Второй попытки не будет 46

                46
    Я - урод. Наверное. Не знаю пока сам точно, так ли это. Но что я не совсем нормальный – в этом уверено большинство знающих меня людей. А как, скажите, можно быть нормальным для них, если я ну никак не вписываюсь в рамки. В какие? Да в самые обыкновенные. В те, что кто-то однажды придумал. Большинство эту дурацкую придумку подхватило, взрастило и взлелеяло. Не понятно выражаюсь? Ну да, конечно. По-умному очень, правда? Ну вот, я же говорю, что я не нормальный. Я вообще многое делаю не так, как теперь принято. «Не в рамках».  Пояснить? Да пожалуйста.
     Начнем с того, что я родился и вырос в очень состоятельной семье. ОЧЕНЬ состоятельной. Но при всем при этом я имею привычки совершенно противоположные тем, что должен, казалось бы, иметь отпрыск, коих сейчас именуют «золотой молодежью». Если кратко, то я не гонюсь за тряпьем и развлечениями типа клубов. Я много читаю НОРМАЛЬНОЙ литературы. Сам поступил и отучился в обычной музыкальной школе, неплохо (даже по мнению знающих людей) играю на скрипке. Не имею высшего образования, только технический колледж за плечами. Работаю на заводе токарем. Живу отдельно от родителей – в другом городе, в крохотной «однушке», правда, оставленной мне бабушкой. Бабуля перебралась к моим родителям – здоровье сильно подводит. Живу на то, что зарабатываю сам. Даже на своего любимого  железного коня – мотоцикл – «пахал» несколько лет.
     Не скрою – родителям тоже не все во мне нравится. Ну, может, не во мне конкретно, а в том, что и как я делаю. Но со временем мы все привыкли. Я – не просить, они – не давать, и тем более не настаивать на том, чтобы я взял.
     Еще моих папа` и мама` угораздило назвать меня Георгием. Отец настоял. В память о  деде: «Настоящий человек был». Матушка потом говорила, что пыталась противостоять, но с моим батей много  не поспоришь. Нет, сейчас, конечно, много всяких старинных имен подняли из глубин и стали нарекать ими своих любимых крошек. Но в то время, когда я ходил в детский сад и начальную школу, вокруг были в основном Кати, Маши и Антоны с Сережами. Одним словом, мне досталось… Имя, само собой. И за имя тоже.
     Если в детском садике еще было как-то терпимо – группа своя с пеленок, да и воспитательница за детьми следила, а вот в школе… Именно тогда я понял, что если буду распускать сопли и поддаваться обидным словам, то мне конец. Жизнь впереди еще долгая… И я научился. Научился драться. Научился быть таким, чтобы никому и в голову не пришло заострять внимание на моем имени. Я стал НОРМАЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

     Мои предки, те, что «пра» (и не раз) все были люди богатые и с чинами. Родное мне советское государство, правда, потом отыгралось за это сполна, прошлось по моей родне топором и метлою. А как же иначе – живем-то мы в России. Не знаю, есть ли еще на свете страна, где так жестоко относились бы к своим гражданам. Но, несмотря ни на что,  люди все же выживали. Стонали от боли, умывались собственной кровью, оплакивали близких, но продолжали жить. И это желание жить стало еще одним геном, который передавался в нашем роду по крови. Мне он тоже достался. Я научился не только выживать, но и ценить жизнь, радоваться жизни.
     Когда я подрос, отец предложил мне поступить в суворовское училище. Я, собственно, был непротив, но тут на арену неожиданно вышла моя мама. Ей почему-то показалось, что я могу стать музыкантом. С малолетства я занимался в музыкальной школе, вполне сносно играл на скрипке. Делать на это ставку мне не хотелось, хотя я и любил свой инструмент, да и педагоги вполне искренне хвалили.
     Споры по поводу моего будущего вспыхивали неоднократно, я в них не вступал, разумно полагая, что забивать этим голову еще рано.
     Присмотревшись ко мне, родители, наконец, пришли к выводу, что я прав. Единственное, в чем моя матушка смогла одержать победу – в суворовское я так и не попал.
     Жизнь моя текла в нормальном русле, как и у большинства людей. Окончив школу, я уже окончательно пришел к выводу, что профессиональным музыкантом не стану и пошел осваивать рабочую специальность. Больше всего мне почему-то нравилось работать с металлом, так что токарь из меня получился вполне недурной.
     Потом страна призвала меня на армейскую службу. Вот там-то и крутануло меня что называется «на все сто».
     Был у нас в части один майор. Крученый мужик, каленый. Поговаривали, что он участвовал в военных действиях, правда, где именно, народная молва не уточняла.
     И вот однажды, когда наш взвод отрабатывал приемы рукопашного боя, откуда-то появился и этот самый майор. Я заметил его появление буквально краем глаза. И он заметил, что я его заметил. Да, вот такой каламбурчик.
     Отвлекаться на него мне было не положено – занятия в самом разгаре. Но, когда пришла моя очередь выходить перед всеми «на ковер», я снова почувствовал на себе его взгляд.
     Покрутили мы тогда с напарником друг друга как следует. Но, в конце концов, мне все-таки удалось одержать победу.
     Когда я возвращался на свое место, майора уже нигде не было.
     Вечером меня вызвали из казармы. Начальник части кивком пригласил меня пройти в его кабинет, а сам тут же из него вышел. Дальнейший разговор мы вели с майором уже наедине.
     Я не зря читал умные книги. Только раньше мне почему-то казалось, что все это происходит с кем-то другим. Работа спецслужб была красиво показана только в кино и в приключенческих романах. На деле все оказалось гораздо сложнее. И совсем не увлекательно. Но было в том, чем я стал заниматься,  что-то такое, что попало в мою кровь, смешалось с ней и потекло по венам. Это был даже не адреналин. Это было нечто схожее с ним. Я не знаю, как это точно назвать… Это было мое настоящее. Это был я.
Продолжение:http://www.proza.ru/2019/09/17/763