Валькина любовь

                Пролог
       
        Деревня Юрово затерянный мир среди живописных оврагов, холмов, бескрайних полей и лиственных лесов. Юр в русском языке это открытая возвышенность, видное место. На видном месте стоит три века деревенька Юрово в ближайшем Подмосковье, около трёх километров от города Химки.         
        Случайные люди в Юрове редки. О присутствии на деревне незнакомца оповещали отчаянным лаем многочисленные деревенские собаки, а собаки жили в каждом дворе. Деревенских жителей молодых и старых собаки издали определяли по запаху, знали и в лицо и без толку не тявкали и не брехали, а вот чужаку пройти мимо любого дома не замеченным не удавалось. На улицу, от греха подальше, собаки не выскакивали, но предупреждали дружным лаем других собак: «Имейте  в виду  и предупредите хозяина в вашу сторону движется незнакомая опасность».  Собачий телеграф действовал безукоризненно. Чужих деревня не любила. А за что, спрашивается, их любить?!
           Москвичи, которые впервые приезжали весной снимать дачу в Юрово "охали" и "ахали" при виде ухоженных со свежевыкрашенными наличниками  домов. Опрятные дома затаились в зарослях тенистых садов с цветущими плодовыми кустарниками, яблонями и грушами. Единственная улица идеальной чистоты, если напротив дома возникала колдобина или подобие колеи от телеги, то хозяин немедленно засыпал битым кирпичом и землей дорожное повреждение.   Хозяева содержали в образцовом порядке, прилегающую к дому территорию улицы.  Это в порядке вещей со времен, когда за содержанием улицы следил грозный староста. Староста в деревне Царь и Бог!
                Глава первая

           Дом, где родилась и жила Валька Широкова в центральной части  деревни. Отец Вальки дядя Вася инвалид Великой отечественной войны воспитывал дочь с шестилетнего возраста один. В 1946 году мать Валентины  красивая женщина неожиданно сбежала из дома с приезжим  молодцом  из  Калининградской области, где заселяли брошенные немцами дома русскими жителями из ближайших областей, разрушенных фашистами.
          Трудился дядя Вася после войны столяром  на мебельном комбинате в городе Химки. Приспособился передвигаться на велосипеде и два километра ездил собственным безмоторным транспортом на работу, хотя и получал военную пенсию по инвалидности, кроме того столяр-краснодеревщик он был высокой квалификации. Кормил, одевал и обувал дочь не хуже других деревенских жителей.
           Дом Широковых выделялся на деревенской улице опрятным внешним видом. Кусты махровой сирени вдоль забора аккуратно подстрижены и за ними  просматривается  свежевыкрашенный голубой краской большой дом – пятистенок с  ажурными, покрашенными в белый цвет наличниками на трех окнах, выходящих на улицу. Высокое крыльцо отделано самодельными изящно выточенными балясинами. 
           Перед аккуратным забором из крашенного штакетника со стороны улицы покоился штабель гладко ошкуренных бревен, оставшихся от строительства заднего дома. Бревна лежали давно. Потемнели от ветра, снега и дождей, отшлифовались  молодыми людьми, которые располагались на насиженных бревнах летними вечерами.  На бревнах сидели до первых петухов без наручных часов. Травили анекдоты, рассказывали смешные или страшные истории. Пели песни, звучавшие на радио или кино и озорные деревенские частушки. Из пионерлагеря Валентина привезла припев: «Рупь за сено, два за воз, полтора за перевоз, чечевика с викою, а я сижу – чирикаю!». Этот веселый припев хором повторяли после каждой частушки.
         Простенькие деревянные скамеечки стояли у каждого двора рядом с калиткой. Они рассчитаны на две хозяйские персоны, а не на многочисленную молодую деревенскую и дачную поросль. Вечерком в погожую погоду перед сном хозяин с хозяйкой выходили подышать воздухом обильно насыщенным кислородом от окружающей растительности. Хозяин порой портил эту красоту дымом от махорки,  папирос "Беломорканал" или "Север". Хозяйки не возражали. Мужнин дым глаз не ест!
           Деревенские родственники помогали дяде Васе поднимать дочь. Росла Валька не отличаясь поведением от других деревенских девчонок. Все озорные, все хохотушки и певуньи. К пятнадцати годам превратилась из озорной хохотушки в красивую статную девушку. Рост выше среднего, густые светло пшеничного цвета волосы заплетались в две тугие косы, высокие груди, ясные голубые глаза, яркий румянец на щеках с завлекательными ямочками. Круглые колени твёрдо обещали, что  женой она будет во всех отношениях идеальной. Сильные ноги и руки привычные с детских лет к земле, лопате, мотыге и тяжелому деревенскому труду. Про таких  говорили: «Девка - кровь с молоком».

                Глава вторая

           На деревне проживали пять Валентин. Больше было только Галин. Чтобы не перепутать Валентин называли либо по фамилии, либо по прозвищу. Самая старшая -  Валя тети Нюшина, Валька Егорова, Валька «Арбузиха», Валька дяди Васина и самая младшая Валька "Пореиха".
       
          Был ещё Валька «Акуля» здоровый амбал с кулаками – кувалдами размером с детскую голову, но слабоватый на голову. В каждом классе сидел по два года к шестнадцати с трудом окончил четыре класса. Достоинством Акули было то, что он мог просидеть под водой дольше всех деревенских ребят и умел ловко ловить руками головлей, плотву и прочую рыбу в многочисленных корягах у берега реки, часами не вылезая из речной воды. В Армию не взяли из-за плоскостопия.

           Валя тёти Нюшина первой в деревне получила высшее образование, окончив Московский институт иностранных языков. Пять лет после войны работала в посольстве СССР в Тегеране, а потом всю жизнь трудилась переводчицей в МИДе. Личного счастья так в жизни и не нашла, как и Валька "Пореиха",  то же с высшим образованием, прекрасными внешними данными, ангельским характером и кооперативной квартирой в Химках. Не родись красивой, а родись счастливой!

           Валька Егорова получила в юности ранение из пневматического ружья. Сын члена ЦК КПСС Пегова выстрелил через забор дома отдыха "Нагорное" в группу Юровских школьниц, ранив в плечо Вальку. В то время коммунист отчим Вальки работал в колхозе Председателем. Скандал замяли высокопоставленные московские большевики. В деревне никогда не узнали, как откупился отец несовершеннолетнего подонка. Валька вышла замуж за малахольного москвича, который летом, когда приезжали в Юрово с утра до вечера сидел на речке и ловил рыбу. Валька рассказывала подругам, что муж неделями мог не произнести с женой ни единого слова. Развод оказался неизбежен, через год её сын нелепо погиб под машиной на Машкинском шоссе.
         
          Валька "Арбузиха" звезд с неба не хватала, вышла замуж за Химкинского шофёра  Валентина привела в родительский дом, родила мальчика и девочку. В деревне появилась своя счастливая пара Валентин и Валентина.


                Глава третья


           Земельный участок у Широковых пятнадцать соток. Дядя Вася оставил часть ноги ниже колена на фронте при штурме Будапешта. Столица Венгрии отчаянно сопротивлялась советским войскам Второго Украинского фронта в феврале 1945 года. Это про юровского дядю Васю сложена песня: «И на груди его светилась медаль за город Будапешт…». После войны на редких вечеринках бабы пели беззлобную частушку: "Хорошо тому живется, у кого одна нога и портянок меньше рвется и не надо сапога".
           Большой огород приходилось обрабатывать практически одной Валентине, но физическая работа не испортила легкий характер и стройную гибкую фигуру молодой девчонки. Труд воспринимался жизненной необходимостью и выживанием. Нормальное явление, как восход и заход солнца, которые не отменит никакая правящая партия. Прошла зима, настало лето... Спасибо партии за это!
 
          Дядя Вася долгое время после войны не решался второй раз жениться, чтобы не травмировать дочь присутствием чужой женщины в доме.  Деревня жалела и любила Вальку, что на Руси имеет один и тот же глубинный смысл.

          Безотцовщины после войны хватало даже в такой маленькой деревушке, как Юрово, а вот чтобы живая и здоровая мать оставила на отца - инвалида свою родную дочь такой истории с географией деревня Юрово за трехвековую историю не помнила. Следует отдать должное матери Валентины, она четыре года войны честно ждала с фронта мужа, работала и растила дочь. В 1946 году случилась невероятная история. Она бросила семью и в чём была, забрав документы сбежала в Прибалтику с мужиком, которого деревня не видела в глаза. Какие эфиопские страсти бушевали в голове отчаянной женщины, осталось навсегда тайной!   Непредсказуемый характер матери перешел к дочери и ярко проявился на пороге взрослой  жизни.

           Когда Валька появлялась на деревне от неё исходила радость бытия. Возможно от ясных лучистых глаз, а может от чего-то неуловимого, что скрывалось за внешнем обликом сразу внушающем доверие, когда она поднимала очи, а в кончиках припухлых губ начинала играть загадочная улыбка, и на щеках появлялись завлекательные ямочки.

          Мужики в её присутствии прикусывали языки и старались по мере возможности подбирать хорошие слова, которым их настойчиво учила в Куркинской школе первая учительница.

           Окончила Валентина  Куркинскую семилетку и ещё три года училась в одной из Химкинских средних  школ. Летом 1957 года после последнего звонка Валька  Широкова и Райка Иванова, красоточка-брюнеточка, две неразлучные подружки из деревни Юрово и из одного десятого класса отправились прогуляться по городу Химки навстречу судьбе.

           Эмоции после последнего школьного звонка переполняли девушек через край. Предчувствие события необыкновенного, которое должно непременно произойти с ними явственно витало в весеннем воздухе. Трогательные первоклассники вручили букетики сирени смущенным от волнения выпускникам под прощальные трели школьного звонка, прозвучавшего последний раз в их честь и возвестившего начало новой взрослой и обязательно счастливой жизни за порогом ставшей родной школы.

           Эта жизнь полна неожиданностей на каждом встречном-поперечном перекрестке. Велика вероятность, что появится принц на белом коне, в крайнем случае на гнедом.  Подхватит, перебросит через седло  юную деву и унесется с ней  в тридевятое царство в тридесятое государство. А что случится с ней там, под кущами Эдема думать не хотелось. Именно с ней, единственной и неповторимой, все будет замечательно! Сегодня ей принадлежит весь мир! Весь мир в портфеле!

                Глава четвёртая



            До отправления рейсового автобуса на Юрово оставалось больше часа.  Весенние ухоженные  майские улицы. "Это май-баловник, это май-чародей веет свежим своим опахалом". Деревья после первых майских гроз и обильных ливней торопливо одеваются в свой весенний яркий наряд, а девушки напротив начинают неосознанно обнажать зажигательные колени и прочие части тела насколько дозволено приличием. Вдоль улиц стоят липы и тополя с молоденькими ярко зелеными листочками ещё не тронутые серой пылью. Лепота!
           Прогуливаясь по весеннему городку, подруги оказались рядом со зданием Химкинского народного суда. Входные массивные двери здания суда широко открыты для народа. Суд народный. Добро пожаловать! Вход разрешен!
           Весенний майский порыв ветра закружил, завертел, подхватил взбудораженные юные создания и забросил их стройные тела в полутьму таинственного помещения.
            Любознательные девы заинтересовались, что происходит внутри казённого здания. Никогда в жизни им не приходилось бывать в этом мрачном чистилище, где вершилось правосудие. Dura lex sed lex — «закон суров, но это закон». Вот-вот должно начаться открытое судебное заседание. В небольшом зале сидят три  молодых человека за барьером на скамье подсудимых.  Их охраняют хмурые вооруженные  милиционеры. Два народных заседателя, прокурор, защитник и секретарь. Секретарь объявляет: "Встать! Суд идет!"
Из невидимой двери появляется на свет Божий женщина-судья. В зале несколько заплаканных женщин, родственники подсудимых. Это надо понимать народ. Народ поднимается со своих мест. Судья проходит на председательское место и приглашает зал усаживаться. Присаживаются на отполированную скамью подсудимых и молодые люди.
             В одном из них девчонки узнали парня, который окончил их  школу двумя годами раньше. Это Витька Бойков по прозвищу «Боёк». Валька всплеснула руками и в тиши зала невольно вскрикнула.
- Боек, это ты?
- Я, а кто ж еще,- спокойно ответил черноволосый высокий красивый парень, узнав Валентину и Раису.
- Вас-то каким нелёгким ветром занесло в казённый дом ?- спросил угрюмо Бойков, с неподдельным интересом разглядывая молодых привлекательных девиц.
- Что интересней места в Химках не нашли? Здесь не цирк Шапито.
            Судья внимательно изучала материалы  дела  и не обращала внимания на то, что обвиняемый ведет разговоры с присутствующими в зале.
- Случайно, Витя, случайно. Сегодня последний звонок в школе, а до автобуса еще целый час,- как бы оправдываясь, вступила в контакт с подсудимым  Валентина, мгновенно покраснев от насмешливого взгляда парня.
              Судебное заседание  задерживалось. Ждали появления свидетелей  групповой драки в Химкинском парке сомнительной культуры и отдыха на танцверанде. Выяснилось, что обвиняемым светит по два года лагерей.  Вместо Армии, в которую их должны призвать осенью  молодые люди будут осваивать бескрайние просторы Севера, где пламенные революционеры "из искры возгорали пламя". В этот день приговор не огласили и перенесли судебные слушания на следующий день.
             Покидая зал заседания Валентина постоянно оглядывалась на Бойкова, наступая на ноги Раисе, идущей впереди. На нее накатила волна  неведомых чувств, что стало трудно дышать и говорить. В дверях она через силу  крикнула удивленному и опешившему Бойкову:
- Витя, я завтра к тебе обязательно приду!
Ответа  Валентина не слышала. Она шла на непослушных ватных ногах плохо соображая, что происходит с ней самой.
         По  сути, банальная фраза  оказалась  признанием в неведомом чувстве, свалившемся  на юную головку вчерашней школьницы.
- Валька, ты девка, белены объелась?! Чего ты несешь? -  зашипела  Райка, когда они вышли на воздух из  помещения, где казалось нечем дышать.
- Не понимаю, что со мной происходит,-  с тоской ответила  Валька и до дома не произнесла ни слова.
                Глава пятая





            Город Химки расположен сразу за МКАД по правую сторону Ленинградского шоссе. Назван город по названию реки Химка, которая протекала по дну будущего канала Москва-Волга. Существует несколько легенд о происхождении названия реки Химка. Согласно одной из них, Химкой звали возлюбленную московского князя. По преданию, она утопилась в реке, когда князь поматросил и забросил красавицу.
           Вторая легенда гласит, что Химка было имя крепостной крестьянки, которая, не выдержав издевательств господ, намеренно бросилась в воды реки от позора. Такое вот романтическое название города.
            Город Химки после войны закрыт  для иностранцев.  Абсолютное большинство жителей работало на нескольких «почтовых ящиках», где  трудились  высококвалифицированные рабочие и талантливые инженеры и ученые.
          Виктор Бойков  из простой  семьи. Отец погиб на фронте. Мать работала на 301-ом авиационном заводе диспетчером. На 301 заводе в начале войны  собирали лучшие истребители того времени «Лавочкины». После войны выполняли  многолетний заказ по созданию противоракетной обороны вокруг Москвы.  Позже  приступили к созданию космической техники по освоению Луны, Венеры, Марса. Первые «Луноходы» создавались на 301 – м заводе. Он стал называться НПО имени Лавочкина.
            Воспитанием Виктора занималась престарелая бабушка. А  точнее улица, где Виктор пропадал днями и ночами. Мать боготворила своего единственного сына. Не чаяла в нем души. Лучший кусок подкладывала сыну. Работала и подрабатывала, чтобы одеть и обуть свое чадо лучше других во дворе.
            Он у нее несчастный ребенок  и растет один без отца! Постоянных обязанностей ему не устанавливала. Даже вынести мусорное ведро для него проблема.
- Пусть бабка таскает!
Такое отношение к своей особе считал нормальным. Читать не любил. Научился читать в первом классе с большим трудом и книга для него стала предметом ненавистным.
           Рядом с домом канал «Москва – Волга»  и недалеко стадион, где Виктор играл в футбол и делал успехи в школьном возрасте. После школы пошел работать на 301 завод учеником слесаря - сборщика. Продолжал играть в дворовый футбол. Приняли запасным в заводскую сборную по футболу.
            Это было время, когда миллионы болельщиков  переживали за  Стрельцова  и «Торпедо», за Яшина и московское «Динамо», за Сальникова и «Спартак».
         Бойков хорошо показал себя на тренировках в заводской сборной, и вскоре его стала узнавать  Химкинская молодежь. На  футбольном поле «Боек» умело плел кружева,  подолгу удерживая  мяч, играя на публику.  Возмущался на своих товарищей, чтобы играли на него, если  он требовал «пас». Если «пас» не получал, то мог легко  послать «по матушке по Волге» игрока, который не потрафил ему.   На футбольном  поле оказался  удачлив, часто его сильные и точные удары достигали цели и вызывали восторг болельщиков.
         От «румяных батонов»  не было отбоя.  Девицы гроздьями вешались на шею красавцу центральному нападающему. Появилась «звездная болезнь».  Бойков  начинает пьянствовать водку с дружками, которые  с удовольствием приглашали в компанию  местную знаменитость. У пивного ларька Бойкова пропускали без очереди.
- Боек, греби к нашему берегу,- кричали, стоящие  первыми в длинной очереди за разливным пивом.
          Однажды «слава»  местного разлива  закончилась примитивной дракой между враждующими группировками на Химкинской танцверанде, где участвовало больше десяти человек, но на скамью подсудимых попали три парня, которые оказали активное сопротивление милиции.  При задержании  в карманах нашли перочинные ножи, которые приравняли к холодному оружию. Ранее все они имели приводы в милицию и состояли там на учете.
          Валентина и Раиса пришли на следующий день в  Народный суд. Зал оставался пустым. Никто из приятелей, сидящих на скамье подсудимых в зале не появился.  Три заплаканные  матери и две Юровские девчонки, одна из которых потеряла голову от красавца футболиста.
           Троица  получила по два года лишения свободы в лагерях общего режима.  Еще в зале суда, до оглашения приговора, Валентина обещала ждать Бойкова, сколько бы ему не выпал  лагерный срок.  Для Бойкова  обещание  стало  полной неожиданностью и даже  вызвало  растерянность. Возможно,  понял, какой  ему выпал счастливый  билет, когда на него обратила внимание Валентина! Обязался  написать Валентине. Юровский простой адрес знал.
           Чудесный светлый  майский день для  матери Виктора   Галины Сергеевны и для невесты (Валентина считала себя таковой)  оказался одним из черных дней  жизни. Женщины поплакали друг у друга на плече. Галина Сергеевна попросила обязательно навестить ее и  дала  Химкинский адрес.
- Дочка,  я буду ждать тебя!
           Об экстравагантной помолвке деревня  узнала от Раисы. Уму непостижимо! Деревня не поверила, пошутила, посмеялась и забыла. Никто всерьез не принял решительность Валентины выйти замуж за Бойкова.  Тихо и мирно, но однозначно  Валентина  дала понять  своим   многочисленным поклонникам, что « другому отдана и будет век ему верна!»
            За два последующих года Валентина окончила техникум при авиационном заводе и стала работать контролером ОТК  в одном из цехов 301 – го завода.
            Бойков отбарабанил  срок два года  в Пермской области  ровно  день в день. Оставил в тайге передние зубы. Кто выбил зубы,  осталось тайной. Уважением не пользовался ни у тех с кем сидел ни у тех,  кто охранял. Вставили «Бойку»  казенные металлические передние зубы  и  отправили на свободу.  Руки и грудь оказались в замысловатых наколках. Настоящее чревато будущим и оно достанет "Бойка".
           Не было традиционных ухаживаний, хождений в кино, проводов до дома и поцелуев на рассвете. Почему всё не так? Почему одним миллион алых роз, а другим дырка от бублика и от жилетки рукава? Нет ответа. Может быть сыграли злую роль гены матери, которая в один миг перечеркнула прошлую жизнь и бросилась за любимым на край света? Любовь загадочная и непознанная планета, где свои неписанные законы и правила, которые нарушаются сплошь и рядом, там так легко запутаться, закружиться, затеряться...
            Скромную свадьбу сыграли в Химках. Из Юровских была немногочисленная Валькина родня. Появлялись в Юрово молодые редко, но когда приезжали, то Бойков оказывался очень скоро у продуктовой палатки,  и уносила  его на себе со слезами  Валентина, которой добрые люди подсказывали, где лежит непутевое тело ее избранника. Деревня пряталась за заборами и кустами сирени, чтобы не попадаться Валентине на глаза и не усугублять унижение, которому  она подвергалась. Жалела деревня красавицу Вальку.
              Через год у них родилась хорошенькая дочка. Бойкова на Химкинские военные заводы на работу не приняли. С судимостью там делать нечего. Пристроился работать в продуктовом магазине грузчиком. Обиделся бывший центральный нападающий на весь белый свет. Но злобу срывал на Валентине. Кого любим тех и мучаем! Формула известна.  Ревновал к каждому столбу, но не бил. Хорошо знал тяжелую руку Валентины, перелопатившую тонны земли на огороде. Если бы припечатала, то менять пришлось  бы не только вставные зубы, но ребра и челюсти. Обнимать умели эти женские жаркие руки крепко и надежно.


                Глава седьмая

              Дядя Вася  отец Валентины  работу на мебельном комбинате оставил. Ему предложили работать на лошади, которую закрепили за продуктовой палаткой,  открывшейся в деревне. Каждый день ездил утром в Химки на базу за хлебом и продуктами.  Лошадь держал на своей усадьбе  и сам заготавливал сено. Овес выделял для лошади Райпотребсоюз. Мог распоряжаться в свободное время лошадью по своему усмотрению, весной за небольшое вознаграждение перепахивал землю под картошку.
             «Боек» побаивался тестя. В сенях висел кожаный кнут и вожжи. Дядя Вася сразу предупредил  непутевого зятя, что  хорошо владеет ременными  инструментами и в ноль секунд покажет зятю свое умение, если тот посмеет  обижать жену.         
              Два года прошли относительно спокойно. Зимой молодые жили в Химках с матерью Виктора в двухкомнатной квартире. Летом  приезжали с дочкой  в Юрово к деду  на выходные дни. «Боек» окончательно  освоился в деревне и  выступал  в своем репертуаре. Время проводил около палатки, навязывая  себя любимого  местным мужикам, рассказывая как он геройствовал на лесоповале.  Мужикам его рассказы навязли в зубах и они отказывались под разными предлогами пить с ним водку и слушать его блатные бредни.

             Палатка стояла недалеко от деревенского пруда и  стала основным  местом сбора в выходные дни деревенских  мужиков. В тенечке от палатки они собирались играть в лото. Это было любимое  времяпровождение. Играли на деньги. Ставки  небольшие. Больше играли из  интереса общения. Около взрослых всегда крутились мальчишки.  В конце  концов, проигравшие и выигравшие сбрасывались «по семь рваных»  покупали  водку «сучок» за 21 руб. 20 коп. И потекла беседа ручейком по дружески и попросту о том, о сём, о том, о сём...
 
           Однажды летним днем к такой компании мужиков, играющих в лото, присоединился «Боек», который пришел  изрядно поддатый.  Взял две карты. Поиграл несколько конов. Сидеть на месте не мог. Собственная дурь лезла наружу, не давая покоя.  Пошел к палатке  купил у тети Любы  четвертинку водки, кусок черного хлеба и сырок «Дружба». Подошел к мужикам  предложил выпить. Никто не отреагировал.  На «Бойка» стала потихоньку накатывать волна звериной злобы на весь белый свет. Отошел в сторонку, сел в траву у забора. Одним большим глотком из горла  оприходовал «чекушку». Крякнул. Понюхал тыльную сторону ладони. Закусил сырком. Злоба не проходила, а обрушилась с новой силой.   «Боек» начал  раскачиваться из стороны в сторону  и сам с собой разговаривать. До мужиков доносились отдельные  слова «на латыни» и четко произносимые «вОлки позорные!»

          Минут через десять «Боёк» с трудом встал на ноги и пошел к окошку палатки. В это время тетя Люба решила попить чай и прикрыла окошко ставней. «Боек» приблизился к палатке. Уставился на закрытое окно, как баран на новые ворота. Ничего не понял и начал барабанить по ставне, требуя, чтобы ему продали  водки. Тетя Люба попросила подождать пять минут.

          Мужики прекратили играть и стали наблюдать за неуправляемым  парнем. А парень уже ничего не соображал и продолжать орать благим матом, что разнесет гребаную палатку вместе с продавцом.
-Эй, блатной урод, душа из тебя вон, угомонись, а то мокнем в пруду!- крикнул кто – то из мужиков.

          «Боек» стучать в окошко палатки  прекратил. Медленно повернулся в сторону смотрящих угрюмо на него  мужиков. Потом рванул на себе рубашку, обнажив до пупа наколотую татуировками  грудь. До играющих в лото мужиков  расстояние около десяти метров. Опустил голову и с визгливым криком: «Бакланы,  вОлки позорные! Пасть порву на портянки!»  Ринулся на мужиков.  Ближе всех к Бойкову оказался Валька «Акуля».

          Когда « Боек» приблизился на расстояние вытянутой руки, Валька привстал и врезал своим огромным кулаком  в солнечное сплетение. Боек согнулся пополам, выхватил из кармана правую руку и вместе с ней в воздух взлетел нож. Юрка «Аршин» ловко подхватил складную финку с кнопкой и в одно касание забросил в пруд.  Боек рухнул на землю.

- Это тебе за Вальку,- пробурчал про себя «Акуля».
- Надо бы связать мужика, пока не наделал беды, - посоветовал самый старый дядя Леша «Сапун».
- Пацаны, мухой к Вальке дяди Васиной, чтоб забирала своего благоверного, а то тетя Люба может вызвать милицию по телефону.
 Бойкову связали брючным ремнем руки и уложили около забора, где  он недавно сидел и чесал кулаки.  "Боек" заснул мертвецким сном.

          Через пять минут прибежала зареванная Валька. Мужики молча показали на высокую траву, где лежит её вторая половина.
-Простите, дурака окаянного,- запричитала Валька, обращаясь к мужикам и развязав руки взвалила на себя свой крест.
-Бог простит!

           В этот же вечер Валентина забрала протрезвевшего мужа и дочку и уехала в Химки. Через полгода она вернулась в деревню с дочкой без мужа.
         Бойкова нашли в городском парке с заточкой в сердце. Лагерная вражда достала "Бойка" на воле. Бывшие дружки свели с ним счеты. Закончилась нескладная  жизнь парня, который не  смог  жить как все, а продолжал плести кружева по жизни, как когда-то на футбольном поле. Мать Бойкова умерла от обширного инфаркта на следующий день, когда  узнала о  нелепой смерти сына.

          Двухкомнатная квартира досталась Валентине и ее дочери.  Летом  Валентина переехала жить к отцу, который к тому времени решил жениться. Привел  энергичную молодую пенсионерку, но расписываться не стал,  решил жить гражданским браком, чтобы  большой дом и  пятнадцать соток земли  достались  любимой внучке.
          Через год Валентина вышла замуж за пьяницу тихого и работящего ведущего инженера с НПО имени Лавочкина.