Письма из Америки. Дети солнца

  Если воскресеным днём заглянуть в любой недорогой ресторанчик, то непременно увидишь празднично наряженных чернокожих едоков. Женщин в причудливых шляпках и платьях раскраски птицы тукан в брачный период и мужчин в шикарных костюмах фасона прошлого столетия. Причём цвет мужских пиджаков и брюк может оказаться решительно неожиданным - от маренго до киновари. Прямо загляденье.
 
  Так вот, вся эта услада взора предназначена для утренней проповеди в церкви, после которой просветлённая паства благостно и привычно алкает пищи телесной. Неисповедимые покупательские маршруты чёрных леди меня мало трогали. Но вот то, где чёрные джентльмены добывают подобную оглушительную красоту, - долго оставалось притягательной загадкой. Уж точно не в обычных магазинах, там костюмы всё больше скучные, деловые, неприметного воробьиного покроя. Я даже подозревал, что существует подпольная сеть костюмных спецраспределителей с паролями и явками.
 
  Тайну раскрыл мой приятель Дерек. Он явился ко мне чрезвычайно довольным. Его чёрное лицо лоснилось от расового самосознания.
  - А знаешь ли ты, что трамвайную стрелку изобрёл афроамериканец? - Сходу пошёл Дерек в атаку.
  - Ты когда на трамвае-то катался?
  - Никогда. - Растерялся Дерек. - Я на «Джипе» езжу.
  - Я тоже.

  Дереку про трамвай рассказал какой-то профессор из Алабамы, гастролирующий с лекциями о решающем вкладе чёрных в современную цивилизацию. По всему выходило, что без них сидело бы человечество по пещерам и грелось у костров под звуки флейты ганлин, вырезанной из берцовой кости врага. И вообще, чёрные — люди солнца, а белые — люди льда.

  - Кроме тебя, - дипломатично добавил Дерек. - Тебя бы ещё приодеть по-человечески. Но это только Томас сможет.
  - Кто у нас Томас?
  Томас оказался продавцом в магазине готовой мужской одежды «Диамант». Неприметное здание на окраине города я бы ни за что без Дерека не нашёл. Вдоль стен на вешалках теснились костюмы и пиджаки любых цветов радуги. На столах посередине хищно притаились туфли крокодиловой кожи и свёрнутые змеиными кольцами шерстяные галстуки. Несколько покупателей сосредоточенно, как страницы увлекательного романа, перелистывали плотно развешенную одежду.

   Приглядевшись, я понял, что и костюмы, и всё остальное было модным во времена президента Рейгана. Магазинишко определённо торговал  нераспроданными остатками. Низкие цены, впрочем, приятно удивляли.
  - Мистер адвокат желает выбрать нечто особое?

  Я обернулся на голос. На меня спокойно взирал накрахмаленный до хруста высокий чёрный старик со слуховым аппаратом в ухе и с именем «Томас» на лацкане.
  Едва я раскрыл было рот честно заявить, что в крапивное семя меня зачислили по ошибке, как Томас вскользь заметил другому покупателю:
- Мистер доктор может посмотреть немного левее.

  «Мистер доктор» выглядел мексиканским алкоголиком перед выходом из запоя. От удивления я промолчал - и правильно сделал. Потому что чуть погодя понял, что Томас всех покупателей зовёт исключительно «мистер адвокат» или «мистер доктор». А самое интересное - никто его не поправляет. Наверно, хочется хоть чуточку почувствовать себя успешным человеком, ведь адвокаты и врачи — одни из самых уважаемых и денежных в Америке профессий.
 
  - Старая школа, - шепнул Дерек. - Таких нынче уже не делают.
  Томас внимательным взглядом просканировал меня с головы до ног. Он явно снимал мерку. В воздухе беззвучно щёлкали цифры: рост, объём груди, длина рукавов, угол сутулости, коэффициент умственного дебилизма… После паузы продавец обозначил улыбку:
  - Мистер адвокат женится.
  Я чуть не поперхнулся. Чур меня! Вторую жену мне не потянуть. Скорее я близок к четвёртому серьёзному юбилею. Как-то в русском ресторане за соседним столом я услышал чудный тост: «За первый серьёзный юбилей!». Справляли не то сорок, не то пятьдесят лет. А может, и тридцать. Кому и пять лет – серьёзно. Я хмуро помотал головой:
  - Мистер… кхм… адвокат собирается в морской круиз.
  Томас снова выдержал паузу, обрабатывая данные, и твёрдо наметил цель:
  - Мистеру адвокату нужен шёлковый пиджак.
  Почему-то шёлковые пиджаки ассоциировались у меня с бродвейскими мюзиклами, где на авансцену выскакивает пара чернокожих танцоров в соломенных канотье и, широко раскинув руки, этак слегка потряхивают ладонями. У Дерека здорово получается. У меня не очень.
  - А нельзя ли без пиджака? – льстиво шаркнув ножкой, попытался я увильнуть.
  - Нельзя. – Продавец оценивающе прищурился. – В шёлковом пиджаке вы будете неотразимы. Мы как раз получили  английскую модель. Ещё не выставлена. Идёмте. Мой помощник мистер Уотсон приглядит за торговым залом.
  Беспомощно поискав глазами Дерека, я обнаружил его самозабвенно зарывшимся в ворох длинных рубах с африканским орнаментом. Он был счастлив. Пришлось из «торгового зала», больше смахивающего на голливудскую костюмерную, тащиться за Томасом в подсобку.

  Он принялся неторопливо перекладывать какие-то коробки, что-то перевешивать. На полке стеллажа стояла фотография девочки.
  - Дочка? - спросил я машинально.
  Томас выпрямился, и лицо его осветилось гордостью и любовью:
  - Таиша продаёт мужские костюмы в самом Нью Йорке!
  - Семейная традиция, верно?
  - Нет. - Таишин папа оставил коробки в покое. Он был серьёзен и, я бы сказал, возвышен. - Господь меня сподобил. Видите ли, некоторые мальчики уже с детства знают, кем станут. Кто пожарным, кто учителем. А я всегда знал, что буду продавать костюмы. И за всю жизнь ни единого раза не пожалел об этом. Я люблю одевать людей. Достойно одетый джентльмен и поступает достойно.

  Я бы мог не сходя с места найти тысячу примеров изысканно одетых лжецов и подлецов, но вместо этого почему-то согласно кивнул:
  - В человеке всё должно быть прекрасно.
  - Мистер адвокат позволит использовать время от времени его мудрые слова?
  - Слова не мои, их сказал Чехов. Он наверняка не будет против.
  - Сразу ясно, что мистер Чехов знает толк в хорошей одежде. Передайте при встрече мистеру Чехову мою искреннюю признательность.
  - Обязательно передам. Рано или поздно.
  Томас вытянул наконец из глубин подсобки искомый пиджак и помог мне в него облачиться. В зеркале на меня пялился совершенный идиот. Пёстрая ткань изящно гармонировала с огромными бронзовыми пуговицами. Лацканы походили на орлиные крылья. Полы чуть ли не касались колен.
  - И сукнецо хорошее, - удовлетворённо смахнул пылинку с моего плеча Томас.

  Да разве мог я после всего не купить этот замечательный пиджак? Продавец тут же в подсобке упаковал обновку по-старинному: в коричневую крафт-бумагу. Пакет перевязал шпагатом и уже затем сунул в пластиковый пакет. Став на несколько долларов беднее, я было загрустил, но вспомнил, что деньги и счастье - всё-таки не одно и то же.  Дерек приобрёл африканскую широкую тунику «аран бубу». Припал, так сказать, к истокам цивилизации. Пакет с уникальным пиджаком я не разворачивая отнёс в благотворительный магазин  «Добрая Воля».

  Каково же было моё изумление, когда через несколько дней Дерек предстал передо мной в моём пиджаке:
  - Представляешь, какой-то богатенький недоумок пожертвовал «Доброй Воле»! Я и урвал по случаю. Цена ж была — всё равно что краденное. Новый совсем! С биркой! Ты глянь, какое сукнецо!
  Дерек радостно раскинул руки и потряс ладошками.
  Ну что с них взять? Как дети малые, ей богу.
  Дети солнца.