Блондинки в леопардовом

Ужасно волнительный период. Впервые в жизни мне предстояло поехать в отпуск без родителей.Как-то вечером я лениво разглядывал карту необъятной родины в поисках курорта - будущей жертвы моего отдыха. Я зажмурил глаза и ткнул пальцем в пространство. «Одесса», - открыв глаза, прочитал я название места, куда опустился палец. Надо же! Действительно перст судьбы! Легендарный город! Когда бы мне еще довелось там побывать? Купив билет, я обнаружил себя и всех родственников на семейном совете. «Отпускать или нет?» - запоздало решали они судьбу нашей встречи с южным портом.
Ситуацию разрешила моя тетя, у которой в этом городе нашлись друзья детства. С ними тут же была устроена настоящая телефонная конференция, а с меня взято слово жить только у них и никуда не выходить без присмотра. Я пал духом, но на вокзале меня тепло напутствовали: «У них еще внучка есть, недавно замуж вышла! Ты дружи с ней!» Я приободрился, наличие в Одессе знакомых моложе семидесяти лет меняло дело. Бесконечные разговоры попутчиков в поезде. Непременный запах жареной курицы, вареных яиц и ношеных носков. И чьи-то дети - вымотанные многочасовой ездой в поезде и от этого бешеные. Я еще совершенно не хотел собственного ребенка, и чужие дети симпатии не вызывали. С мыслями о том, что меня могут посадить за убийство, я «прибыл к месту назначения».
Первая встреча с самым веселым городом стала настоящим праздником. Одесса вполне оправдывала название «Маленький Париж» - большинство населения, создававшего неповторимый колорит, тогда еще не переместилось в заокеанский Брайтон Бич. Такси проезжало между тюрьмой и еврейским кладбищем - но это надо было знать, чтобы оценить шутку шофера: «Слева ваши сидят, справа наши лежат!» В ответ на вопрос, доберемся ли мы засветло до неведомой седьмой станции неведомого Фонтана, водитель бросил непонятное: «Или!» Я еще не владел одесским эсперанто - шутки дежурного по стране показались бы мне обычным для здешних мест трепом. Шофер путано объяснил, что Большой Одесский Фонтан имеет отношение к древней системе водопровода. Город извергал названия на чудном языке: двадцать пятая Чапаевской дивизии, Каролино-Бугаз, лиманы, Два Карла (перекресток Маркса и Либкнехта), вещевой рынок на Седьмом километре. А неподалеку - экзотический Кишинев! Рыцарские турниры в реконструкциях Белгород-Днестровской крепости! Всюду нужно успеть побывать! С такими мыслями я домчался до дома друзей детства моей тети.
Дверь открыла секс-бомба в леопардовом сарафане. Это и была «внучка, недавно вышедшая замуж». Мне сварили кофе, сделали салат, налили супа и накормили мясом с картошкой. Пирожки из творожного теста с мясом, жареные во фритюре - это поэма! Рецепт я помню до сих пор! Все это называлось «закусить на дорожку». А дорожка вела на пляж. На попутных придорожных базарчиках мы накупали свеженьких горячих пирожков, сочнейших томатов и хрустких огурчиков. Набрав гору вещей, включая палатку и арбуз, мы добирались до моря. Там шел отдых. Большая семья рядом усиленно пила водку и закусывала ее котлетами. Я осмотрелся и не обнаружил никого, достойного интереса. «Ну и не надо мне никого, в кои веки отдохну!» - я плюхнулся навзничь.
«Мужчина, сделайте мне горизонтально!» - с этими словами в мою спину уперся длинный ноготь. От смущения я чуть не провалился сквозь землю. Оказалось, меня просят сделать пару фотографий отдыхающей рядом дамы. Да уж, хорошо, что я не воспринял эти слова буквально! Пляж служил ярмаркой тщеславия. Знаменитые бетонные «плиты», окаймлявшие выступ берега, уходивший в открытое море в правой части района Аркадия! Туда тщательно одевались, красились, варили с собой кофе. Какие там все были модные! Там можно было купить и продать все, что угодно! А еще - встретить любовь, подстричься, сделать педикюр и побрить ноги. Наша секс-бомба осталась лучшей и тут - она легко заткнула за пояс двух знаменитостей, распластавших по плитам бронзовые тела. Одна из актрис уже блеснула в детективе с участием Высоцкого, а при моей подруге постеснялась выпрямиться во весь рост, чтоб их ненароком не сравнили! В один из дней солнце закатилось, налетел смерч. Он поднял в воздух одежду, газеты, бумажные деньги. Особенно долго над перепуганным пляжем парили штаны. Дорогие, фирменные.
На пляже в голову приходят дурацкие мысли: как бы выглядел мир, если бы люди ходили голыми? На ум пришло посещение нудистского пляжа. Почему-то догола раздеться при всех первыми решаются самые неказистые. Одежда скрывает некрасивое тело. Я считаю жизнь войной дизайнеров и тренеров по культуризму. Одни маскируют недостатки, другие обещают избавить от них. И те, и другие небескорыстно призывают нас в объятия, а мы, не зная, где правда, тратим деньги и на тех, и на других. С этими мыслями я отбыл к Морфею.
«Да ты обгорел!» - разбудил меня голос девушки, и на пляже носившей леопардовое. Возле меня мальчик с удочкой жаловался отцу: «Бичок не ловится вообщэ!» Я начинал понимать местный язык. Секс-бомба при ближайшем рассмотрении смахивала на гоголевскую кумушку Солоху. Ее заботливые руки стали намазывать мою алую спину кефиром. У меня не было сил стонать. Молчание было признаком обморока. «Не умер бы! А то у нас вечером гости!» - известие привело меня в себя. Внучка, вышедшая замуж за капитана большого судна, ждала в гости жен других капитанов. Сам капитан и его друзья собирались пить пиво. К этому занятию они относились серьезнее, чем холодные северяне. Пиво и креветки были закуплены в промышленных масштабах, а наша секс-бомба начала краситься еще на пляже.
Моряки пришли в назначенный час, ведя с собой трех беременных жен и одну невесту. Настоящая золотая молодежь! Все дамы поголовно были в леопардовом. Я вел себя скромно, как обгорелый абориген, взятый в плен на далеком острове: надел лучшую футболку бирюзового цвета с капюшоном и вставками из сетки, молча сидел в углу и курил. Моряки были заняты мужскими разговорами, их жены обсуждали все: модные шмотки, изменчивую погоду, непостоянный курс валюты, вкусное сало, ненадежные паромы, непослушных детей, нахальных портовых проституток и опасные штормы. Всем было не до меня. Я был скорее жив, чем мертв. И только невеста одного из моряков заметила в углу комнаты мои блестящие глаза и сразу выгоревшие волосы: «Меня зовут Лера. Я - невеста Олега. А ты кем работаешь?» Я сострил, что невеста Олега - это не работа, и мы подружились.
Совсем юная, очень красивая и бесшабашно веселая, Лера резко отличалась от окружения. Меня смущали длинные крашеные волосы, тени до ушей и ярко-розовая помада, но дело было на юге, и я вспомнил поговорку про чужой монастырь, в который не ходят со своим уставом. В этом монастыре царил патриархат. Женам капитанов курить запрещалось. Один из них, застав жену за этим занятием, жестоко расправился с ней: потушил сигарету прямо об ее ладонь. Девушка кричала от боли, но никто не посмел сказать в ее защиту ни слова. Другая капитанская жена не в меру расхвасталась, сидя за столом на юбилее мужа, а тот вышел в ванную, принес ведро воды и окатил половину с ног до головы прямо посреди застолья. Чтоб пришла в себя. И все смеялись! Это было малопонятно, но ведь то, что мы бы приняли за крик и ругань, считалось в этих местах обычным разговором!
Моряки могли позволить себе многое: муж леопардовой подруги, к примеру, был славным парнем, но никогда не опускал сиденье унитаза, не закрывал двери платяного шкафа, а на его носки можно было наткнуться повсеместно. Тюбик с зубной пастой после встречи с хозяином напоминал задушенную змею, мучительно издохшую на краю раковины. Мне, истово поклонявшемуся Богу Уюта, такое было непонятно. Правда, капитан, следуя флотской привычке, драил полы каждый день. «Мы же умываемся часто? Чем пол хуже нас?» Мужик отличался склонностью делать заначки еды в самых укромных уголках. Сухарики, орешки и печенье… Это не мешало ему мериться машинами с друзьями и выяснять: «Nissan» круче или «Renault»? Леопардовая постоянно ворчала. А стоило секс-кумушке заметить, что коллекция магнитов, поселившаяся на холодильнике, поредела, она начинала дико верещать. Тогда муж утверждал: «У меня жена - мулатка! Белая женщина с черным ртом!» - и устраивал ей «вырванные годы». Подозреваю, что он специально переколотил десяток экзотических сувениров об пол. Со временем я научился понимать по-одесски без переводчика. Идиомы «Чтоб ты был такой умный, как моя жена потом!», «Купи на Привозе петуха, и делай головную боль ему!» вошли и в мою речь.
По вечерам мы с огромным ньюфаундлендом Чуней - любимцем моих друзей - неспешно прибредали на удаленный пляж, чтобы он мог вволю поплавать. А потом до ночи заседали в беседке или на крыльце, потягивая кислое вино, приготовленное бабушкой секс-бомбы. Сейчас не припомню причины, по которой это произошло, но пару дней я провел на даче с этой милой старушкой. Это отложилось во мне по двум причинам. Круглые сутки местный Полкан лаял, выматывая нервы. Пока старушка не защитила мои уши: «Заткнись! Гадость такая, гавчит и гавчит!»
А ночью бабушка защищать меня не стала. Влюбившейся в меня и перемахнувшей через забор жене моряка она раскрыла дверь настежь. Доступ свободен, милая! Но не тут-то было! Одесские собаки подставляли меня повсеместно. Домашний ньюф, когда влюбленная жена моряка через день заявилась к нам и принялась трезвонить в дверь, поднял жуткий лай, а потом всем телом навалился на замок и открыл его. Как-то я приехал из Питера чуть свет и решил пару часов перекурить во дворе, чтобы не будить друзей среди ночи. Каково было мое удивление, когда я узрел заспанную секс-кумушку бегающей по сумеречному переулку в одной ночнушке в поисках собаки. Не нашла. А собака и не выходила из спальни, как нашей кумушке приснилось. Ньюф мирно сопел под кроватью. Вот смеху было!
На досуге мы ходили в видео-бары - там подавали вареники с вишней под боевики молодого Шварценеггера! Но ими нас было не удивить! Муж моей подруги из каждого плавания привозил не только фирменную машину и кассеты, но еще и массу диковин! На ковре в гостиной много лет лежал покрытый лаком панцирь гигантской черепахи. Все чаще мы посещали дорогие новомодные пляжи, где по ночам живьем пели московские поп-звезды, а днем прямо к лежаку шустрые юноши приносили напитки. Однажды, приняв за официанта отца моего друга (такая же алая бейсболка и загорелое тело), я заказал ему «Кампари»! А как-то мы ехали на трамвае и, желая полюбоваться еще не виденными красотами, я высунул голову в окно. Очередной столб несся мне в лоб со скоростью семьдесят километров в час! Леопардовая едва успела схватить меня и втянуть обратно: столбы на юге расположены между путей, вплотную к окнам.
Возле дома росли два большущих ореховых дерева. Собрав спелые орехи в три огромных ведра, мы не могли смыть с рук сок от кожуры долгих две недели. Пальцы наши стали густо-коричневыми, и вызывали всевозможные аналогии! А как на юге сушат белье! На уровне четвертого этажа на ближайший тополь был натянут шнур. На длинной петле сушилось постиранное. Ниже - то же. Как-то, покурив на балконе, я бросил вниз окурок. Он упал на подсыхавшую простыню, та задымилась и, чтоб не случился пожар, мне пришлось вылить на нее чайник воды! А однажды у меня пошел камень из почек, меня выхаживали в больнице и окрестили «каменным гостем»! Сколько же чашек подсолнечного масла мне пришлось выпить, чтобы облегчить камню путь наружу! Притом, что с водой тогда были перебои, и запивать нечем! А однажды мы выпивали до самого утра, прежде чем гостившие у нас моряк с женой решили, что им пора домой. Трезвый моряк сел за руль, а его нетрезвая половина улеглась на капот, изображая подвыпившую кариатиду на носу древнего парусника. Словом, смешного было много.
В веселых прогулках и бездумных прыжках в воду прошло три недели. Но рано или поздно пришлось отправляться домой. По этому случаю была устроена широкомасштабная вечеринка, в финале которой Лера поцеловала меня в щеку, и ее жалобно-прощальное восклицание: «Ми-ша-а!..» - до сих пор стоит в ушах. Она не вызывала во мне таких чувств, как ее предшественницы. Но Лера была юна и свежа, а может, роль сыграл необычный фон…. Так или иначе, с одесситкой хотелось все начать с чистого листа.
И вот я дома. Загар сошел быстро, но друзья напоминали о себе регулярно, и летние впечатления не тускнели. Подозревая, что Лера уже рассталась с женихом, я названивал ей каждый вечер. В мечтах я стал капитаном дальнего плавания, а Лера ждала меня в порту длинными зимними ночами. В реальности мы обменивались ничего не значащими новостями, а потом Лера подносила трубку телефона к магнитоле, откуда раздавался голос модного тогда Томаса Андерса.
Надо сказать, что моряки жили крайне продвинуто - на летнем отдыхе я впервые увидел в «Зеленом театре» выступления обгоревших гастролерш из «Комбинации» и «Yaki-Da», услышал песни Валерия Меладзе, «Ace of base», Thomas Anders. Последнего солиста, обладающего редким тембром, все мы длительное время считали женщиной. Вскоре этот приторный красавчик заполонил пространство. Лера (по ее словам) была в него влюблена, а я представлял себя и им тоже. Под сладкие голоса певца и любимой, я засыпал, ожидая, что случится чудо…
Чудо произошло после скучной зимы. Ранней весной Лера сообщила, что приезжает в мой город на целых полтора месяца. «У нас там будет практика!» - весело смеясь, воскликнула она. Никаких двусмысленных каламбуров в мозгу это не вызвало. Я стал радостно готовиться к встрече. Лера приехала в компании такой же молодой, но отвратительной подруги. Подруга была хороша всем, кроме одного. Она ни на минуту не оставляла нас наедине. Все робкие клятвы и признания, которыми я пытался осыпать Леру, каждый вечер оставались при мне. Это было невыносимо. А родные и близкие не уставали повторять, что такой чудной девочки рядом со мной еще не было. Красавица, свободная, из хорошей семьи! Я безумно уважал Леру за то, что мы ни на секунду не остаемся одни. «Такой же неприступной она будет для других после свадьбы!» - твердил я. Друзья, в том числе и леопардовая секс-бомба, посмеивались. А я безумно злился: «Завидуют!» За полтора месяца отношения с Лерой не продвинулись ни на йоту. Белокурая красавица вернулась в Одессу, я под предлогом очередного летнего отдыха последовал за ней.
Мы встретились в первый день. Свидание я назначил в историческом садике Пале-Рояль, с дальним прицелом - неподалеку был городской ЗАГС. Паспорт я прихватил с собой. Под нестареющий марш Мендельсона, доносившийся из по-летнему распахнутых окон Дворца счастья, вручил Лере подарки и сделал предложение руки и сердца. Деловито перекладывая дары в пляжную сумку, девушка подытожила наши отношения: «Это невозможно… Мы - разные люди!» Я обиженно залег на пляже, пытаясь пережить сердечный крах. На половину своих карманных денег, которые я намеревался потратить на Леру, я приобрел у капитана часы с маленьким бриллиантиком, купленные им в далеком загранплавании. Для себя. И счел себя примкнувшим к позолоченным слоям населения!
Надо сказать, что за отчетный период выросло и благосостояние моих друзей. Из тесной «двушки» моряк с секс-бомбой перебрались в просторное поместье. Наследство от бабушки. Теперь меня пригласили отдыхать в Одессе регулярно. В доме хватало места на всех. В саду росли персики, вишня и орехи. Имелась площадка для загара и беседка для вечерних возлияний. Все для людей. Я уж не говорю о том, как на таких просторах резвился обезумевший от счастья пес! Причем, все это великолепие помещалось в городской черте и в пешей доступности от пляжа «Аркадия»! Через несколько дней после моего расставания с Лерой леопардовая проводила мужа в рейс и занялась устройством моей судьбы. Она познакомила меня с дюжиной подруг, которые были как две капли воды похожи на Леру. В сказочном южном мире на нее были похожи даже дети: девочки одевались и красились, подражая мамам, начиная с десяти лет! Но какого бы они ни были возраста, зеленоглазые Лолиты с певучей речью меня не прельщали.
        Вскоре я был представлен кареглазой брюнетке Карине. Она отличалась от Леры всем, и это радовало. Скромная, интеллигентная девушка совершенно не вписывалась в пейзаж южного порта, и я уже представлял себе наше совместное существование. Картина была вполне заманчивая. Мы стали встречаться, и все было хорошо, пока девушка не решила соответствовать идеалу. Я собирался отчаливать домой, и Карина пришла провожать меня в качестве яркой блондинки. Соответствующих анекдотов еще не изобрели, но кто осудит меня за то, что я дал ей чужой номер телефона?
Эта история начиналась еще при Союзе. К власти только что пришел молодой лидер Горбачев. Разделение стран происходило совсем постепенно и незаметно глазу. Президенты Украины сменяли один другого по алфавиту, пока не добрались до букв «Ю» и «Я». Я выжидал: что впереди? Неужто украинцы перейдут на латиницу? Дальше началась другая история. Именно отсюда мы однажды вернулись в августовский Питер, когда отменили СССР, и не знали, есть ли еще на свете кампания РТР, куда мы только что перешли. Иногда мы наезжали в цветущий Киев - и это была наша родина тоже, просто древняя и южная. Я отдыхал в Одессе еще тридцать лет. Мы с друзьями любили, выйдя из Оперного, прогуляться по Дерибасовской, посидеть в уютной тени гигантских платанов на Пушкинской, добраться до Дюка и спуститься в порт по исторической Потемкинской. Обойдя красивейшую Воронцовскую, пройтись вдоль колоннады. На подгибающихся от страха ногах пересечь пропасть по Тещиному, сфотографироваться у знаменитых атлантов и, подкрепившись пиццей, заказать эклер во французской кондитерской. Какой роскошный шопинг предлагали нам многочисленные комиссионки портового города! Под звуки духового оркестра стоило «затовариться» местной живописью и сувенирами в Горсаду. Покупки мы обмывали в знаменитом пивном подвале «Гамбринус». На лучший ресторан Одессы в гостинице «Красная» денег хватало не всегда. И везде я шарахался от крашеных блондинок с зелеными тенями. На знаменитом Привозе они встречались мне так часто, что мое «шараханье» стало напоминать пляску святого Витта. Леру я больше не видел. А еще мы все тридцать лет прособирались сходить в знаменитые одесские катакомбы, где добывают известняк - говорят, они проходят под всем городом и из-за этого в Одессе нет метро.
В середине девяностых советский торговый флот окончательно развалился. Частный флот успеха не имел. Привыкшие бороздить учились торговать, капитаны всплывали в самых разных сферах, вплоть до ателье фотоуслуг «KODAK». По разным причинам многие браки распались тоже. Людям, привыкшим жить в разлуке отныне предстояло каждый день жизни проводить вместе! Не все оказались к такому готовы. У моих друзей из Одессы - теперь другие семьи. Новая жена бывшего капитана не кладет на место ни одну вещь. Так жизнь отомстила тому, кто считался ее хозяином. Годы превратили секс-бомбу во взрослую женщину, но подружка сохранила леопардовый сарафан - и влезает в него назло времени! Секс-бомба переехала из квартирки-бонбоньерки в частный дом - теперь она угощает меня персиками прямо с дерева, а чтобы искупать собаку, ей не приходится ходить так далеко, как раньше. Ее любимец ньюфаундленд живет в отдельном загоне в саду, а я - в гостевом домике, рядом с летним душем, в который подглядывают соседи. На здоровье! По утрам мы завариваем кофе на южный манер - засыпав в чашку и залив кипятком. А чего стоит загипсованный кот соседей, свалившийся с пятого этажа!
После неудачной попытки стать счастливым с Лерой телевидение захватило меня настолько, что надолго заместило личную жизнь и отучило влюбляться. Оно ни с кем не собиралось мной делиться. Я, как ни странно, был счастлив. Летний отдых в Одессе - вкусный, как вертута. Это такой песочный украинский пирог, чаще всего с вишней, сорванной прямо с дерева. Одесса жила по своим законам - иногда вне всякой логики. Как-то мои друзья пристроили к своей избушке здоровый двухэтажный кусок дома со вторым этажом, предназначенным специально для меня. Но лестницы, чтобы попасть наверх, не было еще целых десять лет. Город смеха затмил Леру окончательно. Во всем тут сквозит южный юмор и наслаждение жизнью. Наша многолетняя дружба взаимна и сильна! Мы еще обязательно будем вместе!

Рассказ "БЛОНДИНКИ В ЛЕОПАРДОВОМ" в исполнении писателя ИЛЬИ СТОГОВА.
https://youtu.be/9PYy2xpmNdg

2021