Шкаф

Слишком ветрено для мая. Хотя и солнце светило, и пахло уже летом, но ветер поднимал пыль и нервы. На грядках, рядом с зелёным домом, было слышно два голоса. Мальчишка в шезлонге с носовым платком на голове, в тельняшке и трико, читал вслух. Пожилой голос, непонятно откуда, поправлял его почти через слово. Внимание мелкого от книги отвлекли три фигуры вдалеке, и, судя по траектории, шли они прямо в их огород.
— Дедушка Пан Вермут, там кто-то идёт...деда..- мальчишка повернулся на 180 градусов к пожилому мужчине, на вид которому было лет 150 плюс минус 10. Дед толи в грядках ковырялся, толи просто землю разбрасывал совочком, было не сильно видно.
Разогнувшись в полный рост, а старикан был высок как шпала, ему явно поплохело, и он зашатался. Одет старик был так же как и малец. Устояв от перепада давления и сверкающих точек в глазах, он достал очки из кармана растянутых  рейтуз.
—Кто там? — он откашлялся и улыбнулся. Морщинки у глаз сложились в узор.
Делегация из трёх человек одетых в темные костюмы и начищенную обувь оказались почти на грядках, чему Пан Вермут был не очень рад.
Осмотрев их ботинки, он с прищуром взглянул на их физиономии.
— Добрый день. — первым заговорил самый высокий — Разрешите представиться, я - Антон Павлович — и протянул руку.
— Чехов? - усмехнулся дед, но руку не дал.
— Нет, не Чехов, — женщина рядом обратила на себя внимание, — Анна Андреевна, — и тоже протянула руку, но Пан только сгорбился, не подумав о гостеприимстве.
— Ахматова? —  с улыбкой он перевёл взгляд с женщины на мальчишку, молодняк в шоке переводил взгляд с троицы на деда и обратно.
— Увы, это не она, — с улыбкой, не протягивая руки, пропел третий, — мы из окружной администрации, — продолжал он — Вы нас хорошо слышите?
— Так же хорошо, как и вижу, что ты стоите на моей грядке — Пан не выдержал попросил руками их подвинуться.
— Ох, простите великодушно, сразу и не скажешь, что это грядка, — человек без имени с улыбкой и его соратники отошли, но деда наградил их мощнейшим взглядом безразличия.
Мальчик не собирался уходить, хотя чувствовал накал обстановки. В руках у «Ахматовой» был яркий пакет с надписями, и торчала сломанная гвоздика.
Пока сельская администрация «мертвых поэтов» разговаривала с дедом, парень подходил ближе, что бы подслушать.
Все, что удалось подслушать, это то, что третьего зовут Александр Александрович.
«Блок чтоли?» почесал затылок мальчишка и его импровизированная «панама» слетела.
Вдруг из леса вырвался женский крик. Парень прислушался, но напрасно, повтора не было.
Пока он отвлёкся на звуки, все зашли в дом. Попытка войти за ними не увенчалась успехом, дед закрыл дверь изнутри. 
«Не понял.»
Недоумевая, с небольшим оскорблением в лице, юнец насупился и двинулся к окну, не желая это так оставлять. Хрустя гравием под ногами, мальчик забрался на выступ под окном, и державшись за карниз руками, стоя на носочках заглянул в окно. 
Сквозь тюль было видно как дед с огромной связкой ключей в руках предлагал присесть за стол, улыбчивый «Блок» отказался. Цветок уже стоял в вазе, а рядом рулетики с вишневым джемом из «Троечки». Разговаривали только улыбчивый и дед, «Ахматова» и «Чехов» перешёптывались между собой. Медленно, Пан вермут, подошёл к большому старому шкафу, который всегда был закрыт на ключ. Отпирая дверь он шевелил губами, поэты окружили его, внезапно «Блок» обернулся на окно, в которое подглядывал мальчик. Пальцы соскользнули и шпион упал на грядку. От испуга парень вскочил и не понятно почему побежал в сторону леса. В глазах стояли глаза незнакомца, они были белые и казалось прозрачные. Слыша только стук собственного сердца он бежал пока не споткнулся о корни деревьев и упал. 
                                              ***
— Не желаете ли присесть?— Пан Вермут может и улыбался, но глаза его желали, что бы эта троица сюда вообще не заходила.
— Вы же знаете зачем мы пришли, дорогой вы наш.— самый высокий из них посмотрел на шкаф, который едва скрывала полупрозрачная шторка.
Вообще все в комнате напоминало прошлый, если не позапрошлый век. Если, конечно, это все вообще кому-то что-то может напомнить. За печкой, которая располагалась левее сразу после входа, небольшое место для кухни, если это можно так назвать. Кухня упиралась буквой «Г» в стену, за которой была кое как  помещалась кровать.
В основной комнате посередине стоял стол, на который, с одной из стен, смотрели два больших портрета. 
— Какой же вы сентиментальный, уважаемый.
— Не ваше это дело, процент моей сентиментальности, — открывая комод сказал дед, — втроём вас здесь быть не должно, только поэтому открою вам шкаф, проваливайте откуда взялись.
Он уже не церемонился. Когда он уже почти подошёл с ключами к шкафу, все четверо обернулись на возню у одного из окон. 
— Мальца не трогать, я сам разберусь.
— Мы все равно сюда больше не вернёмся, — сказали они хором.
— По крайней мере в этом обличии.— высокий улыбался уже через плечо заходя в шкаф. Вермут закрыл дверь, зашторил шкаф, убрал ключи и дошёл до окна.
« Ну любопытна детина»