Н. Абгарян, Понаехавшая, рецензия

Психологический гермафродитизм со всеми вытекающими

Прочиталось за вечер.
Написано хорошо, сочно. Я совсем не поклонник обсценной лексики в литературе, полагаю, что всему есть свое время и место, но думаю, тут она вполне уместна. Не представляю, как передать без мата речь О. Ф., других героев... Любые эвфемизмы, кажется, будут фальшивыми и натужными.
Вообще автор хорошо владеет русским языком, как родным (может быть, он и в самом деле родной, мне это неизвестно). Есть в стиле Абгарян особая филологическая тонкость, чуткость... Профессиональные навыки очень видны.
Мне было легко отождествить себя с героиней, ведь и я тоже филолог. И, может быть, из-за этой близости читать текст было особенно тяжело.
Я хорошо помню 90-е годы. Это годы моего детства и ранней юности. Забастовки учителей в школах (помню, как одна, особенно принципиальная учительница, шла против потока и все равно проводила урок, даже когда остальные бастовали), рынок - как и у многих, мои родственники оказались там, когда на зарплату бюджетников прожить стало совсем невозможно, - куры и огороды, огороды и куры... Хорошо помню дефолт 98, бабушка записывала в дневник, как быстро, в несколько раз за пару дней, росли цены на продукты. Писала: "Спасают только куры". Куры - это мясо, а главное яйца, пироги, шарлотка. И деньги тоже.
И иеговисты, и всякие другие секты, во множестве расплодившиеся в то время... "Они заколебали весь район", - говорила прабабушка про распространителей журнала "Сторожевая башня". У многих людей, выросших в Советском Союзе, напрочь срывало крышу, они теряли всякие ориентиры и уходили туда, где были жесткие авторитеты, где была хоть какая-то уверенность, хоть в ком-то, хоть в чем-то. У нас в школе одна уборщица, примкнувшая к иеговистам, отказывалась мыть мужской туалет, потому что там накурено, а Свидетелям Иеговы нельзя вдыхать табачный дым.
Митинги, оппозиционные газеты, ежедневные кошмарики в новостях и бесконечные сериалы. Вечерами вся страна прилипала к телеэкрану, чтобы посмотреть очередную серию "Санта-Барбары". Переживали как за родных. Сейчас невозможно представить, чтобы любой, сколь угодно крутой сериал, вызвал такой резонанс - наелись.
Но тогда это было в диковинку, в новинку... Советскому человеку никогда не показывали столько кина про частную жизнь. В Союзе снимали хорошее кино без идеологии, но чтобы столько сразу сугубо о личном, о мелких, индивидуалистических трагедиях и любовях, да еще без обязательных для нашей культуры подспудных "размышлений о высоком" - этого, конечно, не было.
И дома только гречка, и вещи из секонд-хенда... Но я вспоминаю, что это, материальное, было как-то совсем не стыдно - примерно так жили все вокруг. Каждый крутился как мог...
Причем у нас был еще далеко не самый тяжелый случай. Моя научрук, у которой не было дачи, вспоминает 90-е как время, которое связано у нее с постоянным чувством голода.
Сейчас многие пытаются романтизировать те годы, играя на свойственном людям чувству ностальгии. Группы в соцсетях "Лихие 90-е" и т. д. Мне это не по душе... Любое лихолетье спустя время кажется, наверное, эпохой свободы, воли, обрастает мифами. Только кто в действительности хотел бы жить в мире, где никто ни за что не отвечает и не знает, что будет завтра? Кто хотел бы растить в нем детей, любить и работать?..
В книге Абгарян действие происходит в Москве, поэтому голода там нет. А вот всего остального - бытовой неустроенности, бесприютности, бандитов и проституток - сколько угодно.
Я понимаю, что каждый судит со своей колокольни, но для меня, "антифеминистки", эта книга в первую очередь о трагедии женщин, которые вынуждены быть мужчинами. Она, книга, задумана как смешная, как сборник анекдотов, и действительно, над многими моментами я в голос смеялась... но как-то плакать хотелось больше.
В книге нет нормальных мужиков! Нет, какие-то второстепенные персонажи мелькают, но все женатые... и далеко.
Не зря охрана в "Интуристе" без оружия, с кобурой, набитой домашними бутербродами. Мне, филологу, в этом видится символ - образ мужчины, лишенного возможности защищать. А ведь для мужчины это самое по сути главное, база.
И потому лишенные возможности защищать, закрывать собой мужики в книге пьют, пьют, пьют... Как чудесный голубоглазый инкассатор Леша, в дупель пьяный - всегда. И рассказчица Наринэ тащит его на себе до обменника, и еще от начальства прикрывает, дура.
А женщины "пьют, курят и трахаются". Зарабатывают деньги и растят детей. Потому что взяв поневоле на себя чисто мужские функции, они переняли же и мужские привычки, и мужские манеры.

Я и лошадь, я и бык,
Я и баба, и мужик.

Меток русский народ, ох как меток.
И женщины, ставшие если не мужчинами, то какими-то психическими гермафродитами, в силу обстоятельств изменившие женской природе, конечно же, обречены на одиночество. Разве можно представить с звероподобной, яркой и жуткой О. Ф. нормального мужика? Да, штабелями, может, и укладываются... А кто сможет с такой жить? Типаж схвачен верно - я его знаю хорошо. Она, может, сильная и непреклонная, и ругается виртуозно, но вот женой она быть не сможет - сожрет любого. Мужчине ведь критически важно быть главным, хоть чуточку, хоть малость, это в его природе, но такая же и пяди не уступит. И захочет, не сможет. Собственную привычку не переломит.
Слишком привыкла - сама. Слишком привыкла - одна.
О. Ф. - одна из главных героинь повести. Центр притяжения, такое маленькое солнце, вокруг которого вертятся другие планеты - сотрудницы обменника. Другое солнце, другая точка - "хозяйка" квартиры Наринэ, кажется, ее дальняя родственница. Тоже очень сильная и одинокая. Прожившая жизнь одна и умереть обреченная - одна... Они очень разные, но есть то, что их объединяет - сила и одиночество. То, что это вещи взаимосвязанные, страшно.
Эта женщина, хозяйка, в молодости сделала криминальный аборт и осталась лишена возможности иметь детей. Описание случившегося натуралистическое и жуткое... Но это тот случай, когда я рада, что оно есть. Аборты, в том числе криминальные, тема, десятилетиями замалчивавшаяся в нашей литературе, и в то же время распространеннейшее и обыденное явление. Но оно, как и любое другое болезненное явление, требует рефлексии и осмысления. Нужно об этом говорить, говорить о том, что это было и чего это стоило. Абгарян просто молодец - она не нагнетает, а просто рассказывает о том, "как это было". И этот рассказ, переданный без особых эмоций, производит сильное впечатление.
Несмотря на то, что книга оставила горечь на душе, я рада, что она случилась в моей жизни. И знаю, что теперь не пройду мимо других произведений этого автора... Хорошо пишет.