Морской черт

В далеком поселке на краю океана жила была Оксана. Ее отец умер, а мать уехала в Хабаровск. Осталась она жить с бабушкой. Бабушкин отец был ссыльным, и после освобождения он приехал в этот поселок, женился на девушке-староверке и поселился здесь на всю оставшуюся жизнь. Прадед научился ловить рыбу и охотиться, а прабабушка держала коз, пряла шерсть и вязала теплые вещи для всей семьи. Прадед практически никуда из поселка не выезжал, ну, разве только иногда в город возил рыбу продавать на рынке. Зимой рыба лежала в сарае замороженной до самой весны, а потом оставшуюся рыбу  спускали в погреб, вырытый в вечной мерзлоте, и там она могла храниться еще дольше. Но в погребе был тяжелый «запах мерзлоты», и рыба пропитывалась им основательно. Продавать ее уже было нельзя, поэтому ели сами. Так бабушкины родители  и прожили всю жизнь. Родили дочку. Правда, прадед рано умер. Здесь вообще мужчины долго не жили. От тоски много пили. Так было принято. Выпивка не считалась чем то зазорным. Просто говорили: «Андрей отдыхает». Это значит, что он ударился в запой. А потом выходил из него и работал дальше. Дочка выросла, вышла замуж за поселкового парня. Они тоже рыбачили и охотились. От деда с бабкой остались два сына. Один уехал на материк. А младший, который был Оксаниным отцом, съездил как то во Владивосток и привез оттуда жену-хохлушку. Справная была жена. Варила борщи и держала свиней. А еще умела солить отличное сало.

Но потом печень отца не выдержала, особенно, когда появилась паленая водка из технического спирта. Он то и погубил Оксаниного отца. Они пили вместе с дедом, его отцом. И ушли один за другим. Сначала дед, а потом и отец. Мать помаялась одна со свекровью, да не ужилась с ней. Тяжело женщине одной в таком диком краю. Если только она не охотница и рыбачка. Машину тогда купить было еще сложно, хотя уже начали налаживать поставки праворульных джипов. Но рубль не конвертировался просто так, да и курс доллара все время рос. Не смогли тогда купить транспорт, а без него очень трудно в таежном краю. И мать уехала. Потом, правда, стало лучше. Оксана научилась стрелять, и уже ходила в тайгу бить соболя и куницу. За них можно было выручить даже доллары. Скопили сумму и взяли небольшой джипчик «Судзуки-самурай», который пролезал в любую глухомань. Не зря же это была машина, принятая на вооружение сил самообороны Японии. Так что жизнь постепенно наладилась. Бабушка была еще хоть куда, помогала Оксане разделывать тушки и выделывать шкурки. И рыбу научилась ловить. Купили японскую сеть, и выходили в море на старенькой шаланде под слабосильным подвесным моторчиком «Ямаха». Улова хватало на пропитание, а избыток тоже замораживали и питались рыбой всю холодную и снежную зиму.

И вот, как то раз, Оксана с бабушкой вышла в море. Уже началась путина, старые запасы кончились, и надо было пополнить рыбный ледник в вечной мерзлоте рядом с их домом.
Забросили невод. Бабушка по привычке сидела на моторе, а Оксана разматывала сеть. Надо было описать большой круг, чтобы сеть легла дугой. А потом, когда круг замкнется, взять противоположный конец сеть, дать полный ход, чтобы сеть собралась мешком и потащила попавшуюся в нее рыбу. А потом уж вытянуть сеть на борт. Руки после такой работы в холодной соленой морской воде становились грубыми и красными, и долго болели. Даже прорезиненные брезентовые рукавицы не помогали. Казалось, вода проникает везде. Потом Оксана стирала белье, и даже трусы долго пахли океаном.
И вот, женщины забросили невод, собрали его в круг, потянули лодкой, и стали выбирать. В сети попадалась разного размера рыба, и ее кидали в специальный ящик в лодке. Но в самом конце что-то помешало вытащить невод. Как будто он зацепился за трезубец Нептуна.
- Бабуль, ну-кась, подмогни! Нет сил!
- Держись, внучка. Принайтовь конец сети к рыму, я пока полный газ дам!

Оксана привязала (принайтовила) канат сети к кольцу в борту лодки, и бабуля врубила полный газ. Моторчик затарахтел изо всей мочи. Нос байды поднялся, и она нехотя стала набирать ход. Видимо, Нептун держал свой трезубец не так крепко – сеть стронулась с места, и лодка пошла вперед. Так они шли в направлении берега. Бабуля завела лодку в небольшую бухту, где прибой был не таким сильным. Между камней была полоса гальки, и лодка выскочила прямо на берег. На носу была установлена небольшая лебедка. Оксана спрыгнула по колено в воду, схватила швартовый конец и обмотала его вокруг большого камня. Потом подошла к лебедке и стала крутить. Лодка медленно пошла на берег. Это необходимо было сделать, чтобы прибоем лодку не побило о камни.

Потом настала очередь сети. На корме стояла другая лебедка. Оксана заправила в нее конец каната от сети, и тоже начала крутить. Сеть медленно выходила из воды. В самый последний момент, когда сеть уже почти вышла на берег, вода взволновалась и кто-то отчаянно стал в ней биться. Оксана схватила острый багор и зашла по пояс в воду. Вода была холодной, но на Оксане был специальный комбинезон из шкуры морского льва, который совсем не промокал. Сквозь толстую кожу комбинезона чувствовался лишь  холод морской воды. Оксана взяла багор посильнее, и нанесла несколько ударов самый центр бурлящей воды. Биения в сети затихли. Потом она вернулась к лебедке и продолжила тянуть сеть. Последний сегмент сети появился над водой. Там, в сети, виднелось что-то черное. Когда Оксана подтянула поближе, она увидела нечто.

Вместе с бабушкой она вытащила улов на сушу. Когда достали добычу, оказалось, что это не рыба. И не морской котик. Там был человек! Он был покрыт черной блестящей кожей. Голову венчала шапка из зеленых волос, похожих на спутанные водоросли. Как потом оказалось, это были не волосы, а настоящие водоросли, вплетенные в черные волосы. Лицо было приятным – узкий изогнутый нос, глаза, прикрытые пухлыми веками. Длинные уши с острыми кончиками. Мощный торс. Руки заканчивались кистями с пальцами. Пальцев было по шесть штук, и между ними натягивались полупрозрачные перепонки. Ноги срослись, и ступни ног заканчивались хвостом, похожим на широкую моноласту.
Зеленые волосы на голове окрасились кровью. Видимо, один из ударов Оксаны  пришелся точно по голове.

- Эй, любезный, очнитесь! Проснитесь! Придите в себя, наконец! – Оксана затормошила свою добычу. После длительного встряхивания незнакомец открыл глаза. Они были черными, почти без белков. Когда веки поднялись, на глазах Оксана увидела прозрачную пленку. Потом пленка опустилась вниз. Она поняла, что это – второе защитное веко, которое предохраняет роговицу от воздействия морской воды. И, возможно, корректирует зрение под водой.
- Бабуль, что будем делать с этим чертом морским? Его же нельзя здесь оставить? Он ведь умрет! И в море не можем выкинуть. Здорово я его приложила!
- Эх, внуча! В нашем краю принято помогать всем, кто попал в беду. Придется его взять с собой!
- А если кто узнает, что тогда?
- Ну, тогда мы прославимся! Денег с тобой огребем! Понаедут корреспондентишки, да телевизионщики! Снимать нашего черта! Твое имя будет вся страна знать!
- Бабуль, я не хочу, чтобы они приезжали! Его же тогда у нас заберут!
- А на кой он тебе?
- Я все одна да одна. Может, я свое счастье выловила?

- Давай его назад в лодку. Надо к пирсу плыть. Вообще, лучше подождать до вечера. Чтобы зевак поменьше было. До темноты, то бишь! – бабушка была старой и опытной в таких делах. Как золотишко спрятать, как добычу до дома дотащить, чтобы участковый «хозяин тайги» не прикопался.
- Так он, может, не доживет! – забеспокоилась Оксана
- Доживет, куда денется! А не доживет – туда ему, черту, и дорога! Свалился на нашу голову. А ты, что, хочешь, внуча, его в больничку свезти? Так его там и оприходуют. И даже мы с тобой не прославимся, и деньжат не зашибем!
- Ладно, бабуль! Тебе виднее.
- А ты пока свари нам ушицы. Может быть, и черт наш покушает!
- Ты думаешь, он любит уху?
- А кто ж ее не любит? С картошечкой, с лучком да с лаврушечкой? Да с перловочкой?
- Кто ж ему, по твоему, в море-окияне уху то варит? Он, видать, как японец – сырую рыбу целиком ест. Как наш кот Васька! С головы. Сядет Васька – и грызет рыбу, пока хвост во рту не исчезнет! – удивилась внучка.
- Ну, в его положении ушицы ему лучше похлебать! Горяченькой, наваристой!
- Лады, бабуль! Давай, я плавника (сухих веток) на берегу наберу. А ты пока налаживай котелок.
- Здесь плавника мало. Берег больно голый. Сварим на нашей газовой плитке.
- Ну, как скажешь!
Бабуля занялась готовкой. Оксана помогла ей почистить картошку, порезать лук. Бабуля всегда брала с собой продукты – мало ли, куда кривая занесет в море?
Сварили уху. Разлили по мискам. Оксана взяла одну миску и алюминиевую ложку, и подошла к морскому черту, лежащему на черном вулканическом песке.
- Давай, милай, испробуй ушицы! Тебе сейчас самое оно похлебать горячего! – она поднесла к его рту ложку, предварительно подув на нее, остужая кипяток. Содержимое ложки исчезло в полуоткрытом рту незнакомца.
Он зачмокал, и проглотил жидкость. Открыл глаза.
- Ы-ы-ы-ы-ы! Ву-у-у-у-а! Пщ-щ-щ-щ-щ-щ! – сказал он.
- Да ты глухонемой, бедняга! Может, японский знаешь? Анато-но намае-ва нан дес ка?
- Ба-а-а-а! Бры-ы-ы-ыз! – раздалось в ответ.
- Анато-ва доко кара кимашта-ка? Откуда ты приехал?
- У-у-у-м-м-м! Пава-а-а-ст! – ответил незнакомец.
- Так, я этого языка не знаю. Ладно, ешь пока суп, потом поговорим.

После еды незнакомец уснул. Видимо, потратил много сил на борьбу за свободу. Сейчас его ничто не сдерживало броситься назад в море. Но, скорей всего, он пострадал от багра Оксаны, и самочувствие не позволяло вернуться в родную стихию.
А тем временем наши рыбачки, тоже отобедав, ,залезли в лодку, завернулись в парус, который обязательно возила бабуля с собой на тот случай, ежели в море совсем заглохнет мотор или кончится топливо, и немного поспали. Когда свечерело, они затащили незнакомца в лодку, завернули его в тот же парус и отправились домой. К пирсу подходили уже затемно. Когда стали швартоваться, Оксана, набросив швартовый конец на причальный кнехт, посильнее затянула его на лодке. Волны раскачивали лодку, и от качки в темноте они не заметили, как из свернутого на носу паруса выкатилось тело морского обитателя. Видимо, он отдохнул и пришел в себя. И, пока бабушка с внучкой думали, как тащить его к машине, он подполз к краю лодки, и, перевалившись через край, с легким плеском исчез в глубине.

И лишь когда бабушка с внучкой перебрались на нос лодки, чтобы поднять парус вместе со своим уловом - а планировали тащить незнакомца, завернув его в парусину, чтобы не привлекать лишнего внимания - они почувствовали, что парус стал слишком легким. И тут все стало понятно.

- Утек, черт морской! Вот черт! Недоглядели мы с тобой, Ксюха! Надо было его связать, как следует! Оклемался, дьявол!
- Бабуль, не расстраивайся! Это я должна расстраиваться! Мне хотелось с ним поиграть, пообщаться! А ты его вообще хотела там оставить, или утопить в море. Так он и исполнил твое желание – сам «утонул»!
- Эх, такие деньжищи уплыли! Вот незадача! Да, и на старуху бывает проруха! Видать, на суше тебе суженого искать придется! Неча с ихтиандрами гулеванить!
И обе женщины, взяв улов рыбы, грустно поплелись к своей машине.