VII-1 Гибель Лощилы

   http://www.proza.ru/2019/01/02/436



     Разорвав тишину, кас-саки с криком «у-Ра!» ринулись на хазар. Завязалась сеча. Они дрались так, словно не было многодневных переходов, кас-саки лавой напирали на хазар. Левое крыло уже наполовину очутилось в дыму от степных трав, и такая же угроза начала создаваться и на правом крыле. Азмад-тархун со своими ларисийцами находился в центре, готовый немедля со всей силой ударить туда, куда укажет малик . Но натиск кас-саков был так силён, что внёс суеверный страх в сердца закалённых хазарских воинов.

     - Это не кас-саки, а ифриты  напали на нас! - вскричал кто-то из темников.

     - Ифриты… Ифриты! - разнеслось по рядам, – конница кас-саков заколдована!

     Сам малик, наблюдая за ходом битвы, впадал во всё большую растерянность. Он не понимал, что происходит, пока не подскочил возбуждённый Азмад-тархан.

     - Всеми уважаемый малик, это не кас-саки, а Ифриты! – кричал он, дико вращая глазами. -  У них только головы, парят над дымом, а дым это их тело.

     - Трубить отход! - приказал малик. - Уходить будем на восток! - А сам подумал, что это не ифриты, а мобы  потустороннего мира, они появляются из дыма и уносят жизни его воинов, в независимости от солнечного света и дыма.

     Азмад-тархан сразу понял, почему малик дал такой приказ, – со стороны востока, где-то совсем близко, преследует их Святослав, а оказаться между двух ворогов измотанному войску это погибель. …



     … Лощила, Надежа и Гордей скакали рядом. Гордей поглядывал на Лощилу и Надежу. Надежа скакал с напряженным бледным лицом. Самого Гордея колотила дрожь от нервного перевозбуждения. Лощила был сконцентрирован. Приблизившись к хазарам, кас-саки начали стрелять из луков. Когда первые ряды спустили тетиву, словно тысячи и тысячи слепней взвились над хазарами, падая вертикально, человек непроизвольно начинал вжимать голову в плечи, а то и приседал. Они разили в голову, лицо, шею, плечи, руки. Хазары ответили беспорядочной стрельбой. Падали замертво первые жертвы схватки. Следующие ряды кас-саков, приблизившись на боевое расстоянье, также пускали тучу стрел, за ними следующие и так, пока поток стрел не превратился в ливень, секущий хазар без передышки. Хазары, тем не менее, отвечали. Их луки в массе своей были скопированы с кассакских образцов  и били далеко.

     Справа, слева, спереди и сзади от Гордея падали воины, сраженные стрелой. Но ряды смыкались снова и неслись вперед.

     Когда до хазар оставалось небольшое расстояние,   малик дал приказ  ларисийцам, и те бросились вперед  на горбоносых карабаирах,  закрытых защитными попонами, а сами они были в чешуйчатых панцирях. Но кас-сакам были знакомы несокрушимые,  и они знали методы борьбы с ними. Их ряды на ходу расступились, освобождая для неповоротливых всадников проходы. Пропустив сквозь ряды, они опять смыкали строй, предоставляя задним кас-сакам разобраться с ними. В мгновенье ока они "поглотили" несокрушимых хазар.
 
     Гордей кричал, что было мочи со всеми. Крик захватил его, и он вознесся над всеми словно волна в море. Забылась дрожь, хоть сердце колотилось как сумасшедшее, пришла легкость с какой-то удалью.  Все осталось в прошлом: где-то там  дом, Млада, жизнь - все было сейчас не важно, только этот крик из утробы, из глубин души и чувство единения с собратьями.

     Не доскакав до хазар, кас-саки разделились на два крыла. Гордей с отцом и братом Надёжей оказался в одном крыле. Они мчались вдоль рядов хазар, продолжая стрелять из лука. Продолжая кричать уже что-то хриплое, совсем не похожее на "у-Ра". …


     … Малик наблюдал за всем происходящим. Конница белых хазар заходила кас-сакам с флангов, но кас-саки предприняли неожиданный маневр и, разделившись в стороны,  стали двигаться к флангам хазарского войска, освобождая место для второй волны всадников, что неслась, отстав от первых на небольшом расстоянии. Кас-саки, проскакав  вдоль фланговой линии, врезались в конницу белых хазар, и на обоих флангах закипела битва. А вторая волна кас-саков резво наскочила на пешие ряды черных хазар. …


     … Конница белых хазар встретила удар кас-саков и лишилась маневренности. Она превосходила их числом, но не умением. В завязавшейся сече  Гордей уже не давал себе отчета, он бился, отбивал удары, скакал, вертелся на месте как смерч и продолжал наносить удары налево и направо. Вот уже несколько неприятелей пало от его ударов, кто-то зацепил ему рукав рубашки, оставив лишь неглубокую царапину. Лощила бился поблизости, не упуская сыновей из виду. Вот на Надежу налетел  здоровый хазарин, размахивая мечом. Надежа уклонился от удара, но меч нанес смертельную рану коню, разрубив шею. Передние ноги подвернулись, и конь упал на колени. Падая конь, увлек за собой Надежу. Лощила тут же  бросился на помощь.

     - Надежа!

     Отец оказался между хазарином и упавшим Надежей. Следующий удар меча пришелся на его щит. Деревянный щит лопнул надвое, сдерживаемый лишь уцелевшей частью кожи, и развалился. Рука Лощилы осталась безжизненно висеть, сломанная в плече от удара. Но Лощила успел поразить здоровяка в горло, пока тот заносил руку для следующего удара. Увидев отца и лежащего под конем Надежу, Гордей бросился к ним на помощь, но ему преградил дорогу хазарин.   Отбиваясь от врага, он заметил, как напали на отца сразу c двух сторон. Кое-как отбиваясь одной рукой, Лощила убил одного, но пропустил удар в бок и обессилено упал на холку своего коня. Второго воина  поразил мечом Надежа, освободившись от убитого коня. Тут же, не раздумывая, он вскочил на коня отца, поддерживая его и не давая ему упасть на землю, он скрылся в дымовой завесе. Наконец, к ним пробился и Гордей, но уже было поздно: Лощила потерял сознание и обмяк.

     Когда кас-саки наскочили на черных хазар только в нескольких местах, они смогли прорвать несколько линий копьеносцев. В основном войско малика устояло перед натиском  конной атаки кас-саков. Многие потеряли коней на  копьях черных хазар.   Вооруженные секирами, они начали пробиваться сквозь копьеносцев. Все они знали, что это их последний бой, и дрались с исступленьем, стремясь унести с собой как можно больше жизней. Лучники хазар уже не стреляли, просто было не в кого. Они ожидали указания для вступления в бой. Но дрались только первые ряды, сжимаемые кас-саками. 

     Вдруг над степью зазвучал сигнал  Первуда, отдавая сигнал к отходу, кас-саки стали уходить. Гордей с Надежей перекинули отца поперек туловища коня  и исчезли в дымной завесе.
 
     Кас-саки отошли на безопасное расстояние. Наконец, Первуд велел остановиться и выставить дозорных. Все спешились, Гордей снял бездыханное тело отца и положил на землю. Сел возле него и замер, смотря на кровавое лицо отца. Надежа снял с отца доспехи, разрезал рубаху ножом, потом водой омыл ему лицо и грудь. Лощила лежал, на груди и животе зияли три раны. Гордей и Надежа молчали. Гордей сидел, предоставив все делать Надеже. Перед его взором вставали картины из прошлого: вот он сходит с корабля в Саркеле, вот он впервые видит Лощилу, вот они на охоте, отец смеется, отец серьезен... Только один раз за это время Гордей заговорил, когда Надежа стал засыпать комья земли в раны отца, мешая их с загустевшей черной кровью.

     - Зачем. ... Зачем это? – спросил Гордей.

     - Это, - Надежа с болью в глазах посмотрел на Гордея, – для того чтобы его не смогли отделить от родной земли, и обязательно когда-нибудь он вернётся сюда. 

     Вокруг них слышались стоны раненных, волхвы, шедшие за войском и, нагнав их, теперь занимались лечением, поили отваром, перевязывали раны и шептали заклинанья павшим. Подошел к братьям атаман второй волны Яр.

     - Мужайтесь, братья. – Посочувствовал им Яр и ушел, оставив их прощаться с отцом.

   
     Надежа, сделав все, сел по другую сторону отца напротив Гордея  и посмотрел на Гордея.

      - Ты теперь старший в семье.

      Гордей посмотрел на Надежу. У того подергивался подбородок, видно, что он сдерживался все это время, как и подобает мужчине. Гордей выпрямился, не вставая с колен, и они, стоя на коленях, обнялись над телом отца. Пожалуй, только сейчас Гордей  до конца, не разумом, а всем сердцем ощутил, что это его брат, родная кровь, его семья, в которой он остался за отца. ... Он сильно сжал Надежу, тот беззвучно содрогался, пряча свои слезы в плечо брата.
 
      К вечеру кас-саки уложили погребальный костер с телами погибших. В полной тишине атаманы Первуд и Яр подъехали к кострищу, сложенному из тонких жердей, перемешанных с толстыми брёвнами, образуя помост для тел  погибших воинов.

      – Слава вам, воины! – прокричал Первуд, объезжая погребальный костер и поджигая его с нескольких сторон.

      – Слава! Слава! Слава! – прокричали кас-саки.

      Погребальный костёр заполыхал быстро и жарко, затрещал, запев на разные голоса. В считаные минуты нестерпимо яркий огненный столб, вперемешку с чёрным дымом, поднялся в степи, вознося души погибших воинов.
Какое-то время стояла напряжённая тишина, в которой царствовал только треск кострища.

      Сомкнулся круг праведной мести – кровь за кровь, смерть за смерть.

      За спинами кас-саков дымилась степь, в огне сгорала их прошлая жизнь. Хотя мало кому думалось о том, что ныне умерло ребячество. Настало время возмужания и освоения бранной науки. Началась жизнь воина, и для кого-то очень короткая.
Гордей, Надежа и подъехавший к ним атаман Яр стояли рядом, глядя на огонь. …


      … Вечером малик сидел в своем шатре. Был накрыт стол.  Верхушка хазар собралась здесь на поминальную трапезу. Малик пил вино и молчал. Остальные переговаривались вполголоса. Вошел Азмад-тархан, прошел к малику и склонился перед ним.

      - Говори, – приказал малик.

      - Наши потери более двух тысяч пехоты и столько же всадников.

      Ноздри малика раздувались, взгляд был направлен в одну точку.

      - Похороните всех... как подобает. Что донесла разведка?

      - Кассаки ушли вглубь степи.




                Малик - На иврите его называли «мелех» — «царь», арабы
                передавали его должность как «малик» — «правитель» или
                «халиф» — буквально «заместитель» кагана. За каганом остались
                сакральные функции (формально более значимые), а всеми
                земными делами руководил мелик,
   
                Ифрит - сверхъестественное существо в арабской и
                мусульманской культуре. Прокляты Аллахом, служат Иблису
                (Сатане). Входят в класс джиннов ада, обладают огромной силой
                и хитростью, и еще говорят, что ифриты являются душами людей,
                умерших насильственной смертью.
 
                Мобы -  живые движущиеся сущности, Моба невозможно убить.
                Когда моб умирает, он исчезает, отображая частицу дыма.




                http://www.proza.ru/2019/09/19/1498