Глава 14. На рубеже веков

       Так Исаев остался один.
       Потерю  жены с сыном,  он переживал тяжело, стал прихварывать и  весной следующего года, ушел в отставку.
       Вернувшись с Кубы, они с Оксаной  приобрели  в «Березке»* «Волгу»,  на которой  по выходным  выезжали   в Подмосковье, где у них была дача,   а как-то даже навестили Крым.
       И теперь, желая отвлечься от тяжелых мыслей, Исаев решил  повидать Скляра с Опрышко, которые, бывая по служебным делам  в  столице, не раз заезжали к ним в гости.
       Первый,  возглавив  Особый отдел   воздушно-десантной дивизии  под Тулой, получил генерала, а второй   перевелся  в территориальные органы, где продолжил службу  в должности  заместителя начальника УКГБ  по Архангельской области.
Для начала созвонился со Скляром, тот оказался на месте.
       - Всегда рад тебя видеть, командир, приезжай, встречу по высшему разряду! 
       На следующее  утро (в пятницу)  Николай Иванович  собрался в дорогу, экипировавшись в подаренную  Алексеем «афганку» и, загрузив в багажник туристическое снаряжение, а к нему термос с горячим чаем, выехал  из кооперативного гаража за   домом.
       Спустя полчаса, оставив позади столицу,  автомобиль  мчался в сторону Подольска. За окнами мелькали  хвойные  леса, зеленели поля и рощи.
       Дорогу Исаев  всегда любил, она давала ощущение свободы и открывала новые горизонты.
       Закурив сигарету, он  щелкнул кнопкой магнитолы.

       Не обижайте любимых упреками,
       Бойтесь казаться любимым жестокими.
       Очень ранимые, очень ранимые
       Наши любимые!
       Очень ранимые, очень ранимые
       Наши любимые!..       

с чувством выдал  высокий голос   под серебряный перезвон гитар.
      На втором куплете глаза у Исаева затуманились, и, съехав на обочину,  он остановил машину.
      - Совсем плохой стал, -  сказал сам себе,  дослушав до конца, после чего включив скорость, снова выехал на блестевшую гудроном трассу.
      В Тулу въехал в десять утра  и вскоре остановился на проспекте Ленина  у КПП  соединения.
      - К генералу Скляру, - сказал,  предъявив   дежурному  прапорщику удостоверение.
      - Мы предупреждены, -  козырнул тот, после чего дал рукой  отмашку.         
      Створки  ворот  с красными звездами   распахнулись, автомобиль  въехал  на территорию части  и  покатил к многоэтажному зданию штаба, перед которым росли голубые ели.
      На стоянке  сбоку стояли   две черных  «Волги»  и несколько зеленых УАЗов, Николай Иванович припарковался рядом.
      Выйдя из автомобиля,  одернул куртку и  направился   к широкому крыльцу.
      За высокой дверью, в гулком холле, у стойки с красным знаменем части, застыл  в парадной форме часовой с автоматом.
      Полковник отдал знамени честь и прошел к вставшему из-за стола навстречу, загорелому молодому лейтенанту.
      -  Я к начальнику Особого отдела, - предъявил   удостоверение.
      -  Поднимитесь на третий этаж,  по коридору последняя дверь справа.
      Он поднялся по широкой лестнице, прошел по ковровой дорожке череду кабинетов,   постучал  в нужный и вошел.
      - Вы товарищ Исаев?  - вскинула на него глаза, средних лет секретарша в приемной.
      - Да.
      - Проходите, пожалуйста,  Александр Степанович на месте.
      Через минуту старые друзья, дружески обнимались.
      В отличие от Исаева, голова которого серебрилась сединой, Скляр  выглядел значительно моложе. Разве что немного усох, да голос стал тембром ниже. 
      - Хорошо, что заехал, - сказал  он,  когда  уселись в кресла друг против друга. - Считай, два года не виделись. Как Оксана Юрьевна и Алексей?
      -  Их, Саша,  больше нет.
      -  Как это нет? - даже привстал генерал, после чего Исаев рассказал все, что случилось.
      - Да дела, - растерянно сказал тот. - Врагу не пожелаешь. Жаль, нам с Семеном не сообщил. Мы бы обязательно прилетели.
      -  А что это решает? Веришь,  жить порой не хочется.
      -  Ну, ты это брось - нахмурился друг. - У тебя есть внук, так что жить надо.
      Погостил  Исаев у Скляра двое суток (съездили с ночевкой на рыбалку на Оку, поглядели учения десантников на полигоне), а потом засобирался в дорогу.
Александр Степанович уговаривал его остаться еще, обещая  утиную охоту, но Николай Иванович  отказался.
      - В таком случае, еду с тобой, - принял решение приятель. - И не возражать (шутливо погрозил пальцем). Как- никак, я старше по званию. 
      - Так у тебя же служба? 
      -  Служба не Алитет, в горы не уйдет, да и от прошлого отпуска у меня неделя осталась.
      Поскольку расстояние до Архангельска составляло тысячу четыреста  километров,  к запасам  Исаева  Скляр  добавил  два охотничьих ружья, палатку и рюкзак с продуктами. А еще  они созвонились с Опрышко, сообщив, что заедут в гости.
      - Молодцы, черти! - обрадовался  тот. -  У нас сейчас белые ночи, красота. Вы такого не видали!
      На заре следующего дня, оба  отправились в путь  и через шесть часов были в Ярославле, где остановились    в гостинице. Там, сняв двухместный номер, приняли душ, пообедали в кафе, отдохнули,  а следующим утром двинулись дальше.
       Под колеса   автомобиля разматывалась лента дороги, мотор пел свою песню.
       Ландшафт, между тем, менялся: равнинная местность  уступила место холмистой, перемежаемой низинами, смешанные леса сменились на хвойные. Возросло   число рек с природными водоемами и  мшаными болотами.
       В полдень въехали в залитую солнцем Вологду. Она была вдвое меньше Ярославля и выглядела патриархально: со старинными рубленными домами, не только на окраине, но и в центре, прошлого века  купеческими особняками  и церквями.
       На этот раз остановились в офицерской гостинице при одной из воинских частей,   начальник контрразведки которой, одно время служил у Скляра.
       Тот  расстарался для них  гостевой номер (в нем останавливались проверяющие), а вечером организовал сауну с пивом и биллиардом.
Исаев  играть не стал, а генерала майор  раскатал вдрызг. Тот только сокрушенно крякал.
       - Где так наловчился,  Юра? - проиграв третью партию, отложил он в сторону кий.
       - У командира части, Александр Степанович - рассмеялся тот. - Налаживаю, так сказать, контакты.
       Следующим днем, в трехстах километрах от Архангельска, их «Волгу» остановил  на развилке милицейский  пост, вооруженный автоматами. Рядом стоял патрульный УАЗ, у которого, положив голову на лапы, дремала овчарка. 
       - Попрошу ваши документы - подойдя к окошку водителя, козырнул старший, в звании капитана.
       Установив личности, нагнулся и доверительно сообщил, - в дороге будьте осторожны. По области  объявлен план «Перехват». Из Онежского ИТК, завладев оружием, бежали три  рецидивиста.
       - Хорошо, - сказал сидевший за рулем Скляр. -  Удачи вам, ребята.   
       А спустя  пятнадцать  минут, возобновив движение, они поймали на трассе передним  колесом гвоздь и вынуждены были остановиться.
       Справа  к шоссе, подступал дремучий бор, слева  тянулся цветущий  луг, за которым  кудрявились березы.
       - М-да, придется менять, - выйдя первым из кабины, попинал спустившую  покрышку Скляр.
       -  Придется, - согласился Исаев. 
       Когда сменив колесо на запаску, он вместе с домкратом укладывал его в багажник, а  Скляр подтягивал накидным  ключом гайки, сзади кто-то прошипел, - тихо гад, и в бок уткнулось лезвие ножа.
       В тот же момент над Скляром возник   амбал в робе и с АК,- ткнув    стволом в спину, -  встать падла!
       - Да поживее, -  играя заточкой в руке, нарисовался  у капота еще один. Тощий и ушастый.
       Скляр  поглядел снизу вверх, распрямился как пружина и в следующий  миг врубил ключ в лоб амбала.
       А пока тот, залившись кровью, валился на траву, Исаев,  крутнувшись на месте, уцепил  своего за запястье, до хруста вывернув руку с финкой.
       Ушастый втянув в плечи голову, отскочил от капота и запетлял среди деревьев.
       - Та-та-та-та! - коротко громыхнуло вслед.
       -  Не попал, - огорчился Скляр, опустив дымившийся автомат. -  Убежал бродяга.
       -  Много не набегает, а этих пока свяжем, -  кивнул Исаев на  баюкающего у его ног руку, зека.
       Оставив друзей сторожить  бандитов,  он, сев в машину,завел двигатель и вернулся к  милицейскому посту.
       - Спасибо вам, - сказал капитан, когда  беглецов запихнули в «стакан» УАЗА. - Я по рации вызвал подкрепление. Третий далеко не уйдет.
       Не сомневаемся в этом, - пожали ему на прощание  руку, ветераны. 
       Уже на въезде в город, навстречу прогудел военный ЗИЛ, с сидящим в кузове взводом солдат в полевой форме и  с оружием.
       Архангельск встретил деревянной окраиной и  Северной Двиной, с плывущими по ней баржами.
       Областное управление КГБ  находилось в центре, на  Троицком проспекте (что выяснили у инспектора ГАИ),  подъехав   к зданию,  «Волга»  остановилась рядом на стоянке.
       - Так, поглядим,  как нас  этот хохол встретит, - сказал Скляр, когда выйдя из машины, они проследовали к четырехэтажному особняку и открыли створку высокой двери. 
       -  Вы к кому? -  поднялся из-за  стола  напротив коренастый старший лейтенант  в фуражке и мундире с голубыми петлицами.
       -  К товарищу  Опрышко, - первым предъявил удостоверение Скляр.
       -  Документы  посетителей впечатлили,  дежурный вытянулся и  доложил, -  его кабинет на втором этаже, первый справа!
       Скляр, удовлетворенно хмыкнул,  после чего они с Исаевым  поднялись по лестничному маршу.
       В приемной нужного кабинета было пусто, а за открытой дверью тамбура басил знакомый голос.
       - Почему нарушаем режим секретности!? -  ступил через порог  Скляр, Исаев вошел следом.
       Говоривший с кем-то по телефону Опрышко шмякнул трубку на рычаг, выбрался из-за стола  и стал тискать приятелей  в медвежьих объятиях.
       - А ты  вроде  еще больше стал, - сказал Исаев, когда все уселись.
       - Хорошего  должно быть много, -  пророкотал   Опрышко. - Как добрались?
       - У тебя тут Сема, на дорогах банды с автоматами, -  вздохнул  Скляр. - Совсем мышей не ловишь.
       -   Это не у меня, а у смежников. Кстати, откуда знаешь?
       -   Мы двоих повязали, оказали вам, так сказать, помощь.
       -   Иди ты!  - выпучил глаза  Опрышко
       -   Ну да, - подтвердил Исаев.
       - Одну минуту  - снял  полковник вторую трубку. -  Клавдий Павлович, здорОво. Как  там со сбежавшими рецидивистами?  Взяли?    Отлично. Говоришь,  помогли   туристы?  Ну, так вот, это мои друзья  - полковник Исаев и генерал Скляр. Прикажи отметить в сводке (опустил на место)
       -  А вот это зря - поморщился Исаев. 
       -  Ладно, не повредит, -  ухмыльнулся Скляр. -  Пусть  милиция учится, как надо работать.
       - Так, - взглянул  полковник на  часы. - Сейчас представлю вас шефу,  и поедем ко мне обедать.
       - Может не надо? -  сказал Исаев. - Мы ведь с частным визитом.
       - Он, кстати, тебя знает (продолжил Опрышко). Когда был в  Москве на курсах повышения квалификации, ты читал им  спецкурс по  работе с агентурой.
       - А как фамилия? 
       - Каркавцев Геннадий Александрович, полковник.
       - Немного его помню.
       - В таком случае, сам бог велел, - встал   со своего места   Скляр. - Пошли, а то есть очень хочется.
       Начальник  был много моложе их, улыбчивый и доброжелательный.
       После взаимных приветствий  и знакомства, он сообщил,  что  выделяет  Семена Федоровича в   полное распоряжение гостей  на три дня (затем следовали выходные)  и сам с ними обязательно встретится в неслужебной обстановке.
       Опрышко довольно засопел, а Скляр  сказал, - это по нашему.
       Затем стороны расстались  и старые приятели  на автомобиле прибывших (служебный Опрышко брать не стал), отправились  к нему на квартиру.
       Квартира оказалась добротным  пятистенком в Соломбале, с подворья которого открывался живописный вид на реку.
       Гостей встретила  супруга приятеля, тоже под стать  ему - рослая  и дородная.
       - Решили с Фаиной  после моей отставки остаться здесь  и вот, построили, - с гордостью сказал Опрышко.
       -  Давай, приглашай друзей в дом,-  улыбнулась жена. - Обед стынет.
       Вскоре  все сидели в  просторном зале за столом,  на белой скатерти которого уже стоял графинчик водки,  маринованные опята, клюква, а также  мясная и рыбная нарезки.
       Под них приняли по  рюмке, закусили, а затем Фаина Сергеевна  налила всем  по тарелке душистого горячего борща  со сметаной.
       - М-м-м, украинский,  - довольно прищурился Скляр после первой ложки.
       - Это я научил,- прогудел Опрышко. 
       - Да ладно тебе, великий кулинар,- шутливо хлопнула его по спине жена, а когда борщ съели,  принесла с кухни  пельмени.
       - Тоже сам  лепил? -  посыпал свои    красным перцем  генерал.
       -  Нет, - отрицательно повертел  Семен Федорович головой,  наливая  всем по второй рюмке.
       За пельменями последовал  пышный золотистый   пирог, оказавшихся поморской  кулебякой.
       В ходе  непринужденного разговора за столом,  Николай Иванович  заикнулся было о гостинице, но чета  Опрышек дружно запротестовала.
       - Никаких гостиниц, - сказала Фаина Сергеевна. - Дом у нас просторный, сыновья взрослые и живут отдельно, так что в вашем распоряжении их комната.
       - Это да, - кивнул муж. - Тем более, Фаина уезжает на неделю в командировку в Онегу.
       - А  кто вы по профессии, если не секрет? - поинтересовался Исаев.
       - Я технорук одного из  городских леспромхозов, у нас там участок.
       После  обеда она уехала на работу, мужчины вымыли посуду и, загнав автомобиль во двор, обсудили дальнейшие планы.
       - Для начала свожу вас на поморскую рыбалку, - значительно сказал Опрышко.
       - Стерлядь  когда-нибудь ловили? 
       - Откуда?  - переглянулись Скляр с Исаевым.
       - Ну, так поймаем. Гарантирую.  Сейчас отдохнете после  дороги, а  вечерком, часов в пять и отправимся.
       -  Это далеко?
       - Да нет,    километров тридцать  ниже Архангельска, в пойме Двины. У меня там приятель,  директор рыбного хозяйства, все будет организовано по высшему разряду.
       После этого гости отправились  поспать в  выделенную им светелку, а хозяин оставил их, обещав  скоро вернуться. 
       Когда белесый  шар солнца висел у горизонта, «Волга»  катила по шоссе  в сторону  Белого моря. С одно  его стороны тянулись хвойные леса,  с другой, в просветах между ними, поблескивали  серебром воды.
       Рыбколхоз оказался средних размеров деревней, на берегу одной из многочисленных  речных  проток, с десятком карбасов у пристани, сетями на вешалах  и стадом, пасущихся  на околице черно-белых коров.
       Подъехали к  правлению в центре,  с выцветшим флагом на крыльце, остановились, вошли внутрь.
       На бревенчатых  стенах  висели  плакаты с призывами, за одной из  дощатых перегородок, кто-то щелкал на счетах. 
       Опрышко открыл дверь второй, с табличкой «Председатель».
       В прокуренном кабинете, за  канцелярским  столом, сидел их лет мужичек, в брезентовом плаще, кепке - восьмиклинке и с телефонной трубкой  у уха.  Время от времени он кивал головой  и  монотонно  говорил в нее «угу».
       - При виде гостей  сказал, - я вас понял, аккуратно опустил на рычаг, и, встав, представился - Ерофей Шамин
       - Кому  это ты  ты угукал Михалыч ?  - пожал руку председателю Опрышко (гости, назвав себя, сделали то же самое).
       - Да председателю райисполкома, фонды зажимает, а план требует, итить его в кочерыжку. Ну, так што, грузимся  на карбас и идем? У меня все готово.
       Спустя  десять минут, постукивая мотором, тот отошел от пристани и прибавил ходу.  Ерофей Михалыч  сидел на  кормовой банке, управляя рулем, гости на средних.
       - Красивые у вас тут места, душа радуется, - сказал Скляр, оглядывая окрестности.
       - Есть такое, - улыбнулся  председатель.
       - А солнце, вроде как пошло назад, - взглянул на небо Исаев.
       -  Это да. Так будет до середины июля.
       После этого все замолчали, к чему располагал  простор реки  и  проплывающие по сторонам,  живописные пейзажи.
       Через несколько километров карбас  подвернул к  левому,  зеленевшему травой, пологому берегу, на котором стояло  бревенчатое   строение.
       Оттуда  вышел  рослый  парень в ватнике,    приняв с борта чалку.
       - Как дела, Петруня? - ступил на землю председатель.
       - Все путем, -  ответил тот, и гостям «здрасьте».
       - И тебе не хворать, Петр, -  шутливо ткнул его пальцем в бок Опрышко.   
       Как он и обещал, рыбалка прошла успешно.  В течение нескольких часов   на удочки   поймали трех, среднего размера стерлядей,  щуку с жерехом и десяток карасей.
       Вскоре  у стана,  на костре, побулькивала в ведре уха из царской рыбы, которую варил  лично  председатель.
       Когда  она покрылась золотистой пленкой, он попробовал варево поварешкой,    почмокал губами  и сказал,- годится.
       Ведро поместили на расстеленный брезент, Петруня принес из жилища алюминиевые   миски с  ложками и кружки,  Скляр с Исаевым нарезали привезенные  с собой  хлеб, сыр и колбасу, а Опрышко сковырнул металлический колпачок с бутылки «Столичной».
       Затем  Михалыч наполнил до краев миски,    разлил всем по сто грамм  и первым поднял кружку, - за встречу!
       В нее звякнули остальные.
       Как и следовало ожидать, уха оказалась непередаваемо вкусной и под новую бутылку  каждый опорожнил две миски.
       Белая ночь и пение  зарянки в лесу, расположили к дружеской беседе, которая, под заваренный крепкий  чай, навеяла  старшим фронтовые воспоминания.
Оказалось, Михалыч тоже прошел всю войну, торпедистом на подводной лодке в Заполярье,  топя вражеские конвои, за что имел «Красную звезду»  и две медали.

       А мы с тобой, брат, из пехоты,
       А летом лучше, чем зимой…

внезапно затянул Скляр  чуть хриплым баритоном,  глядя в  плывущий  над рекой туман

       С войной покончили мы счеты,
       С войной покончили мы счеты,
       С войной покончили мы счеты, -
       Бери шинель, пошли домой!

вплелись в нее голоса остальных ветеранов.
       В Архангельск вернулись  вечером  следующего дня,  отдохнувшие душой и телом.
       Затем была  утиная охота на  Тельдозере,  в  расширенном составе (с друзьями отправился Каркавцев), где они набили три   десятка  селезней  и  чирков. Из  трех    сварили наваристую  шурпу, остальных закоптили. 
       Пробыв у гостеприимного Опрышко неделю,  друзья  тепло распрощались с ним и взяли курс обратно.
       Через  несколько дней   Исаев снова был в Москве.   На душе полегчало, нужно  было жить дальше.
       Между тем, с приходом к власти нового Генсека, в стране началась перестройка, давшая плачевные результаты:  экономика стала разваливаться, жизнь населения ухудшилась, в ряде республик  возникли националистические течения.
       Ирина сдержала свое слово  и  каждый год, во время отпуска,  вместе с Ванюшкой, навещала Николая Ивановича. Заезжали как-то и   родители.
       Он снова  предлагал  всем перебраться в Москву, но как и раньше, получал отказы.
       А зимой 1990-го  в  Таджикистане  начались  межэтнический столкновения,   что показали в программе  «Время».
       Встревоженный  Исаев тут же позвонил Сазоновым в Душанбе,   но  их телефон молчал. Не отвечал и служебный  телефон Ирины.
       Зная цену официальной информации, он съездил к бывшим сослуживцам на Лубянку, где выяснил - там погромы и  режут русских. Вернувшись домой, попытался заказать   авиабилет в Душанбе, но рейсы туда отменили.
       В неведении находился несколько дней, а рано утром в квартиру позвонили.
       За дверью  стояла бледная  Ирина, держа за руку внука и ее родители.
       Чуть позже они сидели на кухне, (мальчик жадно ел)   а  старшие рассказывали все, что случилось.
       Исаев слушал и молчал, наливаясь злобой.
       Русских в те дни убили несколько тысяч, жестоко и цинично. Им же повезло, спасли пограничники, отправив в Москву военным бортом.
       Так семьи воссоединились и стали жить вместе.
       Ирина с Ванюшкой в квартире тестя, а ее родители  в Подмосковье на даче. 
       Невестку  он устроил  на работу в ТАСС*,  внук продолжил учебу в школе, Соколовым помог оформить пенсию на новом месте.
       А затем, в результате  предательства политической элиты, Союз рухнул, на  осколках  возникла новая Россия.
 

      Эпилог.

      Стояла осень 93-го. 
      В стране нарастали анархия и беспредел,   новая власть расстреляла из танков Парламент, объявив это очередной победой демократии.
      Одним таким днем, сухонький, но еще бодрый,  Николай Иванович сидел на кухне за столом    и чистил   наградной «вальтер».
      Ирина была на работе, внук в школе,  за окном чирикали воробьи.
      Жизнь с каждым днем дорожала, пенсии с зарплатами не платили по несколько месяцев, Исаевы с Сазоновыми выживали за счет дачи.
      На восьми сотках они выращивали картофель с прочими овощами, держали кур и козу Марту.
      Закончив чистку и собрав  пистолет, Николай Иванович  вщелкнул в рукоятку обойму. В это время раздался   звонок,  он  автоматически сунул его в брючный карман и  направился в прихожую.
      - Кто? - наклонился к  двери.
      - Сантехник, - глухо донеслось снаружи.
      - Да я вроде не вызы… - щелкнув запором старик и, получив в лицо струю газа, свалился  на пол.
      Когда,  пришел в сознание, из-зала доносились голоса.
      Держась за стену, Николай Иванович с трудом поднялся, достав «вальтер», взвел затвор и сделал несколько шагов  в ту сторону. 
      На столе в центре, россыпью лежали его ордена с медалями и украшения   жены, которые  уголовного вида тип, складывал  в сумку. Второй, шарил в серванте,   поочередно выдвигая ящики.
      - Рано ты очухался, старик, - почувствовав затылком взгляд, обернулся первый, и в его руке блеснула финка.
      В тот же миг грянул выстрел  (бандит опрокинулся на спину), второй бросился к окну, но не успел, его свалили еще две пули.
      А Николай Иванович, сполз спиной по дверному косяку на пол.
      Последнее,  что  увидел, была   дорога под колесами мотоцикла, уходящая к далекому горизонту,  и они с Рексом.   
    

Примечания.

СМЕРШ - аббревиатура  военной контрразведки «Смерть шпионам».
Язык - в данном случае  пленный.
Штурмовая винтовка - немецкий автомат  StG 44. 
Бриджи - военные брюки.
Шмайсер -   расхожее название немецкого  автомата МП-40.
РККА - рабоче - крестьянская Красная армия.
Полесье - в данном случае часть территории Белоруссии.
Шпалы - в данном случае знаки различия старшего офицерского состава.
Схрон - тайное убежище.
ППШ - советский пистолет пулемет Шпагина.
Першерон - конь-тяжеловоз.
Вереск – кустарниковое растение.
Кубло - гнездо змей.
Колотушка - расхожее название немецкой  наступательной гранаты.
Легализация -  приобретение агентом официального статуса.
Запасник - военнослужащий, находящийся в запасе.
Сидор - солдатский вещмешок (жарг.)
Боевка -  сторожевое подразделение у бандеровцев и поляков армии Крайовой.
Аковцы - бойцы армии Крайовой (жарг.)
Драники - картофельные оладьи.
НКВД - Наркомат внутренних дел.
Жовнежи - польские солдаты.
Речь Посполита -  дореволюционное название Польши.
Герлыга - пастуший посох.
Секрет - в данном случае подвижной военный пост.
Дегтярь -  советский пулемет Дегтярева (жарг.)
Хелм - немецкий концентрационный лагерь.
Х/б - хлопчато- бумажной обмундирование.
Гонт, - щепа для покрытия кровли.
Колыба - строение для отдыха пастухов в Западной Украине.
Виллис - марка легкового автомобиля.
ППД - советский пистолет-пулемет Дегтярева.
УПА – украинская повстанческая армия.
Акция - в данном случае карательная операция бандеровцев.
Провиднык -  высшее начальственное лицо  у украинских националистов.
Галичина - в данном случае западный области Украины.
Свитка - крестьянская куртка.
Дозор - разновидность несения караульной службы.
Ястребки - бойцы местной самообороны (жарг.)
Мазепинка - головной убор бойцов УПА
Конфедератка - то же.
«Галичина»  - дивизия СС, набранная из украинцев.
Шевиот - разновидность  шерстяной ткани.
Москаль - презрительное название русских западноукраинцами.
Суржик - смесь польского и украинского языков.
Власовцы - солдаты армии генерала Власова, перешедшего на сторону Германии.
Эмка - марка советского легкового автомобиля (жарг.)
Психотроп - химическое вещество нервно-паралитического  свойства.
Реквизия - принудительное изъятие.
Комора - кладовая.
Лайдак - польское ругательство.
Драгунка -  карабин (жарг.)
Вуйко -дядька.
Закордонный провод ОУН -  руководство украинских националистов за границей.
Абвер - немецкая военная разведка.
Бык - мостовая опора.
«Нахтигаль»  - батальон СС, сформированный  из украинских националистов.
Пшек - презрительное название поляка.
Шибка - оконное стекло.
Рейхскомиссариат - управленческая структура немцев на оккупированных территориях.
Источник - в данном случае агент.
Связь ВЧ - высокочастотная  связь повышенной надежности.
Наседка - внутрикамерный агент (жарг.)
Доверенное лицо - оказывающий помощь органам, на доверительной основе.
Зверхник - командир в УПА.
Орудовец - регулировщик дорожного движения.
Левитан -  советский диктор.
Берия -  руководитель сталинских спецслужб.
Хрущев -   секретарь ЦК КПСС после Сталина.
Серов  - руководитель советских спецслужб.
Иняз - институт иностранных языков в Москве.
ЦРУ - центральное разведывательное управление США.
СИС - английская разведка.
Двурушничество - одновременная работа на две разведки.
Петлюра -  украинский военный  деятель.
Резидент - руководитель агентурной сети.
Почтовый ящик - в данном случае засекреченной производство.
ГРУ - главное разведывательное управление Генштаба советской армии.
Кузькина мать - персонаж народного фольклора.
Генерал Батиста -  кубинский диктатор.
Контрас - кубинские контрреволюционеры.
СБД - сверхбыстродействующая связь.
ОМСДОН - Отдельная мотострелковая дивизия особо назначения им. Дзержинского.
«Березка» - сеть валютных магазинов в СССР.
ТАСС - телеграфное агентство Советского Союза.