Шахтовый бригадир

Шахтовый бригадир - это неправильно, учителя русского языка заругают. Правильно сказать - бригадир комплексной бригады добычного участка шахты. Но шахтеры всегда говорят проще. Известного академика спросили: "Как правильно говорить дОбыча или добЫча?" Академик недолго думал:"На шахте я говорю - дОбыча, а то скажут, зазнался, академик.А в Академии наук говорю - добЫча, а то академик лингвист морщиться будет".
 У многих людей шахта ассоциируется с террикоником – высоким и обширным породным отвалом пирамидальной формы, который видно за несколько километров. С конца 70-х годов терриконики на новых шахтах заменили плоские отвалы, дымящиеся пирамиды старых предприятий аккуратно разобрали. Шлаки перегоревшего угля и обожженные породные массы использовали на строительные нужды. Отказ от террикоников связан с трагедией на территории шахтного поселка в Англии, когда влага обильных дождей проникла внутрь горящего отвала и привела к сильнейшему взрыву и многочисленным жертвам гражданского населения, проживающих в  близко расположенных шахтерских поселках.
Профиль современных шахт отмечен высокой башней копра, надшахтное сооружение для подъема угля и породы, а также спуска подъема горнорабочих на подземные горизонты. Это сооружение является родственным простой шахты лифта в высотных домах, только здание вокруг подъемника нет, и кабина лифта из под земли доходит только до уровня поверхности земли. В шахтерских городах в транспорте часто можно встретить мужчин с ярко выраженным черным макияжем век и ресниц. Черная и очень жирная порошковая угольная пыль трудно смывается с области типичной для боевой раскраски прекрасной половины человечества. Одна из моих питерских знакомых приехала навестить родственников в шахтерском городе Караганда и увидела несколько шахтеров после ночной смены в утреннем автобусе. Ее удивлению не было предела – надо же до чего мужики в Караганде распустились, уже и глаза красят яркой черной тушью. После прояснений ее ошибочного мнения, заявила: «Хочу посетить шахту, мне очень интересно!» Но шахта не очень открытое место для экскурсии легкомысленной дамочки.
Что такое шахта для большинства людей? Отбросим мнение тех, кто никогда не был в шахте. Для шахтеров родное предприятие значит очень многое. Это рабочее место для сильных духом и телом, зачастую людей отчаянной храбрости и отваги, которые сами этого не замечают. Не секрет, что многих работников подземных горизонтов привлекает относительно высокая заработная плата. Шахтерские коллективы отличаются, как правило, высокой и дружеской, почти родственной сплоченностью людей. На шахтах не редкость, когда целые бригады рабочих состоят из односельчан. Приехал молодой парень из татарского села на работу в Караганду, пожил в общежитие, привез татарскую жену, помыкался по съемным углам и квартирам, получил собственное благоустроенное жилье, купил машину прикатил в отпуск на новом авто в родное село. В итоге вместе с ним уезжает три, четыре, а то и больше новых горнорабочих. Для некоторых молодых и, даже не очень молодых, претендентов на близкое знакомство с героикой шахтерского труда  первый спуск в шахту оказывается и последним. Больше их даже близко от шахты не видели. Страшно все. Шахтерская баня, грубая спецовка, экипировка, включающая самоспасатель, батарею и головной светильник, неласковый юмор, страшилки и подначки опытных работяг. Начинается знакомство с шахтой со спуска на подземные горизонты через вертикальный ствол.  Шахтерская клеть – это производственный лифт на глубину 100, 200, 300, 500 и более метров, представляет собой кондовый ящик из толстой прочной стали с крепкими распашными воротами, вмещающий 20-25 человек, нередко вооруженных топорами, лопатами и кирками для подземных работ. Достаточно быстрый спуск, сердце опускается ближе к пяткам, клеть с грохотом устанавливается на башмаки, двери открывает снаружи подземный рабочий – стволовой. Далее путешествие до рабочего места. Это может быть горный забой, ремонт путей и горных выработок, подземное депо электровозов, обслуживание машин и оборудования, вентиляция, водоотлив. Чтобы добраться до места работы необходимо пройти путь до нескольких километров пешком или на «карете» (подземный трамвай), может на канатке по наклонным выработкам. Путешествие пешком по подземным коридорам является малоприятным занятием. Резкие потоки воздуха вентиляционных систем, угольная и породная пыль, сверху капает влага, на почве местами затопления чуть ли не до верха сапог. Горные выработки часто не освещены, иногда верхние элементы крепи деформированы, можно легко о них удариться головой. В шахтах, разработки которых расположены на относительно небольшой глубине, встречаются мыши и крысы. Эти подземные грызуны, несмотря на обилие черного угля, совершенные снежно белые альбиносы с ярко красными глазками, которые зловеще светятся в лучах шахтных светильников.
 До начала пятидесятых годов в шахте на откатке грузов по горизонтальным выработкам работали лошади. Конный двор был расположен под землей, и лошади никогда не поднимались на-гора. Через 3-4 месяца лошади теряли зрение, но в темной шахте они работали практически по одному маршруту и дорогу изучили до последнего куска породы под копытами. Старые шахтеры с большой любовью вспоминали подземную живую тягловую силу. Рассказывали, как старая лошадь, отработавшая на откатке много лет, всегда на коленях проползала короткий участок выработки с придавленной горным давлением кровлей. Прошел ремонт верхних элементов крепи, выработку восстановили, но старая слепая лошадь ползком преодолевает ранее задавленный участок пути. В Англии благодарные шахтеры установили памятник последней лошади, выведенной из шахты в знак безмерной благодарности и признательности углекопов за честный и тяжелый труд подземных лошадок. Кстати или, может быть, даже некстати, в Англии также установлен памятник последней женщине горнорабочей, выведенной из шахты. В Советском Союзе женский труд был запрещен законодательно (кроме ИТР) в пятидесятых годах. Не от хорошей жизни женщины работали в шахте. У них был относительно высокий заработок, но грязная спецовка, работа по сменам, почти всегда тяжелый труд. Были, правда и исключения. Дежурная на подстанции, на водоотливе сидела в теплом помещении, без сквозняков, наблюдая за работой приборов. Бедные женщины плакали, когда по решению правительства их выводили из шахты и направляли на легкий труд: укладка асфальта, шпал на железной дороге, на бетонные работы на стройке и тд.
 Темнота шахтного подземелья особая. Вокруг прослойки угля и темные породы. Если выключить головной светильник, то чернота воздуха просто поражает своей густой и какой-то темной жирной атмосферой. Никакая темная ночь в лесу, в темной комнате или даже в глубоком погребе не может сравниться с мраком угольного подземелья. Недаром в лирической песне донецких шахтеров есть слова « .. Только тот ценит солнце и высокое небо, Кто поднялся с зарей на-гора».
Рабочий день шахтеров установлен шестичасовой, но необходимо прийти на наряд участка для выдачи задания и инструктажа по технике безопасности, сменить цивильную одежду на спецовку, получить жетон на спуск, спасатель и светильник. Далее спуститься в шахту и добраться до места работы, принять смену, осмотреть забой и оборудование, и только потом приступить к работе. Денежки шахтерам капают за объем выполненных работ - тонны угля, метры горных выработок, объем перевезенных грузов и тд. Поэтому реализация известного лозунга «Даешь стране угля» - это зарплата всей бригады, участка и шахты в целом. Вот и дают шахтеры стране угля, при этом нередко с нарушением строгих правил безопасности труда и производства. Эти правила писаны кровью. На каждый миллион тонн добытого угля не только в нашей стране, но и во многих государствах, добывающих уголь подземным способом, приходится одна человеческая жизнь.
Время, которое горняки тратят на дорогу до рабочего места, тоже оплачивается, правда по пониженной ставке. Шахтеры эти доплаты называют «ходовыми», иногда «копытные». За работу в ночные и вечерние часы также производятся дополнительные выплаты – их шахтеры называют «ночные», иногда почему-то «рогатые». Впрочем, представители прекрасного пола сразу стыдливо на два хи-хи раскрывают секреты последнего наименования «ночных».
Даже в высокомеханизированных забоях есть достаточно высокая доля ручного тяжелого труда. Лопата, кайло, кувалда – все эти инструменты хорошо знакомы шахтерским рукам. Выдержать этот тяжкий труд может далеко не каждый. Были случаи, когда физически крепкий молодой человек, отслуживший в армии, буквально гора мышц, типа Шварцнегера, просто плакал в середине смены от злого бессилия и невозможности поднять лопату с породой. В то время как, работающий рядом худощавый мужичонка лет сорока пяти, обнаженный до пояса, легко и играючи кидает лопату за лопатой черного золота в ритме конвейера. Только профессионалы шахтерского труда могут оценить по достоинству крепкие мышцы спины забойщика, которые как живые ремни перекатываются под кожей ветерана горнорабочего высшего шестого разряда, способного выполнить норму выработки на 120 -150 процентов. Высокие нормы выработки шахтеров – это просто отдельная песня. Кажется, что если бы такие нормы, к примеру, на перекидку породы, установить на поверхностных, а не на подземных работах, то эти нормы просто напросто никто не выполнил, а под землей выполняют, даже еще и перевыполняют.
Новички шахтерского труда по-разному воспринимают шахту – один пришел в забой, ему все интересно, немного страшновато, но все работают, никто не паникует при потрескивании крепи, горных пород кровли. Смотришь, парень втянулся в сложный ритм подземного производства, и через месяц, другой начинает работать легко и играючи. Другой отработает неделю другую через стоны, через боль, страхи и бессилие, и только его и видели. Шахта просто не для него. Может быть, он будет хорошим водителем автобуса, токарем, фрезеровщиком, а может, просто не приспособлен ни к какой работе – никто не знает.
Первый спуск в шахту, как первая любовь, никогда не забудется. Для меня памятен не первый спуск, а первый самостоятельный поход на рабочее место проходчиков подземных горизонтов для оценки условий труда и разработки в дальнейшем нормы выработки и расценки. Пришел в забой во время ремонтной смены, поскольку выработка только нарезалась, людей в забое не было. Осмотрел условия, отметил про себя, что плохо затянута кровля выработки. Небольшой камешек прилетел с кровли и ударил достаточно чувствительно по горной каске. Снял каску, чтобы посмотреть, нет ли скола на пластике, но в это время прилетел второй камень и больно ударил по плечу. Быстро надел каску. Как хорошо, что второй камешек не попал в голову, хорошо, что надел толстую ватную фуфайку, которая смягчила удар по плечу. Синяк на плече скоро прошел, но выводы по уроку на тему « не разевать рот в шахте», остался на всю жизнь.
После окончания четвертого курса института пришел на работу и одновременно проходил преддипломную практику на крупную шахту в отдел нормирования труда и заработной платы. В отделе успешно трудились шесть участковых горных нормировщиков под руководством мудрого практика со среднетехническим образованием – Андрея Петровича. Заместителем у него был ветеран учетного труда – Михаил Иванович. Декларируемый им уровень образование постоянно менялся в зависимости от качества и личности интервьюера. Градации представлены в диапазоне от средне специального образования до шести классов общеобразовательной школы. Думается, что ближе к истине был последний вариант, но Михаил Иванович имел ценные качества работника сферы экономики и мог дать фору многим специалистам с дипломами любого уровня. Старая гвардия конторщиков, к которой, несомненно, относился Михаил Иванович, зачастую обладали совершенным каллиграфическим почерком. Подготовленные им формы и учетные документы могли бы успешно занимать место в хорошем музее каллиграфии. Красивейшие завитушки каждой буковки выглядели замечательно, в тоже время достаточно строго. Можно было сразу сказать, что это был мужской почерк. Особой красотой и изяществом отличались цифры. Все они писались отдельно, никаких соединений. Семерка имела изящную горизонтальную фигурную полочку и изогнутую удлиненную ножку. Девятка представляла собой идеальный кружочек и кокетливый хвостик с плавным изгибом. Все цифры располагались строгим ровным рядком, а хвостики и ножки украшали ряды цифр ниже основной строки. Текст легко читался и имел прекрасную редакцию, присущую официальным документам, а грамотность автора, очевидно, была врожденная. Все многочисленные расчеты Михаил Иванович проводил на старых выслуженных конторских счетах неизвестного происхождения, места и даты изготовления. Тяжелые, потемневшие от времени и частого употребления пальмовые косточки счет издавали при работе сочный приятный стук и буквально прилипали друг к другу. Заслуженный мастер конторских счетов профессионально и с видимым удовольствием выполнял с огромной скоростью все четыре арифметических действия с цифрами любой значности и, что самое важное, никогда не допускал ошибок в расчетах. Я научился у него извлекать квадратный корень при помощи конторских счет и позднее при обучении в аспирантуре поражал профессуру университета невиданными фокусами счетного искусства. В конце шестидесятых годов механизация счетного труда ограничивалась на крупных предприятиях арифмометрами «Феликс» и клавишными механическими вычислительными машинками типа «ВК».
Русские люди всегда имели высокий уровень состязательности. Когда я в шутливой форме попенял Михаил Ивановичу на пренебрежение механическими вычислительными средствами, то он мгновенно, как – будто этого ожидал всю жизнь, предложил устроить соревнование на скорость вычислений – русские счеты против «Феликса». Не ожидая подвоха, я сразу согласился. Получил сложную таблицу расчетов, настроил свой арифмометр, и… Треск заслуженного Феликса оказался слабее «вкусного» стука тяжелых липких пальмовых косточек древних конторских счет. Я проиграл пари, опаздывая с расчетами на несколько секунд. Точность расчетов оказалась одинаковой. В качестве награды проигравший получил широкую ослепительную улыбку победителя, блеск которой многократно усиливался обширной лысиной старого нормировщика.
Уважение к глубокому экономическому мышлению Михаила Ивановича многократно усилилось после его ярких переговоров с дипломированным инженером, руководителем крупного ремонтного участка. Начальник участка явился в отдел с громкой претензией – зажимаете деньги у рабочего человека, не оплатили сверхурочные лучшему рабочему участка, который из шахты не вылазит, на самых сложных и ответственных работах парится, без выходных целый месяц трудился, а нормировщики кровь пьют …
Старый нормировщик спокойно все выслушал и по пунктам разобрал все претензии. Оказалось, что безотказный молодой парень отработал за месяц 28 рабочих смен, при норме 22 выхода. На сверхурочных работах просидел в шахте почти тридцать часов. В соответствии с действующим законодательством такая переработка недопустима и может быть оплачена только частично, за остальное время положено предоставлять отгулы.
- Какие отгулы – работать некому!!!
- По штатному расписанию на участке должно быть 60 рабочих, по факту штат укомплектован полностью, 5 рабочих имеют прогулы и не отработали более 10 смен, вот вам и переработка у вашего передовика. Какие меры приняли к прогульщикам?
- Премии лишили!
- Премии они лишаются автоматически по Положению о премировании, Какую воспитательную работу вы провели? На собрании трудового коллектива обсуждали?
-Нет!
- А в комиссию по трудовой дисциплине при профкоме материалы передавали?
-Нет!
- Выговор в приказе за прогул объявляли?
-Нет!
- Так вот что получается, вместо воспитательной работы в коллективе, вы обязали бедного парня работать весь месяц в нарушение закона без выходных, а лодыри на участке чувствуют себя вольготно и практически безнаказанно. Если эти нерадивые работники неисправимы, то необходимо увольнять их по статье за прогулы и набирать новых рабочих. Если руководитель не может обеспечить нормальный трудовой климат в коллективе, то почему платить за это нужно из государственного кармана, оплачивая переработку в двойном размере. Наведите порядок на своем участке, а парню предоставьте отгулы. На передовых участках люди сами решают вопрос с прогульщиками – или работай, или уходи по-хорошему. Но работать за " чужого дядю" никто не хочет, даже за двойную оплату.
Выступление Михаил Ивановича было более насыщенным и эмоциональным, чем приведено выше. Такая речь была бы более уместна на партхозактиве из  уст высокопоставленного ответственного работника. Для человека с шестью классами образования, на мой взгляд, выступление было просто талантливым. Человек выше образования! Нормативные документы, регулирующие вопросы нормирования и оплаты труда знает и понимает до последней запятой. Принцип оплаты по труду может пояснить кому угодно в простой и доступной форме. Провести сложные расчеты по запутанным формам отчетности по труду и заработной плате – без проблем! Рассчитать средне динамическую величину выполнения нормы выработки по шахте – легко и изящно. Причем ответ получится такой, какой нужен для приличной отчетности успешного предприятия.
 Я сознательно упустил из этого выступления аспекты политики государства, вопросы коммунистической морали, которые ныне мало актуальны. Но начальник участка ушел пристыженный, растерял свой апломб и имел вид нерадивого ученика, получившего двойку за плохое поведение.
Работа участкового горного нормировщика – элемент мощного экономического регулятора развития шахты. Прочитал последнее предложения и сам возмутился лозунговым стилем изложения, но это не просто лозунг, а сама суть работы специалиста непростой профессии.  Норма выработки – мера труда, расценка на единицу работы – мера потребления. При заниженной норме происходит ее существенное перевыполнение и перерасход фонда оплаты труда и, как следствие, ИТР шахты не получают премии. Если норма выработки завышается, то  теряются всякие стимулы к труду. Сколько не работай, все равно получишь меньше тарифа. В итоге коллектив шахты не выполняет план и опять все живут на «голом» окладе, а рабочие сдельщики могут получить заработную плату даже ниже тарифа, что вообще грозит социальным взрывом.
 К нормировщикам на шахте относятся по-разному. Некоторые просто, мягко говоря, недолюбливают, другие неискренне заискивают перед человеком, от которого в какой-то мере зависит достаток. Но в целом работа хорошего нормировщика вызывает уважение. В отделе в далекие шестидесятые работал Калиныч. Имя его уже и забыли, но пожилого человека всегда звали на шахте по отчеству. Работал хорошо, все задания по труду и заработной плате обсчитывал вовремя и качественно. Нареканий не имел по работе, но был за ним известный русский грешок по слабости к горячительным напиткам. Пьяным никогда не был, но и трезвым, как стеклышко его никто и никогда не видел. После работы часто оставался в отделе, играли в домино. Калиныч уронил косточку домино, нагнулся, а за поясом имелась початая бутылка водки. Послышался характерный звук буль-буль, газетная затычка на полу и всеобщий конфуз. Но чести и достоинства Калиныч не терял никогда. Бригадир и его заместитель подловили в тяжелый похмельный момент любителя употребить и предложили полечиться.
- В рабочее время не пью!   
- Давай после работы в столовой поселка.
- Ну, хорошо, по чуть-чуть.
Выпили на троих, поговорили. Калинычу подсовывают наряд на дополнительные работы. Явная халтура, но на бумаге по всей форме уже имеются уже все подписи, кроме нормировщика. Калиныч, как бы посомневался, но не подписал, рука дрожит, подпись может быть недействительна. Взяли еще одну, уговорили. Подсовывают наряд, Калиныч, твердо выговаривая каждую буковку, произносит: «Пьяный, я документы не подписываю. Ребята извините, но завтра прямо с утра в отдел» С утра ребята прослушали длинную и нудную лекции о недопустимости приписок, бережном отношении к государственным средствам, неподкупности специалиста, нереальности выполненных работ и низком моральном уровне всех подписантов наряда. История эта, судя по разговорам, повторялась неоднократно, но руководители участков и бригад вновь и вновь велись на проделки Калиныча. Возможно, что они заранее знали печальный исход дела, но выпить и поговорить с Калинычем о рыбалке, о финансах, о политике – это просто удовольствие. За что и было заплачено.
Много было интересных работников на шахте. Интересные как личности, откровенные чудики, которых редко кто понимал, прекрасные специалисты, бесстрашные горняки, которые не боятся смертельной опасности. Но храбрость шахтеров ценится тогда, когда она основана на понимании ситуации и каком – то внутреннем чутье горного искусства. Опытный шахтер чувствует опасность обвала горных пород по особому треску крепи, поведению пород кровли, движению воздуха и другим малозаметным признакам общего состояния забоя, которые известны только избранным. Одним из таких работников и был бригадир комплексной бригады Швейцер Иван Андреевич. Он был из второго поколения высланных в Караганду немцев Поволжья. Ветеран шахтерского труда с тридцати летним стажем работ под землей попадал в самые крутые переделки на горных работах, но всегда выходил победителем в противостоянии горной стихии. Андреич, как уважительно его называли шахтеры, всегда был нетороплив, немногословен, никогда не повышал голос, всегда приходил на помощь новичкам. Несмотря на спокойную внешне натуру бригадир мог несколькими словами успокоить любого нарушителя дисциплины и правил безопасного ведения подземных работ. При этом терпеть не мог откровенных лодырей и хитрованцев, которые старались урвать кусок «пожирнее» за счет общего котла. В бригаде было пять звеньев – три добычные,  ремонтное и звено «посадчиков». Оплата труда была организована достаточно хитро. Каждое звено получало основную оплату по количеству добытого угля, премию получали по итогам работы участка в целом. Бывают случаи, когда в одну смену работа не заладилась – тонн на - гора выдали маловато, но хорошо подготовили условия для следующей смены. В этом случае у звена была относительно низкая оплата по прямым расценкам за тонны угля, но следующая смена дает повышенную добычу, и премия за перевыполнение плана компенсирует в какой-то мере пониженную оплату непосредственно за отгруженный уголь. Бывали и примеры иного рода. Когда звеньевой «тянет одеяло на себя», не заботясь о бригаде в целом. Рвет изо всех сил тонны угля в свою смену и не готовит работу для следующего звена. Все сливки собрал, а новая смена приходит и добрую половину смены готовит забой к выдаче угля. Часто это заканчивается тем, что срывается не только дневной, но и месячный план добычи угля, и вся бригада остается без премии. Бригадир и весь коллектив участка строго относится к любителям рвануть уголь любой ценой, а остальные потом расхлебывают беспорядок в забое и налаживают нормальный рабочий ритм сутки, а то и двое. С провинившегося звена могут, и тонны с оплаты снять и передать пострадавшему сменщику, могут и до мер физического воздействия дойти. Шахтерский коллектив добычного звена где-то имеет сходство с артелью. Работают на общий котел, а общий заработок делится по выходам и квалификации (разряд рабочего). Если кто в звене устраивает себе жизнь полегче, то это значит, что остальные будут его кормить за счет своего труда. Коллектив сам часто становится инициатором исключения таких работников из состава звена. На первый раз виновника переводят в другое звено, мало ли что, может просто не сработался с людьми. При повторном возникновении конфликтной ситуации предлагают либо по собственному желанию, либо перевод в ремонтное звено. Это звено собирается из рабочих более низкого разряда и включает ремонтных слесарей, доставщиков - такелажников, рабочих по ремонту горных выработок. Заработная плата этих рабочих ниже, чем у рабочих, занятых непосредственно на добыче угля. Часто могут задержать в шахте на ликвидации аварии, но на зарплате ремонтников это существенно не сказывается. Расценки на вспомогательные работы копеечные, работа тяжелая, но, как правило, не требует высокой квалификации. Бригадир редко занимался делами ремонтной смены, у него хватало забот с основными звеньями. Изредка ремонтники, в случае серьезной подставы добычникам, получали нехилую взбучку от Андреича, который был строг, справедлив. Ремонтную смену курировал, можно сказать по-простому, просто крышевал, заместитель начальника участка, Скрипко Василий Семенович. Уровень оплаты труда всех работников этого звена зависел напрямую от щедрот от дяди Васи и доплат за прочие работы, которые всегда можно было набрать и трудно проверить. С другой стороны дядя Вася часто просил рабочих захватить с собой в шахту что- то очень тяжелое и громоздкое, или задержаться после смены на часик или на два, или на три, или как получится. Компромисс интересов закреплялся регулярными посиделками в любимой пивной с шашлыками и далее по списку меню. Василий Семенович был опытный горняк с многолетним стажем, но контроль над собой иногда терял. Его постоянные приписки работникам ремонтного звена мне изрядно надоели, и я нашел новый способ борьбы с изворотливым творчеством дяди Васи.
 Нормировщикам вменили в обязанность еженедельно вывешивать в нарядной участка информацию об оплате труда всех работников участка по звеньям. Эти требования выполнялись не всегда и не всеми работниками отдела нормирования. Рабочие ревностно относятся не только к своему заработку, но к его уровню относительно горняков других участков, звеньев. По вторникам я приходил в нарядную участка и пришпиливал кнопкой рукописный листок со сведениями по сумме начислений зарплаты за прошедшую неделю. Принцип « ничего, что у меня денег мало, лишь бы у соседа больше не было» срабатывал очень жестко. Не приведи господи, если зарплата ремонтников была выше или равна или даже приближена к оплате добычного звена! Дяде Васе и ремонтникам вспоминались буквально все грехи: плохое снабжение материалами забоя, создание аварийной ситуации, включение своих рабочих в чужой наряд доставки грузов, посещение известной пивнушки в шахтном поселке, несуществующие родственные связи и сон в шахте в рабочее время….
Сведения о начисленной заработной плате включали информацию по каждому звену: добыча угля, количество выходов рабочих, оплата дополнительных работ, зарплата на выход. Вывешенный листок рабочие мгновенно облепляли со всех сторон и комментариям могли позавидовать и аналитики экономисты, менеджеры – специалисты по экономике и социологии труда и, иногда даже, казаки, пишущие письмо турецкому султану.
- Почему у нас угля в смене больше, а денег меньше на выход?
- Посмотри, у нас выходов больше, поэтому на «лопату» денег меньше!
- Зачем нам лишние «лопаты» в звене, разогнать тех, кто сачка давит!
- Ремонтное звено на допработах большую деньгу вышибли! Да не делают они ничего, лесных материалов в забое не хватает, а дядя Вася воблу с такелажниками  в Голубом Дунае с пивом мочит!
- Ребята, надо на добычу поднажать, иначе месячная премия может пролететь мимо!
- План нереальный, условия добычи угля ухудшились, а план увеличили, пусть начальник участка с плановиками разберется по-мужски!
- Да с кем там разбираться, там одни бабы! К директору пусть идет!
- Опять же с транспортом проблемы! Вчера порожняка не давали, а за простой не платят.
-За простой по закону получишь три копейки, а оформлять будешь три недели, а потом еще и не заплатят. Лучше дядю Васю прижать, пусть наряд за доставку шлангов в забой оформит.
Всего две - три недели  листочки по оплате в нарядной участка были вывешены, и после этого дядя Вася аппетиты на приписки сильно поумерил, доброту к ремонтникам подрастерял. В добычных звеньях несколько человек подали заявления на переход в такелажники.
 Рассчитываю с дядей Васей очередной наряд и мимоходом замечаю: «Ничего себе такелажники денег натаскали больше забойщиков!»
- Да ну, не может быть!
-Смотри сам!»
-Да ну их куда подальше! Давят и давят на меня! Работать не хотят! Вычеркивай это и это, и это!
- Ну, нет! Это не я писал, не я за это отвечаю, да и прав не у меня что-то вычеркивать. Вычеркивай сам, и подпись в каждой строке.
Несколько раз заходил ко мне в отдел нормирования бригадир. Андреич никогда ничего не просил добавить работы в наряды, денег в расценки. Разговор вел неторопливо и со знанием дела. В сложных вопросах расчетов расценок на горные работы разбирался досконально. Посмотрел новый паспорт норм и расценок по вводимому забою, переговорили по составу работ – ничего не пропущено, будем работать.
Когда приходишь в забой, а приходил на подземный участок не реже, чем один раз в неделю, кажется, что бригадир присутствует по всему стометровому фронту работ. Лишь иногда остановится в редкие минуты тишины, обнимет бревно крепи, направит светильник на кровлю, потом высветит в сторону выработанного пространства, послушает дыхание подземного царства, породы которого оседают вслед за свободным пространством выработанного пласта угля. Внешний вид пород кровли, треск крепи, выдавливание угля из пласта может многое сказать опытному горняку, подсказать возможность обвала, образование купола на кровли, вероятность загазованности.
В случае возникновения мало-мальски опасной ситуации Андреич всегда молча, возьмет на себя сложную работу, пригласив себе в напарники, опытного шахтера. Около молодого рабочего всегда остановится, обронит скупое слово одобрения, Иногда возьмет инструмент , покажет экономные и безопасные приемы работы.
Несмотря на внедрение механизации топор, кайло, лопата и лом являются постоянными инструментами забойщиков.
Был в бригаде забойщик, любимым инструментом которого был топор. Инструмент этот был совсем не простой. Кованая сталь неизвестного, но явно не простого, происхождения просто звенела при легком прикосновении к лезвию. Одним расчетливым ударом под определенным углом по напряженной стойке деревянной крепи профессионал легко перебивал крепкое дерево полностью. Сказать, что шахтер любил свой родной топор, это было недостаточно. В редкие минуты простоя забойщик вытаскивал из специального чехла острое лезвие и очень мягким оселком направлял режущую кромку и без того острого топора до состояния бритвы. К сожалению, не всегда острие использовалось на благое дело. Если рабочий видел брезентовые рукавицы на бревне, то через секунду они были перерублены по очень ровному срезу.
Все ругательства и возмущения членов бригады действиями рубщика не имели никакого последствия. В один прекрасный день слесарь участка в очередной раз бросил свои брезентухи на лежащую березовую стойку крепи, и… вскоре забойщик рыдал над своим выщербленным, безнадежно испорченным топором – внутри рукавиц слесарь припрятал два гаечных ключа нехилого размера, нужные для ремонта конвейера. Только вмешательство бригадира спасло слесаря от жесткой разборки с владельцем испорченного любимого инструмента. Никакого злого умысла у ремонтника, конечно, не было. Просто неудачное стечение обстоятельств. Учитывая бешеный нрав физически очень крепкого забойщика, вряд ли кому бы пришло в голову такие рискованные эксперименты проводить.
Я работал с бригадой Ивана Андреевича почти год. За это время у нас установились с ним теплые, можно даже сказать, дружеские отношения, несмотря на существенную разницу в возрасте. Пришло время моего увольнения для защиты дипломной работы. Непосредственно в последний день работы Андреич зашел в отдел с каким-то мелким производственным вопросом. После короткой беседы на прощанье бригадир философски заметил: «Ты уходишь, придет новый нормировщик, больше мы зарабатывать не будем, меньше тоже. Но при тебе мы всегда знали, за что мы получаем деньги».
Вначале девяностых заслуженный шахтер, полный кавалер орденского знака «Шахтерская слава» всех трех степеней Швейцер Иван Андреевич выехал по настоянию детей на постоянное место жительство на свою историческую родину в Германию. Дети быстро привыкли к благополучной жизни Баварии, изобилию известного и знаменитого пенного напитка и другим прелестям вновь обретенной родины. Иван Андреевич, по свидетельству казахстанских земляков, также переселившихся в Германию, очень скучал по своей советской жизни, хотел вернуться, но, подчиняясь желаниям детей, не мог оставить семью.  Его вывод является очень характерным для многих бывших шахтеров, переселившихся в Германию, – если бы остался Советский Союз, то пошел бы пешком в Караганду.