Наши старые болезни и грехи...

В интернете, в всемирной паутине, как в старом бабушкином сундуке на пыльном чердаке можно найти любопытные и не бесполезные вещи и в нашем продвинутом веке.
Неожиданно набрёл и с любопытством прочитал интересную книгу, рассказывающую о первых шагах новой советской власти в наших краях –Ржаксе, Семёновке(она тогда входила в Уваровскую волость),Подгорном, Моисееве, Верхнем Чуеве и Борисоглебске, нашей уездной столице тех лет.
 Окнинский  «Два года среди крестьян».
Мне подумалось, что книга будет интересна и не бесполезна для любителей истории родного края. Книга не бесполезна и потому, что снова не спокойно в родном отечестве: протесты, митинги, стычки с полицией и другие приметы кануна 1917 года.
В очередной, который уж раз, на слуху, языке и экране извечная проблема взаимоотношения народа и власти, не имеющих потребности и желания слушать друг друга.
Автор книги бывший начальник отделения Центрального управления межевой частью. Крупный чиновник  министерства юстиции в царской России.
После Октябрьской революции, спасая семью от голода, покидает Петербург. По совету товарища, после многочисленных мытарств еле работающего пассажирского железнодорожного сообщения прибывает в «богатый скотом, птицей, хлебный « Тамбовский край, с намерением с женой и двумя дочерьми «пережить большевистский режим».
Ржакса, Семёновка, Уварово не  имели возможности трудоустроить и обеспечить жильём.
В ноябре 1918 года устраивается на работу бухгалтером в селе Подгорном в волостное управление.
( В те годы существовала Подгорнская волость Борисоглебского уезда).
За два грозных года становления молодой советской власти автор познакомился со многими крестьянами, снимал у них квартиру. Стал свидетелем политики «военного коммунизма», в один год разорившей богатый хлеборобный край.
Непомерные налоги, многие повинности, невозможность самостоятельно распорядиться выращенным урожаем, по своему усмотрению распорядиться излишками продуктов, без разрешения выехать в город на рынок, нескончаемые мобилизации в воюющую армию, окончательно разорили крестьянство.
Беспредел красных карательных отрядов, безнаказанное казнокрадство, взяточничество. пьянство партийных «товарищей», бессудные расстрелы  - всему был свидетелем автор книги в наших краях.
Это было жестокое время, когда молчал закон, правосудие  вершило «революционная целесообразность», понимаемая каждым чиновником по своему разумению и часто в своих личных корыстных  интересах. А самой твёрдой валютой был самогон…
Современному читателю необходимо понимать, что автор был обиженным царским чиновником, не признавшим советскую власть и не разделявший социалистических идей.
Он видел новую жизнь с другого берега, но надо отдать должное ему, был он честным наблюдателем, искренне отражал суровую жизнь, не утруждал себя мыслями – а можно ли бы тогда жизнь обустроить по справедливости в условиях реально существующей жестокой классовой борьбы?
И тем не менее, книга интересна, полезна для любителей истории, краеведа родной земли. Автор рассказывает честно, как жили, страдали, что пережили наши деды и прадеды.
Только отдельные страницы из большой книги.
Автор сообщает своему читателю, что он писал книгу для себя и не намерен был её публиковать.
Книга был напечатана только в 1936 году, когда автор был уже в эмиграции в Литве.
В России увидела свет в 1998 году.
В книге автор уделяет пристальное внимание представителям новой советской власти.
Подробно рисует портрет председателя Подгорнского волисполкома Петра(фамилию автор толи забыл, толи не желает называть).
Это был высокий, стройный ещё не старый мужик. Происходил он из бедняков. До революции работал на железной дороге чернорабочим, грамотный.
«Нравственности он был очень низкой, взглядов на жизнь – горьковских героев типа разрушителей – босяков. Озлобленный и ненавидящий мало – мальски имущих.
Стал он большевиком с целью осуществления в свою пользу ленинского лозунга « грабь награбленное».
Этим лозунгом он и руководствовался в своём родном селе, волости, а потом и везде, где представлялась возможность.
Крестьянским трудом он никогда не занимался, его не любил, а вместе с тем  и не любил всех трудолюбивых землеробов, крепких хозяев, особенно вышедших из общины…».
Власть Петра была не ограничена и доходила до самодурства. А поводом для своеволия было предостаточно.
Существовала гужевая, подводческая бесплатная повинность, подвозить в Борисоглебск разных военных и гражданских чинов, снабжать их продуктами.
Пётр всегда назначил по подобной повинности Посниковых, проживавших в маленьком хуторе вблизи Подгорного. «Реквизировал» у них мясо, птицу, сельхозпродукты, сено, солому.
Посниковых было четыре семьи, до 1919 года жили зажиточно, были крепкими хозяевами. Трудящиеся крестьяне из соседних сёл относились к ним с уважением.
Пётр довёл эти семьи своими нарядами, поборами до изнеможения.
Пытались они откупаться и взятками. Он их брал, принимал как дань,  но добрее не становился…
Пётр напивался с утра, целый день ходил в подпитии. Пил со своими подчинёнными – собутыльниками: заведующим хозяйством волисполкома Куксовым, заведующим учебным отделом и делопроизводителем военного отдела…
Пётр грабил не только жителей своей волости, но и приезжих, которые с продуктами вынуждены были отправляться на Обловку поздней ночью. Никого не щадил, угрожал оружием, избивал.
Однажды ночью задержал питерских рабочих, отобрал у них воз зерна, крупы, закупленных ими для питерцев.
По их жалобе прибыли чекисты с Обловки, но Петру удалось скрыться. Больше он в Подгорном не появился…
Автор убедительной книги Антон Леонтьевич Окнинский судя по тексту был мудрым, грамотным человеком, способным наблюдать и анализировать быстро меняющую жизнь.
Все стороны, самые неприглядные, суровые и безрадостные, на мой взгляд, им честно изображены.Со своими знакомыми крестьянами, сослуживцами обсуждает в многочисленных беседах их отношение к помещикам и делает вывод: « А чёрт бы их брал проклятых. Пусть околевают со своими щенками. Довольно попили нашей крови…».
Хотя многие крестьяне села Моисеево добрым словом вспоминают своего помещика Мечнева.
Жизнь после революции всё завязала в тугой узел. Трудно понять кто прав, а кто виноват. У каждого своя правда.
Нельзя спокойно читать, как командир карательного советского полка «укрепляет» дисциплину – матерщиной, избиение солдат, вчерашних крестьян, плёткой и угрозами расстрела.
Так что, зарождающаяся Красная Армия произволом командиров мало отличалась от царской…
Антон Леонтьевич стал невольным свидетелем массового дезертирства, уклонения от призыва на фронт, облав на уклоняющихся и расстрела без суда юношей на глазах их родителей, родственников. Ужасная картина.
Летом 1919 года в Подгорном было расстреляно 11 дезертиров, крестьян села Моисеево, Верхнее Чуево и Чуево Подгорное.
Ярко изображены, нарисованы портреты Зимарева, направленного председателем Подгорнского исполкома после скрывшегося от расправы Петра.
Милиционер Пшеницын, вчерашний булочник, беженцы из Гродно и среди них замечательный учитель в селе Средняя Яруга.
Антон Леонтьевич внимательно наблюдает, анализирует как меняется отношение крестьян к власти большевиков. Он надеялся, что этот противонародный режим падёт, и он возвратится в свой дом в Питере.
Автор подробно записывает разговор двух односельчан, ещё только несколько месяцев назад горячо приветствовавших советскую власть.
«…разве сам не видишь, что с тех пор произошло? Сначала я думал, что это будет подлинная крестьянская власть, хотя мне и не всё в ней нравилось.
Верил обещаниям – уж больно сладко пели. Думал, что по времени всё образуется и пойдёт мирно и справедливо, - всё крестьянство ведь стосковалось по справедливости.
А что вышло? Стали мужика против мужика натравлять.
Скажи, за что наших хуторян разорили? Разве они не такие же крестьяне, как мы с тобой?
Разве они не сами в поту своём мужичьем землю свою обрабатывали, да ещё как!...
А хлеб – то весной отрядами отымали.
А расстрел летом хороших мужиков и невинных парнишек отрядом, отрядом по борьбе с дезертирством?
Сколько горя, слёз!
Нет, это не наша власть!
Обошли нас. Крестьянская власть так бы не поступила с мужиками…»…
Подобное настроение среди крестьян Подгорнской волости, да и всего нашего края, было подавляющим.
Обещанное громко новая, на местах часто пьяная, тупая и бессердечная  местная власть не спешила выполнять.
Человеческая жизнь стала мелкой монетой. Не берегли человека. Не дорожила им молодая советская власть. Сколько тому примеров.
Декабрь 1919 года, морозный и метельный. Железная дорога еле дышит, разруха.
Перегон между станциями Кондаурова – Сампур – Чакино.  Сильная метель. На паровозе воинского состава кончились дрова. Буря при сильном морозе свирепствовала двое суток.
Помощь пришла через четверо суток. Все красноармейцы (неизвестно их число), машинист и кочегар замёрзли.
Трупы погибших сложили при дороге и лежали они до весны…
Люд крестьянский волостей  Черноземья страданием страдал без соли.
Крестьяне говорили между собой – без сахара мы можем прожить, без табака тоже как нибудь обойдёмся – хоть травки покурим, а без соли не обойтись…
День и ночь через Уварово, Подгорное медленно  шли ходоки за солью. По трое – четыре человека, а нередко отставшие  по одному.
На обратном пути с мешком соли под Борисоглебском их грабили…
Книга Антона Леонтьевича насыщена примерами жестокого, бесчеловечного, противозаконного обращения с  людьми.
Страдающий сам и за крестьян автор цитирует тамбовского поэта Е. Боратынского:
                «Что свет являет? – Пир нестройный!
                Презренный властвует, достойный
                Поник гонимой головой,
                Несчастлив добрый, счастлив злой…».
Святая истина!
Тяжко жили не одни крестьяне. Не легче, а скорее всего, труднее жили служащие разных ведомств.
Однажды Антону Леонтьевичу пришлось ехать вместе с почтовым служащим из Уварова и слушать его рассказ – исповедь и сожаление.
«В 1918 и 1919 годах получал от местного совета рожь, пшено, а иногда подсолнечное масло по казённой цене на всех членов семейства,   С этой весны (20-е годы), как стали отнимать усиленно у крестьян излишки хлебов, совет перестал выдавать паёк и теперь вся семья голодует, ибо купить по вольной цене нет денег.
Оказывается,  нас дураков социалисты обманули, при нашей помощи сместили царя, потом  его убили со всей семьёй, сделали республику, сами живут припеваючи, а мы умираем с голоду.
Дураки, мы дураки! Социалисты нам раньше говорили, что мы царские рабы. Нет, мы тогда рабами не были, а теперь мы стали настоящие рабы, притом подыхаем с голоду…».
Что же так из века в век не везёт гражданину России!?
Какую реформу – революцию не припомнишь, всё одно и тоже. Громкие, соловьиной трелью обещания и горькие, голодные, безработные, без справедливой жизни разочарования.
Вековые противостояния, непонимания между властью и нищающим народом.
Непробиваемая стена между властью и народом, до поры до времени верящего в обещания – посулы.
Нищающий народ всегда винит власть, а она тем же самым отвечает «непонятливому», «не разумеющему»  народу.
Многие годы в тетрадях делал самые разные, заинтересовавшие меня выписки из читаемого.
И вот теперь состарившийся вместе с тетрадями, обращаюсь к ним в поисках ответов, которые ставит сегодняшняя жизнь.
В годы, о которых пишет о жизни в наших краях в своей книге Антон Леонтьевич, писал и русский философ Бердяев. Он рассматривал нестареющую проблему – историческую, судьбоносную связку власти и народа. Кто и в какой мере влияет друг на друга и как это влияние отражается на текущей жизни.
Считаю уместным изложить выписку мыслей философа. Не усмотрим ли мы и черты нашей современной жизни!?
«Наши старые национальные болезни и грехи привели к революции и определили её характер…,
Властвуют те, которые были гонимы и гонимы те, которые властвовали; рабы стали безгранично свободными, а свободные духом подвергаются насилию…
Россия Гоголя и Достоевского может быть обнаружена и в русской революции…
То нечеловеческое хамство, которое увидел Гоголь, не есть порождение старого строя, не обусловлено причинами социальными и политическими, наоборот, - оно породило всё, что было дурного в старом строе, оно отпечаталось на политических и социальных формах…
Русские люди, желавшие революции и возлагавшие на неё великие надежды, верили, что чудовищные образы гоголевской России исчезнут, когда революционная гроза очистит нас от всякой скверны.
В Хлестакове, Чичикове, Ноздрёве видели исключительно образы старой России, воспитанной самовластием и крепостным правом…
Нет уже старого самодержавия, а русская тьма и русское зло остались. Тьма и русское зло остались. Тьма и зло заложены глубже, не в социальных оболочках народа, а в духовном его ядре…
Самовластие по – прежнему царит на Руси, по – прежнему нет уважения к человеку, к человеческому достоинству, к человеческим правам…
Не будем  обманываться внешностью. Революционный Хлестаков является в новом костюме и иначе себя именует. Но сущность та же. В основе много лежит ложь и обман, давно увиденные Гоголем…
Современные Чичиковы скупают и перепродают несуществующие богатства, оперируют фикциями…, они превращают в фикцию всю хозяйственно – экономическую жизнь России…
Многие декреты революционной власти совершенно гоголевские по своей природе и в огромной массе обывателей они встречают гоголевские к себе отношения…
Революция – великая проявительница, и она проявила лишь то, что таилось в глубине России…».
Так писал русский философ Николай Александрович Бердяев в своей статье «Духи русской революции» в 1947 году, когда итоги её проявились в полной мере.
Есть над чем задуматься и современному русскому человеку.
Не похожи ли современные наши управители на тех, первых лет советской России.
Не ездят ли и теперь Чичиковы по современным автобанам?
Не встречам ли мы в нашей перестроечной жизни Хлестаковых?
Жизнь не кончается, она только несколько видоизменяется и рядится в современные  одежды.
 Октябрь 2018 года.