Глава пятнадцатая. Ухищрения

   Приятного чтения)


   Выйдя из храма, минуя атриум, Модун и остальные путники попали на безлюдные улицы города Фалима. На дворе стояла ночь. В этой тишине, прерываемой стрекотом сверчков, витало ощутимое спокойствие и прохлада.

   Обойдя несколько соломенных домов, завернув за угол тёмного переулка, Заби подошёл к двухэтажному глинобитному дому. Собираясь с мыслями, он какое-то время в нерешительности стоял у порога, кивая самому себе. Набравшись храбрости, он постучал и отошёл на шаг назад от двери.

   Спустя несколько мгновений дверь открылась, и взгляду Модуна попалась смуглая, красивая женщина с угольно-тёмными длинными волосами, завитыми в многочисленные косы.

   – Хима, дорогая, как же я рад тебя увидеть! – воскликнул Заби, обнимая женщину.

   – Так долго, так долго... – промурлыкала женщина, гладя того по голове.

   – Друзья, это моя супруга, Хима.

   – Рады познакомиться. – сказала Кричеса с улыбкой.

   – Хима, этот парень – Модун. Его друг – Ронэмил. А эта приветливая женщина – Кричеса.

   – Новые друзья? – спросила Хима.

   – Это хорошие люди, ручаюсь. – высказался Заби.

   Наклонившись к супруге, он шепнул ей на ухо:
   – Позволь им переночевать в нашем доме. Они, хоть и издалека, но не принесли с собой зла.

   – Хорошо дорогой, но только на одну ночь. – прошептала та в ответ.

   – Друзья, входите.

   Модун вслед за Ронэмилом вошёл внутрь глинобитного дома. Щитоносец увидел опрятные, чистый комнаты, которые в это ночное время подсвечивались настенными лампами, испускающими мягкий желто-бардовый свет. Пройдя дальше по ковру, все они попали в зал, на полу которого дети, а именно две девочки в светлых платьях, играли в мягкие куклы. 

   Зевнув, Кричеса уловила в воздухе сладковатый привкус пирога и, обернувшись, увидела ухоженную дальнюю комнату, несомненно кухню. Закрыв глаза, колдунья почувствовала лёгкую слабость в теле: ей захотелось выспаться. Но также она поняла и то, что ей в этом доме приятно находиться, что эти люди с добрыми сердцами.

   Заби увидел сонные глаза остальных и, достаточно уделив времени детям, сказал:
   – Пойдёмте в спальню моих детей. Сегодня они поспят с нами.

   Ступая за остальными, Модун в последний раз окинул краем глаза Химу и то, насколько радостны дети, и как она сама при этом светится лучезарной улыбкой. Поднимаясь по лестнице, щитоносец подумал о себе и о Кричесе и о том, могут ли у них получиться крепкие отношения, которых хватит на всю жизнь?

   Чуть погодя Хима также поднялась наверх, помогла заправить кровати в новые простыни и, желая всем спокойной ночи, муж и жена ушли к себе в спальню.

   Ронэмил снял с себя сиреневую броню, сложил кинжал на одежду и мягко лёг на кровать, расположенную в алькове. Зевнув, он отвернулся к стенке и закрыв глаза уснул. Этой ночью ему снилась Катрона и тот прекрасный момент, когда его дети появились на свет.

   Одноглазого быстро сморило, а Модун и Кричеса, лежавшие оба в одной кровати отвернувшись друг от друга, не могли заснуть, думая друг о друге. Вспоминая слова и наставления отца, Модун принялся не торопясь, вкрадчиво шептать на ухо колдунье ласковые, честные слова, искренне восхваляя её достоинства и красоту.

   Не сразу, но это подействовало на Кричесу. Она отвернулась от стенки и повернулась к Модуну, улыбнулась ему, обняла его за шею и сама в ответ сказала несколько тёплых слов о нём, которые подбодрили его, заставили поверить в себя.

   К великому счастью Модуна, и к скрытой радости Кричесе, они заснули обнявшись в тесных объятиях.
   
---------------------------------------------

   Наутро каждого из них мягким голосом разбудила Хима. Ронэмил потянулся во все стороны, поздоровался с улыбчивой хозяйкой дома, вылез из-под одеяла и оделся. Кричеса и Модун проснулись всё так же держась в обнимку, что заставило их обоих невольно покраснеть.

   Одевшись, они спустились на первый этаж и умылись из умывальника. Пройдя в зал, они уселись на соломенные кресла за овальный резной стол. Чуть погодя ко столу присоединились дети, которые с нескрываемым любопытством наблюдали за новыми гостями.

   Этим утром были поданы кексы с изюмом и сухофруктами. К всеобщей радости чуть погодя из кухни вышла Хима, держа в руке чайник с длинным горлышком. Все смекнули что в нём и невольно расплылись в улыбке.

   Хима налила каждому по кружке горячего, ароматного кофе и, усевшись за стол, сказала:
   – Приятного аппетита...

   – Покорнейше благодарим, – ответил Модун, встав. – Огромное спасибо вам за доверие.
   
   – Да не за что, – отозвался Заби, – Я ещё тогда, возле оазиса понял, что вы люди неплохие.

   Какое-то время семья и гости всласть наедались, ведя незатейливые беседы. Когда угощения были съедены, а ароматный кофе до капельки испит, все донесли свою посуду до кухни. Вернувшись обратно в зал, Заби отпустил детей выйти на улицу погулять. Пока жена мыла посуду, он наклонился через стол вперёд и в пол шёпота произнёс:

   – Так вот, друзья, у меня было время этой ночью подумать. Чтобы покончить со злыми духами, нам позарез нужны оккультные кристаллы – аж четыре штуки.

   – Где мы их можем найти? – промолвил Ронэмил.

   – Несомненно, они должны быть у общины Кровавого Солнца. Только вот никто в городе не знает, где они обживаются. Хотя, знаете, если подумать... Но, нет. Это опасно.

   – Что опасно? – спросил Модун.

   – В Фалима уж давно ходит слух, что общину поддерживает один очень корыстный сановник. Проблема лишь в том, что он постоянно ходит по городу с охраной.

   – Вы знаете его в лицо? Сможете распознать? – поинтересовалась Кричеса.

   – Гм. Смогу, – отозвался Заби с улыбкой, – А что, есть какие-то идеи?

   – Есть парочка. Как думаете, где он сейчас может быть?

   – Этим утром народ Фалима на главной площади должен выслушивать речи великих мужей, этих верноподданных, подчинённых султана.

   – Не будем терять время, – подмигнула колдунья, – У нас должно получиться вытянуть у него информацию.

   Встав из-за стола, Заби подошёл к шкафу, приоткрыл его и, раздевшись, переоделся в бурнус. Эта светло-шерстяная одежда с плащом и капюшоном подивила Модуна не меньше того, как кочевник внезапно из складок одежд достал лук с колчаном, вооружившись ими. Закрепив колчан за спиной на ремнях, просунувл руку через тетиву и удобно расположил его у правого плеча.

   К этому времени из кухни, вытирая руки белоснежным полотенцем, вышла Хима, вопросительно посмотрев на Заби. Тот улыбнулся и уверенно сказал:
   – Мы на охоту.

   – И кого вы собираетесь поймать? – спросила Хима, облокотившись на стену.

   – Если повезёт, очень даже крупную добычу. Да такую, что каждый житель Фалима будет завидовать нашему улову.

   – Я же чувствую, что здесь что-то не то, – вздохнув, сказала супруга, – Ладно, потом расскажешь. Я не настаиваю.

   – За это я тебя и люблю. – ответил Заби, нежно целуя Химу в губы.

   Распрощавшись с детьми и женой, кочевник вместе с гостями покинул свой дом на доброй ноте. Выйдя на улицу, вслед им махала рукой Хима, искренне желая удачи.

   Пропуская резвящихся ребятишек, они миновали музыканта, играющего взволнованную, приятную мелодию на струнном инструменте. На мгновение они остановились, послушали приятную композицию и, кивающий в такт мелодии Заби не удержался, подкинул тому пару медяков. 
Завернув за угол, перед ними раскинулась главная площадь города с многочисленными толпами людей в лёгких тканевых одеждах. Протискиваясь вперёд, Заби рукой махал остальным следовать за ним. Ронэмил чувствовал на своём лице неприятные, жаркие дыхания людей, его уши болели от несмолкаемых ни на мгновение людских выкриков. Аккуратно вклиниваясь всё дальше, вглубь площади, ему то и дело наступали на ноги. Он злился, пыхтел, но сдерживался, только бы не закричать от неприятной давки.

   Попав в первые ряды, они увидели на постаменте великих мужей в плотных тканевых одеждах, расшитых цветистыми галунами. Сановники, перекрикивая встревоженных новыми новостями людей, силились их перекричать, что у них выходило не без труда. Многие люди буквально орали друг на друга, пытались заставить замолчать особенно обеспокоенных граждан.

   Взяв паузу, один тучный сановник махнув рукой, оборвал речи остальных великих мужей. Это подействовало на толпу, чей ропот и тревоги мало-помалу начали смолкать.

   Прокашлявшись, сановник сказал:
   – Дорогие граждане, здравствуйте. Мы, верноподданные султана, особенно и не меньше вас обеспокоены вашими недовольствами. Вам не стоит страшиться общины Кровавого Солнца, мы и наши люди ведём с ними переговоры с целью перемирия...

   Какое-то время это человек внушал покорность и уважение народу Фалима. Закончив свою речь, люди мало-помалу начали расходиться, бормоча недовольства и выражая неверие. Стоящий рядом с постаментом Модун воззрился на пухленькое лицо сановника и, наклонившись к Заби, спросил:
   – Это и есть тот самый человек?

   – Да, это именно он. Давайте проследим за ним.

   Но, похоже, у Кричесы были другие планы, потому как её и след простыл.

   Собрав нужные бумаги в кожаную сумку, сановник вместе со стражниками, державших его под руку, спустился с постамента и направился неспешной походкой к глинобитным постройкам, несомненно ведущим к дворцу, высящемуся громадой на окраине города.

   Взволнованный Модун, не желающий потерять этого человека из виду, а того хуже совсем упустить, незаметно обогнал сановника со стражниками через пёстрые палатки. Мгновение погодя его нагнал Ронэмил.

   В тёмном, безлюдном переулке, облокотившись к стене, стояла Кричеса, которая уловила путь сановника. Оголив свою правую упругую ножку, расстегнув вырез платья на две пуговицы, она была особенно соблазнительна.

   Заби и все остальные смекнули план колдуньи. Большого труда им стоила оторвать от неё взгляд, но, кое-как опомнившись, они спрятались в закутке за ветхими домами.

   Сановник шёл неторопливой, тяжёлой поступью как раз по направлению через этот переулок. Он выслушивал шуточки стражников и, как только встретился с глазами притягательной женщины, встал как вкопанный.

   Этот тучный мужчина немало удивился внезапному появлению такой красивой, цветущей женщины, да к тому же одинокой. Видя, как она одной рукой медленно гладит свою ногу, а другой проводит по вырезу платья, он моментально вспотел и, достав платок, вытер лоб и лысину на голове.

   Какое-то время Кричеса приманивала взгляд сановника, буквально впиваясь в его глаза, бормоча про себя приманивающее заклятье для пущей надёжности. Осклабившись, сановник с недовольством оглядел своих стражников, которые тупо таращились на женщину.

   Пригрозив им кулаком, он строго настрого приказал:
   – Немедленно удалитесь, стерегите переулок и никого не впускайте!

   Нехотя, стражники со вздохами повиновалась. Сановник, медленно подходя к женщине, как бы боясь её спугнуть, начал ещё шире улыбаться при виде её выразительных глаз.

   Но не успел сановник прикоснуться к колдунье, как его, такого увесистого, сзади грубо схватил одноглазый и, заткнув рот, вместе с Заби и Модуном мигом оттащили подальше в темноту между домами.

   Стражники, стоящие спинами к переулкам, ничего не поняли, строго запрещая прохожим вступать в эту часть города. Чтобы не было подозрительно, Кричеса время от времени сладко постанывала, чем немало волновала слух и кровь Модуна.

   Уперев сановника к стене, Ронэмил со злорадной улыбкой достал из ножен кинжал и, приблизив его к горлу, надавил:
   – Будешь говорить?

   – Ш-ш-ещи, удаб-б-у, – ответил сановник заикаясь.

   – Что? – спросил одноглазый.

   – Посторонись, – попросил Заби, – Он не понимает ваш язык.

   Какое-то время Модун, следящий из-за края дома за переулком и стражниками, слышал иноземную речь Заби и сановника, который говорил заплетающимся языком. У щитоносца сложилось впечатление, что все они здорово перепугали этого пёстро одетого тучного человека.

   Обрушив на сановника несколько жёстких затрещин, которые ещё сильнее унизили эту высшую особу, Заби грозно указал на него пальцем и, дождавшись ответа, увидел, как он энергично закивал, подтверждая свои слова, поднимая правую руку к солнцу, кладя её на сердце с закрытыми глазами.

   Кочевник схватил сановника за шкирку и, вытолкнув из закутка, удалился вместе с остальными из тёмного и прохладного переулка. Кричеса скорым темпом следовала за Модуном, застёгивая своё платье на пуговицу, ловя мимолётный и озадаченный взгляд щитоносца с улыбкой.

   Убежав как можно дальше, они отдышались и Ронэмил посмотрел вопросительно на Заби, который, запыхаясь, с улыбкой произнёс:
   – Не сразу, он всё выложил. На данный момент община Кровавого солнца располагается на северо-западе пустыни, за тремя холмами, в овраге. Сановник подтвердил свои слова той бумагой, на которой знаменуется символ бардового солнца и то, что им со дня на день предстоит там встреча с целью установления перемирия. Говорит, там они разбили лагерь.

   – Заби, – сказал Модун, – Ты сможешь нас сопроводить до их лагеря?

   – Постараюсь помочь как смогу, потому как у вас поставлена благородная цель.

   – Как я понял, – встрял Ронэмил, – Именно где-то в лагере есть те самые необходимые кристаллы?

   – Наверняка. – отозвался Заби.

   – И, выходит, кому-то из нас придётся тайком пробраться туда и спереть эти оккультные предметы?

   – Видимо, иначе никак. – ответила Кричеса.

   – Ничего, как-нибудь справимся. – уверил щитоносец.

   Какое-то время путники переговаривались между собой, обсуждали план проникновения, но всё упиралось в то, что ещё рано судить: они толком-то не видели сам лагерь. Следуя за Заби по городу, им на пути встречались радостные люди, охотно кивающие им, как бы здороваясь. Эта приветливость немало смущала одноглазого, впрочем, на второй день он и сам стал с улыбкой ответно кивать.

   Минуя глинобитные постройки, обойдя запомнившуюся кофейню, чуть погодя кочевник вывел их к верблюдам, которые всласть напивались воды и наедались сеном и овощами перед дальней дорогой.

   Заби подошёл к уже знакомым кочевниками приодетых в длинные сутаны. Обнявшись, они какое-то время разговаривали на другом языке живо, радостно. Слово за слово, Заби удалось договориться о верблюдах, которых выделили им кочевники.

   Погладив по голове странное, но милое животное, Кричеса при помощи Модуна забралась на верблюда.

   Щитоносец проверил крепления сидения и, оглядев колдунью, спросил:
   – Удобно сидится?

   – Ой, это так мило, что ты беспокоишься, – подмигнув, ответила она.

   Модун, расплывшись в улыбке, с помощью Ронэмила оседлал верное пустынное животное. Затем одноглазому помог залезть Заби. Кочевник принял у своих знакомых фляги с водой, распределил их между своими новыми друзьями и, подгоняя верблюдов, они отправились в путь, начали выезжать из города в неизведанные дали.


    Лебединский Вячеслав Игоревич. 1992. 05.09.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)