Томас Дик. Введение в философию религии

ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ РЕЛИГИИ
Томас Дик (1836)
Dick T. The Philosophy of Religion. Philadelphia,1836. P.9-16

Все предметы человеческих знаний можно свести к двум классам - касающиеся материи и касающиеся разума, или, иными словами, мыслящей и интеллектуальной вселенной. Из этих двух отделов наук изучение интеллектуальной вселенной является во многом самым интересным и важным. По мере того, как расширяются наши знания и исследования, оказывается весьма вероятно, если не абсолютно точно, что материальная вселенная существует исключительно ради чувствующих и разумных существ, чтобы позволить появление разума, исходящего от Великой Первопричины, и служит проводником мыслей и средством наслаждения для мыслящих творений. Однако эти два класса столь тесно связаны между собой в человеческом исследовании, что знание об одном не может быть получено иначе как через посредство другого. Никакая деятельность разума не может быть продолжена без вмешательства человека  во внешние объекты; ибо если бы материальная вселенная никогда не существовала, я думаю, что мы никогда бы не смогли проследить ход своей мысли. Вся цепь идей, которые проходят через наши умы при любом начинании, может рассматриваться как набор образоы внешних объектов, различным образом соединенных и комбинированных. Эти образы мы получаем через посредство наших чувств, с помощью которых мы осуществляем связь с материальным миром. Все наши представления о Боге и объектах религии происходят из одного и того же источника (НЕВЕРНО - есть искаженные понятия от дьявола. - Пер.). Иллюстрации атрибутов Божества и Его морального правления, содержащиеся в Писании, приходят с внешней  сцены творения и от отношений в человеческом обществе и, следовательно, если бы материальный мир никогда не существовал, мы не смогли бы составить себе никакого представления о Божественных совершенствах, подобного тому, которое мы воспринимаем сейчас, и не могли бы создать идей о них любым иным способом. Таким образом, материальная вселенная является основанием всех знаний, которые мы до сих пор приобрели или можем приобрести относительно себя, своего Творца или других разумных существ.
Любой, кто склонен ставить под сомнение этот порядок вещей, должен будет предварительно указать, четко и конкретно, как эти идеи или цепь мыслей, которые не выводятся через посредство внешних объектов и не дают никакого представления о красоте и возвышенности внешней природы, могут быть восприняты мыслящими существами, без существования которых, однако, материальная вселенная останется могучей пустотой и, можно сказать, будет существовать напрасно. Отсюда представляется, что прежде чем исследовать природу и отношения нашего ума, необходимо в первую очередь изучить характер материального мира, а также внешние действия  тех воспринимаемых нами существ, которыми он населен. Из знания фактов, которое мы приобретаем по отношению к этим объектам, должна вытекать основная работа всех наших дальнейших исследований.
Мы окружены со всех сторон умами различных людей, и воспринимаем окружающие нас факты через их описания, которыми мы располагаем, при наличии различных чувственных восприятий и деятельной силы, с которой они оформлены. Умы людей имеют различное качество с точки зрения интеллектуальных способностей и сообразительности, и они отличаются у разных народов, живущих в разных концах земли. У нас есть самые веские причины считать также, что отдаленные регионы материального мира  также населены разумными существами разных порядков, которые могут быть очень разнообразными и как значительно превосходить человека, так и уступать ему; и за всеми ними будет стоять такой же принцип, что и тот, который оживляет мышцу, улитку или множество микросуществ.
Когда мы рассматриваем разнообразие оригинальных форм и интеллектуальных способностей, которыми изобилует наш земной мир, и видим, что существует бесконечный разрыв в масштабе бытия между человеческим разумом и высшим интеллектом среди других существ, это оказывается вполне созвучно великолепной гармонии Вселенной, и  мудрости и благожелательности ее всемогущего Автора, так что вполне можно предположить, что среди Его владений есть существа, настолько превосходящие человека в развитии умственных и телесных сил, насколько человек в этих отношениях превосходит самое презренное насекомое; и что эти существа, с точки зрения численности, могут превосходить всякий человеческий расчет и понимание. Эта идея подтверждается несколькими намеками, содержащимися в записях Откровения, где нашему взору предстает класс интеллектов, наделенный физическими энергиями, способностями к быстрому движению и силой интеллекта несравнимо выше тех, которые несравнимо превосходят любое из существ, принадлежащих к нашему подлунному миру (речь об ангелах. - Пер.).
Мы можем попытаться созерцать различные категории разумных существ, которые обитают в материальной вселенной и отношения, которые существуют среди них, устройство различных миров, к которым они соответственно относятся, их отношения к окружающему миру и те, в которых они находятся к другим мирам и существам, от которых их отделяют беспредельные пустые пространства, передвижения, которые они иногда делают в разных местах той обширной империи, частью которой они являются; высшие интеллектуальные способности и чувствительные органы, которыми они наделены, и глубокие исследования вселенной, которые они делают, мысли, которые они имеют, и великолепные вещи, на которых сосредоточены их способности; эмоции, с которыми они рассматривают сцены такого мира, как наш, и средства, с помощью которых они совершают свое интеллектуальное и моральное возрастание в истории с той поры, как  они были введены в существование; своеобразные устроения Творца и события, которые, возможно, имели место среди них; взгляды, которые они приобрели на совершенства и замыслы своего всемогущего Господа, свет, который пронизывает все их способности и возвышает их к Источнику всего счастья. Все это будет представлять собой источник самого изысканного удовлетворения для каждого святого, разумного и пытливого ума. Но поскольку, как и мы,  в настоящее время они ограничены небольшим уголком Божией вселенной, и окружены неизмеримыми пустотами пространства, которые пролегают между нашим обиталищем и небесными мирами, через которые никакая человеческая сила не может позволить нам проникнуть, мы должны оставаться в неведении о природе и устройстве этих разумных существ, пока наши души не покинут "скинию из глины", чтобы соединиться с нашими братьями и ближними в мире небес. Пока же мы остаемся в нашей подлунной обители, наши исследования в мире разума, должны, следовательно, ограничиваться природой и атрибутами Несотворенного, способностями наших собственных умов и умов других людей, а также существ, которыми мы окружены. Эти способности, поскольку они составляют инструменты, с помощью которых приобретаются все знания, как человеческие, так и других существ, привлекали внимание философов всех веков и составили  тему многих тонких и бесхитростных спекуляций; и они, несомненно, образуют интересный предмет исследования всех, кто изучает интеллектуальный мир. Но из всех воззрений, которые мы можем принять на мир разума, личные отношения разумных существ, а также законы, на которых основаны эти отношения, являются темами безусловно самыми интересными и актуальными.
Этот вопрос может быть рассмотрен не менее определенным и ощутимым образом, чем теории, позволившие нам сформировать заново анализ природы и деятельности интеллектуальных сил. Иллюстрации ко всем отношениям, которые люди имеют между собой и с миром, могут быть извлечены как из анналов истории, так и из записей Откровения. Они не вовлечены в те же трудности и неизвестность, которые ставили в тупик философию интеллекта; и есть определенные принципы, которые можно проследить в отношении этого предмета, которые применимы ко всем рациональным интеллектам разной мощи и способностей, сотворенным Богом в различных частях вселенной, которые они занимают. И прежде всего, эта тема теснее связано с настоящим и будущим счастьем человека, нежели любая другая, которая входит в диапазон человеческих исследований; и, следовательно, она формирует известную и законную ветвь того, что можно назвать “философией религии".
То, что нравственные отношения мыслящих существ, а также характер и поведение, соответствующие этим отношениям, являются по существу связанными со счастьем каждого разумного агента, можно было бы пояснить, исходя из различных случаев, в которых извращение определенных моральных законов или принципов неизбежно приводит к беспорядку и страданию. Я удовольствуюсь тем, что приведу следующую иллюстрацию. Мы пребываем в глухом углу Божьего царства, но свет современной науки показал нам миры, что в тысячу раз больше нашего, и украшенные более сияющим великолепием, существуют даже в пределах той системы, частью которой мы являемся. Наука также развернула наш взгляд на другие системы, рассредоточенные по всему пространству, на неизмеримых расстояниях и в таком огромном изобилии, что наши умы не в состоянии постичь их количество и их значимость. Разум и откровение приводят нас к выводу, что все эти миры и системы украшены явлениями Божией мудрости и населены мириадами разумных обитателей. Человеческий разум, после того, как он получил видение столь грандиозной сцены, естественно жаждет более близкого созерцания величия и устроения далеких провинций империи Творца, и он склонен воображать, что он никогда бы не устал, но чувствовал бы нескончаемое наслаждение, в то время как длил бы свой полет от одной великолепной сцены творения к другой. Но если бы жители нашего мира избавились от силы земного притяжения и были наделены силой движения, достаточно быстрого, чтобы понестись к этим окраинам творения, если бы Создатель позволил им обозревать все чудеса вселенной, - то, если принцип любви и доброй привязанности к разумным собратьям не будет оживлять их, если ярость и месть, гордость и честолюбие, ненависть и зависть будут беспрестанно терзать их груди, они не смогут ни чувствовать никаких добрых эмоций, ни вкусить сладости истинного наслаждения. Огромная вселенная, по которой они бродили бы, превратилась бы для них в просторный ад; ее возвышенные красоты никак не помешали бы несчастью овладеть их душами, и на каждом этапе своих странствий они не могли бы не встретиться с признаками того, что из Создатель хмурится.  Ибо мы видим из разума и опыта, а также из требований Откровения абсолютную невозможность наслаждаться счастьем до тех пор, пока злобные чувства сохраняют свое господство в обществе и терзают нравственное сердце разума, в какой бы области вселенной оно ни находилось.
Отсюда мы можем узнать, что высшие достижения в науке, к которым может прийти каждый из нас, хотя они могут расширить диапазон  интеллектуальных взглядов, не будет гарантировать их обладателю никакое существенное и чистое наслаждение, в то время как его сердце лишено благожелательных привязанностей, и пока он подвергается влияние унижающих и безнравственных страстей. Если дело обстоит так, что сейчас в литературном мире существует кто-то, кто посвятил свою жизнь самым возвышенным исследованиям науки и приобрел самый обширный взгляд на материальный мир, и все же он остается в сомнении относительно существования высшего Разума и своего вечного предназначения, - то если он находится в приподнятом настроении и исполнен гордости за свои познания в науке, обращается с ближними в духе высокомерия, надменно смотрит сверху вниз и угрюмо хмурится на собратьев более низкого ранга, если он надменен, властен и мстителен в своем поведении и показывает явное равнодушие к моральным принципам, то  я бы не позавидовал ни его счастью, ни его интеллектуальным достижением. Он не может наслаждаться ни одним из чувств, которые вытекают из упражнения в христианской благожелательности, ни каким-либо из тех утешений, которые добрый человек чувствует среди различных недугов жизни; и, за пределами короткого промежутка времени смертного существования он не может рассчитывать ни на какое более яркое познание величия материальной и интеллектуальной вселенной, но лишь на вечную утрату  способностей своего разума во тьме вечной погибели.
Поэтому должен быть глубоко интересен каждому разумному существу вопрос, как получить правильные представления о фундаментальных принципах нравственного действия, а также сформировать те привычки, которые смогут приспособить его к наслаждения истинным счастьем, в какие бы края вселенной он ни был перенесен впоследствии. Описывая эту тему, я должен буду следовать ходу мыслей, который, насколько мне известно, не был пройден какими-либо прежними моралистами, и постараюсь лишь набросать взгляд, который может быть представлен с помощью апелляции к смыслам Откровения.
У нас есть обилие увесистых томов на темы моральной философии, но различные теории, которые предлагались и обсуждались здесь и рассматривали эти темы в метафизическом ключе, редко приводили к каким-либо практически полезным результатам. Пытаться трактовать предметы морали без ссылки на Божественное откровение, как, кажется, сделали большинство наших знаменитых моральных писателей, значит делать вопиющий пустяк. Даже с целью эксперимента нет смысла пытаться выяснять, как далеко могут зайти без посторонней помощи способности человека приобрести знание об основаниях и правилах нравственного действия.  Христианская мораль настолько вплетена в мнения, отношения и практики современного цивилизованного общества, и столь очевидна для разума каждого человека, получившего образование в христианских странах, что невозможно искоренить идею о ней из ума, когда он пытается проследить долг человека исключительно на принципах разума. Когда истинные принципы морали однажды были переданы через посредство Откровения, разум может продемонстрировать их полезность, их соответствие характеру Бога, порядку вселенной и отношениям, которые существуют между разумными агентами. Но мы никоим образом не находимся в ситуации, когда мы можем сделать вывод, что эти принципы можно было когда-либо обнаружить просто через усилия неослабевающих сил человеческого разума. Единственными людьми, которые могли честно попробовать такой эксперимент были греки и римляне, а также другие цивилизованные народы в древности, которым не был передан свет откровения. И каков был результат всех их исследований по этому самому важному из всех предметов? Каковы были практические последствия всех тонко закрученных теорий и спекуляций, которые возникли и воспитывались в школах античной философии, под руководством таких учителей, как Платон и Сократ, Аристотель и Зенон, какие результаты этому были зафиксированы в анналах истории, а также в трудах апостолов? Язычники стали тщеславны в своих фантазиях, и их тупые сердца омрачились. Они были исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, среди них царили злоба, зависть, убийство и обман, ненависть к  Богу, гордыня, злоухищрения, потеря естественных привязанностей, всякой любви и милосердия. Их поведение было переполнено гордыней, похотью и местью, они предавались совершению неестественных преступлений; они были возбуждены неугомонным честолюбием, и они славились, покрывая землю разрухой и резней. Верно, действительно, что некоторые из сект философов выдвинули несколько максим и моральных предписаний, в приличии которых нельзя усомниться; но никто из них не мог согласиться в понимании либо основания добродетели, либо конечной цели, к которой она должна быть направлена, как и в том, в чем состоит главное счастье человека. И потому случилось так, что наставления, произносимые учителями философии, имели мало влияния даже на их собственное поведение, и гораздо меньше на поведение окружающего множества. Где мы найдем в любых философских школах Греции и Рима такие заповеди, как: "Любите врагов ваших, делайте добро тем, кто ненавидит вас, и молитесь за тех, кто презирает и преследует вас"? В противовес этой Божественной заповеди мы можем проследить в максимах и поведении древних мудрецов принцип гордости, вкрадывающийся в их самые добродетельные поступки. Считается мудрым и остроумным ответ одного философа своему другу, который посоветовал ему отомстить за рану, которую он получил: "Если осел пнул меня, должен ли я пнуть его?". Некоторые могут быть расположены рассмотреть такой ответ как указание на мужественный дух и истинное величие души; но он несет в себе гордое и надменное презрение к человеческой природе и надменность ума, которые совершенно несовместимы с мягкими и благожелательными заповедями Того, Кто в разгар Своих самых тяжких страданий от людей воскликнул: Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят”!
Кажется несколько нелепым тратить наше время и энергии наших умов в трудном метафизическом беспокойстве, чтобы установить основы добродетели и мотивы, по которым ее следует добиваться; состоит ли она в полезности, в приспособленности вещей, или в регулировках государств и политических объединений, и может ли она возвести в закон принцип самолюбия или доброжелательности, когда каждый полезный вопрос, который может быть задан на эту тему, может быть немедленно решен путем прямого обращения к откровению небес, ибо это и непогрешимое правило, выведенное для направления нашего поведения во всех обстоятельствах и отношениях, в которых мы можем оказаться. Даже несмотря на то, что моральный философ может отвергнуть Библия, как откровение от Бога, нет никакой причины, почему ее истины должны быть им упущены или сознательно отвергнуты. Как беспристрастный исследователь истории человека, морального устроения человеческого разума и окружающего мира с позиции нашего нынешнего состояния, он обязан принять во внимание каждый факт и каждое обстоятельство, которые могут иметь отношение к важному вопросу, который он берется решить. Это факт, что такая книга, Как Библия, действительно существует среди обрывков тысяч томов, которые поток времени унес в небытие; она существует тысячи лет, и продолжает направлять мысли и поведение огромных множеств людей; многие из самых прославленных героев, украшающих род человеческий, подчинились ее власти, и управляли своими нравами и поступками по ее нравственным заповедям, и именно те, кто руководствовался ею в своем поведении, были самыми серьезными и успешными в том, чтобы достичь счастья человечества. Эта книга провозглашает тем не менее, что моральная развращенность появилась в устроении человека с тех пор, как он появился на земном шаре, и что вся   выработка его нравственных заповедей протекает на почве его жизни с развращенным умом. Это факты, которые даже неверующий философ обязан признать, и вместо того, чтобы отбросить их или не отнестись к ним всерьез, он обязан, как непредвзятый исследователь, принять и учесть их, если он хочет понять моральное устроение человеческого рода. В частности, он обязан исследовать вероятность предполагаемого факта развращенности человека, и рассмотреть, не являются ли общий ход человеческих действий,  ведущие факты истории применительно ко всем эпохам и народам и разрушительные последствия нескольких событий тем, что имеет тенденцию подтверждать эту важнейшую истину. Ибо то, что человек есть падший разум, должно существенно видоизменить каждую систему этики, которая принимает в расчет факты. Следует ли этот факт полностью упускать из виду, и все же рассчитывать поставить добродетель на прочном фундаменте? А это делают все спекуляции и теории тех моралистов, которые не видят, что, руководствуясь исключительно диктатом неискушенного разума, мы можем оказаться не более чем среди грез тщетного воображения и начнем строить воздушные замки.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn