Запах женщины. гл. 15

 
                Совместимость по знаку Зодиака.
 
               « Никогда не бывает больших дел, без
                больших трудностей…»
 
 Уже зная, что Глеб родился 19 августа 1982 года, и по гороскопу он Лев, Лиля, большая любительница гороскопов, однажды прочла, что именно Львы и Близнецы, являются идеальными парами по знакам Зодиака. А ещё со Стрельцом и Весами.
  Этот факт её вообще «убил», потому что первая жена Глеба и её подруга Светлана, как раз была Близнецом. Но, что-то у них идеальной пары не получилось.
  - Значит, все эти гороскопы просто врут. А может, и нет, а? И именно у нас с ним, всё получится, - вслух проговорила она, и начала читать дальше.
« Львы наиболее совместимы со Стрельцом, Весами, Близнецами и Овном.
Лев очень требователен к партнёру и к себе, особенно когда дело доходит до любви, и придётся мириться с таким поведением Огненного знака. 
  Львом нужно восхищаться, обожать и обращаться с ним как с королевской особой. Иначе вы с ним не уживетесь. Стрелец, Весы и Близнецы без проблем возносят Льва на пьедестал. Для них нет ничего зазорного, чтобы сделать это для любимого Льва.
Овну немного сложнее взломать матрицу своего характера. Секрет, который заставляет Овна и Льва слаженно жить в компании друг с другом, кроется в вызове, который они ежедневно предоставляют друг для друга…»
 - Кроется в вызове друг другу… Так это же хорошо, значит нам обоим не будет скучно! - весело рассмеялась Лиля, и отложив книгу гороскопов в сторону, пошла варить кофе, размышляя о прочитанном.
   От мыслей её отвлёк телефонный звонок, звонил Глеб, и по его тревожному голосу она поняла, что с ним, что-то случилось.
  Она быстро переоделась, вызвала такси и поехала к нему на квартиру. Но на звонок у двери, ей никто не ответил. Она позвонила несколько раз, пока из соседней квартиры не вышла пожилая, бедно одетая женщина в застиранном халате, и внимательно оглядев Лилю с головы до ног, сказала:
   - Ну, что ты трезвонишь девушка? Он, если напьётся, то сразу засыпает, и его пушкой не разбудишь. Спит он, скорее всего. Я Глебку хорошо знаю. Недавно видела, он шёл по улице, а в руках две бутылки водки нёс. Наверное, выпил, и заснул…
  - Господи, да ему же нельзя, он умереть может, он  же закодировался от  спиртного! Ему специальную капсулу вшили! Придётся дверь ломать, где у вас тут можно слесаря найти?
   - Закодировался??? А я и не знала! А зачем слесарь нужен, и дверь его ломать, когда в его комнату, через мой балкон можно попасть, они соединяются, пойдём! Как ты говоришь, тебя зовут?
  - Меня зовут Лиля.
  - Очень приятно, а меня Надежда Фёдоровна, я его соседка, иди за мной, - и женщина, развернувшись, пошла вглубь квартиры, а Лиля последовала за ней.
  Балкон был небольшой, застеклённый, разделённый невысокой перегородкой, поэтом перелезть через него Лиле не составило никакого труда, тем более, что  балконная дверь была открыта.
    Первое что она увидела,  это лежащего на ковре  прямо в одежде Глеба, ко-торый действительно крепко спал. Она принюхалась, от него несло спиртным. На столе, стояли две бутылки, одна пустая,   вторая, не распечатанная, а рядом на тарелочке, нарезанные куски колбасы и два куска хлеба.
    Оставалось только удивляться, как он успел так быстро напиться, потому что она приехала ровно через полчаса после его звонка. А значило это только одно, что-то в его жизни случилось такое, что он забыл про кодировку и напился.
   Но теперь, это можно было узнать, только после того, как он проснётся и придёт в себя.
  - Лиля, ну как он там? Жив? - послышался  с балкона голос соседки.
  - Жив, Надежда Фёдоровна. Действительно напился и спит. А ему нельзя, - со вздохом сказала Лиля, не представляя, что делать дальше.
  - Ну, и, слава богу, пусть поспит, а ты пока перелезай ко мне, чайку попьём, поговорим. Или торопишься?
   Взглянув сквозь открытую дверь на спящего Глеба, которого она прикрыла пледом, лежащим на диване, и сказала:
  - Нет, не тороплюсь. Я сейчас…
   Лиля внимательно осмотрелась, потом обратила внимание на повестку из РОВД Железнодорожного района, и её сердце тревожно забилось, не натворил ли Глеб, чего-нибудь плохого, за что его снова могут посадить за решётку. Но узнать об этом, она сможет только завтра, когда он проснётся и придёт в себя. А пока, его лучше не тревожить.
  Она положила спящему мужчине подушку под голову, потом укрыла пледом, тяжело вздохнула и пошла к соседке.
Потом они пили чай в уютной кухоньке   у Надежды Фёдоровны, и разговаривали. Правда, больше говорила хозяйка, а Лиля просто слушала, постоянно думая о Глебе.
   Через час,  вернувшись в квартиру, вылив содержимое второй бутылки водки в раковину, и убедившись, что Глеб крепко спит, Лиля уехала домой, предварительно взяв с собой второй комплект ключей от квартиры, висевший на крючке в прихожей.
    Ночью плохо спала, беспокоясь за него, а утром, чуть свет вызвала такси и снова приехала к нему на квартиру.
 Там он и рассказал ей про арест, про суд, и алименты, на содержание Антона, которые неожиданно потребовала у него, его бывшая жена.
    - Понимаешь Лиля, я от Антошки никогда не отказывался. Но когда написал ей из лагеря письмо, чтобы она рассказала мне о сыне и прислала его фотографию, она мне в резкой форме, чуть ли не матерными словами ответила. Написала,  что не хочет, чтобы, у её сына был отец уголовник, что у него теперь другой отец – Евгений, и он его уже называет папой. И чтобы не травмировать психику ребёнка, будет лучше, если я про него забуду. Вот так.
  Ну, я подумал,  что так действительно будет лучше для ребёнка, и больше ей не писал. Правда, когда освободился и приехал в Солнечный, решив там продать квартиру и уехать из города, то два раза издалека видел его около школы, и всё…
   А теперь вот она требует от меня алименты в сумме 110 тысяч рублей. Откуда взялась эта сумма не знаю, но у меня таких денег нет, откуда, я ведь, как ты знаешь только работать начал…
   - Только начал, а скоро могут и уволить за пьянство, директор наш, на дух пьяниц не переносит, сразу увольняет, а ты сегодня разве работник? Смотри у тебя руки, как у алкоголика трясутся, и перегаром за версту несёт…
   Глеб, ну тебе же никак нельзя пить, ты прекрасно это знаешь, ведь умрёшь…
   - Ну, и хрен с ним! Умру, так умру! Никто плакать не будет! – зло проговорил он, опустив голову.
  - Почему никто? Я буду плакать, потому что очень переживаю за тебя.
  - Ну, спасибо на добром слове Лиля. Понимаешь, какая ерунда. Если я в течение месяца не погашу задолженность по алиментам, а 110 тысяч, это особо крупный размер по нашему закону, меня, как уже ранее судимого,  скорее всего отправят на «химию», то есть на поселение, чтобы я там отработал эти деньги.
   Я знаю, что такие колонии-поселения есть на севере читинской области, это гиблые места. Там одному Ходорковскому с его деньгами хорошо сиделось, хотя он был не на поселении, а сидел в лагере за колючей проволокой. Но это всё рядом.
   Вот и всё. Как говорится «картина Репина «Приплыли». Вот потому я и напился, не выдержал, уж прости.
   - Так, Глеб, давай пока не будем опускать руки, ведь месяц у нас есть, так?
  - Так.
  - Ну, значит, будем думать вместе, как выйти из этого трудного положения. Ты ведь теперь не один, у тебя есть я, а две головы, лучше, чем одна. Правда, же?
   - Ну, не знаю, - вяло ответил Глеб, быстро выпив воду из стоящего на столе стакана.
 – Трубы горят…
 - Как же им не гореть, целую бутылку водки без закуски вчера оглушил, одуреть можно! Короче так, сиди дома, приводи себя в порядок, я поговорю с Николаем Петровичем твоим начальником, чтобы он сегодня тебя прикрыл, дашь мне твой пропуск, девчонки на проходной его отметят, а завтра, как штык на работу, встретимся в половине восьмого у проходной, чтобы я тебе пропуск передала.
 А пока, давай, принимай холодный душ, крепкий чай, сон, гимнастика, ну и так далее, а я побежала,  мне нужно спешить. Пока…