Русские Штыки в Париже продолжение 13

                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
                ДОЛГИЕ ХЛОПОТЫ – ПОТЕРЯННЫЕ ДНИ

   Умудренный опытом Наполеон Бонапарт был прекрасно осведомлен о медлительной осторожности и трусости главнокомандующего Карла-Филиппа Шварценберга.

Французский император был уверен в нерасторопности фельдмаршала и его 100-тысячной Богемской армии. Ведь полтора года назад в русском походе 1812 года австрийские войска уже были под руководством Шварценберга. Австрийцы, бывшие тогда в вассальной зависимости от Франции, полгода бесполезно топтались по Западной Украине, так и не дав сражения противостоящим российским войскам. Тогда армия Шварценберга и пальцем не пошевелила, чтобы спасти от гибели Великую армию французов. Фельдмаршал с войсками почти без потерь отошел обратно на зимние квартиры в свою Австрийскую империю.

   В январские дни 1814 года Шварценберг вновь проявил свои скромные таланты. В этот раз он подводил под монастырь других суверенных монархов. Жертвами его преступной медлительности могли стать российский император Александр, прусский король Фридрих-Вильгельм и ряд мелких германских суверенов. Австрийский фельдмаршал уже несколько дней стоял без дела с огромной армией. Он не решался сделать выпад в сторону города Труа, где засел Наполеон, который зализывал раны, полученные при Ла-Ротьере.

    Наконец терпение у царя Александра лопнуло. Он, прихватив с собой ручного прусского короля Фридриха, пошел к Шварценбергу, благо они квартировали в одном городе Бриенн-де-Шато.

   Два монарха гулко шли по коридорам Бриеннского замка в окружении адъютантов и военных советников. Высокий Александр, зайдя в распахнутый перед ними кабинет, подчеркнуто холодно поздоровался с лебезящим Шварценбергом и бросил свите:

- Господа, прошу оставить монархов одних с этим фельдмаршалом!

   Опасливый Шварценберг, почуяв неладное, хотел было оставить в кабинете двух австрийских генералов, но Александр, покраснев от злости, указал им на дверь. Решительный жест никто не посмел проигнорировать. Царь и король с двух сторон обступили фельдмаршала. Шварценберг обратил свою хитрую физиономию на Александра, который единолично владел огромными территориальными и людскими ресурсами на трех континентах от Варшавы до Аляски. Император, нависая над фельдмаршалом, говорил громко и жестко:

- Вы, милейший князь, чего дожидаетесь, сидя в Бриенне который день?! Вы ждете со своей огромной армией, когда Блюхер снова разобьет Наполеона или французы побьют Силезскую армию, то есть россиян и пруссаков!

- Что вы, государь! – всплеснул руками австриец, пытаясь отступить к своему столу. – Теперь моя Богемская армия, хорошо отдохнув, готова к новым испытаниям…
- Вы, любезнейший, до такой степени готовитесь, – перебил его Александр, - что потеряли из виду французскую армию!

- Потом нашли Наполеона и снова сидите и чего-то ждете! – продолжил король Фридрих.

- Я знаю, что он в Труа! – пожимал плечами Шварценберг. – Мой штаб разработал операцию по взятию этого города.

   Император продолжал напирать на фельдмаршала, загоняя того в угол комнаты:
- Все уже знают, что Наполеон в Труа! Лучше скажите, когда вы воплотите свои планы в жизнь?! Они давно согласованы на военном совете.

- Можете не сомневаться, ваши величества! – заверил, заикаясь, австриец. – Уже завтра будет проведена рекогносцировка местности и вверенные мне войска выйдут на исходные позиции. Я атакую Труа не позже двадцать шестого января…

    Главная Богемская армия под предводительством Шварценберга истратила еще два дня, чтобы произвести разведку. На основании этих данных была сделана подробнейшая диспозиция для войск, занявшая несколько страниц. Когда наконец было сделано всё для начала долгожданной атаки на Труа, казачьи разъезды сообщили, что французская армия ушла из города.

   Это загадочное известие о новом отступлении вездесущего Наполеона нисколько не насторожило Шварценберга. Он даже не оповестил об этом соседнюю Силезскую армию Блюхера. Австрийский фельдмаршал, лишь вздохнув, перекрестился, тихо радуясь, что судьба вновь отвела его от встречи с грозным Наполеоном на поле брани. Большая Богемская армия поспешила занять освободившийся город и его окрестности, а её главнокомандующий, взяв под свою штаб-квартиру просторный особняк, вновь погрузился в привычное состояние покоя и комфорта…

                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
                ПРЕДВКУШЕНИЯ ТАЛЕЙРАНА

   Первые январские сражения европейских союзников с наполеоновской Францией совпали с открытием Шатильонского мирного конгресса. В кампании 1814 года война и мирные переговоры шли рука об руку. Это было логично для стран, участвующих в конфликте с разными политическими интересами.

   23 января крупные европейские державы собрались за одним столом, несмотря на разгар боевых действий. Россию представлял граф Разумовский, Австрию – граф Стадион, Пруссию – барон Гумбольдт, Британию – лорд Каткарт, граф Абердин и барон Стюарт, Францию – маркиз Коленкур. Дипломаты зеркально отражали соотношение сил противников на полях сражений.

   До Нового года у европейских союзников было немало страхов перед Наполеоном. Они были готовы предложить ему естественные границы Франции: Пиренеи, Альпы и Рейн. Зато к концу января, по мере продвижения союзных армий к Парижу, французам обрезали приграничные территории. Им теперь предлагали вернуться к границам 1792 года: остаться без Бельгии, Голландии, Савойи и других более мелких областей.

   Наполеон Бонапарт был одержим исправить в сражениях нелегкое военное, политическое и экономическое положение своей куцей империи. За военное дело он взялся сам, ибо лучше него никто в мире его не знал. Дипломатический фронт в борьбе с европейскими недругами должен был, по мнению императора, возглавить бывший министр иностранных дел Талейран. Но князь Бельведерский, даже под угрозой физической расправы, не захотел стать во главе французской делегации на мирной конференции. Талейрану было крайне важно оставаться в столице, возглавить заговор против Наполеона и от имени старой доброй Франции пригласить и встретить союзные войска на пороге Парижа. Но война полна превратностей, а война с Наполеоном Бонапартом непредсказуема вдвойне, в кубе!

  Талейран, сидя в своем парижском особняке или посещая великосветские салоны, каждый день, каждый час получал свежие новости о Франции и Европе. Его настроение в зависимости от известий часто менялось, как барометр. В утро отъезда французского императора к армии князь пригласил к себе своего приятеля аббата де Прадта и предположил:

- Скоро придет конец этим безумным войнам Наполеона!
- Где ему сейчас справиться с союзниками! – согласился благочестивый аббат. – У них войск раза в три больше.

- Именно! – потешался Талейран над своими соотечественниками. – Наполеоновская Франция должна смириться перед сильнейшим соперником…

     Но если тем утром Талейран ликовал, предвидя неудачи маленькой армии Наполеона, то к вечеру он загрустил, узнав, что царь Александр дал согласие на созыв совещания, а потом и на мирные переговоры с Францией в Шатильоне.

                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
                ПЕРВОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НА ПАРИЖ

   Европейские войска и их командование после победы над французами при Ла-Ротьере находились в приподнятом настроении. В меньшей степени этим страдал главнокомандующий Шварценберг, который панически боялся любой встречи с гениальным Наполеоном на поле боя. Он ограничил наступление на Париж своей Богемской армии. Она, имея в своих рядах сто тысяч воинов, смогла захватить лишь беззащитный город Труа.

   Более интенсивно действовали другие коалиционные армии. Северная армия принца Карла Юхана существенно продвинулась в Голландии и Бельгии, а её российский корпус Винцингероде уже наступал по Северной Франции. Утром 25 января его конный авангард в 150 казаков под руководством майора Ширлинга увидел из-за леса крыши и башни старинного города Реймс. Опытный майор в конном строю совещался со своими есаулами. Он, указывая плетью на горизонт, эмоционально говорил:

- Господа казаки! Там находится священный французский город, который наверняка пребывает в сонном тыловом состоянии. Что думаете делать?

    Есаулы, уставшие от походных невзгод, воинственно загудели:
- Брать приступом город!

- Пока гарнизон очнется – мы уже за стенами будем!
    Ширлинг одобрительно кивнул и строго приказал:

- Идем пока рысью. На открытом месте перед городскими стенами – бешеным галопом!
    Степным вихрем влетела казачья конница в ворота Реймса. На пути острых донских копий и сабель встали штыки национальных гвардейцев. Они едва собрались, чтобы дать отпор врагу, свалившемуся как снег на голову. В коротком кровавом бою казаки сломили сопротивление защитников города у ворот. Французы, отстреливаясь, стали отступать в городские кварталы. Сотня казаков у городской стены не решилась наступать в глубь большого города, узнав от пленного о величине французского гарнизона. Майор Ширлинг, покручивая усы, озадаченно улыбался:

- Вот, братцы, попали мы в переделку! В город проникли, а подмоги-то нет. Сегодня к нам части нашего корпуса точно не поспеют. Надо как-то обмануть французов.
    Казаки поддержали командира и стали советовать:

- Мы не зря проливали свою кровь, а хитрости нам не занимать!
- Скажем французам, что за нами подходит многотысячная конница.

     На том и решили, послав свою делегацию на переговоры с бургомистром Реймса. Перед отцами города предстало несколько устрашающего вида казаков. Россияне не без труда убедили власти сдать старинный Реймс, чтобы избежать крупных разрушений, грабежей и убийств. Горожане в страхе перед этим вынудили сотни национальных гвардейцев покинуть Реймс. К вечеру горстка казаков по-хозяйски обосновалась в центре древней французской столицы, обеспечив российским войскам тыловую базу.

   В это время англо-испанская армия герцога Веллингтона, преодолев горные дороги Пиренеев, захватывала приграничные земли на юго-западе Франции. В Италии французы маршала Богарне продолжали успешно вести активные боевые действия против австрийской армии.

   На парижском направлении решительно действовала только Силезская армия, возглавляемая храбрым фельдмаршалом Блюхером. Она наступала на столицу Франции по долине реки Марны. На пути пятидесятитысячной российско-прусской армии у города Шалон стоял одинокий французский корпус маршала Макдональда. Его Блюхер задумал окружить своими корпусами. Он стал обступать Шалон. Командующий разбросал войска для охвата противника, думая, что охотник - это он, но на него, пока издалека, смотрел тот, для которого Блюхер был обычной дичью.

   23 января 1814 года российский корпус Остен-Сакена взял Шалон.  Блюхер как ни силился, упустил из своих рук корпус Макдональда и, что еще хуже, даже и не думал собрать воедино Силезскую армию. А Наполеон уже сделал охотничью стойку, ожидая от разведки последние сведения.

   Примечания:
     [1] Бриенн-ле-Шато – небольшой городок на северо-востоке от города Труа на реке Об.
     [2] А la gar comme a la gar! – На войне как на войне! (фр.)
     [3] Сажень – единица измерения расстояния, равная 2,134 метра.
     [4] Cавойя – юго-восточная область Франции у подножия Альп.