Шутя-играя, глава 6

Честный гражданин

- Насчет Крыва вы мне правильно напомнили, Уля! Этот тип знает больше, чем говорит. С ним тоже надо покалякать… Работы впереди, как видите, невпроворот… Сам не знаю, почему ввязываюсь в это дело… Наверное, не люблю несправедливости. Милиция не станет искать преступника, это ясно. А он есть. И ваша находка – счет из римского ресторана – убедительное тому подтверждение.

Преступник этот, к тому же, очень наглый. Он уверен в себе. Он абсолютно уверен, что вывести его на чистую воду будет невозможно. Он все предусмотрел, и теперь наслаждается своей безнаказанностью и превосходством над человечишками, которые не в состоянии постичь всей глубины его размышлений.
У меня нет приспособлений, с помощью которых милиция раскрывает преступления. Да я и не хотел бы изображать профессионала – ведь я им не являюсь! Мной движет только  желание навести порядок хотя бы  на  этом крошечном кусочке жизни. И сделать это я хочу на вдохновении – пусть оно несет меня вперед: шутя-играя! Результат можно высидеть и тяжеловесным задом, но это не мой путь. Включая только логику, только разум, сопоставляя факты – я проникну в замыслы преступника, схвачу его за руку, скажу: – ты! – представлю доказательства – и, я верю, под их тяжестью он сломается… и поймет, что его коварные планы бессмысленны – то, что придумано одним человеком, всегда может быть разгадано другим.
Зло должно быть наказано! Давайте попробуем это сделать! Вы согласны, Уля?

Уля во время этого монолога смотрела на Гранта во все глаза… и, кажется, готова была пойти за ним в огонь и воду!
Подумать только, еще несколько часов назад она была без ума от Узилова, и чуть не умерла от обиды на него – бросил, бросил!
Оказывается, отлично, что бросил! И то ли еще будет? – она лукаво посмотрела на капитана.
Он ничего не замечал. Весь был в своем героизме! В своем вдохновенном решении тропить врага и загнать его в угол!
Ну, погеройствуй! – подумала Уля. – мужики без этого не могут. Погеройствуй… но ведь когда-нибудь настанет и мой черед…

Они вышли из вагончика, капитан проводил Улю до лаза, спросил, что же решил с ним сделать отец? Уля махнула рукой.
– Он ему так понравился! Даже похвалил меня за смекалку. Сказал, ему самому такой пригодится. Только он перенесет его на другое место, о котором будем знать только я, и он. Даже охране ничего не скажет!
Это для того, чтобы Узилов не воспользовался…
Но вам… вам я все равно  покажу место, где папа сделает новый лаз,.. -  и Уля посмотрела прямо в глаза капитану.
Тот ничего не ответил, только быстро чмокнул ее в щеку, и побежал к себе домой. Номерами телефонов они успели обменяться еще в вагончике.

*
С утра капитан первым делом созвонился с Улей. Она сказала, что ей сегодня, оказывается, край нужно быть на занятиях, составить компанию ему не сможет, но с Узиловым она уже поговорила! Ей даже показалось, он обрадовался предстоящему рандеву с капитаном, о котором немного наслышан. Ну, еще бы! Это Узилов-то! Небось, имеет досье на каждого жителя поселка! - Шучу, конечно, - сказала Уля, - но Узилов проныра еще тот! Ему все кажется, что эксклюзивную информацию всегда можно продать, и, таким образом, сделаться состоятельным человеком. Но пока, наверное, у него такой инфы не достаточно… потому что в деньгах Узилов все равно нуждается!

Капитан пожелал ей хорошего дня, и они простились, ни слова не сказав друг другу на личную тему.
Хотя, капитан с вечера долго не мог заснуть – думал об Уле, а она – точно так ворочалась в своей пышной постельке – мысли о капитане не давали покоя:)…

До двух часов дня – времени, к которому капитан должен был  достичь «Му-Мушки» на Арбате, оставалось еще часов пять - шесть. Капитан решил  потратить их с пользой,  поговорить с Крывом. Хорошо, Уля о нем напомнила. А то он как-то упустил то, что Крыв – хозяин шалмана, торговавший там незапамятное число лет,  видевший и знавший многое и многих, может что-нибудь интересное рассказать ему о вчерашнем вечере.

Ровно в девять утра капитан вошел в шалман. Крыв был на месте. Но больше там пока никого не было, и это вполне устраивало Гранта.

- Сил Фролович, - начал он уважительно, - не уделите ли вы мне хотя бы малую часть вашего драгоценного времени? Хотелось бы перетереть на предмет происшествия, коему надысь мы оба с вами были почти свидетелями …

- А я вас ждал! – неожиданно ответстовал Сил Фролович Покровов. – Подумал, вы не утерпите, и сунете нос в это дело… вы ведь несправедливость худо переносите… А замочить такого безобидного чела, как Данич… сердца не иметь…

- Все так и есть! – засмеялся капитан. – Не волшебник я, конечно, только учусь… но хотелось бы выйти на человека, который так беззастенчиво и жестоко вытер ноги, можно сказать, о весь поселок… пошуровал тут безнаказанно, подставил Данича под инфаркт, завтра еще кто-нибудь ему не понравится…
- Значит, вы тоже думаете, что Данич не по собственной воле оказался за вагончиками, его туда сманили? Вот почему вы вчера там, в  вагончиках, копошились…
- Откуда вы знаете?
- А как вы хотели? Мой шалман – тоже своего рода капитанский мостик…Отсюда обзор хороший! Знаю, кто чем в поселке живет… Многие сюда заходят… Да еще, благодаря спиртному, языки у посетителей развязываются…На меня никто не обращает внимания. Я здесь вроде автомата с газировкой…разница только в том, что как нажмут они кнопку, то есть скомандуют мне подать им горячительного, да бутерброд с рыбкой в придачу – это сделают живые руки – мои, а не железные, как у этих монстров уличных. Погодите-ка…

Сил Фролыч Покровов прошел к двери, выглянул на улицу, обозрел местность, затем вывесил на внешней стороне двери надпись «Учет», закрыл ее, вернулся, указал капитану место за дальним столиком, и присел к нему сам.
- Чай будете?
- Признаться,.. - смутился капитан. - Насчет завтрака я немного того…пропустил…
- Сейчас все сделаю, и даже с удовольствием…

Через пять минут стол был накрыт: чай, бутерброды, мед…
- Ох, спасибо! А вы? – застеснялся капитан.
- Не беспокойтесь! Я-то о себе забочусь… Сейчас не хочу… Лучше буду отвечать на ваши вопросы… Задавайте!
- Вижу, - сказал капитан, с наслаждением отхлебывая очень горячий зеленый чай, - вы сами понимаете лучше меня, что я хотел бы услышать…
- Ладно, вы правы… Давно никому не исповедовался… Но, знаете, сделаю это даже с радостью… Томит мою душу одно странное наблюдение… Да вы сейчас сами все поймете, только сначала мне надо сделать экскурс в историю  - не бойтесь, это моя личная история, и она не такая уж длинная…

Капитан наворачивал вкуснейшие румяные тосты с козьим сыром, потом – с семужкой, потом с икрой, помирал от наслаждения, и готов был слушать Крыва бесконечно.

- У меня ведь здесь брат живет, в поселке…

- Да ну! – удивился капитан. – Кто же?

- Вам этого знать не нужно… И никто этого не знает, такой у нас с братом уговор. Одно только могу вам сообщить – имя его у всех на слуху, считается выдающимся писателем современности, лауреат… впрочем, разболтался… так вы его легко вычислите…
Не такая уж это важная тайна, но уговор есть уговор. К делу, которое мы сейчас обсуждаем, имя его отношения не имеет. А вот должность – да, имеет. Она у него государственная, высокая, благодаря ей мне и удалось заполучить хлебное место, которое занимаю… Да-да, не удивляйтесь – хозяин шалмана в таком поселке, как наш - еще какое хлебное место… Тем более, для бывшего зека – счастье…

Капитан опять на секунду приостановил свой гурманский праздник:

- Зека? Вы… сидели?...

- Не так уж долго, брат помог… Вины моей там было немного… но это все зеки так говорят…  в моем случае, правда, вина была действительно не совсем моя, иначе даже имя брата не помогло бы…
Но, скажу честно, если бы не он… На зоне меня поставили водовозом – тоже, привилегия… Работа вроде и физическая, но это ведь все же не лес валить…

Водовозничал я, курсируя  между двумя ИК - исправительными колониями  - женской, и мужской.  Пока разгружался, пока ждал новой погрузки – обратно я с мусором заезжал на полигон, и так по несколько раз за день – разговаривал от делать нечего то с охраной – их набирали из нашего же брата, отмотавшего свой срок, или местными какими  кадрами, помогавшими мне выгружаться-разгружаться, узнавал новости…

В женской колонии часто упоминали о каких-то  зечках – имен не знаю, а кликухи у них были – Дикая и Шалая… жестокостью их возмущались… продажностью… подставляли они своих же соседок по бараку… если кого надо было, начальству, к примеру,  упечь в ШИЗО без вины, а просто за дерзость, повоспитывать – они тут как тут… все так устроят, что глупая овца не заметит, как в лапах у воспитателей окажется… Если избить кого надо было – так страшно, что даже мужики ни в какую не соглашались – этим только скажи…
Как-то мне их показали. Шли под ручку мимо охраны, трепавшейся у пропускного пункта, и я там по случаю ошивался,  шли куда-то к куму, по делам, видно…
Хорошо я их рассмотрел… С виду – обычная зековская «семья» - там ведь часто бабы несчастные друг с другом живут, и у них это так и называется – «семья»… Симпатичные обе, молодые… Та, что Дикая – блондинка, вторая – темненькая. На нас они даже не посмотрели. А я на них – с ужасом… Вытворять то, что о них рассказывали… Не люди они уже были…

Освободили  этих двух зечек вскорости по УДО, при мне еще. Вся зона вздохнула свободней…
Я тоже  в том году освободился, брат пособил. И вот, пристроил он меня в этот шалман… но сказал, что на этом свою благотворительность заканчивает, дальше я только сам за себя буду отвечать. Сяду опять – он пальцем не пошевелит. Условие поставил – к нему в дом ни ногой. О том, что мы братья родные – забыть навек. На этом, мол, наши с ним отношения заканчиваются навсегда.

Что ж, я был не против… Он и так мне сильно помог… Но, после зоны,  я и сам в ум вошел… Стал молчуном. Видеть  - вижу, а трепаться – пусть молодежь треплется. Я уже из этого возраста вышел. Пятнадцать лет за прилавком здесь стою. Место опасное. Нарушить закон ничего не стоит. Но я чем держусь? А тем, что не нарушаю его. Вот так вот  -  не нарушаю, да и все. Хотя соблазна - ой-ой-ой…Но мне, знаете, хватило…Слишком хорошо понимаю, во что мне выльются нынешние незаконные ништяки.
И вот – к чему я веду… не думал, что когда-нибудь еще раз увижу тех зечек, но привелось!

Капитан опять притормозил с вкушением нектара…

- Где же вы их увидели?
- Не поверите! У себя в шалмане, вот здесь прямо и увидел!
Грант весь превратился во внимание.

- Было это около трех месяцев назад – на Рождество. Под вечер ввалилась ко мне неординарная компания – такие короли редко здесь бывают… Иностранцы какие-то,  несколько наших местных козырных тузов, и мой брат среди них, между прочим, и даже жена его, но я – как уговорились, вида никакого не подаю. Расселись они здесь, свободно как раз было… заказали выпивку… я понял, что где-то они уже приняли… явились добавить… Все чин-чином я им подал, и тут-то понял, что две красотки из сопровождения и есть те самые две зечки, которые на зоне самыми страшными по беспределу были!..
Сидели они с нашими тузами вась-вась, своими в доску, да и с иностранцами тоже тарахтели по-ихнему… тра-та-та – быстро-быстро, как на родном языке…

Узнать меня они не могли. Это мне их тогда, на зоне, показали, а меня же им никто не показывал… Да и выглядел я тогда совсем иначе -  в рабочей робе, в форменной каскетке, тощий… Не то что сейчас – отъелся все-таки… хотя форму блюду… но не о том речь…

Прошло пятнадцать лет! А перепугался я ужасно! Пахнуло зоной, страхом, неволей… хоть эти бывшие зечки и выглядели богатыми дамами, паника меня охватила, захотелось убежать, куда глаза глядят… Хоть на несколько минут! Убежать надолго я ведь не мог, состоял при исполнении.. Схватил ведро мусорное для блезиру – и шасть на заднее крыльцо. Тихо-тихо, чтобы никто и не заметил… Чтобы хоть пять минуток свежим воздухом подышать и  не обретаться рядом с этими двумя фифами в одном помещении…

А тут снова здорово! Только я дверь тихохонько приоткрыл – смотрю, на заднем крыльце каких-то два кекса разговаривают. И как попали-то они туда? Про это крыльцо только свои, поселковые, знают, оно за высоким забором находится, ход основной  –  через шалман, а я вроде и не заметил, чтобы туда кто-то направлялся! Есть там одна хода подрытая в заборе, но не пролезли же они оттуда!..

Один – иностранец, точно, таких твидовых клетчатых пальто наши не носят, а второй – вы не поверите!... Сеня Проехожий.
Стоит с тем иностранцем, и как с хорошим знакомым трекает не по-нашему, тарахтит на басурманском наречии, будто он ровня ему. Или даже, бери выше, начальник! Строгим таким голосом - будто приказания какие отдает… Ну, поскольку дверь я открывал по-тихому, так по-тихому ее и затворил – не видели они меня, уверен! – и, крадучись, вернулся на свое место, радуясь, что не засветился… Мало ли, какие здесь дела делаются, и кто что тут из себя представляет!
На счастье, недолго сидели гости, покидали мне доллары на столы, и только я их и видел. Загудели-зашуршали машины – конечно, такие хозяева жизни  на электричках не ездят, и вся компания понеслась в сторону столицы.

Я молчал! А кому повесть печаль свою? Живу бобылем, с бабами боюсь связываться, язык у них больно длинен, а мне этого никак нельзя… Расслабишься, сознаешься жене в том да сем, глядишь, уже весь поселок языком трепет…
Но рассказать, посоветоваться ужасно хотелось… Как думаешь, капитан, не по мою душу приезжали те люди?.. Мало ли, может, кто из их знакомых чего противоправного сотворил, а отсидеть за него должен кто-то другой? Вот они на меня, бывшего зека, и спикировали? Нет-нет, а и затрясутся у меня поджилки… И тут еще с Даничем такие дела… Может, то я должен был быть на его месте?

- Ну, Сил Фролович, - сказал капитан, - у вас от страха в голове все перепуталось! То вам кажется, что бабская  зондер-команда вас ищет, то себя на месте Данича представили… Какая связь? Вы очень сильно испуганы, вот и все… Успокоительного бы вам какого попить… Думаю, те гости  никакого к вам отношения не имели… А то, что Сеня Проехожий с тем иностранцем разговаривал… вы-то сами, наверное, никаких языков, кроме русского, не знаете, вот вам и показалось, что Сеня чешет с ним на чужом языке, как на родном... а он, может, что-то самое простецкое из себя выдавливал, пытался размочить заезжего гостя на денежку...
Вы мне лучше другое скажите, Сил Фролович... Сейчас я вам  фотку одну покажу... Капитан порылся в телефоне, нашел что-то - вот! что скажете?
Сил Фролович посмотрел, и задохнулся:
- Откуда это у вас?

Со снимка на него смотрели две веселых дамочки, уютно примостившиеся в креслах за столиком с шампанским на ММКВЯ.

- Они? - спросил капитан.
- Они, -  выдохнул Крыв, и посмотрел на капитана так, будто тот только что прошелся по потолку шалмана, спрыгнул, и теперь сидит перед ним, перед Фроловичем, как ни в чем ни бывало...

На заднем крыльце послышался какой-то шум, и в шалман через дверь черного хода вошел человек. Про волка помолвка – а он тут как тут!
Это как раз и был Сеня Проехожий.
Он удивленно посмотрел на собеседников, и закричал:

- Крыв! Ты чего закупорился? Народ жажда мучает! Открывай, так твою туда и туда, так и так!

Капитан ошалело смотрел на него. Сеня был в какой-то старой, грязной куртке, шапка, тоже грязная и мятая, съехала на одно ухо – бич бичом!
Нет, - подумал капитан – он весь, как на ладони! А что трекал  не по-нашему – так он же цивильным человеком когда-то был! Осталось что-то  в памяти! Увидел иностранца, и захотелось себя тоже важной персоной почувствовать. Небось, рассказывал, каким он знаменитым поэтом был! Может, хотел заинтересовать собой не разбирающегося в наших реалиях иностранца…
Нет, Сеня – нет и нет, у него ничего неясного быть не может…

Тем временем, Крыв, ворча, распахнул входную дверь, и в нее, ругаясь и плюясь, хлынул не опохмелившийся народ, Сеня, как избавитель, принимал на пороге комплименты…
И тут вдруг он на долю секунды оглянулся, глянул на капитана, и тому показалось, что этот взгляд, как бритвой, перерезал ему горло – таким пронзительным, черным и угрожающим он был.
Показалось! – упрямо повторил себе капитан.  – Луч света мазнул по глазам, да и все. Что-то я уже вроде Крыва – полохливым становлюсь не по делу…Сеня? – нет, никогда.

Поблагодарив наспех Крыва, пообещав заглянуть еще раз в ближайшее время, Грант помчался на электричку:  время поджимало, впереди его ждало свидание с еще одним фигурантом дела, которое с каждым часом становилось все запутанней и непонятней - с Петром Первым свет Узиловым!

(продолжение следует)