Я Русский! V

                Василий широко улыбнулся радуясь малочисленности людей на пляже. Никакой толкотни. Ну да, основная масса все еще топится у столов и с упоением заполняет подносы едой, а торопыги уже жадно поглощают всю эту гэмэушную продукцию. 

                Тарелка гречки, чашка какао и яйцо с бутербродом вполне достаточно для утра, а самое главное в итоге масса свободного времени и пустой пляж. 

                Василий с удовольствием полюбовался бесконечным морским простором, переходящим на горизонте в бесконечно голубое небо и решил сделать хороший заплыв. Надув матрас, с разбега забежал в тихое бледно бирюзовое море. Широко махнув руками, раскидал болтающимся вокруг склизкие полупрозрачные медузы и, запрыгнув на матрас сделал несколько мощных гребков, преодолевая легкий береговой прибой. Отплыв на достаточное по его мнению расстояние от берега перевернулся на спину и с наслаждением растянулся на матрасе. Легкий ветерок обдувал кожу сгоняя жар от солнца.

                Эх, хорошо! Вот она благодать. Ничего не надо делать, лежи да лежи сколько влезет. А потом на обед можно будет подтянутся. Пригревшись под теплым солнышком Василий незаметно задремал.

                Вой сирены и стук матраса о что-то твердое разбудил отдыхающего, ввергнув все естество Василия в тревожное состояние.

                Еще не раскрывая глаз, жмурясь от яркого солнца, пощупал рукой ту твердую стенку, о которую бился матрас.

                Железяка. Это еще что за чертовщина…..

                Мать честная! Над головой, почти закрывая полнеба, высился металлический борт судна, о стенки которого и бился матрас. На борту был нарисован белыми цифрами двузначный номер судна. Из-за поручней выглядывали встревоженные лица моряков почему-то в касках, а не в бескозырках, как всегда представлял себе Василий головные уборы моряков. В руках они держали автоматы совсем не похожие на автоматы Калашникова. Василий прищурился всматриваясь в силуэты. Стволы без привычной мушки на конце. «Эм шестнадцать», - вдруг всплыло в голове.

                Мама дорогая! Американцы! Еще хлеще. Главное чтобы без скандала. Если все миром пройдет, то и ладно. Василий и широко улыбаясь приветственно махнул рукой морякам.

                - Хелло френды! Я Русский! Рашен мен.

                На этом познания в английском языке Василия закончились. 
             
                Два американца с закатанными по локоть рукавами пятнистой униформы испуганно смотрели на лежащего перед ними русского. Оба судорожно сжимали штатные автоматы, держа указательные пальцы на спусковых крючках. Один из моряков докладывал по рации о ситуации.

                - Сэр. Здесь к судну пришвартовался русский. Нет Сэр, он на своем плав средстве. Я не знаю, зачем он здесь Сэр. Не могу знать, есть ли у него оружие, возможно это брандер, кто его знает, но в любом случае он уже у борта, и при всем моем желании может делать там внизу что угодно.
 
                Капитан эсминца Джон Смит был недоволен. Как выяснилось, русские абсолютно не боятся их военно-морской мощи. Все это бряцание оружием в Черном море полная чушь и пустая трата государственных средств.

               В капитанскую рубку влетел запыхавшийся лейтенант Штольц.

               - Сэр. У нас ЧП,  возможно все что угодно, возможно это нападение!

               - Что за бред вы несете лейтенант?

               - К борту судна пришвартовался вероятный камикадзе. Возможно мы скоро взлетим на воздух!

               - Вы с ума сошли. Это не японское море, а черное, откуда здесь
камикадзе?

               - Но у борта человек на плавающем средстве и говорит что он русский!

               Два морских пехотинца наблюдают за ним.

               Капитан поморщился.

              - Идиоты… Лейтенант Штольц, распорядитесь что бы этого русского приняли на борт и допросите его. Кто он и что ему нужно. Может это перебежчик.

               Лейтенант Штольц кинулся выполнять приказ.

               Головы моряков исчезли, и Василий решил было уже отчаливать, когда вниз упала веревочная лестница. Василий почесал в затылке. Приглашают значит. Насупился Василий,  думая что делать. Ну ладно. Не будем конфликтовать. Большой беды не будет если, немного побывать на этой лохани. А так могут и шмальнуть в догонку.

                Прихватив матрас, Василий начал карабкаться наверх.

                Перелезая через поручни, оглядел палубу. Было пусто, лишь двое солдат в касках с бледными лицами испуганно смотрели на него. Василий решил, что не плохо-бы познакомится и протянул руку. Но оба солдата судорожно сжимали свое оружие обеими руками и затравленно оглядывались в сторону капитанской рубки, по видимому ожидая указаний.

                Решив что молчание затянулось, Василий дружески хлопнул ближайшего по предплечью. Палец моряка лежащий на спусковом крючке подствольного гранатомета дернулся и граната по дуге полетела в сторону капитанской рубки. Василий озадаченно проследил за траекторий полета гранаты, сердце екнуло в предчувствии беды.

               Капитан на всякий случай связался с командиром отряда морской пехоты и приказал привести в готовность бойцов. В этот момент в край соединения обшивки с обзорным окном рубки ударила граната. От взрыва все офицеры находившиеся в рубке упали на пол. Капитан отважно прыгнул к пульту управления и нажав кнопку истошно закричал в громкоговоритель: «Команда к бою!»

               Все моряки находившиеся, на палубе были в крайне нервном состоянии. Пальцы дрожали на спусковых крючках. Помощник капитана, коммандер Грейс, поежился от напряжения перед неизвестностью, изморозь прошла по всему телу. Вот оно боевое крещение. Возможно именно этот инцидент приведет к войне. Общее напряжение достигло апогея, когда завыла сирена возвещающая о боевой тревоге. Все стволы открыли беглый огонь в ту сторону, откуда прилетела граната. Коммандер Грейс схватил пулемет с ленточной подачей и стал поливать всю носовую часть через отверстие, образовавшееся в обшивке рубки после разрыва гранаты.

               Василий понял, что разговора не будет. Сказать что-либо было невозможно, да и не услышал бы его никто в этой какофонии. Хлопок гранаты и истошный вой сирены перекрыли все прочие звуки. По ним беспорядочно стреляли со всех уровней эсминца. Пули рикошетом застучали со всех сторон.

                Оба моряка распластались на палубе, а Василий, не раздумывая ни секунды, прыгнул за борт прижимая к груди матрас.

                На миноносце продолжался интенсивный обстрел носовой части. Слышались разрывы гранат.

                Вынырнув, Василий ошалело огляделся по сторонам и увидел подплывающий катер береговой службы с Российским флагом на мачте.

                Запрыгнув на матрас, Василий заработал ладонями почище лопастей электромотора и быстро поплыл в сторону катера, где уже спускали шлюпку.

                Когда наши моряки втаскивали Василия в лодку, он все той же мертвой хваткой держал матрас и приговаривал: «Я свой, ребята. Я Русский!» Так его и подняли на палубу катера вместе с матрасом под общий хохот толпившихся на палубе моряков. Василий глядел на всех выпученными глазами и растерянно улыбался.

                Шум и стрельба на эсминце прекратились.

                Коммандер Грейс выскочил на палубу для выяснения всех обстоятельств дела. Постепенно стало ясно, что никакого нападения не было, а было лишь недоразумение, повлекшее тяжелые ранения двух морских пехотинцев, находившихся на палубе в носовой части.

                Выслушав доклад коммандера, капитан застыл на некоторое время, нервно барабаня руками по плоскости пульта управления,  с хмурым лицом осматривая последствия этого недоразумения. Тревожила лишь одна мысль, как оправдать разрушения на палубе и есть ли возможность скрыть этот позорный инцидент от высшего руководства ВМФ. 

                Пираты, хм. Почему бы и нет. Это лучше, чем что-либо еще, в том числе заикаться о русской агрессии вряд ли будет уместно. А пираты есть во всех морях. Можно доложить о полном уничтожении наглых пиратов. На них списать можно что угодно.

                Взяв бинокль, капитан осмотрел палубу стоявшего в полутора кабельтовых военного катера с российским флагом. На его палубе сновала толпа матросов с хохотом что-то бурно обсуждая. Понятно было, что их так возбудило. Вошедший лейтенант Штольц доложил, что русские предлагают помощь.

                Побагровевший капитан не выдержал и выплеснул все свои эмоции на несчастного лейтенанта.

                - Во-о-о-н!

                Этот капитанский крик был слышен на всем эсминце.   

                Василию было не до смеха. Больше всего он не любил скандалы. А здесь похоже пахнет международным.
   
                Подошел хмурый капитан с искорками в глазах. Громогласно прикрикнув на матросов, разбежавшихся по своим местам, оглядел растерянного спасенного, крепко прижимающего к груди многострадальный матрас в розовых цветочках. Капитан продержался три секунды и, не выдержав, тоже заржал сгибаясь в спине. Задыхаясь от смеха, капитан хлопнул Василия по плечу и, взяв болтающийся на груди бинокль, осмотрел состояние корабля потенциального противника.

                В капитанской рубке эсминца зияла рваная дыра. Все носовые надстройки были изрешечены вмятинами от пуль, часть палубных ограждений были снесены взрывами гранат, и вдоль борта висели обрывки канатов ограждений, кожух носового орудия был также поврежден взрывом гранаты. 

                С удивлением еще раз окинув взглядом потерпевшего, с уважением произнес:

               - А ты, однако, знатный диверсант. Думаю на эсминце тебя надолго запомнят, наверняка со второй мировой таких повреждений не получали. Если судить по палубе то тянет на хорошее боестолкновение.

                "Да как-то не специально вышло." - смущенно пробубнил Василий.   

                Капитан призывно махнул рукой маячившему за спиной мичману и приказал срочно подать на эсминец сообщение. Не требуется ли помощь. Мичман опрометью кинулся выполнять приказ.

                Американцы, получив сообщение, в ответ подали краткий сигнал отказа, и эсминец в полном молчании стал медленно подавать назад.

                «Ну уморил ты всех, товарищ отдыхающий!» - произнес капитан уже отдышавшись после смеха.

                Василий смущенно почесал в затылке: «Да как-то пригрелся на солнышке товарищ капитан, вот и заснул. Сколько проплыл то я?»

                «Это сколько спать надо, что бы в нейтральные воды заплыть?» - Со сдавленным смехом прохрипел капитан.

                Василий встревожился: «Ого, а сколько времени?» И, приложив руку козырьком к глазам с тревогой вгляделся в горизонт. Не увидев берега, с тревожной озабоченностью произнес: «Мне, надо назад. Срочно!  Не опоздать бы на обед!»
 
                Эта его реплика вызвала новый взрыв хохота со всех уголков корабля, откуда выглядывали  матросы. А капитан так загоготал, что перекрыл хохот команды.