Руслан Шкурдяев. Жизнь и Воспоминания. Глава18

            Глава 18. Встреча с Мишей Бубером.


     Карусель моих командировок закрутилась, завертелась. Если бы не моя «сухопутная яхта», мой верный товарищ, автоконь, по кличке «Патриций», я бы такие объёмы работ физически бы не смог осилить. «Патриций» мне обеспечивал всё, передвижение по самым разбитым дорогам, весной, осенью и в снегопады. Я мог в любой момент, встать на обочине дороги и лечь поспать, лёжа, вытянувшись во весь свой рост, приготовить или разогреть пищу, настоящую, а не разбавляемую кипятком «химию», просто, спокойно справить «нужду», не бегая в кусты, а зимой в кустах не комфортно, одеть костюм, взять портфель и прийти на деловую встречу в месте прибытия. При желании, и наличии времени свободного, я выезжал к хорошему водоёму и охотился со спиннингом на щуку или судака. Дискомфорта при передвижении по северо-восточным губерниям, областям я не испытывал. Я убедился, что только этот регион России представляет из себя огромное жизненное пространство, а люди в нём, в этом пространстве, проживают «тонкой плёнкой» вдоль дорог, не очень приличных. Два, три километра, в сторону от дороги и начинается полоса «глухомани», леса, в которых «в кусты» ходить вредно для жизни. Ведро-гальюн, на задней двери автомобиля, обеспечило мне спокойствие и сохранность моей жизни. Эти марш-броски, у меня, всегда укладывались в рабочие дни недели и выходные дни я проводил дома, в Щёлково. Иногда, Татьяна, сопровождала меня в моих поездках. Для меня это были самые комфортные дни, всё бытовое обеспечение Таня брала на себя, и скорость передвижения возрастала, раза в полтора. В этих случаях, выходные дни, мы с Таней проводили в интересных для нас местах, особенно нас интересовали монастыри, связанные с историей России, а также примечательные природные ландшафты.

      
       Постепенно я узнал многие нюансы концессионных соглашений по модернизации сферы ЖКХ. Проекты этих соглашений разрабатывали очень умные люди, академики. Сфера приложения проектов распылялась на такое множество людей и предприятий, что разобраться в этой «мешанине», и проконтролировать расходование денег, ни одна государственная контрольная структура не смогла бы. Всё было пристойно, соглашения заключались, деньги уходили из государственного и регионального бюджетов на модернизацию сразу, а возврат этих денег, в бюджеты, закладывался с расчётным сроком на 25 лет. Кредит практически дармовой. Дополнительно, концессионер получал в полное распоряжение предприятие, которое оказывает коммерческие услуги разного рода населению, и люди, которые пользуются этими услугами, оплачивают их своими деньгами, перечисляя их в кассу концессионеру.

       Концессионер определялся строго по закону, в результате объявленных через интернет торгов, но на торгах всегда побеждали компании, созданные нами под данную концессию, и директор во всех этих концессионных компаниях, вместе с главбухом, в разных регионах всегда был один и тот же, зять академика. Концессионер кругом в «шоколаде», не считая издержек на производство услуги и на модернизацию производства. Эта сторона деятельности концессионера, регулярно никем не контролируется. Я так понял всю механику процесса. Ну, бог с ним с государством, оно богатое и может подождать 25 лет, это все понимают у нас, в России. Но задействовали ещё одну механику. Вновь образованные концессии, позиционируют и рекламируют себя, как высокодоходные предприятия, выпускают по своим предприятиям облигации с доходом 20% годовых, продают эти облигации «богатым буратинам», которые стремятся  уберечь свои «золотые» от инфляции. Купив облигации с высоким годовым процентом, подсчитывая уже барыши, через год или два, «богатый буратино» узнавал, что «высокодоходное предприятие» ликвидируется в связи с банкротством. «Богатый буратино» оказывался в статусе очередника на взыскание долга с банкрота. Облигация вместо дохода, приносит убыток. Просто и без затей, финансовая коммерция имеет повышенную степень риска, практически стопроцентную. Частник тебе процент не гарантирует, а только обещает. Всё по закону, всё честно, вставай в очередь и жди возмещения, и на «счётчик» поставить некого. «Богатые буратино», с обнулёнными облигациями, стоящие в очереди на возмещение, в моей практике встречались. Мои заработки были честные, как результат моих знаний, и затраченного времени. Всё остальное мои домыслы и предположения.


        Временами, я добирался до областей, губерний, расположенных рядом с Самарской губернией. Я узнал новость, переданную по Самарскому губернскому телевещанию, что в наступающем году, как всегда в начале июля, будет проводиться юбилейный фестиваль-концерт бардовской песни в Жигулях. Ожидается, что это будет грандиозное событие, не только губернского, но и всероссийского масштаба. Я «загорелся» желанием побывать на этом фестивале, посмотреть, как это всё организовано сейчас, уговорю Таню поехать со мной, посмотреть.  Получилось так, как всё хотелось. Середина лета, побывать на волжском острове, с панорамой жигулёвских гор, на противоположном берегу, послушать песни всем известных певцов бардов, и вновь нарождающихся молодых талантов, посидеть ночью на горе, в романтической обстановке, я рассказал это Тане, и она согласилась со мной поехать на фестиваль. Когда подошло время отъезда на фестиваль, в начале июля, загрузились мы дополнительно в нашего «Патриция» палатку, спальники, раскладные стулья и кресла, столом, взяли фонарики для голосования на ночной «горе» и соответственно летние облегчённые для отдыха комплекты одежды и обуви. И тронулись в путь за два дня до открытия фестиваля.

 
              Приехали мы с Таней на остров, на своём верном друге «Патриции», чуть пораньше, на сутки, чтобы можно было получить место для установки палатки. В день открытия, в субботу, места уже останутся, только «у болота». Обстановка, начиная с въездных ворот на площадку фестиваля, прояснила всю коммерческую мощь оргкомитета. Въезд на автомобиле был платный, автомобиль, можно оставлять на указанном распорядителем стоянки месте, и дальше двигаться в зону палаточного городка, в район «горы». Отдельно пришлось заплатить за самих себя, объяснили нам, что рядом с палаточным городком обустроен общественный туалет и надо организаторам оплачивать расходы по его содержанию, дальнейшей его ликвидации, для нужд личных, пользоваться только туалетом, другие варианты в зоне фестиваля запрещены. Потом устроителям фестиваля, придётся убирать территорию от всякого брошенного мусора, кругом расставлены контейнеры, но не все ведут себя аккуратно, много мусора разбрасывается, надо очищать территорию. Фактически плата за вход, это коммунальный сбор для поддержания санитарного порядка на территории лагеря. Всё логично и понятно, мы с Таней, сколько положено заплатили, нам выдали карточки гостей фестиваля. Приехали мы на площадку автостоянки, указали нам на стоянке место, где мы можем встать. Оставили мы автомобиль и пошли в зону палаточного городка, устанавливать свою палатку. Почти все места, уже были заняты, оцеплены ленточками и стояли воткнутыми на колышке таблички, с указанием, кто это место забронировал, была здесь и такая услуга.   Место мы себе свободное, всё-таки, отыскали и установили свою палатку, в палатке мы расстелили коврики на полу, раскатали спальники, подвесили фонарь аккумуляторный. Перед входом, у палатки расставили, стол и два раскладных кресла и две табуретки, на стол положили лист бумаги, с номером Таниного телефона, на всякий случай. Пошли прогуляться по территории, провести рекогносцировку. На территории работало фестивальное радио, громкоговорители радиосети были развешены во всех местах скопления народа. Шло оповещение о текущих мероприятиях и время начала следующих. Информационное обеспечение участников фестиваля было полным и своевременным. Было объявлено о времени концерта творческого коллектива «Театра на Таганке», во главе с их художественным руководителем, который был популярен в стране и как киноактёр. Нашли мы общественный туалет, это были две длинных траншеи, одна мужская, другая женская, огороженные забором из досок, и деревянный помост перед траншеей, надо было держать уверенно баланс, чтобы не упасть в траншею, при «нужде по большому». Во всю работали столовые, кафе, закусочные, пивные, всё на любой вкус, с собой продукты можно было не брать. Алкоголь был запрещён к продаже, но это только повышало его цену, для желающих его приобрести. Народ опытный, бывалый везли его с собой, досмотра на въезде не было. Были большие торговые ряды, с сувенирами, туристическими товарами, много всего. Шла большая торговая ярмарка, народу, покупателей, было очень много. И кругом, везде реклама, реклама, реклама всего.

       Народ постоянно прибывал, основной поток попрёт в субботу, с утра. Начнут прибывать туристические маршруты, на экскурсионных автобусах, железнодорожными маршрутами, из многих городов России.  Дошли мы до концертной зоны, на нескольких площадках шли конкурсные отборы финалистов для гала-концерта на плавающей гитаре. Отборы шли уже целую неделю, с понедельника, так много было желающих участвовать в конкурсе самодеятельных авторов, исполнителей. Отбор для конкурсантов состоял из исполнения двух номеров, первый, это известная песня, известного барда, особенно часто исполняли песни Булата Окуджавы, второй, песня конкурсанта, собственного сочинения.Булат Окуджава правильно пел, не прячьте ваши денежки по банкам и углам. Насчёт банков, я с ним абсолютно согласен, а насчёт углов, я им доверяю больше, они понадёжнее банков. На площадках выступали и уже состоявшиеся самодеятельные певцы, авторы, победители различных конкурсов исполнителей авторской песни, проводившиеся по всей России, самым популярным был конкурс в Сочи, был конкурс даже во Франции. Работы у оргкомитета было очень много. Вернулись мы к палатке, Таня осталась, приготовить покушать горяченького на вечер. Я взял спиннинг, пошёл покидать наживку в волжскую воду, вдруг чего на уху поймаю. Поймал среднего судачка, для хорошей ухи. Понёс его к Тане, к нашей палатке. Проходя мимо одной концертной площадки, увидал сидящего перед сценой Мишу Бубера. Миша не потолстел, не похудел, был в своей кондиции. На его курчавых, коротких волосах одета была капитанская фуражка. Сам он был в лёгкой одежде, для прогулки на яхте. Сидел, делал какие-то записи в журнале, который лежал у него на коленях. Я подошёл к нему сзади и тихо сказал, салют Миша, Миша обернулся и сначала меня не признал, потом ответил мне, раз это голос Руслана, привет тебе Руслан, ты где пропадал столько времени и выскочил теперь здесь, неожиданно, как чёртик из табакерки. Были Миша обстоятельства тяжелые, сейчас всё нормализовалось, давай вечером пообщаемся, приходи ко мне в палатку, я приехал сюда со своей женой, познакомлю вас, наша палатка на пятой линии. Мне желательно, себя перед всеми не показывать, у меня сейчас тяжёлые финансовые обстоятельства и лезть мне в старую тусовку не надо, понял. Пусть останется между нами, что я здесь. Приходи, брат, уха будет классная, вот судачка зацепил, к ухе чего надо, у меня всё есть, поговорим. Миша пообещал прийти, попозже, ближе к семи часам. Я понёс рыбу к Тане, для ухи, которую я буду варить сам. Народу в лагере всё прибывало и прибывало, вновь прибывавшие вливались в поток, курсировавший между концертными площадками. Все старались подойти к известным, знаменитым бардам, брали у них автографы, покупали их диски, которые тут же продавали сами авторы, и авторы, прямо на дисках ставили свои автографы. Торговля шла полным ходом. Попадались интересные экземпляры девушек. Многие ходили с сидушками, закреплёнными на поясе и закрывающие зад девушки. Эти сидушки были приготовлены для сидения на земле, на ночной горе, во время гала-концерта. У некоторых девушек, на этих сидушках, были написаны объявления, примерно такого содержания, познакомлюсь с хорошим мальчиком и её номер телефона. Любой, хороший мальчик, мог звонить по этому номеру и договариваться о «знакомстве», естественно не безвозмездном, мальчики это понимали, палатка была установлена и ждала свою хозяйку с мальчиком.  Ассортимент торговли был расширен и такими услугами. Дошёл я до своей палатки, Таня во всю хозяйничала, обед был готов. Судака я, пока выпотрошил, завернул в листья крапивы и убрал в сумку-холодильник, до вечера. Разведение костров, на территории фестиваля, было категорически запрещено, за этим наблюдали курсирующие по территории лагеря оперативные дежурные. Мы с Таней привезли с собой газовую горелку с газовым баллоном, для приготовления горяченького. Мы покушали, и пошли с Таней гулять по территории лагеря, посмотреть и послушать было чего. На одной из площадок выступал старейший бард страны, у которого в этом году был личный юбилей, ну очень солидный, о чём, он очень скромно и интеллигентно оповестил, всех слушающих, и спел одну из своих популярных песен. После выступления, слушатели подходили за дисками, я ушёл, мы были хорошо с ним знакомы. Вечером, Михаил пришёл к нашему шалашу, я познакомил его с Таней. Уха была уже готова, варил я её, уху, на курином бульоне, когда подошёл Михаил, я влил в бульон куриный белок, для очистки, и влил 100 граммов водки. С аппетитом покушали ушицы, Михаилу, как почётному гостю, от судака досталась самая вкусная часть, голова, ну и куски туловища, тоже. Уселись в мы креслах, открыли по баночке пива баварского, Таня пошла мыть посуду, к реке. Я рассказал Буберу, как что было у меня, что можно было рассказать, чем сейчас я занимаюсь, попросил Михаила Зине и дочери моей, ничего о нашей встрече не рассказывать. Михаил рассказал о своей жизни. Оказывается, теперь он живёт в пригороде Бостона, штат Массачусетс, США, а в Россию приезжает, когда возникает необходимость по делам проведения очередного фестиваля. Я его спросил, а чего ты не в Нью-Йорке живешь, он мне сказал, что пробовал там обосноваться, но ему там не понравилось, в пригороде Бостона, где он обосновался теперь, он чувствует себя комфортнее, зелёная зона, сосняк, климат похож на Российский, вода в заливе Бостонском чистая, приезжай говорит в гости, приглашаю, увидишь сам. Попутешествуем с тобой, на моём катере, вдоль побережья, тебе понравится. Надо подумать, ответил я ему, предложение заманчивое. А с Таней приехать можно, спросил я. Лучше не стоит, ответил Миша, с супругой на таможне могут в страну не пустить, такие у них правила. Кстати, сказал мне Миша, приходи завтра к десяти на дебаркадер, я устрою тебе вместе с Таней экскурсию на катере, вдоль Жигулёвского берега, увидишь, как наш народ теперь живёт, чем застроился. Катер классный, современный, дам порулить, снасть свою захвати, есть местечко, встанем покидаем, кто большею рыбку вытащит. Это был счастливый случай для меня, которого я даже не предвидел, на то он и случай. Пришла Таня, мы распрощались, Михаил ушёл к себе, у него тут резиденция была не далеко. Я Тане рассказал про Мишины дела, что он мне рассказал и передал его предложения покататься завтра на катере вдоль Жигулёвского берега и побросать спиннинг, про предложение побывать у него в Бостоне, промолчал, потом расскажу. А с утра подъём в шесть, завтрак и полезем на нашу гору, смотреть утреннюю панораму Жигулёвских гор, в лучах восходящего солнца, вид величественный, не забываемый, лучше фестивального концерта. Фестиваль уже превратился в базар. Так и порешили с Таней, залезли в спальники, каждый в свой, чтобы не нервировать друг, друга и уснули.
           Проснулись, чуть позже шести, погода была солнечная, как всегда в эти дни. На остров наполз утренний туман, и его приятный холодок, бодрил. Поднялись, умылись, я попил чайку крепкого с бутербродами, Таня, только чашку кофе, правда растворимого, гранулированного. Пошли к горе, взяли только бинокль и фотоаппарат, с режимом видеосъёмки. Прошли по лагерю, потом мимо спортивной площадки, перешли по навесному мосту через залив. Слева, у начала подъёма в гору, располагалась радиостанция фестиваля со множеством всяких антенн. Подъём был довольно крутой, по травяному склону, что вызывало соскальзывание стопы, пришлось весь подъём пройти на четырёх точках, пятая точка грелась от солнца. Ползли как бараны, мы с Таней, метров четыреста, минут сорок, с остановками. Постепенно раскрывалась панорама фестивальной зоны. Первое, что было хорошо видно, это автомобильная стоянка, на тысячу автомобилей, пока заполненная на половину. Наконец забрались на верх, на верхнее плато, там рос сосновый бор, с золотыми стройными стволами, как говорится мачтовый, тоже торжественное зрелище, как в католическом соборе. Распрямились мы, теперь можно было воспользоваться биноклем и фотоаппаратом, пока ползли к верху, они болтались на наших с Таней шеях. Тихо и молча, наслаждались мы величественным зрелищем, панорамой Жигулей. Жигули представлялись мне могучим гигантом-великаном, который прилёг отдохнуть и вот, вот, должен очнуться и встать, распрямиться, мороз шёл по коже от таких ассоциаций. Я стал рассказывать Тане про местность, в которой мы находимся. Местность называется Самарская лука, потому что, если смотреть на Волгу сверху, она тут делает «загогулину», похожую на охотничий лук. Горы хоть и не высоки, около 400 метров, но это молодые горы, они продолжают расти и за миллион лет вырастут на миллион сантиметров, то есть станут высотой в десять тысяч, четыреста метров, они станут самой высокой горной грядой на Земле, выше Тибета, а народ, который будет жить в этих горах, назовут «жигулятцами». И альпинисты со всего мира пойдут сюда, чтобы покорить эти вершины, придётся только им, совершать это покорение вершин в кислородных масках. Насмотрелись мы с Таней на панорамы, наговорились, на фотографировались, проглядели всё в бинокль и попятились мы вниз. Именно попятились, так как пришлось спускаться также, как и подниматься, на четырёх точках, пятой точкой к верху. Спускались задом по времени, дольше чем поднимались, минут на двадцать. Вернулись той же дорогой в лагерь, к своему «вигваму» и тут уж позавтракали плотно, разогрели кашу гречневую с тушёнкой в банке, прямо из банки, и с аппетитом, её и слопали. Напились свежезаваренного чая с гренками, разогретыми над горелкой. Народ, ночевавший в палатках, уже поднялся и бродил между палатками, многие искали свои. Сходили мы в общественный туалет, типа сортир, потренировались сидя на корточках, в балансе над траншеей. Экзотика экстрима, имело смысл попробовать, «парфюм» пока не донимал, говорили, что будут применять промышленные дезодоранты. Вернулись в палатку, стали собираться на прогулку с Михаилом на катере по Волге. Собрались, взяли спиннинги, Таня тоже затребовала себе спиннинг, пришлось мне сходить к машине, принести ещё один спиннинг. Когда возвращался обратно от машины к палатке, попались два байкера, во всём своём прикиде, которые ползали по болоту на крячках и плакали, я их спросил, пацаны, потеряли чего, они мне ответили, да дяденька, ключи от байка, я пошёл дальше, лопать надо меньше, больше пить чай. Пришли мы с Таней на дебаркадер пораньше, думали покидать спиннинг, но Михаил уже был на месте, готовил катер. Мне он про катер специально поскромничал, что бы был для меня сюрприз. Катер был мощный, двигатель явно лошадей на пятьсот, скорость до 50 узлов в час, катер морской серии, американского производства. Я спросил Бубера, с подначкой, такие классные катера, где в России стали изготавливать. Не придуряйся, ответил мне Михаил, такие катера в России никогда производить не будут. Этот я по случаю привёз из штатов, через Атлантику контейнером до Санкт-Петербурга, из Петербурга автовозом до Твери. Там разгрузились на воду, в Волгу и сюда пришёл своим ходом. Загрузились мы с Таней в катер, Миша показал мне управление мотором, запустили двигатель, меня посадил он за штурвал, а сам сел рядом, и мы пошли. Фарватер был мне знакомый, движения барж, танкеров и сухогрузов по Волге не наблюдалось, давно речной транспорт свернул свою деятельность. Чувствовалась мощь двигателя, судно сразу выходило на глиссаду, скольжение по поверхности воды, стоило только прибавить "газ". Михаил мне подсказывал порядок действий по управлению двигателем и предупредил, чтобы я не лихачил, и не закладывал крутых виражей. По поводу крутых виражей опасность в том, что пассажиры с палубы очутятся в воде, катер не за что не перевернётся, катер устойчив на любом вираже. Я попробовал вираж, катер ведёт себя достойно. Двинулись мы вверх по Волге, и постепенно приблизились к противоположному берегу. Пока поднимались вверх по течению, навстречу нам шёл пассажирский теплоход, пассажиры выходили на палубу, готовились выходить. Михаил сказал, это экскурсионный теплоход, везёт к нам на фестиваль гостей. Теплоход прошёл у нас по правому борту, а мы, на катере, развернулись вниз по течению и тихим ходом пошли вдоль берега. Справа началась линия застройки берега Волги, Самарской луки. Это были не просто коттеджи, а комплексы с жилым зданием, эллингом под судно хозяина, с причалом для приёма гостей. Мой бывший гостевой дом на Рижском шоссе, по сравнению с этими дворцами, казался хижиной бедняка. Выше этих дворцов комплексов, было проложено прекрасное современное шоссе, которое позволяло подъехать к каждой усадьбе в автомобиле. Вот так живут наши современные "слуги народа", объяснил мне Бубер. Среди владельцев этих элитных строений нет ни одного предпринимателя. Сплавились мы мимо этих застроек, я включил форсаж и мы вернулись к нашему острову. Экскурсионный теплоход, уже отчаливал от дебаркадера, высадив пассажиров, и пошёл на загрузку, за новой группой пассажиров. Встали мы у берега острова в затоне, побросали с час спиннинги, судак не шёл, одни шальные окуни. Искупались, поплавали, ныряли с борта катера,я и Миша, Таня слезала в воду по трапу, берегла укладку, причёску. Потом, смотали мы снасти, подошли к дебаркадеру, с которого уходили, попрощались с Михаилом и вернулись к своей палатке. Народ в лагерь прибывал толпами, все прибывавшие приходили с ближней железнодорожной станции, которую называли фестивальной. Автотранспорт, на стоянке уже не принимали, все места были заняты. Цепь автомобилей, оставленных на стоянку, на обочине дороги, растянулась от въездного шлагбаума до самой железнодорожной станции. На территории фестиваля, везде шли концерты, соревнования, встречи, радиоголос объявлял время и место всего происходящего. Толкотня на дорожках была как в метро, в часы пик. До ночного концерта надо было выжить, лучшим местом для выживания оказалась наша палатка. Залезли мы с Таней в спальники и выспались до вечера.


         К девяти часам, начинало темнеть, пошли на гору, занимать место поближе к гитаре. Когда-то давно, я сидел перед этой «гитарой» на первом ряду, на скамейке для организаторов и спонсоров. Теперь узнаю, как сидеть на горе, втиснулись в ряд сидящих, только на середине горы. Народ начал рассаживаться, занимать места, с обеда. У нас с Таней был бинокль, мы всё хорошо могли разглядеть, бинокль висел на ремешке у меня на шее, Таня брала бинокль и смотрела в него, не снимая с моей шеи, всем просящим вокруг бинокля посмотреть, я отвечал, что не могу его снять с шеи, он мне ещё самому нужен. С горы мы с Таней убежали часа в два ночи. Зрители нагрели землю, на которой сидели, и осы повылезали из всех своих норок, и начали нас зрителей атаковать. Пришлось уносить ноги. Концерт конечно был шикарный, всё было организованно и отрежиссировано, по высшему классу, работали профессионалы своего дела, но это была уже не самодеятельность, а бизнес шоу. Одновременно, у гитары, работала передвижная станция Самарского телевидения, шло вещание в эфир. Впечатлений мы с Таней от фестиваля получили массу, пошли в свою палатку, отоспаться, как проснулись, свернулись и всё принесли к «Патрицию», в салон загрузили. Завели мотор, выехали с территории лагеря и вздохнули с облегчением, мы на свободе, домой, домой, сюда мы больше ни ногой.