Глава VI из повести Времена не выбирают

Глава VI Моя - мама Жилина Александра Михайловна

Моя мама Жилина Александра Михайловна родилась в 1916 году в станице Ермоловской,  прилегающей к городу Грозному, в многодетной семье Михаила Николаева. Её родители, предположительно из казаков, умерли или трагически погибли  в годы революции.  «Красное колесо» - такое название дал своему роману-эпопее Александр Солженицын  о России 1914—1917 годов, о Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях 1917 года,  прокатилось по семье моей мамы, оставив её малолетним ребёнком на попечении старших братьев -  Пётра, Фёдора, Николая и сестры Марии.
Станицы Ермоловской вблизи города Грозного давно нет на картах России.  В 1920 году большевики приняли решение о выселении  казачьих станиц, прилегавших к городу Грозному, и передаче их горцам. Терская область была ликвидирована 20 января 1921 года. На основании декрета ВЦИК на ее территории образована Горская АССР в составе РСФСР, состоявшая из округов: Чеченского, Ингушского (Назрановского), Северо-Осетинского (Владикавказского), Кабардинского, Балкарского, Карачаевского и Сунженского. Приказом ГорЦИКа Горской АССР от 25 марта 1922 года высланы за реку Терек жители ряда казачьих станиц среди них станица Ермоловская, на месте которой был образован аул Алхан-Юрт, существующий и ныне как село в пригороде  Грозного. Часть терских казаков ушли в эмиграцию, оставшиеся были раскулачены и подверглись массовому уничтожению. Родственники осиротевшей семьи просили отдать им маленькую девочку на воспитание. Но, старшие братья решили сами вырастить и воспитать младшую сестру - Александру. В первый класс моя мама ходила до тех пор, пока на улице не стало холодно и слякотно – теплой обуви для зимы у неё не было. На том её образование и закончилось.
Одно время мы держали корову и телят. Летом отец на дальних полях заготавливал сено: косил ручной косой траву, сушил траву под жарким южным солнцем, затем на грузовике сено перевозили  к сараю, где содержалась скотина. В доме был сепаратор – это такой механизм с ручным приводом, на котором молоко разделяли,  получая обезжиренный обрат, сливки и сметану. Из сметаны сбивали сливочное масло. Обрат годилось на корм животным, а еще его использовали для приготовления творога. Очень вкусные готовила мама вареники с творогом. По утрам мама кормила нас блинами, мы дети любили есть блины по очереди прямо со сковородки – пока съедаешь обжигающий пальцы блин – другой шипит на печи и готовится к употреблению. Поначалу шли блины со сливочным маслом, со сметаной, с творогом и сахаром, напоследок с мёдом или с каким-либо вареньем.
Впоследствии моя мама, конечно, научилась читать и писать, но писала на бумаге так, как слышала. После замужества в доме на ней держалось всё домашнее хозяйство: уборка, стирка, готовка, огород, домашние животные, дети. Детских садов  в то время почти не было и поэтому мы – её дети в детский сад не ходили.
У нас в доме была немецкая швейная машинка «Зингер». Мама  научилась кроить и шить. Она обшивала всю семью. Могла сшить всё, начиная с наволочек, простыней и кончая рубашками, платьями, брюками,  костюмами. Зная её умение, к ней приходили местные модницы сшить новое платьице из веселого ситчика, модники – сшить брюки узкие или широкие в клёш – в зависимости от того, какая тогда была мода. Мамина работа модистки - закройщицы и швеи, приносила хороший доход в семью.
В середине 60-х годов в период так называемой оттепели, эта самая оттепель выплеснула новую свежую струю моды – мужские брюки яркой бирюзовой расцветки. После многих лет темно-черно-серо-сине-коричневой гаммы мужских брюк – это был как глоток свежего воздуха, как надежды на грядущие перемены к лучшему.
Купить такие брюки в магазине, при всеобщем дефиците и неповоротливости  нашей плановой социалистической экономики было невозможно. Бирюзовую шерстяную ткань еще можно было найти, и вот мама купила ярко-зелёную с бирюзой шерстяную ткань и сшила мне такие наимоднейшие брюки. Не каждый взрослый мужчина-щеголь стиляга мог себе такое позволить. А, у меня 16-летнего пацана - такие брюки были!
Своё умение раскроить материал и сшить удобную и красивую вещь, любовь к этому занятию мама передала своей дочери – Елене. И у той, наряду с основной профессией – врача-гинеколога, увлечение шитьём стало любимым занятием на всю жизнь. Она могла ночь напролёт до утра  кроить и шить, а утром отдохнув час-другой идти на работу и успешно выполнять сложные ответственные обязанности районного врача.
В нашем поселке городского типа Горагорском жили в основном рабочие нефтепромыслового управления «Горскнефть». По сравнению с  жизнью окружающих станиц и поселений уровень доходов у них был выше среднего. Почти каждый нефтяник имел двухколёсный мотоцикл у некоторых - мотоцикл с коляской. Наиболее успешные жители посёлка  владели автомобилями.
Но, чтобы купить, например -  холодильник или стиральную машину, надо было накопить на покупку много денег. Самая простая стиральная машина стоила в то время 70 рублей – это половина зарплаты квалифицированного рабочего. Телевизор вообще стоил очень дорого – 200-300 рублей. Не каждый мог позволить себе такие покупки. Кроме того, надо было записаться в магазине в очередь на покупку дефицитных товаров, и прождать в этой очереди несколько лет. А, в дефиците тогда было всё: корпусная мебель, холодильники, телевизоры, ковры… Список можно продолжать долго-долго.
Телевизоры в домах нефтяников появлялись на рубеже 50-х и 60-х годов не сразу у всех, а постепенно. На  домах, где жил счастливый обладатель телевизора высоко возвышались телевизионные приёмные антенны, разной конструкции самодельного производства.
Телевизионные передачи поначалу шли только по вечерам продолжительностью около 2-х часов. Вначале давали новости, а потом – художественный фильм. Чудеса! Можно было бесплатно каждый день дома на экране черно-белого телевизора смотреть кино!  По вечерам у счастливых владельцев телевизоров в тесных и душных комнатах почти как в кинотеатре собиралось множество любителей бесплатного кино. Рассаживались на стулья, кресла, диваны, устраивались на полу, лузгали семечки, причиняя хозяевам заботы и неудобства. Вот так жили, по-соседски делились благами цивилизации.
Если что-то появлялось на прилавке магазина в свободной продаже, то эта новость мгновенно разлеталась по посёлку среди жителей.
- Зин, в промтоварах выбросили ситчик весёленькой расцветки. Посмотри, я себе взяла два с половиной метра. Шура Жилина обещала сшить мне на лето новое платье, мы уже и фасон с ней выбрали. Ну, как смотрится, хорошо?
- Ну, да не плохо. А, я достала себе креп-жоржет на кофточку!
- Неужели!? Да, как это, где, когда?
- Позавчера в мануфактурном магазине.
-  Зин, ты почему мне не сказала! Подруга называется!
В магазинах тогда товары не продавали, а «выбрасывали». Покупатели не покупали, а «доставали». Понимать тогдашний сленг надо было, зная тонкости социалистической торговли. Товары, прежде чем попасть на прилавки в свободную торговлю, еще на складах перебирались кладовщиками и заведующими магазинами (завмагами) и растаскивались в первую очередь «верхушкой» поселковой иерархии, а также другими «уважаемыми» людьми. Оставшееся после такой переборки «выбрасывали» на прилавки магазинов. Чтобы «достать» дефицит, мало было иметь деньги, надо было еще попасть в круг более или менее «уважаемых» людей посёлка или просто удачно зайти в магазин.
В продуктовых магазинах тоже был дефицит на продукты питания. Я помню длинные очереди за сахаром, в которых стояли, чуть ли не всю ночь до утра. Теперь-то мы знаем, что дефицит – порождение планового социалистического хозяйствования. А, тогда надо было чем-то кормить семью. Поэтому почти каждая семья имела домашних животных. Всё это хозяйство: куры, утки, гуси, свиньи, барашки и коровы содержалось на окраине посёлка в «катухах». Так у нас называли место и сарайчики для содержания живности.
У нас так же были куры, свиньи и корова, их надо было где-то содержать. Строительство и ремонт сарайчиков для животных мы делали с отцом. Там-то я и научился владеть молотком, ловко забивая гвозди, пилил доски ножовкой, орудовал топором и гвоздодёром. Как мне потом эти навыки пригодились в жизни.
В «катухах» жизнь шла своим чередом. По утрам пели петухи, кудахтали куры, мычали коровы, собираясь в стадо и направляясь на пастбище. В небольших деревянных сарайчиках специальной конструкции с запирающейся крышкой на кормушке важно хрюкали свиньи. Их на пастбища не выпускали – на траве жиру не накопишь. Их кормили отходами со стола, запаренными зернами кукурузы, пшена и другим комбикормом. Поэтому хрюшки всё время сидели взаперти в своих свинарниках: довольно и добродушно хрюкали сытые и обиженно хрюкали повизгивая, голодные, вовремя не накормленные хозяевами. Зимой каждый выходной день в поселке то тут, то там слышался отчаянный визг свиней, тех самых свиней из катухов, которых за сезон откормили до предела и теперь волокли на убой.
Из-под каждого свинарника тонкой струйкой под косогор текла зловонная жижа – результат свинской жизнедеятельности. Такие же струйки из многочисленных свинарников, стекали по косогору, объединялись в ручейки и в самом низу балки вливались в небольшую речушку Султанку, вбирающую в себя все стоки жилых и хозяйственных построек посёлка. Летом в жару, за неимением других водоёмов, мы мальчишки, вооружившись лопатами, перегораживали дамбой эту речушку и с огромным удовольствием купались в образовавшемся пруду. Боже мой! Сейчас страшно вспомнить, понимая какой опасности мы себя подвергали, купаясь в сточных водах, и по какому такому провидению мы остались живы и не подхватили заразы.   
Видимо, понимая проблему и острую необходимость какого-либо водоёма, руководство Нефтепромыслового управления впоследствии построило в центральной балке посёлка пруд-бассейн размером приблизительно 50 на 20 метров. Бассейн был в форме огромной ванны весь заасфальтирован, дно имело небольшой наклон, поэтому глубина воды в бассейне была универсальная для всех возрастов детей. Воду в бассейн подавали по трубе из обводнившейся нефтяной скважины, с другой стороны бассейна вода выливалась через большую трубу, таким образом, пруд был проточным. Подаваемая из скважины теплая вода, порядка 35-40 градусов имела запах сероводорода. 
Понятно, что всё лето напролёт, бассейн буквально кишел детьми всех возрастов. Сегодня мне бы хотелось знать: где и на каком уровне принималось решение затратить немалые государственные деньги на сооружение бассейна, взять на себя ответственность за организацию нужного, но рискованного мероприятия. Я не помню какую-либо спасательную службу возле бассейна, но не было и несчастных случаев у бассейна.
В наши дни,  по прошествии многих лет от бассейна никаких следов не осталось. Не осталось следов и от многих жилых домов посёлка, расположенных на склонах холмов, которые были разрушены оползнями.
  Оползень — сползание и отрыв масс горных пород вниз по склону под действием силы тяжести. Оползни возникают на склонах холмов. Наиболее часто оползни возникают на склонах, сложенных чередующимися водоупорными и водоносными пластами пород.
Причиной образования оползней в нашем посёлке стали нарушение равновесия между сдвигающей силой тяжести и удерживающими силами в результате подмыва водой, ослабления прочности пород при  переувлажнении осадками и подземными водами в результате строительной и хозяйственной деятельности.
Для борьбы с оползнями в посёлке применялись укрепительные сооружения. Например, по обочине дороги на Центральной улице возле рынка в склоне забивались металлические трубы. Для предотвращения оползня из-за накопления излишней влаги, вся территория нашей школы была сплошь заасфальтирована.
Некоторые неправильно считают, что оползни в нашем посёлке были обусловлены образование «пустот» после выкачивания нефти из пластов нефтяного месторождения, расположенного на территории посёлка. Это заблуждение - пустоты после выкачивания нефти из пластов не образуются. Выкачиваемая из пластов нефть замещается подпирающей пластовой водой.