ЭТОТ ЗАЯЦ МОЙ

Герка с Николаем решили потропить зайцев. Они договорились, и Герка на своей старенькой «Ниве» заехал за ним в Черёмушки. Николай, услышав звук машины, выглянул в окно своей кухни, что-то дожёвывая, и кивнул головой. Вскоре он вышел с ружьём, рюкзаком за спиной и подпоясанный патронташем. На груди у него висел бинокль.
- Ну, гренадёр, – подумал про себя Герка.
- Здорово! Ну, чо, полетели? – сказал Николай, садясь в машину при этом пожимая Герке руку.
- Ну да, поскакали, как ты говоришь! А куда? – поздоровавшись, ответил Герка.
- Давай счас дорогу переедем, и в поле, там полевая дорога есть. Рядом с ней узбеки капусту сажали. Мне мужики говорили, следы заячьи видели. Ну-ка  взглянем, што там.
Они так и сделали. И вскоре уже ехали по покрытой неглубоким снегом неезженой дороге, огибающей бывшие бахчи. Вдруг Николай закричал:
- Стой! Вроде следы! Ты давай, дальше проезжай и поставь машину вон там у кустиков. Я по следу, а ты немного в стороне, и пойдём. Только ты потише, и смотри.
Они долго нарезали круги по заснеженному полю, распутывая заячьи следы. Но заяц был, как говорят,  профессор. Он сделал уже несколько скидок, но на лёжку не шёл. Вскоре Герка немного отстал от Николая и потерял его из виду. Вдруг он услышал лай собаки. А через некоторое время к нему уже молчком подбежала гончая. Крутнулась вокруг Герки и, не признав в нём хозяина, побежала дальше. Герка понял, что кто-то ещё идёт по следу зайца с собакой. И он решил идти в ту сторону, куда убежала гончая. Через некоторое время, выйдя на бугорок, он увидел Николая, который стоял с каким-то мужиком, громко разговаривая и размахивая руками. Вокруг них бегала уже знакомая Герке гончая. Когда Герка подошёл поближе, то стал разбирать слова диалога:
- И где, ты говоришь, поднял этого зайца? – спрашивал Николай мужика.
- Я же тебе говорю, на Барском лугу. Он потом под Сурной мост ушёл. Гончий у меня за ним, – говорил мужик, в котором Герка узнал Пашку, заядлого охотника. – Так что заяц этот мой.
- Может, ты его от швейной фабрики гонишь? – спросил Николай.
- От какой ещё швейной? – удивлённо спросил Пашка.
- От Сурской. Где ты живёшь. Может, он телогрейку на зиму прибегал заказывать, твой заяц, – пояснил Николай.
- Я же тебе сказал, на Барском поднял, и под мост он ушёл, потом через дорогу сюда, в поле, – вновь пояснил Пашка.
- А он у тебя случайно на Суру не забегал, твой заяц? – не унимался Николай.
- Нет, на Суру не забегал. А зачем ему на Суру? – не понял Пашка.
- Так, может, ты своего зайца быстро гнал по Барскому лугу, и он вспотел, а на Суре полынья. Может, он охладиться хотел, твой заяц-то, – не унимался Николай.
- Знаешь што, Николай? Идёшь ты, и не просто идёшь, а идёшь и пляшешь, – уже с обидой и раздражением сказал Пашка.
Услышав этот диалог, Герка невольно засмеялся.
- Вы чо тут, неубитого зайца, што-ли, делите? – спросил он, здороваясь.
- Да вот, Павел говорит, што это заяц ево, а я говорю, што наш, – пояснил Николай.
- Откуда он ваш? – вновь спросил Пашка.
- Откуда. Мы его от самых Черёмушек гоним, – не моргнув глазом, сказал Николай.
- Чево это он у вас там, в Черёмушках, забыл? – спросил с недоверием Пашка.
- Чево, чево. В магазин за куревом приходил, сигареты покупал. Вот чево! Лександрыч ему ещё на спине написал: «Этот заяц наш». Пошли, Лександрыч. Нет тут нашего зайца, оказывается, – сказал Николай. И, уходя, добавил:
- Ты, Павел, если зайца убьёшь, и у нево сигареты будут и на спине написано, то это значит, заяц наш!
Возвращаясь к машине Герка, подумал:
- Скудеет наша природа, скудеет, коли не убитых зайцев делить начинаем.