Секрет о котором не знал никто

           Третьи сутки Михаил Иосифович Варавский ехал в купейном вагоне скорого поезда. Так значился он, скорым в расписании вокзала далёкого сибирского города,но скорым его можно назвать с большой натяжкой. И электровоз, произведённый в годы последних пятилеток СССР, и шпалы с рельсами тем же советским  возрастом препятствовали локомативу устремляться вперёд поглощая километры со скоростью, равной движению поезда "САПСАН" между Москвой и Питером.Но Михаил не скучал. Он смотрел в окно вагона, видел родную природу России и в сердце его стучалась радость от меняющихся ландшафтов, возникающих около и уносящихся в даль лесов, перелесков, гор, малых городов и посёлков, деревень и сёл, порой состоящих  из нескольких домов и надворных построек. "Чем и как тут живут люди"- думал он, вглядываясь в далёкие пейзажи населённых неизвестными людьми жилищ. И ему до дрожи в ногах непроизвольно хотелось ринуться к выходу, сорвать стоп-кран , выпрыгнуть из вагона остановившегося поезда, добежать до того далёкого селения и жить там среди, бесхитростных, искренних людей с одинаковой немудрёной, простой судьбой тружеников- крестьян. Он понимал, что мечты его несбыточны по своей виртуальной сути, как несбыточно, иногда возникающее в нём неодолимое желание вернуться в детство в тот большой дом,в котором, он осознал это значительно позже, на чужбине, был несказанно счастлив.
Горы северного Урала покрытые чешуёй таёжных лесов остались позади,сменившись холмами с редкими лесистыми рощами и речками похожими на полноводные ручьи.
Наступил вечер. Солнце осветило окна вагонов прощальными лучами и скрылось за далёким горизонтом.
    Ужинать Михаил не захотел. Лёг на свою верхнюю полку и мгновенно заснул.
Проснулся он поздним утром и долго лежал неподвижно с закрытыми глазами.  Он думал и мысли его увлекали в далёкое прошлое, в детство. Родителей он почти не помнил, только иногда появлялось в его сознании мужчина и женщина. Мужчина высокий в светлом костюме, а женщина в голубой накидке,наверное плаще. Шёл дождь женщина держала его на руках закрывала от холодных капель и целовала, целовала. Мужчина был рядом, он смотрел на женщину и что-то говорил, тихо ласково. Михаил до сих пор помнит как ему тогда было хорошо.
           Сейчас Михаил взрослый вдоволь познавший в жизни  добра и зла,предательства и преданности. Он закалённый боёц Системы, но когда словно со стороны, на затуманенном экране, видит он несовершенным разумом своим тех людей, мужчину и женщину, у него наворачиваются слёзы,только никто и никогда тех слёз не видит, от того, что они случались внутри его, в душе, там, где есть только он сам и более никого.
...Михаил почувствовал голод. Пора вставать, бриться, умываться, чистить зубы и двигаться в сторону вагона-ресторана.В купе на нижней полке сидел и смотрел в окно старичок чем- то похожий на киношного Хоттабыча и панама, и слегка помятый молочного цвета костюм, и бородка клинышком весьма убедительно напоминали сказочного волшебника. Вчерашние пассажиры, муж с женой и мальчишкой лет пяти наверное сошли ночью в Оренбурге. Они Михаила раздражали тем, что непрерывно что- нибудь жевали. Он удивлялся - куда вмещается потребляемая ими пища в их худых, чуть ли не измождённых тел. Зато сынок их, капризный толстячёк, расстраивал родителей тем, что не мог съедать яиц, колбасы с солёной селёдкой столько, сколько потребляли папа и мама. Всякие люди встречались на богатом жизненном пути Михаилу, но таких обжор он ещё не видывал.
Хоттабыч, так мысленно назвал соседа Михаил, приветливо взглянул на него и сказал удивительно приятным голосом оперного тенора:
-Здравствуйте. Меня зовут Игорем Савватеичем.
Михаил протянул руку навстречу руке Хоттабыча:
-Михаил Иосифович,- назвался.
- Очень приятно,-произнёс и удивился:
- У вас очень своеобразное отчество.
- Папа мой из старообрядцев, а среди них старинные, ещё библейские имена в крещении младенцы получали. Рос я среди девственной природы в деревне расположенной в чреве глухой тайги с искренним, глубоко верующим народом.
Михаил не знал почему, но в общении с ним некоторые люди становились разговорчивыми, откровенными и порой рассказывали то, что в другом месте и в другой обстановке и с другим человеком никогда не рассказали бы.
- А как вы оказались в этом суетном мире ?- спросил Михаил.
- Молодой человек, вы даже не подозреваете какой я старый. Как вы думаете, сколько мне годков?
- Думаю лет шестьдесят или шестьдесят пять.
- Мне более девяноста. Из тайги я не ушёл окончательно. Я в неё вернулся и в ней живу. Нынче же еду в гости к внукам. Ради них я выбрался в эту человеческую суету и вот еду.
Как я оказался там где машины, трамваи и поезда... Просто и страшно, в войну. Старцы наши иногда выбирались в мир в основном за солью.Всё у нас было свое и еда и одежда домотканая и шубы из овчины, а вот соли не было. И вот однажды принесли они нам из Мира весть:топчут русскую землю враги. Тогда собрали нас старцы семнадцати, восемнадцати летних пацанов и мужиков до тридцати лет от роду и сказали:"Идите Русь святую защищать". Долго мы шли по таёжным тропам. В городе привели нас старики к военкомату, а там долго разбираться кто мы и откуда  не стали- время грозное, немец к Москве рвётся. Выдали нам красноармейские книжки с именами и фамилиями, погрузили в вагоны теплушки и отправили к месту дислокации учебного полка. Боевой путь мой начался под Москвой и окончился в Берлине. Был несколько раз ранен, но не убит. Служил в пехоте рядовым стрелком, А в сорок пятом уже командовал взводом фронтовой разведки.
Старцы нас,пацанов учили читать писать считать. Грамоты светской мы не ведали, читать умели только по церковно славянски. Грамоту настоящую я постиг уже на фронте.  У меня там дружок Гриша Баскаков, вот он с семилеткой шибко грамотен был и меня учил охотно, а я науки школьные постигал  старательно. Не долго учение моё двигалось; погиб Гриша и на том учение моё   остановилось. В одном белорусском селе среди руин взорванного снарядом клуба нашёл я учебники истории литературы, математики, кинул их в рюкзак и потопал дальше Европу освобождать.
-А после войны чем вы занимались?
-После войны я долго учился, потом работал, служил в основном за рубежом.
-Вы дипломат?
-Почти. До дипломата я не доучился. Родина направила меня по другому ведомству.
У Михаила по спине поползли мурашки. "Неужели передо мной сидит мой коллега, тот, который принимал участие в создании Системы,- вот интересно поговорить с ним, порасспросить о его опыте работы в Системе. Но нельзя, невозможно. Никто и никогда из его коллег настоящих и бывших  не скажет и слова о Системе и будет молчать даже под пыткой. "Время больших предательств прошло. Ныне работники Системы запрограммированны на преданность." Попутчик неожиданно замолчал, сосредоточенно вглядываясь в окно...
А поезд всё мчался и мчался в меру своих сил поглощая километр за километром, не останавливаясь на мелких станциях и полустанках.Старичёк Хоттабыч растянулся на своей полке и спал тихо,как невинный младенец.
Вдоль железнодорожного полотна тоненькой змейкой вилась просёлочная дорога и по ней неслись два мотоцикла. Молодые парни, видимо привычно управляя своими железными конями, что- то весело кричали, обращая свои радостные физиономии в сторону вагонов поезда, а их юные спутницы правыми руками обхватывали парней за талию, а левой тонкой и изящной, махали обращаясь к  бегущим вагонам, будто звали пассажиров к себе.
Гонка мотоциклов за поездом закончилась скоро. Поезд неумолимо, настырно мчался вперёд и лихие юноши отставали от вагонов с неизбежной реальностью неравного состязания.
Михаил Иосифович забыл, что надо идти завтракать. Чувство голода притупилось, или исчезло совсем и он не думал сейчас о еде. "Вот она, моя Родина,- думал он ,- огромная с бескрайними просторами населёнными разными людьми, разных национальностей и религий и народы населяющие землю, жизнь коих складывается в чём - то по разному, а в чём - то одинаково и вся эта общность разных людей и народов его Родина и в самые тяжкие минуты служения  он никогда не думал о любви к ней; он просто знал, что она у него одна, а другой нет и не будет никогда. И эти жизнерадостные мальчишки и девчонки, что гнались за поездом в его мыслях оказывались олицетворением её - Родины.

                ХХХ  

  Игорь Савватеич проснулся только к вечеру, когда сумерки уже заглядывали в окна уходящими за горизонт остывающими лучами солнца. "Через полчаса мне сходить. Поезд на моей станции стоит две минуты,- заговорил старик.- Я чувствую людей, я их понимаю, знаю. И я понял Вас Михаил Иосифович. Вы мне глубоко симпатичны. Сейчас вы растеряны, стоите на распутье. Я вам объясню, как найти место, где я живу. Место глухое и живописное. Если Вам станет невмочь пробирайтесь ко мне. Вы найдёте приют и отдохновение, а возможно там, среди дикой природы в звоне ручьёв, шелесте дождя, шуме ветра в верхушках деревьев,плеск волн в малом, но очень глубоком озере, вас посетит ощущение небывалого счастья."
            Игорь Савватеевич из внутреннего кармана пиджака извлёк небольшой клочёк карты, ручку, тетрадный листок бумаги, коротко, толково объяснил где находится посёлок кержаков, а на бумаге обозначил тропы которые приведут к ещё не порушенным избам староверов. "Слава богу о деревеньке этой не знает никакой пришлый народ,а то бы всё растащили и сожгли. Много случайного люда шатается нынче по тайге..., но моё пристанище прячется в таком непроходимом буреломе, что всякий случайный бродяга его не одолеет.Слышишь небольшой толчок, это началось торможение. Сейчас моя станция. Простимся. Крепко обнялись два мужика.
Михаил Иосифович конечно знал, что никогда он не пойдёт в кержацкие дебри искать полузаброшенное пристанище староверов. Зачем, что ему там делать? Рыбу удить и писать мемуары. Он здоровый, полный жизненных сил мужчина ещё полон стремления к активной деятельности посвященной службе Родине. Но когда он в вагоне ресторане разжёвывал плохо прожаренное мясо, пил жиденький компот, старик, "Хоттабыч" не выходил у него из головы. Чем он его поразил? Наверное тем, что прожив длинную жизнь он остался с душой чистой как у младенца "и слава богу что на земле нашей ещё живут такие люди",- думал Михаил, не обращая внимания на кокетливые, обращённые к нему взгляды смазливой официантки.
И, сидя в одиночестве у окна своего третьего купе, сейчас он думал о том, что за долгих  пятнадцать лет его отсутствия страна изменилась. Часто он, взирая на англоязычные вывески магазинов, парикмахерских, салонов красоты, ресторанов, кафе и прочих заведений спохватывался; уж не на улицах ли зарубежного города он очутился или его родину колонизировали янки? Но он видел вокруг русских людей, слышал русскую речь и прогонял наваждение,спохватывался: он на Родине и душа его не томится ожиданием непоправимого, он дома и ему ничто не угрожает. Месяц назад ему вручили орден "За заслуги перед Отечеством". Михаил таким орденом гордится. Хороший, правильный орден. Сколько раз он рисковал свободой, а то и головой, добывая для своего Отечества нужные сведения и материалы. Его миновала волна предательств. В его "Системе" разработана такая глубокая технология конспирации при которой предательство практически и теоретически невозможно. Он не знает гениальных разработчиков "Системы" и о её существовании из всего чиновничества знает только первое лицо государства. Так говорил Михаилу Доверитель уже на Родине. Он же вручал ему орден и никого более Михаил в "Системе" не знал. Доверитель сообщил, что в организации работает не более десяти человек "Мастеров". "Я Мастер?",- спросил Михаил.  "Да",- последовал короткий ответ.
  ...Сейчас Михаил Иосифович ехал в город своего детства, туда, где пятнадцать лет назад лет назад он оставил жену с дочкой Анечкой. Он учился в институте, а потом, по его согласию стал курсантом закрытого учебного заведения с индивидуальным преподаванием всяких интересных предметов. И волны общественных смут и государственных изменений девяностых прокатились мимо этой "учебки". Михаил до сей поры удивляется, как это изменники тех лет не прознали и не разрушили Систему.
В редкие увольнения Михаил спешил к любимой жене и обожаемой дочке. Верочка, жена, терпеливица, радовалась  каждому его появлению так неподдельно, искренне, как всегда радовались даже беспощадно короткому свиданию по настоящему родные люди. Прошли пять лет в теоретической и практической учёбе. Михаил вышел из зашифрованных стен с совершенным знанием трёх иностранных языков, древней и новейшей истории  стран Запада и Востока и ещё многих- многих наук и предметов, вплоть до теорий исследований  реакций и формул ядерного синтеза и практик боевых искусств и психоанализа.
...Ура! Сорок суток отпуска выпускнику тайной alma mater! Михаил едет с семьёй в родной город жены и в город его сиротского детства. Там Верочкин дом с садом, синей верандой и резными ставнями на берегу реки, вдали от шума городского. Дочка быстро находит общий язык с дедушкой и бабушкой. Дедушка, подхватывая внучку на руки, даже маленько прослезился. Верочка их поздний и единственный ребёнок. Четверть века прожили Семён Игнатьевич и Татьяна Григорьевна бездетными, что являлось их неизбывной печалью. Родная тётка Татьяны часто говаривала ей: "Сходи в церковь, поставь свечку у иконы Божьей Матери помолись усердно, глядишь и понесёшь после дитятко".
- Как я, коммунистка, школьный педагог,- упрямо отвечала тёте Татьяна,- пойду в церковь.Не будет этого никогда и никакого бога нет.                Но годы шли и вот уж за сорок ей перевалило и, совсем отчаявшись, пошла она в церковь и душенька её стенала и плакала у иконы, просила о прощении грехов и молилась она долго.
Прошло совсем немного времени, как однажды на рассвете осенним дождливым днём Татьяна переполошила мужа:"Сёмушка, Сёмушка проснись"вскричала. Семён Игнатич вскочил испуганно:"Что случилось?"
- Он зашевелился,- громко говорила она не обращая внимания на его испуг.
- Кто зашевелился,- никак не мог войти в сознание Семён.
- Не знаю кто. Может сынок, а может дочка.Я не верила. Ничего тебе не говорила и вот... сегодня он зашевелился.
Наконец до мужа дошло о чём толкует ему жена. Он размашисто перекрестился, чего раньше никогда не делал, радостно и облегчённо произнёс:"Ну слава богу". Долго сидели они рядышком на постели. Мечтали. Придумывали имена мальчику или девочке. Так начался тогда радостно их день; слесаря наладчика, и учительницы. День будний и пасмурный, а они шли на работу такие счастливые, какими, кажется, они не были со дня их первой брачной ночи.
Родилась девочка. Назвали Верочкой и зажили в радостных заботах о новорожденной. И оглянуться не успели, как их вчерашняя малышка пошла в первый класс, окончила школу, стала студенткой, получила дипломи и неожиданно вышла замуж. Наверное для всех родителей Решение детей выходить замуж или женится является неожиданным. Народ говорит, что чужие дети растут быстро, а свои дети медленно, но медленно пока совсем маленькие, бессонные ночи около них тянуться до бесконечности и кажется, что дитя их будет маленьким ещё долго- долго и незаметно мчится время, и вдруг оказывается, что чадо твоё стало взрослым, самостоятельным человеком, а ведь так недавно оно было совсем крошечным, милым, беспомощным существом.
   
               

                ХХХ

 
И вот свадьба и зять, высокий,стройный парень, который смотрит на их дочь влюблёнными глазами и Верочка заметно радуется этим его неравнодушным глазам.

                ХХХ.

Старики оберегали,как могли сон и покой молодых. И они просыпались долго, вернее их будила дочка. Она стаскивала с папы и мамы лёгкое летнее покрывало и, строгим голосом взрослой тётеньки говорила чуть картавя: " Вставайте родители, купаться пойдём " Михаил не спал давно, лежал без малейшего движения вслушивался в тихое дыхание жены и дочки. Он притворно долго просыпался, тёр глаза вздыхал и говорил: "Верочка, дай нам с мамой ещё недолго поспать".
- Папочка не разрешаю я вам с мамочкой дольше спать. Уже солнце высоко, жара на улице, пойдём на речку.
  И они втроём вприпрыжку бежали на речку под радостное любование своими ненаглядными родными Семёна Игнатьевича и Татьяны Григорьевны. Они стояли у окна и не могли оторваться взглядами от весело удаляющихся неземной красоты молодых, но вот они скрылись за прибрежными деревьями,старики вздыхали и каждый принимался за свои дела,Семён Игнатьевич находил себе дело во дворе, о Татьяна Григорьевна шла на кухню.
Смешливые, жизнерадостные молодые с дочкой возвращались домой к щедро накрытому столу. С аппетитом уплетая вареники, Анечка щебетунья хвасталась:"Дедушка, бабуля, я сегодня научилась плавать".
- Не может быть,- подзадоривал дед внучку.
- Правда-правда,-удивлялась внучка дедушкину неверию,- я даже с головкой ныряла и плавала под водой...
Такое хорошее, доброе время тогда было. Милые, чудесные старики,- тесть с тёщею,любимая жена, обожаемая дочка, давно, чудным мгновением промелькнуло в его судьбе то счастливое время в котором  утренние часы с купанием в речке, неспешными неизменно очень вкусными завтраками, приготовленными любящими руками Татьяны Григорьевны, никогда не уйдут из его памяти, как самое счастливое время в его жизни.
И была последняя бессонная ночь перед его отъездом. Тогда взаимные клятвы в вечной любви перемежались со страстными поцелуями и сладостными объятиями. Но кончилась ночь, настало утро невесёлое хмурое с холодным ветром и уползающим за горизонт  мутным туманом. За калиткой ждала машина с громкими нетерпеливыми сигналами. Прощались недолго с надеждою на скорое возвращение. Верочка была серьёзной, держала на руках дочку. Сдержанно поцеловала мужа, прощальные клятвы в верности и любви остались в душе у каждого до наступления этого грустного утра. Тёща всплакнула,по матерински обняла и поцеловала Михаила, тесть, глядя ему в глаза, крепко пожал руку и на том процедура нелёгкого прощания закончилась. Молчаливый шофёр спешил, машина мчалась к аэродрому на предельной скорости.
Недолгое расставание обернулось длинными годами. Только через семь лет он оказался дома на короткие одиннадцать суток. И встреча была не столь радужной, как прежде. Семён Игнатьевич и Татьяна Григорьевна прибаливали. Тесть лежал в больнице. Михаил пошёл  проведать болящего родственника и не узнал его. Он увидел измученного бесконечными болями бледного и худого старика. Тесть не вставал с кровати, увидел зятя, вымученно улыбнулся, пожал Михаилу руку влажной горячей ладонью. Михаил понял, что славный старик доживает свои последние дни.
- У тебя опасная работа? - Спросил Семён Игнатьевич продавливая свой слабый голос сквозь задышливые грудные судороги.
-Михаил не стал врать, ответил откровенно:
- Да у меня опасная работа.
- Берегись... друзей и врагов... время такое настало неверное... не осироти...
Замолчал старик. Лежал с закрытыми глазами "Отец, отец"- негромко окликнул его Михаил, но тесть глаза не открыл, только губы его дрогнули в едва заметной улыбке. Михаил уходил и в дверях оглянулся, понимая, что видит отца его любимой жены в последний раз.                Тёща тоже не являла собой образец здоровья. У неё мелко тряслись руки и вся она как-то поблекла,постарела и вся её голова стала покрытой белым-белым платком седины.
Двенадцатилетняя Анечка дичилась, никак не могла привыкнуть, что этот большой незнакомый мужчина её папа. Быстро летит время и опять бессонная последняя ночь, опять машина с нетерпеливым водителем, спешное и грустное прощание с женой и её мамой и дочь, что неожиданно крепко прижалась к отцу и её шёпот:"Папа не уезжай надолго".
ТАМ нужно жить и быть как все, ничем не выделяться. Если нет жены необходимо иметь любовницу, а лучше не одну,если же ты человек женатый, то лучше слыть чистейшим пуританином,   преданным своему супружескому долгу. ТАМ у него была "жена", взбалмошная экзальтированная художница. Она таскает его по разным картинным выставкам, от которых он устаёт, но не спорит с ней. Зачем? Их кроме редких свиданий в постели ничего не объединяет. После близости с ней он испытывает такую злую тоску от которой ему хочется повеситься и лишь мысль о том, что надо работать, делать ту работу для Родины, которую кроме него никто не сможет сделать да ещё чудесная надежда-мечта о том, что настанет то благословенное время, когда он навсегда вернётся к Верочке и заживут они мирно и счастливо до самых последних дней их жизни... И вот у него бессрочный отпуск и он едет домой к Верочке и дочке. Он счастлив. Скоро он увидит дорогих, самых любимых в жизни людей. Завтра утром он будет в городе, где живёт его счастье. Но в душу закрадывается тревога. Как они встретятся? Испытывает ли она к нему прежние чувства, или они те чувства завяли, поблекли и он для неё теперь чужой человек. Пятнадцать лет минуло.Тот короткий одиннадцати дневный отпуск не в счёт. С годами люди меняются и его Верочка вероятно тоже изменилась. Какой она стала?
Поезд останавливается. На последнем вздохе скрипят тормозные колодки. Михаил,свежий подтянутый, с лёгкими залысинами на красиво посаженной голове выходит на перрон. Поток людей мимо, мимо. Женщины на него оглядываются. Высокий симпатичный, элегантно одетый мужчина и весь какой-то нездешний, как пришелец с другой неведомой страны, интересно. Он оглядывается по сторонам, напряжённо смотрит вперёд, нет Верочки, нет доченьки, никого нет.Он видит их внезапно. Вон они! Бегут торопятся. Он спешит им навстречу.

                ХХХ

ТАМ последнее место его работы - коммерческий директор цирка. Цирк не лучший и не худший в ряду других. С цирком он исколесил всю Европу и половину Азии. И везде, где бы он с цирком не появлялся его ждал Доверитель. Обходились без закладок. Михаил передавал добытый материал непосредственно в руки Доверителю. В последнюю встречу, после долгих петляний по улицам и переулкам Михаил остановил машину в условленном месте.Доверитель подсел и они поехали дальше. Коллега был мрачен.
-Тебя стерегут. Не замечал?
-Нет не замечал.
-Тем хуже. Значит за тебя взялись серьезно и прослеживают за тобой в режиме онлайн.
-Так они и тебя засекли вместе со мной.
-Нет, наши спецы включили нейтрализатор. Они сейчас глухие и слепые.
-На сколько, примерно, они ослепли.
-Думаю через несколько часов наши "подшефные" обнаружат утечку и перейдут на запасные узлы слежения.
-Я за те несколько часов успею эвакуироваться.
-Но твоя художница начнёт тебя искать и станет орать об исчезновении мужа и ты не успеешь.
-Художница сошлась с дрессировщиком тигров и ей нет до меня никакого дела.Я так упивался ролью мужа рогоносца, что мои цирковые коллеги подумают, что я с горя опять напиваюсь в еврейской забегаловке под названием "Пьяный волк".
-Тогда вперёд в родные пенаты.
-Вы со мной?
-Не простительно вам многолетнему нелегалу задавать такие глупые вопросы. У меня свои, никому неизвестные тропы. В стране №...    тебя ждёт "Катапульта" она выстрелит тобою в сторону России и уже завтра ты появишься в Москве, я там буду на два часа позже. Тогда встретимся.

                ХХХ

Они спешат на встречу друг другу.  Летний жаркий вечер. Он крепко обнимает её и слышит, сквозь лёгкую розовую кофточку, как бешено бьётся её сердце.

                ХХХ

Дни пролетали за днями, а они счастливые не замечали их быстрой череды.
На планете мужчин живут разные потомки Адама, добрые и злые, умные и глупые, бесконечно преданные любимой женщине, семье и легкомысленно порхающие по жизни без всяких человеческих привязанностей и обязательств. Страшна старость этих последних, никому не нужных, одиноких, страдающих от отсутствия возле теплоты и ласки родных людей.
Наивысшим, неземным счастьем для настоящего мужчины является обладание любимой женщиной, как и для женщины наивысшей точкой радости есть соединение с любимым мужчиной.
После долгой разлуки они никак не могли насытится ласками друг друга. Они не замечали бегущее время. Дочка Анечка повзрослевшая и мудрая понимала, чувствовала любовь своих родителей  и из её сознания не уходила мысль о том как, за долгие годы её папа и мама истосковались друг по другу и восхищалась она их взаимной преданностью, испытанной долгой разлукой.
Конечно, дочь не знала ни про художницу, ни про то, что отец её часто узнавал секреты враждебных России государств через одиноких  женщин, к которым он относился как к материалу подвергаемому нужной обработке, и которым он без сожаления разбивал сердца внезапным исчезновением. Тогда он их тут же забывал, а сейчас, иногда он вспоминал их с отвращением к себе. Но такая у него была работа, в которой ему приходилось жертвовать собой, своими чувствами ради достижения определённой, нужной не ему, а его державе цели.
На третье воскресение его пребывания дома, они всей семьёй пошли проведать могилки Семёна Игнатьевича и Татьяны Григорьевны.  Верочка плакала, рассказывала о последних минутах папы и мамы. Анечка тоже всплакнула, а родители с обелисков смотрели на своих родных спокойно,ровно этим спокойствием хотели утешить дочь и внучку...
Видно не зря говорят, что понедельник день тяжёлый. На другой день, в понедельник утром,зашелестел телефон особой связи с одним обратным номером. СМС - ка принесла слова: "Срочно нужно полить огород, без полива овощ засохнет." Доверитель на прощание подарил ему этот телефон "на всякий случай". Сегодня настал такой случай! Ему срочно нужно исчезнуть так чтобы его не нашли. Да он носитель страшного секрета, о котором счёл опасным сообщить даже Доверителю. И если его ищут для уничтожения... значит волна и предательств и измен докатилась до "Системы". Невозможно! Организация созданная в 1943 году, осталась нераскрытой даже в годы перестройки и распада СССР. Срочно! Срочно! Куда и как. У него нет времени для изменения внешности и изготовления соответствующих его личной безопасности документов. Раз за ним пошла охота, значит прокололся его самый ценный агент, о котором знал только он. Его некому предавать. Значит агент  не уберёгся. Агент - обыкновенная очень красивая женщина. Возможно сейчас её пытают... Жаль... Красоту её жаль. Изуродуют её. Таков их излюбленный метод наказания разоблачённых, тех, кто служил другому государству находясь в недрах особо секретных объектов или спецслужб. Уродуют, делают инвалидами и вышвыривают на улицу без гражданства и всякого пристанища.
Ему нельзя уходить одному. Жену и дочь возьмут в заложники, что б выманить его. Страна стала другой. Почему по её просторам нелегально шляются работники закрытых иностранных служб и наши спецы не могут их вычислить и нейтрализовать? Не могут или им не позволяют? Ведь у врагов неограниченные финансовые возможности и Михаил не уверен, что скоро на  вокзалах, пристанях и аэропортах не появится его портрет: "Разыскивается особо опасный преступник". Большие деньги питают большое предательство.

                ХХХ

Сегодня Игорю Савватеевичу не можется. Всю ночь шёл громкий дождь с грохотом и всполохами  молний.  Заснул он только под утро тревожным непрочным сном. Проснулся, когда тучи рассеялись и яркое солнце смотрело в окно жаркими лучами. День начинался весёлым пением соловьёв, скворцов и чириканием вездесущих воробьёв,но вот закаркала всегда невозмутимая ворона, её поддержала оглашенными вскриками суетливая сорока. Кто - то приближается в лесной чаще к жилищу старика и встревоженные птицы сообщают ему об этом.
Игорь Савватеевич Выходит на крылечко и держась за перила вглядывается в ту сторону, откуда несётся птичий гвалт. В голове шум и не здоровое кружение, но глаза, наверное единственный здоровый орган в его теле, у него острое зрение, Он видит, как из лесной гущи на опушку выходят люди - мужчина с двумя женщинами. Они приближались и старик угадывает своего недавнего попутчика, с которым познакомился в вагоне поезда после пересадки в Оренбурге, Михаила. "Не подвела меня интуиция старого разведчика. Чувствовал я, что мы скоро увидимся". Думает он и грустная радость касается его сердца. Грустная потому, что предчувствует он скорое расставание с белым светом, а радость от того, что в момент  кончины он будет не один.

                ЭПИЛОГ

Через долгих два года пришла другая СМС. Таким же жарким летним днём Михаил с семьёй пришёл проститься к могиле доброго деда отшельника. Похоронил его полгода назад Михаил на берегу озера,как  Савватеевич и хотел. Прощально шумит озёрная волна, убаюкивая покой старика. Михаил,Верочка, Анечка, постояли в обнимку у озера и налегке, только прихватив с собой надежду на счастье и везение, через тернии, пока не тронутой человеком, лесной чащобы  пошли к людям.
Любознательный Читатель,вероятно поинтересуется судьбой  Анечки. Папа длинными зимними вечерами читал дочери лекции а она их старательно конспектировала. После академического отпуска она экстерном сдала экзамены и защитила диплом на тему: "Межгосударственные отношения средневековых стран и княжеств Европы." Защита проходила на английском и испанском языках.