Фантомас и разбушевавшиеся

   Было мне лет 12 – 13. Думал я тогда ещё в основном чужими мозгами. Но и свои помалу тренировал. Не в напряг, самопроизвольно как-то получалось, на подсознании. К чему это я? Сам не знаю. Речь вообще не обо мне пойдёт – я в этой истории сбоку припёка, массовка, если хотите и если это слово применимо к одинокому организму килограммов в тридцать живого веса в трусах на попе с кулачок да майке на рёбрах.
   Вышел на наши советские экраны художественный фильм «Фантомас». А потом и «Фантомас разбушевался». Мы-то, малолетки ушастые, ограничивались тем, что, выклянчив у предков мелочь на билеты, осуществляли по два-три групповых посещения кинотеатра с последующим жарким вербальным обсуждением… Нет, не физиологических достоинств Милен Демонжо (Хелен) – нас такие мелочи тогда мало интересовали, хотя за всех ручаться жизнь отучила. Обсуждались нами перипетии кинокартины, которая что называется «зашла». Даже от Луи де Фюнеса в те благословенные времена у меня голова не заболевала через минуту после начала его очередной тирады.
   А вот пацанва из компании старшего на четыре года поколения прониклась идеями фильма по-настоящему. До чего они додумались: кто-то из них стырил у мамы синий капроновый чулок и вату, а у папы плоскую батарейку, лампочку и телефонные проводки. Кто именно, я не знаю. Зато знаю, что было потом.
   Одного из них, высокого парня со стройной осанкой, будущего лётчика-истребителя, окончившего службу в звании полковника и в должности командира ИАП, обрядили в чёрный костюм и чёрную рубаху, на голову натянули чулок с прорезями для глаз и рта, прикрепив над ушами по кусочку ваты, чтобы был истинно  «фильмовский» силуэт, в рот засунули лампочку, которую проводками подсоединили к батарейке в кармане.
   Получился славный Фантомас, Жану Маре, можно сказать, на зависть. Первым делом они этим Фантомасом решили попугать нас, мелких. Из мелких тёмным вечером доступен был только я. И вот однажды ещё не поздним, но уже не ранним вечером к нам постучались в дверь и оказалось, что пришли ко мне.
   Иван, который меня уважал по трём причинам (ухлёстывал за моей старшей сестрой; мы с ним в паре всегда, кроме одного раза, побеждали в игре, не знаю, как называлась, но старшие были конями, мы – всадниками, кони сходились, мы бились, пытаясь стянуть друг друга с лошади; я играл в футбол на дыр-дыр на уровне их гоп-компании, разве что похуже самого Ивана), заговорщицки вызвал меня в наш двор.
   Уже одно это показалось мне сверхподозрительным. Если бы попросил позвать сестру – тогда бы я понял, проникся и позвал. Но меня? Зачем это я ему сдался и что такого он хотел мне поведать? А он не поведывал, а углублялся в наш сад по дорожке между густыми вишнями. Я шёл за ним. Пройдя несколько шагов, Иван остановился, повернулся ко мне лицом и даже в темноте я угадал на нём загадочную, предвкушающую улыбку. Морально изготовился ко всему. И в результате к появлению из-за ветвей вишни живого Фантомаса поначалу на их печаль отнёсся индифферентно, но вскоре оценил задумку и показал большой палец.
   Моя вялая реакция на их акцию их мало воодушевила, но не простаивать же сложному реквизиту и коварному замыслу! И они при мне обсудили план наведаться к соседке, старухе Ульяне Ивановне. Бабке, насколько я помню, скорее вредной и злой, чем наоборот.
   Этого я не мог пропустить, посему в тайне от старших товарищей по хулиганству прокрался следом за ними и засел у соседей сбоку от калитки под сливой так, чтобы мне был виден вход в дом. Иван громко постучал в окно коридора, а Фантомас, став у двери, одёрнул пиджак, как будто пришёл к невесте, а не к Ульяне Ивановне, с которой срисовывали образ Бабы Яги, когда гримировали Георгия Францевича Милляра.
   Шагов бабули я, естественно, не слыхал, но вот дверь распахнулась и они молча воззрились друг на друга: Ульяна Ивановна и Фантомас. У Фантомаса радостно светилось межзубье, поскольку подсветить глаза им так и не удалось. А вот у бабки глаза точно засветились! По крайней мере тот, который был с моей стороны. Бабка сказала:
  - Ах ты ж нечистая сила, сгинь!
   Но оторопевшей нечистой силе сгинуть никак не удавалось. Видно, тормозные колодки прикипели. Тогда бабка, более не тратя словарного запаса, подхватила сбоку от двери кочергу и с ней наперевес стремительно прыгнула на врага. Фантомас, а вместе с ним и Иван в мгновение ока со свистом, обдав меня воздушным потоком, телепортировались в задворное пространство и, на всякий случай, не остановились на достигнутом, а шуранули вверх по улице. Не сразу, конечно, но вскоре их догнали и их запыхавшиеся тени. Бабка за ними не гналась, посчитав, что с нечистой силы и без того достаточно.
   Поскольку мне очень хотелось хохотать в голос, но при этом существовал риск быть ни за что подрихтованным кочергой, я юркнул в дыру в заборе и смылся в противоположном фантомасовому направлении. На этом мои приключения в этот вечер исчерпались. А вот у нечистой силы всё пошло совсем наперекосяк. Удручённые выходкой Ульяны Ивановны, Иван с Фантомасом пошли куда глаза глядят, а глаза глядели на проходную металлургического завода.
   Нет, парни не собирались заявляться в горячий цех и пугать взрослых мужиков своим необычным внешним видом – они настроились попугать ВОХРовца на самой проходной. Вот не знаю, точно ли с перепугу, но тот, увидав этих персонажей своих кошмарных снов, дико заорал: «А ну пошли отсюда, гадёныши, сейчас пристрелю!» И передёрнул затвор, досылая воображаемый патрон. Парни знали, что патронов ВОХРовцам не выдавали, потому что бойки на затворах винтовок всё равно спилены, но в скверике перед проходной просеку своими тушками таки прорубили. Шучу, конечно. Да и то с их слов: меня-то там не было.
   Больше на нашем посёлке о натуральных фантомасах не слыхали.