Ромашки у Баренцева моря

Север открылся неожиданностью. Все, что было прочитано и отсмотрено, не смогло дать того ощущения, которое охватило меня на полуостровах. Ощущения погружения в невероятную красоту и вместе с этим в непрекращающуюся борьбу человека с природой.

На сопках и у моря ветер срывал с головы капюшон, легко пробирался под ветронепроницаемую куртку. Ноги, обутые в влагозащитные высокие ботинки, по щиколотку утопали во мхах, радугой раскрашенных в начале сентября, а порою проваливались в болота. Машины, в которые мы забирались, чтобы наконец согреться и двигаться дальше, на приспущенных перед грейдерным трактом колесах, подбрасывали наши тела до потолка, спотыкаясь о камни. Погружались до низа дверей в воду, пробираясь через речушки и канавки вброд. И все же. Нам очень повезло с погодой. Первый день по дороге от Мурманска моросил дождь, ночью приморозило. Следующие четыре дня солнце периодически пробивало облака, а порою и вовсе господствовало на небе. Мхи на глазах одевались в желтое, оранжевое, красное, иван-чай алел, а крошечные листочки стелющихся березок золотились. Но ветер никто не отменил. Он свистел, гудел, трепал едва удерживающиеся на тонких ножках белоснежные головки самых северных ромашек.

Заполярье. Полуострова Средний и Рыбачий. Северная красота. Неприступная, опасная, суровая. Море, благодаря отголоскам теплого Гольфстрима, здесь не замерзает, но высокая влажность и штормовые ветры формируют непростые условия для жизни. Зимой темень и метели, до неузнаваемости меняющие местность, летом комары, и круглый год ветер – хозяин и повелитель. Северный ветер - сильный и жесткий, он разбивает волны о скалы, изгибает стволы и ветви низкорослых берез, катит валуны по тундре, иссушает губы. Северный ветер - скорый, он, как ноги оленя, парящие над промерзшими сопками. Северный ветер пишет свои правила и задает сверхсложные задачи.

А между тем... сентябрь. Сопки на многие километры укрыты ягодниками: черника, брусника, морошка, черная-пречерная вороника, прекрасно утоляющая жажду. Среди ягодников во мхах желтые шляпки. Это - грибы. Они не прячутся. Они манят, зовут, требовательно просятся в руки. Сборщиков здесь немного. Грибы стареют и превращаются в прадедушек. А вон, там, вдалеке, в лощине у озера появились кучерявые рога, потом еще одни, и еще... Это - стадо оленей под предводительством крупного статного вожака. Мгновение. Олени учуяли запах пришельцев, доставленный ветром, и ретировались за сопку, неспешно, величественно. На черных скалах рыжим горит лисица. Крупная и пушистая. Тоже не спешит, позирует. А сколько здесь птиц! Гуси, гаги, лебеди, орланы, северные олуши, куропатки, бакланы... И, конечно же, рыба. Семга, треска, камбала, пикша... У губы Эйна стоят лагерем рыбаки. В этом месте всегда была отменная рыбалка. Ловили семгу то финны, то поморы. Разжились у рыбаков кумжой, чтобы запечь вечером на турбазе. Поужинать и, проводив солнце, отдаться северному сиянию. Всполохи, дуги, пятна северного сияния с разной степенью активности можно наблюдать на полуостровах с сентября по апрель, главное, чтобы облака не перекрыли этот мистический небесный карнавал.

За губой Эйна, скалами опускаясь к воде, стоит самая высокая гора Рыбачьего с одноименным названием Эйна – почти триста метров к небу. С вершины открывается вид на весь Мотовский залив и угадывается вход в Кольский. Давным-давно полуострова Рыбачий и Средний не были соединены, и киты, обитающие в Баренцевом море, спокойно проплывали между островами из Мотовского залива в Варангерский. После, когда острова приподнялись и объединились перешейком, долгое время киты, следуя генетической памяти, выбрасывались на сушу перешейка, и погибали. Сейчас киты заплывают в Мотовский залив редко.

В западной части полуострова Средний есть сказочное место. Берег Рыжих камней. Парк или сад камней, орошаемый волнами Баренцева моря. Нерукотворное скульптурное великолепие. Тут бродишь и фантазируешь. Вот греческая ваза, а там спина дракона, римский амфитеатр, голова дога, корабль, профиль помора. Чуть вглубь вдоль побережья тянется сложенная из камней стена. Вертикальная, с башнями. Настоящая крепость. Невозможно поверить, что стена сотворена природой, так похожа она на Новгородскую или Псковскую.

Обратно в Мурманск двигались через хребет Муста-Тунтури. Хребет мужества и боли. В Великую Отечественную войну здесь находился самый северный участок фронта. Муста-Тунтури - единственное место, где немецкие войска были остановлены в первый день наступления и в течение трех лет не смогли продвинуться ни на метр. Благодаря этому Кольский залив – спасение Северного флота - до окончания боевых действий в Заполярье находился под защитой. В пятидесятые, шестидесятые годы прошлого столетия хребет был укрыт белыми костями. Сейчас на скалах, в расщелинах лежат гильзы, ржавые останки орудий, коробки от патронов, колючая проволока, которая разделяла советских и немецких бойцов, дислоцированных на расстоянии тридцати - восьмидесяти метров друг от друга. Три года на расстоянии броска гранаты. Суровый север сохранил все это нетронутым.

Природный парк “Полуострова Средний и Рыбачий” был создан в 2014 году для сохранения природных ландшафтов, редких видов растений и животных, занесенных в Красную книгу, и уникальнейших геологических объектов. На сегодняшний день с полуостровов вывезена большая часть мусора, оставленного военными частями, которые были выведены из этих мест в 1994 году. Стараются волонтеры, небезразличные люди, влюбленные в свой край. Край, в котором так здорово побыть вне суеты. Послушать звук быстрого ветра, вдохнуть запах густого тумана, утонуть во мхах, потрогать тонкие лепестки самых северных ромашек, посидеть на камнях с закатом у стен нерукотворной крепости. Поразмышлять. И обязательно вернуться.