Киона Асгейр. Часть 2. Глава 7

Глава 7.
Воспоминание.


- Хозяин, вас зовут! – послышалось из-за приоткрытой двери. Хейн никогда не закрывал кабинет, только если покидал его. Об этом знали все девушки в его Доме, поэтому с почтением относились к личному пространству хозяина и не врывались без предупреждения.
Тяжело вздохнув, Хейн приподнялся из-за письменного стола, но сразу же вернулся в изначальное положение. Новые законы обязывали владельцев публичных домов вести подробный список денежных приходов, записывать каждую девушку, что проходила под крышей заведения. Бумажная работа немного выводила Хейна из себя, она не помогала структурировать его ветреный бизнес, лишь помогала облагать его налогами.
- Заходи. Что случилось? – недовольно буркнул Хейн, озираясь вокруг в поисках своей трости. Из-за дождя боль в коленях усилилась, что не добавляло получеловеку расположения духа.
- К вам пожаловали какие-то господа, - протараторила девушка, едва дверь за ней прикрылась.
- Люди?
- Нет, хозяин. По-моему, женщина эльфийка, а второй – я не поняла.
Хейн нахмурился: уже много лет он не имел никаких личных дел с бессмертными, они могли прийти в поисках удовольствий и развлечений или с деловым предложением. Но в таком случае Дэан сам бы справился с делами и не беспокоил бы отца. «К вам пожаловали»… Как будто бессмертным может быть дело до его, Хейна, жизни.
- Помоги-ка мне. Найди трость, не вижу её, - девушка подскочила к небольшому диванчику и ухватила что-то за подлокотником.
- Пожалуйста, хозяин.
Хейн молча поднялся, почувствовав предательскую резь в ногах. Старение подкралось к нему незаметно. Он всегда знал, что это время настанет, но оно было скорее призрачной пеленой, которую он упорно отрицал, не сокрушаясь из-за неё, но испытывая дискомфорт от неудобств, которые старость принесла с собой.
Для своих сорока восьми лет Хейн выглядел очень хорошо. Сравнивая его с остальными жителями Голденбрука, можно было отметить его статную осанку, отсутствие живота, столь часто встречающееся у городских мужчин. Он был всё так же худощав, однако теперь это было поджарое тело взрослого мужчины. Чёрные волосы до плеч были посеребрены сединой, которая не обошла стороной и аккуратную бороду. Как хозяин увеселительного дома Хейну необходимо было выглядеть подобающе: он одевался элегантно, но разбавлял свои костюмы нарочито броскими шейными платками. В целом, его можно было бы даже назвать красивым мужчиной, если бы не болезненная бледность и ярко-зелёные глаза, столь неподходящие его лицу.
- Веди, веди, не стой в проходе, - поторопил девушку Хейн и прошёл по коридору. Он молча молил всех Богов, чтобы его девушки были достаточно гостеприимны и не вели себя, как на базаре, раз уж пожаловали какие-то бессмертные «господа».
- Вам стоит быть аккуратным с ними, они странные, - пробормотала девушка.
- Ты меня собралась учить в моём доме? – беззлобно поддел её Хейн.
В последние месяцы бессмертные совсем с ума посходили: они массово скупали здания в городе, открывая заведения для себе подобных. Будто таким образом пытались выжать смертных из их исторической столицы, что, в целом, у них получалось: рабочих мест в Голденбруке становилось всё меньше, почвы вокруг города были неплодородны, люди бежали в поисках более сытой жизни. Вот и теперь Хейн подумал, что бессмертные могли явиться к нему, чтобы предложить продать его дом. Перед входом в зал Хейн на мгновение помедлил, продумывая то, как именно отказать этим пришлым.
Получеловек отодвинул тяжёлые шторы, заменявшие все двери в зале. Он рассеянно моргнул, пытаясь привыкнуть к тусклому свету свечей и красной гамме, преобладающей в комнате. Ужасная комната, Хейну никогда не нравилось это оформление. Дэан, путешествуя и посещая различные заведения, привёз идею о вульгарном бархатном зале. Хейн машинально отметил, что спинка на одном из диванов потёрлась, а одна часть разрисованной стены была будто залита водой – нужно подправить.
- Добро пожаловать в мой Дом, господа, чем могу быть… - начал было твёрдым голосом Хейн, однако не договорил, бросив взгляд на лица пришедших. Сначала он ничего даже не испытал, настолько было сильно его потрясение. Голова его опустела, мысли разнеслись, как испуганные птицы.
Симила. Симила здесь.
И…
- Хатти, - подозвал Хейн, - быстро дай мне настойки.
Рыжеволосая девушка быстро побежала за настойкой. Ей потребовалось буквально пару мгновений, чтобы вложить в руку хозяину небольшой стаканчик, наполненный крепкой терпкой жидкостью. Одним глотком осушив его, Хейн набрал побольше воздуха.
- Ну и ну, - только и сказал он, медленно двигаясь к гостям. Он не мог найти никаких слов, только сердце тяжёлым булыжником медленно билось ему в рёбра. – Девочки, всё, быстро вышли, - приказал он. Полуголые девицы молча переглянулись и одна за другой покинули комнату. Никогда хозяин не прогонял их из зала, даже если приходил кто-то важный. Если бы вопрос касался каких-то дел, то Хейн просто отвёл бы гостей в кабинет, предварительно подразнив их своими работницами. Дэан смотрел на отца.
- Отец, господа желали видеть тебя. Это госпожа Симила…
- Да-да, Дэан, пойди проследи, чтобы девочки не напились, - рассеянно прервал сына Хейн. Он, не отрываясь, смотрел в ярко-красные глаза своего гостя. Дэан молча подчинился, он не видел отца таким странно взволнованным. Видимо, эти бессмертные действительно были совсем не простыми гостями.
- Хейн, - позвала Симила. Её голос был больше похож на шелест листвы. – Хейн, это и правда ты.
- Ты ожидала увидеть кого-то другого, придя в мой дом? – усмехнулся Хейн, вот только прозвучало это отрешённо. Он с трудом перевёл взгляд на эльфийку. Она ничуть не изменилась, как не менялась уже много десятилетий. Получеловек вдруг почувствовал себя старым. Он никак не осмеливался оглядеть Киону, только смотреть ему в глаза. Он со вздохом опустился на диван.
- Здравствуй, Хейн Вэон, - произнёс Киона. Хейн отметил, что голос полудракона стал грубее, звучал резче, будто с каким-то акцентом. Бессмертный походил на хищное животное, застывшее в немом прыжке: он сидел вальяжно, будто каждый день встречал в этом кресле, однако, что-то выдавало в нём напряжение настолько сильное, что от него шёл озноб по коже.
Киона был красив, невероятно, устрашающе красив. Его образ потускнел в памяти Хейна, однако смертный помнил его как самое красивое существо, встречавшееся ему на дороге жизни. Длинные волосы полудракона были так же белоснежны, кожа такая же бледная с перламутровым оттенком, тонкие лиловые губы были чуть сжаты. Хейн почувствовал, как в горле встал предательский ком.
- Здравствуй, Киона Асгейр.
- Хейн, как ты понимаешь, нас бы не было здесь, если бы не крайняя нужда, - сказала Симила. Она испытывала острое чувство вины перед получеловеком – она поклялась ему, что никогда не придёт в жизнь Вэона и его сына, а теперь сидит в его доме и не одна, а вместе с Кионой Асгейром.
- Спасибо, что не стала сотрясать воздух пустыми словами, эльфийка, - бросил Киона. – Хейн мне нужно поговорить с тобой. Желательно, без свидетелей, поскольку мой визит касается только нас с тобой.
Хейн молча кивнул. Он побоялся, что голос его сорвётся от единого звука. Киона с кошачьей грацией встал с кресла, получеловек последовал его примеру. Тяжело оперевшись на трость, Хейн выпрямился во весь рост и с трудом подавил своё изумление – он и забыл, насколько высок бессмертный. Макушка Хейна едва доставала Кионе чуть выше локтя. Прихрамывая, смертный повёл гостя в кабинет.
Симила молча смотрела им вслед. Она не испытывала ни малейшего желания узнать проблемы Кионы, она до смерти хотела поговорить с Дэаном. Она окликнула одну из девушек, которая сразу же прибежала к ней, готовая к поручениям.
- Милая, будь добра, принеси ещё настойки и позови управляющего.

Киона казался несуразно большим в кабинете. Его голова почти задевала люстру. Он с безразличным выражением на лице оглядывал стены, обшитые светлыми деревянными панелями, книжные шкафы, потолок, покрытый сеткой трещин в углу, крепкий деревянный стол, заваленный бумагами. Его глаза блуждали по кабинету, а Хейн, закрыв дверь, разглядывал бессмертного.
Полудракон изменился. Из поджарого худощавого молодого создания Киона превратился в могучего бессмертного, от которого веяло сдержанной энергией, звериной мощью. Казалось, стоит лишь прикоснуться к его руке, и поток Силы может снести все здания в округе. И лицо Кионы ожесточилось. Много лет назад в нём было что-то мечтательное, теперь же, казалось, он скрывает все за маской.
Хейн молчал. Киона перевёл на него взгляд.
- Любопытная комната. Больше похожа на тебя, чем та безвкусная бархатная кладовка.
Хейн молчал.
- Ты постарел, - полудракон взял со стола закрытую чернильницу, рассеянно повертел её в руках. – Твои волосы теперь больше похожи на мои.
Хейн молчал. Полудракон, отставив свою игрушку, как-то нервно дёрнулся и медленно приблизился к Хейну.
- Тебе идёт борода. На мой вкус вульгарно, но тебе идёт, - длинные пальцы Кионы коснулись щеки смертного. Хейн ощутил дрожь во всём теле. – Ты не хочешь или не можешь говорить?
И тут что-то оборвалось в груди Хейна. Не отдавая отчёта своим действиям, он схватил Киону за воротник, приблизил его к себе и впился в него поцелуем. Киона не оттолкнул его, не изумился, а лишь, задрожав, прижимал его к себе. Они исступлённо тянулись друг к другу, будто два мотылька, столкнувшихся в полёте.
Какой бы странной ни была их связь всегда, для Хейна Киона был первой настоящей любовью, неосознанной, полной бесконечных терзаний. Киона занимал в его сердце огромное место. Всю боль, какую Хейн испытывал в юности, всё чувство вины за смерть сестры, матери – Киона стёр это своей безграничной любовью, какую питал к получеловеку в теперь уже далёкую пору юности. Те короткие несколько лет, проведённых в Айноне до Войны, Хейн вспоминал как самые счастливые в жизни. И все те чувства, подавляемые многие годы, сейчас вырвались и не собирались утихать. Хейн срывал с Кионы одежду, бессмертный был занят тем же.

Объёмный графин с настойкой уже был пуст наполовину, когда Симила и Дэан закончили вежливый разговор о делах в мире, о работе Дома. Дэан охотно выслушал извинения Симилы за грубость Кионы и, казалось, тем для разговора больше не было. Если бы не опьянение, эльфийка напряжённо вытаскивала бы из памяти приличные воспоминания, чтобы обсудить их с сыном, однако её расслабленность позволяла лишь благожелательно отвечать улыбкой на улыбку управляющего.
Первые минуты было нестерпимо страшно: а вдруг Дэан знает о том, что она его мать? Вдруг  Хейн  рассказал ему? Вдруг он поймёт, что у них абсолютно одинаковые глаза?.. Но всё это было полной чепухой: после первых фраз Симила поняла, что он считает её лишь гостьей своего отца и чудаковатой эльфийкой (как и все эльфы).
Потом ей жутко захотелось, чтобы он узнал о ней. Слова были готовы сорваться с языка, но что-то мешало им. И преградой на пути откровениям служило одно короткое слово: зачем? Зачем ему знать об этом? Он вполне взрослый человек со своим сложившимся миром. Как мать она не могла быть расстроена или огорчена: Хейн обеспечил ему вполне счастливую жизнь, не обделил работой, хорошим домом. Да и, судя по убранству, жили отец с сыном вполне обеспеченно. Дэан был образован, красив, вполне неглуп, так что Симила была довольна тем, что увидела.
Эльфы были известны своим искусством, утончённостью, красотой, но никогда не славились крепкими семейными узами. Симила не была исключением: да, у неё был сын, да, она вспоминала о Дэане. Но ей было вполне достаточно того, что он был здоров, одет, сыт и имел крышу над головой. Она бы никогда не прогнала его, приди он за помощью, но и насильно лезть в его жизнь намерений не имела.
Двое расслабленно сидели на мягких диванах, медленно попивая настойку. Каждый из них был увлечен своими мыслями, но молчание их не тяготило.

Киона медленно перевернул желтоватую страницу книги, которую решил проглядеть. Полностью обнажённый бессмертный вытянулся на диване, который казался неуместно маленьким по сравнению с его габаритами. Такой же нагой Хейн сидел за письменный столом, задумчиво пуская сигаретный дым.
- Ну, привет, - хмыкнул Хейн. – Теперь можно и поговорить.
- Думаю, стоит, - с невозмутимым видом отозвался полудракон. – Тем более, ты очень хочешь знать мои новости.
Будто пытаясь сосредоточиться, Киона встал с дивана, устало потёр лоб. Его взгляд был направлен в пустоту, он не смотрел никуда.
- Лет двадцать назад я встретил группу очень интересных эльфов. Они дали мне кров и столько возможностей для изучения Древних Начал, сколько мне требовалось. Не буду вдаваться в подробности своих планов, - Киона вздохнул. В его глазах отразилась какая-то бездна, поразившая Хейна. – Но именно в том месте, в горах, если честно, меня впервые попыталась убить Акира.
Хейн сначала даже не связал это имя с Кионой и попыткой убийства. Он вообще не вспомнил, кому это имя принадлежало. Но потом Киона, почувствовав затянувшееся отсутствие реакции от смертного, выразительно взглянул на него.
- Наша дочь. Сестра моя.
Лицо Хейна осталось непроницаемым, но по глазам его было видно, что он начал понимать.
- Оказалось, она вполне прекрасно овладела Силой и, что меня удивило больше всего, стала гораздо сильнее меня. Ей почти удалось меня убить, когда она явилась в наше поселение. Хорошо, что чёрные эльфы довольно здравомыслящие и сразу сбежали.
- Ты хоть знаешь, зачем она снова появилась? – ровным голосом спросил Хейн.
- Не очень, она не успела многое обговорить со своей спутницей, пока я истекал в горах кровью. Помнишь тот день, когда мы думали, что Акиру убили? Так вот нет, ты был прав: Титше это и есть Акира, я более чем уверен. Мне стыдно признаться, Хейн, но я бегаю от неё последние годы.
- Прости меня великодушно, - спокойно начал смертный. – Но при чём тут я? Мне нужно защитить тебя или что?  Сразу отвечу, нет – мой сын не обладает Силой, я не хочу подвергать его опасности.
- Защита нужна нам обоим, потому что она и тебя ищет. Правда, ты так замаскировался под человека, что даже я не смог бы найти тебя.
- Я и есть человек, Киона, и уже довольно долго не использую Силу.
- Детали, - отмахнулся бессмертный. – Акиру используют как убийцу, насколько я понял. За последние десять лет я нашёл кое-какую информацию о ней, но этого недостаточно, чтобы отследить её. Но я точно уверен, что она вполне успешно уничтожала бессмертных из древних семей, обладающих огромной Силой. Понятия не имею, кому и зачем это было нужно, но факт остаётся фактом – она натаскана на убийство таких, как мы. – Хейн молчал. Взгляд его был устремлён куда-то в потолок.
- Знаешь, Киона, думаю, в глубине души я всегда любил тебя. Хранил о тебе нежные воспоминания, ты был символом моей юности. Но в то же время я прекрасно понимаю, что не будь тебя – жизнь моя была бы куда проще. Как и жизнь дорогих мне существ. Теперь же из-за тебя, по твоим словам, может погибнуть и мой единственный сын. – Он со вздохом встал, тяжело опираясь на стол. – Подай мою одежду.
Киона рассеянно начал оглядывать комнату в поисках одежды, раскиданной повсюду. Хейн вложил всю свою силу в быстрый прыжок к нему. От неожиданности Киона не стал сопротивляться, лишь удивлённо взглянул на смертного, когда тот схватил обеими руками его лицо и уставился в ярко-красные глаза своими зелёными. Глаза Хейна начали мгновенно терять свой цвет, бледнеть. На секунду лицо Кионы исказила ярость, но оно тут же обмякло. И он спокойно встал во весь свой рост перед Хейном.
-Ты сказал мне правду? – смертный очень давно не пользовался Силой, теперь же по его жилам растекалась горячая волна энергии. Убеждение было первым, чему он научился ещё в детстве, и теперь его власть, хотя и многократно притуплённая из-за замедленного узора Силы, овладела разумом Кионы.
- Да, я сказал тебе правду, - спокойно подтвердил бессмертный. Он был абсолютно расслаблен и готов к любым приказам.
- Мой сын в опасности?
- Да, как и ты, как и я. Как и все, кто нас окружают.
- Очень рад, что мы это выяснили.  А теперь подожди, пока я оденусь, и оставайся в кабинете. Почитай что-нибудь. Я скоро вернусь.
Киона послушно вернулся на диван и взял в руки книгу, которую до этого пролистывал. Его захлёстывала ярость: спустя столько лет он успел забыть о том, насколько силён Хейн, и полудракон так легко попал под его чары. Но он ничего не мог с этим поделать и принялся читать книгу, написанную на языке смертных, письмо которого он абсолютно не понимал. Это добавило огня его гневу: после войны общим языком стало наречие людей, эльфийский же, на котором говорили тысячелетиями,  становился пережитком прошлого и теперь его даже не изучали.
Хейн оделся, взял свою трость и вышел из кабинета, закрыв его на ключ. Как только он увидел Киону в бархатном зале, сразу понял, что грядут перемены. Асгейр не явился бы просто так спустя столько лет.  Киона в принципе никогда не был вестником спокойствия, глупо было бы ожидать от него чего-то другого.  Вэон тяжело вздохнул и пошёл в зал, где сидела Симила.


В памяти Симилы Хейн всегда оставался молчаливым молодым человеком с печальными глазами. Теперь, видя его лицо, покрытое паутиной морщин, волосы, серебристые от седины, нетвердую походку, эльфийка начала осознавать,  что он действительно смертен. Он был не просто смертен, он был стар, и лишь ярко-зелёные глаза выдавали в нём того юного получеловека, каким он когда-то был.
Хейн с тяжёлым вздохом опустился на бархатный диван рядом с Симилой. Дэан и эльфийка молча смотрели на него, ожидая хоть каких-то слов.
- Дэан, дай мне выпить, - потирая переносицу сказал получеловек.
- Отец, что хотел господин Асгейр? - не выдержал младший Вэон, передавая отцу бокал. Хейн мрачно покрутил бокал в руке, затем залпом осушил, будто не заметив вопроса сына.
- Симила, откуда он взялся? – тихо обратился получеловек, глядя в пол. На его лице не отражалось ничего, поэтому эльфийке пришлось лишь гадать, сердится ли на неё Хейн или же просто изумлён.
- Он сам нашёл меня. Я понятия не имела зачем.
- Похоже, вы с отцом давние знакомые, - с сомнением заметил Дэан. - Думаю, мне стоит вас оставить, вам явно есть, что обсудить.
- Не сегодня, Дэан, - неожиданно произнёс получеловек. Его голос походил на шелест листьев. - Думаю, тебе стоит послушать, о чём пойдёт речь.
Хейн на некоторое время замолчал. Он прекрасно понимал, что хочет сказать сыну, но не мог придумать, как подвести к этому. Дэан определённо должен был узнать о том, кем являлась ему Симила. Хейну необходимо было чем-нибудь занять головы этих двоих. Получеловек пытался подобрать слова, но всё никак не находил их.
- Я твоя мать.
И Хейн, и Дэан в немом удивлении воззрились на Симилу. Эльфийка сидела неестественно прямо, казалось, она сама не поняла значения слов, сорвавшихся с её губ.
Она до последнего не хотела говорить этого, но вся атмосфера, близость Хейна, её сын рядом… что-то исторгло из неё это признание из самой глубины души. И она тут же пожалела об этом, увидев выражение лица Дэана.
- Отец, это какая-то шутка?
Хейн медленно перевёл расширенные от удивления глаза на сына и хмыкнул.
- За всю свою жизнь ты хоть раз видел, чтобы я приводил в наш дом таких искусных шутников?
- У тебя мои глаза, - опять изрекла Симила. Она произносила слова отрешённо, будто говорила во сне. Хейн вновь посмотрел на неё и разразился смехом.
- Более удачного способа рассказать ты не придумала, Симила Равенхарт.
- Вы что, оба смеётесь надо мной? Что происходит, отец? - Дэан выглядел растерянным и гневным одновременно. Его лицо так наполняли эмоции, что старший Вэон не выдержал и расхохотался вновь. В его смехе звучала истерика, а не веселье, но вся ситуация вдруг показалась ему настолько глупой, что сдержать своих эмоций он не мог. Симила притащила Киону в его дом, бессмертная мать его единственного смертного сына напилась и открыла свою кровную тайну, а он, Хейн Вэон, запер могущественного полудракона у себя в кабинете и заставил читать книгу. Его скулы заболели от смеха, но и в груди слегка сдавило. Он прижал сжатый кулак к тому месту, где с болью билось сердце.
- Мне нехорошо. Я прилягу, - сказал он, посмеиваясь, и растянулся во весь рост на диване. - Я уже давно не молод, и такие события мне нелегко даются.

Выкуривая, наверное, сотую сигарету, Симила терпеливо отвечала на все вопросы Дэана, которым не было конца и края. Она рассказала ему всю их с Хейном историю, рассказала про Айнон, про Лиафел, про войну, про восстановление города. И про уход старшего Вэона, и про то, как она жила последние семнадцать лет. Но Дэан не прекращал спрашивать о всё более и более личном.
- Почему ты не вышла замуж? Почему не поехала с отцом?
Но больше всего Симила боялась одного вопроса, который пока не прозвучал: почему ты не искала меня?
На самом деле эльфийка переоценила зрелость Дэана. Она говорила не с мужчиной, а с маленьким мальчиком, который внезапно обрел маму и теперь был нескончаемо этому рад. Ей казалось, что и Хейн считал его слишком взрослым, когда в действительности Дэан был всего лишь ребёнком. Ребёнком, управляющим борделем.
Хейн с полуулыбкой лежал на диване и молчал. Со стороны казалось, что он слушает разговор сына и Симилы, однако мысли его были далеко. По большому счёту он захотел, чтобы они узнали о своём кровном родстве, чтобы отвлечь их. Ему необходимо было подумать.
У Кионы было много лет, за которые он мог бы выследить Хейна и придти к нему. Тем более Акира преследует его не первый год. Значит, настоящую причину своего внезапного появления полудракон так и не озвучил…
Получеловек резко поднялся.
- Мне нужно ещё раз поговорить с Кионой, - бросил он и, опираясь на трость, как можно скорее направился в свой кабинет. Симила и Дэан проводили его изумлёнными взглядами.
- Может, стоит пойти с ним, ему только что было плохо, - заметила эльфийка.
- Не знаю, как к вам теперь обращаться, - пробормотал её сын. - Но мой отец не так слаб, как все люди. Иногда его лучше просто не трогать, он сам разберется.
Дэан убрал прядь чёрных волос за ухо, Симила ещё раз отметила про себя, насколько он похож на отца.
- Так на чём мы остановились? - продолжил свой допрос младший Вэон.