Старшина Голиков

                Старшина Голиков

Сегодня ночью мне приснилось, я снова в команде новобранцев и прохожу курс молодого солдата в танковой части города Хмельницкого на Украине. Ярко, отчётливо вижу своего отца-командира, старшину нашей «зелёной» команды Голикова Бориса.
Как будто бы и не прошло без малого 60 лет. Жизнь прошла!
«Вспомнишь и лица давно позабытые...» -верно сказал классик Иван Сергеевич Тургенев. правда, по другому поводу. Приятные, тёплые, душевные воспоминания.
Многих своих товарищей уже забыл, но Голикова никогда!
Серьёзный, требовательный был командир. Замечательный человек — стройный, жилистый, жизнерадостный. Своё военное дело хорошо знал- и на перекладине мастер, строевик, мастерски и танк водил и на стрельбище первый.
 Истинный отличник Советской Армии. С ним и офицеры считались, уважали. Пример нам молодым...
На первом построении заявил своей команде:«Меня гоняли, и я  вас, маменькиных сынков, обязан воинами воспитать! Не хнычьте! Слабину не давайте!».
Это было его неизменное кредо.
 Строевая до боли в ногах, вечерняя прогулка и в дождь с песней...
Солдатики измученные за день говорили между собой:«У старшины зубы болят, когда нас видит отдыхающими!». И в этом была  неколебимая правда.
В выходной день, заметит нас скучающими:«Строиться! Будем окна чистить! Марафет наводить!«
В следующий раз туалет драить, или листья вокруг казармы убирать.
»Вас Родина призвала не курить, а военное дело изучать! Так изучайте! На гражданке будете прохлаждаться. Здесь не какая нибудь шарага, а АРМИЯ!!«- внушительно говорил нам старшина.
Любимым выражением старшины, пугающим нас звучало:»Будем марафет наводить!« Нам казалось, произносил он эту короткую фразу с какой то местью, вызовом.
До сих пор в ушах моих звоном звенит...
Кончался ещё один длинный и трудный день. Знали, впереди нас ждёт последнее испытание сегодня.
По команде»Отбой! «, наш командир зажигал спичку и держал её вертикально. Мы уже знали, что спичка горит 15 секунд. За эти секунды мы должны раздеться и пулей влететь на второй ярус коек.
Опоздай один из нас тридцати и всё повторяется — одеваемся, до единой пуговицы застёгиваемся и снова спичка горит...
И так  до 15 раз повторяется!
На каждом подворотничок поверит, сапоги вне зависимости от погоды должны жаром гореть. В тумбочке  порядок. Никакой пощады, если кто вздумает днём на кровать прилечь:»Здесь армия, а не дом инвалидов!!«
Однажды Голиков объявил: сегодня вечером комсомольское собрание. Будет присутствовать замполит. Покажите свою активность, толково выступайте, о деле говорите...Демократия!!»
Мы потихоньку стали шептаться между собой Надо кому то выступить, рассказать о «самодурстве» Голикова, кончать надо это безобразие, невозможно уже терпеть...Сколько это будет продолжаться...Ни в одном Уставе нет таких требований...
Желающего выступить не нашлось.
Началось собрание. Замполит говорил, что нам выпала честь служить в танковых войсках. Мы должны самоотверженно изучать военное дело. Осваивать технику. Крепить дисциплину. Дорожить честью Краснознамённого танкового полка...
«Кто желает выступить?»- спрашивает замполит.
Гробовая тишина.
Вмешивается Голиков:«Мы же с вами готовились к собранию! Обсуждали темы, вопросы для выступлений...Надо выступать! Кому слово?».
Кто то в задних рядах выкрикнул: «Евдокимов у нас готовился!».
Я был на два года старше товарищей, имел отсрочку от призыва, учился в техникуме. Меня почти за «старичка» считали мои товарищи.
Замполит:«Где Евдокимов? Покажись! Представься!»
Пятится некуда. Надо держать речь. Будь что будет. Что они со мной сделают — успокаиваю себя.
-У нас все комсомольцы. Хорошие молодые парни. Вот Усков, в колхозе был передовым, лучшим шофёром, Киселёв Анатолий, лучший сварщик на сахарном заводе в Воронежской области, Объедков Валентин...
Называю ешё несколько фамилий. Солдатики зелёные с места добавляют всё новые фамилии. Замполит довольный, кивает головой. Старшина ободряюще улыбается.
Воодушевлённый продолжаю- мы готовились к службе в армии, почти все имеют значки ГТО, а некоторые спортивные разряды.
Но мы не знали, что встретимся в армии с МУШТРОЙ.
Замполит вскочил:«Какой муштрой? Где вы её видели? Подбирайте слова, товарищ молодой солдат!
Мне отступать некуда, продолжаю. Рассказываю про марафет, горящую спичку, строевую песню под осенним дождём...
Замполит меня не поддержал. »Встретились с первыми трудностями и заныли. Привыкли за спиной мамы. Здесь вас с ложечки кормить не будут...«- резюме офицера.
И своей властью закрыл комсомольское собрание. Кончилась демократия. Пригласил Голикова в маленький кабинетик-каптёрку.
Мы сбились в угол казармы. Пугающие  друг друга разговоры ведём:»Теперь «кранты» нам! Голиков за Можай нас загонит. Не простит...«
Выходит старшина. Построил. Объявил наряд на следующий день. Подал команду »Отбой!«.
Мы по привычке рвём с себя обмундирование, пуговицы отлетают.
Голиков отвернулся, снял ремень, разделся и лёг на свою койку в углу.
Лёжа подал команду:» Заправить обмундирование!«.
С этого дня наш старшина стал другим — погасла спичка, марафет в разумном пределе.
Со мной стал общаться только на »Вы«, никаких придирок, никаких последствий карательных...
Прошла демобилизация. Старослужащие уехали домой. Комплектуются новые экипажи танков. Голиков назначен командиром танка.
Однажды он предложил пойти к нему в экипаж механиком — водителем.
» Как же так, товарищ старшина, у нас с вами такие отношения« — отвечаю
-» Нормальные отношения! Всё будет по совести, человечески!« — заверил Голиков.
И действительно, время показало, что командир честный, трудолюбивый человек. Никакого высокомерия. Никогда не отлынивал ни от какой, самой грязной работы на машине. Всегда с экипажем, не то, что другие.
Наша служба проходила в нормальных, истинно человеческих отношениях.
Экипаж под руководством Голикова стал дружной семьёй...
Весной 1961 года наш экипаж и около двух десятков солдат самых разных специальностей отправили в командировку на полигон под Житомиром оборудовать , готовить танки для подводного вождения.
Голиков весёлый. энергичный, всё время за работой напевает песенку про какую то Маричку (была тогда модная песенка).
Часто посылал меня в казарму за письмами. Все знали, что ему пишет девушка. Мы её звали Маричка.
Ясный, тёплый августовский день. Приношу ему очередное письмо. Как всегда, Голиков отходит в сторонку, садится на берегу речки Тетерев. На берегу её мы занимались своими воинскими делами.
Читает. Прочитал один раз. Второй. Молча сидит. думает.
Скомкал письмо и бросил в речку. Мы молча смотрим.
Даёт мне команду: » Неси мой дембельный чемодан!«
Удивлённо спрашиваю:»Зачем!?«
»Неси!« — командирским голосом.
Принёс. Вручаю.
Голиков открывает и бросает в реку какие то платки, флаконы, письма, туфли, коробки разные. Достаёт гордость старослужащих альбом фотографий Повертел, посмотрел...отложил в сторону.. Чемодан с цветными наклейками поплыл по реке вслед за письмами...
-»Три месяца назад вышла замуж, а письма всё писала!«-невесело говорит наш старшина.
Мы молча стоим.
Был среди нас »штатный« балагур Волощук:»Вот вам и Маричка! Все они такие!!«
— Прекрати! Что ты понимаешь,сосунок?!» — со злостью говорит наш командир.
Такова жизнь. В ней ничего ни изменить, ни убавить, ни прибавить! Она идёт своей колеёй...
Голиков стал другим, подавленным, песенка исчезла, мало разговорчивый...
И теперь, бессонной ночью как в современном телевизоре вижу молодых, сильных, бодрых и весёлых своих однополчан.
Среди них  Голиков...
Пришёл ноябрь, а с ним и демобилизация. Ясным солнечным днём весь полк на парадном построении. Отдельно выстроены старослужащие, сегодня отправляющиеся домой. Вынесли полковое Знамя. Оркестр. Уезжающие простились со Знаменем.
Все демобилизованные с чемоданами, один наш Голиков с потёртым вещмешком...
Так хочу, чтобы его жизнь сложилась. Хороший он человек. Достоин счастья!
Не знаю уж почему, но верится мне, что найдёт он дорогу и к своей Моричке, соединит их время. Оно великий лекарь...
Февраль 2019 года. Февраль 2021 года.