Начало

     Год.
     Уже двенадцать месяцев идёт война на Кавказе.
     Боевики. Наемники. Разруха.
     Вот со всем этим добром и пришлось столкнуться мне и моим товарищам – братьям, как из Калининграда, так и из других регионов нашей необъятной страны. И после этого начался наш маленький период жизни на войне. С этого момента по этой грязи и крови, потянулась наша маленькая цепочка следов. Наших следов на песке истории. Нам было наплевать на речи политиков различных мастей, мы приехали сюда по приказу Родины. Мы прибыли, чтобы защитить людей от зла и насилия. 
     Выполнить приказ!
     А моя война началась внезапно. Она ворвалась в мою жизнь просто и буднично…
     Уже несколько раз наши, Калининградские ребята, ездили ТУДА. Ездили мои друзья, товарищи. Просто знакомые и не знакомые. НАШИ! Ездили те зелённые пацаны, которых ещё вчера принимал на работу, в отряд милиции особого назначения г. Калининграда, те, кто ещё вчера сменил гражданскую одежду на милицейскую форму, те, кто только вчера дал присягу на верность Родине, те, кто только вчера поклялся защищать её и уже завтра уходил под пули. Ездили те, кто не остался равнодушным, выбравшие свой опасный путь по борьбе с преступностью.
     Служить и защищать. Уже и ещё.
     Уже тогда погиб Витя Гакун.
     Уже тогда пролилась кровь, и горе стало проникать в наши дома.
     А они уезжали.
     Они уходили детьми. Наивными.
     И возвращались. Возвращались другими.
     И их жизнь разделилась на «до» и на «после».
     И у меня с ними уже не было простых разговоров за «жизнь». При переводе разговора на то, что было там, появлялась невидимая, непреступная стена. Я не мог понять, что происходит, что произошло, что изменилось.
     Понял чуть позже.
     Казаченко Александр Филиппович, полковник милиции, маленький незаметный человек, волею судьбы, постоянно оказывающийся на острие жизни. Человек, который предопределил моё будущее. Человек, который сыграл в моей жизни главную, роковую и судьбоносную роль. Человек, который её забрал и человек, который её спас. Не думаю, что найдется такой человек, который сможет полностью описать его достоинства. И не возьмусь. Не один я благодарен ему судьбой и жизнью.
     Коридор УВД Калининградской области. Я заместитель начальника ОВД Балтийского городского округа по кадрам. Декабрь тысяча девятьсот девяносто пятого года. Вторник. Обычная суета. Через минут пятнадцать начнётся оперативное совещание работников кадрового аппарата УВД. Становлюсь свидетелем разговора о направлении сотрудников ОМОНа в Чеченскую Республику, о том, кого направлять в качестве заместителя командира ОМОН по кадрам. Иду в зал совещаний. Вижу в гардеробе Филиппыча.
     Гардероб.
     Место, кабинет, точка отсчета, откуда началось движение без возврата назад.
     Беседа: «Готов. Могу. Хочу».
     Филиппыч задумался. Поморщил лоб. «Поговорю с руководством».
     Совещание проходит словно в тумане.
     А после совещания вызвал к себе Кузяев Юрий Алексеевич, заместитель начальника отдела кадров УВД.
     Короткий разговор.
- Готов? Иди, собирайся.
     Это лет через десять узнал, что пока шло совещание вопрос решался Ермаковым Валерием Ивановичем (заместителем начальника УВД области по кадрам), Кузяевым Юрием Алексеевичем (его замом) и Казаченко Александром Филипповичем. Большой фактор сыграло то, что практически всех ребят я принимал на работу и знаю лично, но весомее всего, конечно же, сыграло слово Филиппыча. Слово, которое было основным и единственным. - Сможет!
     Так я получил путевку в другую жизнь. Другой мир, который изменил меня до неузнаваемости. Для себя и окружающих.
     Первый шаг.
     Сделан.
     Далее - обычные хлопоты: списки, приказы, командировочные удостоверения, одежда, оружие и прочие «радости» пред командировочной суеты.
     Пришло время объяснений с близкими.
     Тяжело.
     Держались.
     Держались до того, как по телевизору сообщили о захвате Гудермеса боевиками. В Гудермесе, в комендатуре - бывшем педучилище, в полном окружении боевиков, бьются наши ребята – Калининградский СОБР. Потемневшие лица. На глазах слёзы. Но ни слова упрека. Ни слова укора. Иди!
     Сбор перед убытием.
     Форма.
     Оружие.
     Крепость.
     Крепость, которая в семнадцатом веке была астрономическим бастионом, а теперь стала базой ОМОНа.
     Построение.
     Батюшка благословил. Окропил святой водой. Каждому вручил изображение Христа с надписью: «Спаси и сохрани».
     Инструктаж руководства.
     Инструктаж Филиппыча: «Чем короче очередь, тем длиннее жизнь». Эта фраза глубину, которой я понял несколько позже, я свято чтил и чту, а также передаю новичкам.
     Короче очередь - длиннее жизнь.
- Разойтись для прощания с родственниками!
     Разошлись.
     На территории крепости атмосфера сдерживания лавины, цунами слез. Родственники ребят пытаются показаться спокойными. Но не получается.
     Я с ребятами, но еще не свой.
     Не знаю, откуда, но по беспроводной связи все как-то сразу узнали, что сейчас в Гудермесе идёт бой. У нас есть погибший. Кто, не знаем. В небе как-то сразу всё потемнело. Потемнели глаза. Речи стали короче. Смех утих. 
     Мы ещё здесь, но уже там.
     Аэропорт.
     Познакомился с доктором отряда - Константином Сазоновичем Нижниковым.
     Сазонычем - человеком, которому многие обязаны не только здоровьем, но и жизнью. Но это в будущем. А сейчас это «дядя» в очках со слегка растерянным взглядом. (У меня, наверное, такой же был). Док!
     В аэропорту уже не сдерживаются. Всё чаще видны не скрываемые слезы. Все крепче объятия.
     Филиппыч.
     Его инструктаж и помимо всего, лично: «Твоя задача – не забыть никого, ничего и привезти всех назад».
     Подходит один из провожающих. Мне не знакомый. Достает из кармана сто рублей. Протягивает:
- Ддержи.
     Смотрю не понимая.
-Бери! Будешь должен! Вернешься -отдашь!
     Потом ещё один. Ещё. Сколько их было и не запомнил. 
- Бери! Теперь ты должен! А поэтому должен вернуться и отдать долг!
     Кто это придумал? Когда? Неизвестно. Но почему-то однажды, когда казалось, что уже конец, где-то там за отчаянием и страхом, фоном подсвечивало: «Кто отдаст?!». Долг, он платежом красен. В смысле: возвращайся!
     А мысли уже там. Что там? Как там? Никто не знает. И именно эта неизвестность пугает, ненавязчиво скребёт и жалит изнутри.
     Погрузка.
     Взлётка.
     Салон самолета Калининград - Кавказские минеральные воды.
     Напряженно улыбающиеся предупредительные бортпроводницы.
- Пристегните ремни.
     Поехали.
     Проезжаем здание аэропорта. В иллюминаторы видны провожающие, машущие нам руками в проемах окон аэровокзала. Лиц не видно. Пытаюсь угадать, где мои.
     Я рядом с Сазонычем. У окна. Зажатый своим и его автоматами.
     Пакетик с конфетами «Барбарис».
     Взлёт.
     Колеса отрываются от полотна аэродрома, и салон взрывается от рукоплесканий ребят в благодарность командиру авиа корабля. Теперь время домашних пирожков, бутербродов и различных вкусностей. Водку не пьём. Не тянет. Да и не пью я её проклятую. Да и нельзя…
     Минводы.
     Аэропорт.
     Сыро. Холодно. Туман.
     Разгрузка.
     Вещи туда. Вещи сюда.
     Охрана.
     Нас ждали. Только непонятно кто и когда.
     Транспорта нет.
     Закрадывается вопрос, который будет задаваться очень часто и не только мной, и не только тогда: «Кому мы здесь нужны?».
     Встреча с нашими СОБРами. Командирами. Их трое. Новенький камуфляж. Набекрень краповые береты. Живут в гостинице у аэропорта.
     Узнаём: вышли из окружения, погиб Леша Бровкович, очень много контуженных - свои танки приняли за «чехов».
     А остальные в зале ожидания. На втором этаже.
     Нашлись. Обнимались. Целовались. Свои.
     Они здесь, но ещё там.
     Мы там, но ещё здесь.
     И неизвестно кому из нас будет тяжелей…