Jager

Это раннее сентябрьское утро ничем не отличалось от остальных ранних сентябрьских утр: оставшиеся в городе на зимовку птицы, как и обычно, с рассветом заводили свои трели, улицы города постепенно оживали, наполнялись потоком людей и автомобилей, движущихся по своим неведомым делам, а со свинцово-серого неба срывался мелкий, холодный дождь.
Настольные часы успели лишь на мгновение показать 6:00 АМ, как встроенное радио на завышенной громкости начало транслировать утренний выпуск новостей. Прокуренный и сонный голос диктора вещал:

"Вот и новое утро спустилось на улицы нашего любимого Форест-Лэйк Сити, а это значит, что пора перевернуть ваши календари, ведь сегодня уже третье сентября, среда, шесть ноль-ноль утра, и с вами я, Тилль Фоксель, в утреннем выпуске новостей на Рейх ФМ. Итак, к последним новостям: количество пропавших без вести после катастрофы в Научно Исследовательском Институте имени Ганца Зонненфельда достигло пятисот человек. Напомню, что в ночь на первое сентября в НИИ имени Зонненфельда произошла череда взрывов, повлекшая за собой массовые пропажи персонала института. Ответственность за данный террористический акт до сих пор не взяла на себя ни одна террористическая группировка, а полиция воздерживается от комментариев по этому поводу. Теперь к другим новостям: скандально известный оппозиционер Алекс Оваль..."

Эрвин выключил радио, не дав диктору закончить. Не смотря на заведенный на 6 утра будильник, Химмель уже давно не спал. Последние полтора часа он сидел за рабочим столом, то глядя в окно, то предпринимая очередную безрезультатную попытку написать письмо своей бывшей жене. Но мысли предательски разбегались, а желание опустошить очередную бутыль эля прибавлялось. Но самое возмутительное для Эрвина Химмеля было то, что в свой законный выходной ему придется с раннего утра ехать на работу, так-как его сменщик, по словам шефа, снова ушел в запой, и нужно было его заменить. Эрвин работал егерем в загородном охотничьем угодье, а это значит, что подмена может затянуться даже на несколько месяцев. Но выбора нет: в это время нормальную, а главную, высокооплачиваемую работу найти весьма трудно, а потому стоит привести себя в порядок и выдвигаться.

Со скрипом и хрустом встав с кресла, Эрвин, кряхтя направился в ванную, где первым его встретило зеркало. "Мда, не спать ночь перед выходом в смену - не лучшее решение" - наконец-то осознал Химмель, что отразилось на его лице: частая щетина-однодневка густо покрывала кожу рыжеватым ковром. Не даром его родители были уроженцами Ирландии. Под глазами Эрвина красовались мешки-синяки, а глаза были слегка припухшими. Сам Химмель был выше средне-немецкого роста. Руки его были столь массивны, что не каждый сможет обхватить его плечо ладонями. Скажем так - он был типичным стереотипным канадским дровосеком-ирландцем, проживающем в северной Америке, в Великой Германской Империи. "Забавненько" - думал егерь, едва осознав это.
Обильно смазав щетину пеной для бритья, он выудил из футляра бритву "Золинген" и в считанные минуты выбрил свое лицо так, что по гладкости его можно было сравнить с кормой 2й модификации "Льва" (Panzerkampfwagen VII «L;we»). Закончив гигиенические процедуры, Эрвин осмотрел себя в зеркало, и недовольно хмыкнув вышел в прихожую. Наспех надев кожанку-бомбер с логотипом металл-группы "Machtwolf" и обувшись в тяжелые ботинки, он вышел на улицу. Лицо обдало промозглым влажным воздухом, а капли дождя то и дело норовили оставить царапины на гладко выбритых щеках.