Особенности российской любви-Мещера

Думаю это стоит осознать каждому и прежде всего самим россиянам.Особенности российской любви к окружающим народам.

Из Михаила Голденкова:
Ныне Мещера для большинства людей является понятием чисто географическим: это Мещерская низменность, край лесов, озер и болот в междуречье Клязьмы и Оки в Московской и Рязанской областях. Однако изначально значение слова «мещера» — это волжско-финское племя, проживавшее по берегам средней Оки и ее притокам в средневековье. Ученые царской России и СССР почти в один голос утверждали, что мещера обрусела, причем обрусела еще где-то в X в., когда из европейцев здесь (в Московской области) не было никого, а если и были, то лишь немногочисленные заезжие норманнские купцы и дружинники, да арабские дипломаты приплывали с юга. Кто же ославянил мещеру так стремительно? Какие такие волны русских переселенцев, если академик Янов утверждает, что в X в. первые славяне появились лишь в Ладоге, Киеве и даже Новгороде. И уж откуда могли славяне оказаться в X в. аж в Московской области, где еще не было русских колонистов из Киева и Волыни? Неизвестно. Хотя известно, откуда растут ноги нелепого мифа. Из отчетов и хроник российских историков, спешивших как можно раньше и быстрее превратить мещеру в русских. В современной ономастической науке принято включать имя мещеры в одну группу с самоназванием венгров «мадьяры», а также с названием этнографических групп в составе двух тюркских народов татар-мишарей и башкир-можар. Иногда «мещеряк» в русских документах XV в. обозначается как мочярин, что еще больше сближает по звучанию вышеперечисленные имена. Иными словами, предполагается, что предки мадьяр, мещеры, мишарей и можар составляли этническую общность. Территория этого племени, «Великая Венгрия», по определению Л. Н. Гумилева, локализуется в Среднем Поволжье, в пределах современной Башкирии. В четвертом-пятом веках основная часть предков венгров ушла в Паннонию, основав там собственное государство Хунгарию (англ. Hungary) — страну гуннов, существующую и по сей день. Мещеряки оказались на Средней Оке и были якобы полностью ассимилированы русскими, хотя, опять-таки, не ассимилированы, а просто частично перебиты, а частью перешли на русский язык. Часть племен, оставшаяся на Волге, участвовала в генезисе волжских тюркских народов, образовав соответствующие группы в их составе. Мещера как этническая целостность упоминается в русских источниках до конца XV в. Правда, прозвище «мещеряк» встречается в русских документах частных лиц и двумя веками позднее. Давалось ли это прозвище по этническому или географическому признаку, определенно сказать трудно. Первое же русское летописное упоминание о Мещере содержится в «Повести временных лет» (XI в.), где это племя упоминается вместе с мерей и муромой, как данники киевских князей. В отличие от этих двух других финских племен мещера упоминается и в более поздних русских документах XIII-XV вв. Причем во времена похода Ивана Грозного на Казань А. М. Курбский прямо указывает на существование мордовского языка в Мещерской земле. Учитывая, что уже в те времена единого мордовского языка не существовало, а под мордовским имелись ввиду финно-угорские языки, в принципе весьма близкие и похожие, как у мери и муромы, так и у мещеры и мордвы с мокшей. Вполне вероятно, что русский боярин мог назвать мордовским языком мещерский, близкородственный эрзе и мокше. Интересным документом в этой связи является договор между Дмитрием Ивановичем Донским и Олегом Ивановичем Рязанским в 1382 г. о разделе земель с упоминанием проданных незадолго до этого Москве части владений мещерского князя Александра Уковича. Некоторые данные о мещере могли сохраниться и в арабских источниках, так как есть указания на то, что до мещерских земель доходили мусульманские проповедники, и возможно, мещера, как и мордва, приняла изначально ислам (касательно мордвы, то это факт). В период раннего средневековья под именем «Мещера» понималось прежде всего Мещерское княжество. Трудно сказать, что за княжеский род правил там. Родословие князей Мещерских, созданное в конце XVII в., настаивает на татарском происхождении рода: «от князя Ширинского Бахмета Усейнова сына, который в 1298 г. пришел из Большой орды, Мещеру завоевал и там поселился». В таком случае распространение именно ислама в Мещере кажется вполне логичным. Не потому ли позже перебили этот народ московские государи? Точнее силой обратили в свое весьма отличное от греческого нестарианское православие, также весьма похожее на ислам, а несогласных перебили и заставили уйти. Мещера правобережья Оки, по данным захоронений Окско-Рязанских могильников, исчезает к X в. Заметим, что речь идет здесь о лучших лесостепных и пойменных землях. Несомненно, что последняя и растянувшаяся более чем на половину тысячелетия стадия исчезновения мещеры как народа со своим языком и обычаями происходила на северном, левом берегу Оки, в болотной мещерской стороне, наименее привлекательной для наступавших с юга немногочисленных славян-колонистов Киева. До какого времени в отдаленных поселениях этого края мог сохраняться мещерский язык? Последние сведения о мещерских князьях как о владетелях Мещеры относятся к 1483 г. Родословная роспись указывает, что утрата ими княжества произошла во времена Ивана III, которому князья мещерские променяли свои владенья на вотчины в других регионах Московского государства. Видимо, причиной этого стало решение московских правителей размещать в Мещере выезжавших в Московию татар, основание так называемого Касимовского царства. В середине XIX в. литератор М. Баранович, описывая Рязанскую губернию, сообщал следующее: «Мещера жила в основном по рекам Пре, Ялме, возле великих и малых озер у южных границ Владимирской губернии. Что касается до мещеряков, то личность их в этих местах носит грустное впечатление. Народ в этих местах мелок, слаб, не развит». О мещере как о народе М. Баранович упоминает и как о прошлом, и как о настоящем. Пусть мещеряки и произвели на него жалкое впечатление, но они все еще ЖИЛИ! Жили, как представляется, очень плохо, скорее, доживали свой век. В XVI в. на лесных землях к северу от Оки мещера еще сохранялась со своим языком и верованиями. Об этом косвенно свидетельствует закладка Николо-Радовицкого мужского монастыря, в задачи которого входило обращение язычников в православие, а также указывают русские документы времен Ивана IV («Грозного»). Сегодня мы можем только предположить, что мещерская речь перестала звучать в самых глухих северных местах расселения племени около XVII в. Большая часть данных о мещере существует благодаря археологическим источникам. Археологические открытия мещерского наследия начались случайно, когда в 1870 г. в селе Жабки Рязанской губернии (ныне Егорьевский район Московской области) был вскрыт грунтовый могильник V-VIII вв. с погребальными женскими бронзовыми украшениями угро-финского типа. За этими находками последовали другие аналогичные в Рязанской и Владимирской губерниях. Их сходство с жабкинскими позволило говорить об отдельной мещерской материальной культуре средневековья. Почему исчезла мещера? Обычный ответ на этот вопрос в литературе формулируется двумя словами: славянизация и ассимиляция. Более-менее известна хронология этого процесса, но очень мало известно о том, как он протекал. Известно, что в IX-X вв. вдруг прекратились мещерские захоронения по берегам Оки, и на месте мещерских городищ разместились славянские, которые тем не менее датируются куда как более поздним периодом — ХІ-ХII в. В ІХ-Х вв. по Оке двигаются варяги, устанавливающие свое государственное устройство. Они тоже, понятно, не могли ассимилировать мещеру под славян. Как складывались взаимоотношения мещеры с викингами и киевскими колонистами? У мещеры на берегах Оки к тому времени были и военная знать, и достаточно простых членов племени, владевших копьями и луками. Была ли связана смена материальной культуры местного населения с его уничтожением, переселением вслед уграм на Дунай или это был процесс заимствования нового? Однозначных ответов на эти вопросы пока нет, хотя бескровная ассимиляция в средневековой Восточной Европе представляется практически невозможной. Что касается мещеры, которая жила на левом берегу Оки или частично ушла туда, то процесс эволюции материальной культуры прослеживается там более плавно. В этих непривлекательных для славян краях, порождавших мрачные легенды о соловье-разбойнике, история дала еще несколько столетий для существования самобытной мещерской культуры и собственного образа жизни. Считается также, что часть мещерского населения ушла дальше на север и восток, но также впоследствии была ассимилирована в различной степени московитами и татарами.