то проходившим по нашей улице штымпом в спортивном костюме со сломанными ушами,  вызвали на профилактическую беседу в опорный пункт КГБ Первомайского района. Его  друг, однокамерник - старший лейтенант КГБ в штатском, после двух партий в шахматы сказал, ласково похлопав по плечу:
- Старичок, если ты будешь бороться с нами посредством музыки, мы тебя опять посадим.
На что он,  молодой глупый пафосный еврей, наслаждаясь риторизмом давно приготовленной речи, ответил:
- Государственная система, с которой можно бороться посредством музыки, уже сама по себе не имеет права на существование