Сёстры и братья часть 2 глава 12

Джон
На встрече Нового 1933 года в Кремле всё Политбюро партии большевиков сидело вместе за мужским столом, а жены поодаль, за отдельными столиками. После гибели жены Надежды Иосиф Виссарионович Сталин остался один. Наступило мужское царство. Раньше на спектаклях в Большом театре в правительственной ложе сидели вожди со своими жёнами. После смерти Надежды жён в ложу не брали.
- Хозяин без жены и слуги без жён… - шутили актёры за кулисами.
Сталин был хмур, много пил вина, с неприязнью смотрел на веселящихся людей.
- Вновь слякоть на дорогах, политая слезами. И грязные пороги, затоптаны ногами… - неожиданно он вспомнил, что множество людей, пришедших на похороны жены, загрязнили его дом.
- Правые оппозиционеры довели Надю до гибели, - мстительно думал Иосиф Виссарионович, - сознательно разрушили наш дом, семью.
Всё чаще Сталин вспоминал судьбу царя Ивана Грозного, борясь с которым бояре отравили его любимую жену.
- Те ядом, эти ядовитыми речами... - злился он.
Царь Иван стал его любимым историческим персонажем. По его заданию великий режиссёр Эйзенштейн снял фильм о грозном правителе.
- В фильме нужно показать, как бояре извели любимую жену Ивана, - настаивал Иосиф Виссарионович. - Поэтому царь задумывает дело великое, беспощадное - истребление мятежных царедворцев.
Чтобы соратники всегда были на виду, он собрал их в одном месте. Архитектор Иофан недавно построил для высших партийцев новый дом. Дом глядел на Кремль и на Москву-реку и получил прозвание:
- «Дома на набережной».
Самыми фешенебельными в нём были подъезды, где жили член Политбюро Постышев, маршал Тухачевский, глава военной разведки Берзин и другие функционеры.
- В России каждое новое поколение нуждается в войне! - со временем понял Сталин. - Каждые двадцать лет в русском народе зреет агрессия и если её не направить на внешнего врага, люди н начнут бунтовать. И возглавят их новые бояре. Поэтому нужно бояр ликвидировать, а разрушительную энергию русских направить на войну с иностранцами!
Из кухонь огромных квартир был выход на чёрную лестницу, люди Ягоды с чёрного хода могли появляться прямо в комнатах высокопоставленных квартирантов.
 - Вооружённая охрана дежурит не только при входе в подъезд, - хорошо знал руководитель страны, - но и на всех лестничных пролётах.
Каждый шаг контролировался, каждый разговор прослушивался.
- Удобно знать настроения соратников, - усмехался он, читая распечатки телефонных разговоров. - У Грозного такой возможности не было.
Настроение у него было плохое, ему доложили о вскрытии сейфа Якова Свердлова. Он пятнадцать лет простоял на складе, пока работникам комендатуры Кремля не пришла в голову мысль проверить его содержимое.
- Сейф набит золотом и драгоценностями, - сообщил Каганович вождю. - Там валюта и несколько иностранных паспортов на вымышленные фамилии.
- Свердлов явно готовился к тому, что власть большевиков может быть не такой вечной, как он сам утверждал на митингах! - сказал он. - Вокруг одни предатели!
Сталин не появлялся в общественных местах. Даже на торжественном праздновании пятнадцатилетия ГПУ. Заточение закончилось летом. 12 июня он появился на грандиозном шоу физкультурном параде. Он знал, что во время парада обуржуазившиеся соратники выбирали хорошеньких девушек.
- Что ж, пусть пока порезвятся… - думал Сталин, глядя на них.
Лето и осень он сумел сделать переломными. Был получен прекрасный урожай. Колхозы засыпали зерно в закрома государства. Он послал в деревню семнадцать тысяч партийных работников взять зерно у колхозов и получил зерно.
- Призрак голода отступил... - вспоминал Иосиф Виссарионович. - Я выиграл. В настроениях партийных функционеров начался перелом: «Значит, он прав, значит, вот так, по-революционному, через кровь и голод нужно вести народ в светлое будущее!» 
Сидевший за новогодним столом Генрих Григорьевич Ягода увидел мрачное настроение хозяина. Чтобы развеселить вождя, он сказал: 
- Помните, как вышло постановление ЦК о усилении охраны товарища Сталина? - спросил он пирующих. - Мне поведали московские коллеги об интересном случае.
- Расскажи! - попросил Каганович.
- Илья Владимирович Толстой родился в эмиграции, вырос в Сербии, учился в пажеском корпусе. Недавно его семья вернулась обратно на родину, - уточнил Ягода. - Он поступил в 10-й класс и был принят в комсомол. Толстой с приятелем купил на Тишинке гранату и полез на чердак её разбирать. Как раз по Арбату ехал кортеж автомобилей. Особисты прочёсывали весь маршрут и увидели, как два молодых человека возились с гранатой. Начальник патруля обратился к нему: «Фамилия?» «Толстой»…
- Граф, что ль? - уточнил Каганович.
- Граф... - ответил Ягода. - Чекист задумался и после паузы сказал: «Долго же ты готовился!»
Советские вожди захохотали, казалось немыслимым, что кто-то готовил покушение на любимого вождя партии. Разрывались от оглушительных маршей репродукторы, дикторы славили новые победы вождя. Закончилось строительство Беломорско-Балтийского канала, длина которого составила двести двадцать семь километров, с постройкой пятнадцати плотин и сорока девяти дамб. 
- Страна ликует! - вместе с Кировым на корабле он проплыл по каналу.
Результаты коллективной работы им показывал Нафталий Аронович Френкель. Сталину нужны были героические победы, и он поручил закончить строительство за двадцать месяцев.
- Задача была поставлена нереальная, - напомнил руководителям страны Нафталий Аронович, - ведь например, Суэцкий канал, протяжённостью сто шестьдесят километров, строили десять лет.
- Но ведь справились же! - усмехнулся Иосиф Виссарионович.
Френкель не мог сказать, что выполнил возложенную на него задачу ценой тысяч загубленных жизней заключённых, поэтому сказал:
- Готов выполнять поставленные партией задачи и дальше!
Хотя иногда в планы вмешивалась природа. Ледоколы Советского Союза осваивали Северный морской путь, но во льдах застрял старенький корабль «Челюскин». Спасение команды стало великолепным спектаклем. Спасённым челюскинцам устроили грандиозную встречу в Москве и тысячи скандировали:
- Да здравствует великий Сталин!
Под грохот музыки и славословия он старался забыть о своей трагедии.
- Нади больше нет… - мучился Иосиф Виссарионович.
В память о ней, он утвердил проект Дворца Советов, сооружения высотой четыреста метров, увенчанного стометровой скульптурой Ленина. Грандиозный зал на двадцать тысяч мест готовый слушать речи вождя.
- Величайший храм большевизма должен вознестись на месте уничтоженного храма Христа Спасителя! - повелел он.
В ноябре Сталин собрал пленум ЦК и подвёл итоги Великого перелома. Он объявил о победе индустриализации:
- У нас не было чёрной металлургии. Она есть! Не было автомобильной промышленности, теперь есть» Не было тракторной промышленности, она есть! - монотонно перечисляет он под аплодисменты зала. - Мы выдвинулись на одно из первых мест по производству электроэнергии, нефтепродуктов и угля. Создали новую металлургическую базу на востоке. Из аграрной страны мы стали индустриальной страной. СССР превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, способную производить современные средства обороны.
Гремели овации. Он прошёлся по поводу оппонентов:
- Нельзя было не подгонять страну, которая отстала на сто лет... Правильно поступила партия, проводя политику ускоренных темпов.
Иосиф Виссарионович лично следил за техническим перевооружением промышленности. Весь год советское правительство вело переговоры с американскими банкирами. Речь шла о получении СССР крупных займов от американцев. Планировалось выкупить в США большую партию промышленных грузовиков и современный станочный парк.
- Новые заводы требуют много нового оборудования… - настаивал он.
Контракт планировался масштабный. В Советский Союз должны были поставить более пятидесяти тысяч американских машин и станков по льготным ценам. Капиталисты изо всех сил выкручивали советским представителям руки.
- Требуют обеспечения золотом, задирают процентную ставку! - доложили Сталину.
- В следующий раз я с ним поговорю… - пообещал он.
На очередном заседании в Кремле представитель «Дженерал Моторс» Джон Купер предложил дать будущему советско-американскому контракту какое-нибудь торжественное название.
- Контракт «Процветание», или что-то в подобном роде… - сказал американец.
Выбрать название он предложил товарищу Сталину. Хитрый делец надеялся, что польщённый Иосиф Виссарионович позабудет о ставках и условиях поставки и дело будет обстряпано. Но Сталин хорошо понимал:
- Капиталистам самим эти грузовики жгут руки.
На Западе бушевал страшный экономический кризис, крупные производства разорялись одни за другим.
- Значит можно и нужно торговаться, снижать цены на машины! - планировал он.
Иосиф Виссарионович сделал вид, что ему очень польстило предложение Купера, и принялся размышлять вслух:
- Хорошее название, господин Купер, дело и вправду важное. Но раз мы говорим как деловые люди, и Вы поручили такое ответственно трудное дело мне... Нужно бы оплатить мои усилия. Что если «Дженерал Моторс» поставит Союзу грузовик бесплатно? Считайте это моим гонораром.
Джон обрадовался и подумал:
- Клюнула рыбка! Меня предупреждали, что советские руководители взяточники…
Он с лёгкостью согласился подарить грузовик. Сталин не унимался:
- Но наш контракт дело государственное, международное. Один грузовик за такое несолидно. Надбавьте ещё парочку!
Купер согласился и на это, злорадно подумав:
- Надо ковать железо пока горячо, пока не опомнился этот странный коммунистический царь!
Иосиф Виссарионович потирает руки и опять принялся за своё:
- Нет, всё-таки продешевил я. Такой контракт! Пятьдесят тысяч авто! У такой сделки должно быть самое лучшее название! И гонорар подобающий. Ну, скажем, не один бесплатный грузовик, не три, а скажем, сотню? Как, мистер Купер, потянете?
Джон, наконец, понял, что над ним просто издевались, не выдержал и вспылил:
- Да это же чистый грабёж, мистер Сталин!
Иосиф Виссарионович перегнулся через стол и выпалил американцу:
- Вот-вот, так контракт и назовём!
В результате последовавших торгов цена за американские грузовики для Советского Союза была снижена почти в два раза. Контракт остался без названия.


Олег 
Попав в действующую армию в конце 1914 года, Олег Козлов слегка приуныл. Накануне начала первой мировой войны он окончил Киевское пехотное училище.
- Теперь сразу в бой! - после объявления войны Германии с ним встретился лучший друг и товарищ по училищу Борис Генсицкий.
- Как-то всё слишком быстро… - признался ему Олег, сын военного и верного соратника путешественника Николая Михайловича Пржевальского.
Отличительной чертой первых дней войны было неведение, что будет дальше, странным образом смешанное с долгой подготовкой, с долголетним внушением мысли о неизбежности и сокрушительной тотальности события.
- Выяснилось, что погибнуть труднее, чем это, кажется с первого взгляда… - удивился Козлов после первого боя. 
Его определили в эскадрон кавалерийской дивизии. Приходилось часто ходить в атаку в конном строю. Однажды конница противника приняла атаку. С пикой наперевес Олег помчался навстречу врагу, и его пика с такой силой пронзила австрийца, что он сам едва удержался в седле.
- Освободить пику, нет времени! - лихорадочно понял он.
Выхватив саблю, Козлов зарубил двух врагов. 
- Теперь всё время сидим в окопах… - мучительно осознал он.
Во время обороны в карпатских горах ему часто приходилось с группой солдат ходить в разведку. Там сплошного фронта не было, поэтому покрытые лесом горы помогали разведчикам проникать в тыл противника.
- Хоть какое-то развлечение, - бодрился офицер.
Лунной ночью их группа из семи человек миновала линию охранения и перешла в долину. Они осторожно взбирались по склону, где должно было находиться охранение противника.
- Больше прислушиваться, чем приглядываться... - настраивал он солдат.
Невдалеке явственно раздалась чужая речь. Было ясно, что они находились на линии постов охранения. С особой осторожностью подались вправо, чтобы обойти противника, напасть на него с тыла и захватить «языка», но хруст сухой ветки выдал их присутствие.
- Кто идёт? - раздались оклики на немецком языке.
Разведчики притаились. Через некоторое время немцы успокоились, разговор возобновился. Около часа они осторожно продолжали двигаться вглубь леса. Неожиданно впереди услышали выкрики и весёлый смех.
- Такая беспечность будет нам на руку и поможет нашей удаче, - подумал Олег, осторожно продвигаясь вперёд.
Они очутились на обрыве. Заглянули вниз, а там пятьдесят немцев у речки купались, бегали по берегу, громко хохотали. Долго наблюдали за их развлечениями и поняли, что «языка» им захватить не придётся.
- Немцев больше, чем нас, и они находятся глубоко под обрывом, - сказал командир. - Но испортить их настроение у нас есть возможность!
У каждого солдата было по две ручные гранаты. Привели их в боевую готовность. Через пять секунд гранаты начали рваться. Началась невообразимая суматоха, раздались крики ужаса, а гранаты всё рвались и рвались. Уцелевшие или легко раненные стремительно убежали, а человек двадцать стонущих и охающих остались лежать.
- Вот это погуляли… - обрадовался его солдат Волков.
Их задачей было выбраться из расположения противника. Когда они переходили нейтральную безлесную зону, освещённую луной, русских заметили и открыли стрельбу.
- Поздно! - крикнул немцам Олег.
Весь следующий год их часть держала оборону севернее города Луцк за рекой Стырь. Противников разделяло болото около двух вёрст шириной. Сена для кавалерийской дивизии требовалось много, оно закупалось и доставлялось всегда с трудом.
- А на болоте стоят стога сена, - заметил Козлов. - Хотя оно и не первосортное, но иногда и осока считается хорошим кормом.
Сначала его солдаты брали сено из ближних стогов, потом перешли на середину болота, не прекращая работу под пулемётным огнём. Во второй половине зимы сено приходилось таскать стогов, которые находились близко от противника. Эти вылазки, крайне рискованные, были необходимы. 
- Невыносимо смотреть на голодных лошадей, которые уже съели даже побуревшую солому с крыш, - доложил командиру Волков. 
Солдаты находили и прошлогоднюю клюкву. Обобрали все ближние кочки, стали добираться до средних.
- Всем надоедает, есть из казенного котла, - Олег разрешал этот промысел, - и хочется чего-нибудь свежего и вкусного. 
Противник пулемётным огнём заставлял русских ползать, но они продолжали собирать ягоды. Вылазки за сеном и ягодой продолжались.
- Зато теперь мы точно знаем систему обороны австрийцев, - оправдывался он перед командиром полка.
Вскоре началось наступление, и они захватили окопы противника. В землянках было даже электрическое освещение. Перед вражескими окопами тянулось много рядов проволочных заграждений.
- Не сравнить с нашими окопчиками, - злился Козлов.   
В 1916 году они отошли с Карпат и заняли заранее подготовленную оборону с проволочными заграждениями. Патронов у них было мало, а снарядов не осталось. После очередного сидения в окопах их сменили, и они отдыхали в лесу, в пятнадцати верстах от реки Стоход.
- Названа она Стоходом потому, что, протекая по широкой заболоченной долине, имеет множество проток, - сообщил ему Волков.
Там застала Февральская революция. У солдат большинство считало так:
- Раз покончено с царём, значит, скоро будет покончено с войной.
Волков немного тревожился:
- Как же мы будем жить без царя...
Когда началось отступление и без боя оставляли кровью завоеванные позиции, тогда чувство подавленности резко проявилось, и часто можно было слышать злые замечания солдат в адрес командиров:
- Зачем же тогда мы гибли?
Прибывающие солдаты пополнения говорили о близком голоде, о бездарности правителей, о полной неподготовленности страны к войне. При отступлении у них в подсумках оставалось по пять патронов, а в зарядных ящиках по два снаряда на орудие, да вдобавок распоряжение:
- Без особого приказа не расходовать!
Об отречении царя Николая II от престола объявили через несколько дней. Ввиду того что они были на передовой, объявили манифест поэскадронно. Командир полка Михайлов несвойственным ему ласковым голосом после чтения манифеста объявил:
- Сейчас создано Временное правительство, которое состоит из людей умных, солидных. Нашей задачей по-прежнему остаётся крепкая дисциплина, безоговорочное выполнение приказов начальства. Вся армия должна подчиняться правительству, а солдат своим начальникам.
- А мир когда? - спросил Волков из строя солдат.
- Будем вести войну с немцами до победного конца!
Русским командованием была проведена операция по захвату плацдарма на левом берегу реки Стоход. Ценой больших потерь.
- Обороняется он стрелковым корпусом в составе трёх дивизий, - узнал Олег, - из которых две находятся на плацдарме, а третья на восточном берегу.
Немецкое командование боялось, что весной русские перейдут в наступление с плацдарма, и решило его ликвидировать возможности. Для операции было выбрано время весеннего паводка.
- Когда долину зальёт водой, - рассчитывали немцы.
Тёмной ночью 1917 года к войскам, размещённым на плацдарме, перебежал немецкий солдат, по происхождению француз из Эльзаса. Он был осведомлён о предполагаемых действиях и сообщил:
- Утром немецкие войска перейдут в наступление, они сосредоточили много артиллерии, подвезли баллоны с отравляющими газами. 
Было решено ввести третью дивизию на плацдарм и удерживать его всеми способами и средствами. На рассвет началась канонада, какой раньше не слышали. Огонь вёлся одновременно по окопам, по всем мостам, по артиллерии, включая стоящую на восточном берегу Стохода.
- За короткое время все мосты через реку разрушены, так как большая часть их хорошо видна противнику! - увидел Козлов, после обстрела.
К концу артподготовки немцы пустили три волны отравляющих газов. Ветер благоприятствовал противнику. Вслед за волнами ядовитого тумана пошли в наступление плотные цепи пехоты.
- Получите! - подразделение Олега встретило их плотным огнём.
Поскольку русские войска были предупреждены о наступлении заранее, они укрылись от артогня, вовремя использовали противогазы и полностью отбили атаку, сами понеся сравнительно мало потерь.
- Воевать мы всё же научились… - обрадовался офицер.
 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/09/23/437