Солнцестояние. Прах к праху

- Если ты думаешь, что этого достаточно, то тебе стоит пересмотреть свои убеждения, Виктор.
- Воль…
- Нет-нет-нет. Даже не продолжай. Я не пущу тебя.
- Мне надо всего лишь увидеться с ним.
- Зачем?
В чёрных глазах вампира значится явный вызов, а скрещенные на груди руки и вздёрнутый подбородок лишь подтверждают его упрямство. Вот же, чёртов болван! Моя рука упирается в невидимую стену, куполом накрывающую богатый белый особняк. Без личного приглашения, чужую территорию никак не пересечь.
- Он мой слуга.
- Больше нет.
- Воль!
- Всё, Виктор. Разговор окончен. Я не пущу тебя внутрь и его ты больше не увидишь.
- Чёрт! Да тебе-то он зачем сдался?!
Удар кулака по прозрачной стене вышел таким сильным, что воздух на мгновение пошёл блестящими трещинами, заставив хозяина земли побледнеть и выпучить глаза. Он попятился, но потом взял себя в руки и горделиво выпрямился.
- До свидания, мистер Торнхолл. Был удивительно не рад нашей встрече.
На этих словах, его видимый облик подёрнулся дымкой и растворился в воздухе.
- Чёрт!
Ещё один удар принудил воздух загудеть и завибрировать, но трещин больше не было. Понятно, что переубедить этого идиота в ближайшее время не получится. Надо придумать какой-то другой способ попасть в дом.
Я постоял ещё немного возле ажурных ворот, прикидывая куда мне следует теперь направиться и последний раз взглянул на особняк. Увиденное, заставило сердце глухо стукнуть о рёбра и пожалеть о том, что я не ушёл раньше.
Слуга шёл по садовой дорожке спокойным, размеренным шагом, неся в руках большую корзину срезанных цветов. Он улыбался и смотрел вперёд на кого-то, невидимого за разросшимися кустами. Вот, он остановился, чья-то рука нежно коснулась его щеки, а затем притянула его голову, скрыв от обзора.
Я отвернулся и дотронулся до груди. Мёртвое сердце лихорадочно плясало, дёргаясь из стороны в сторону и причиняя ужасную боль. Густая чёрная кровь, неприятными толчками проходила через него, царапая и растягивая тромбами каждый сосуд. Голова гудела, тошнота и слабость волнами прокатывались по не готовому к кровообращению, телу.
Чтобы не сдохнуть на месте, я позволил себе немного рассредоточиться, а ветру расхватать моё тело по кусочкам, растворяя в зимнем воздухе саму память о моём существовании.
***
- Не думала, что ты воспользуешься моим приглашением так скоро.
- Прости.
- Что ты! Мне приятно.
Её улыбка выходит такой тёплой, что невольно заставляет улыбнуться в ответ. Жар от камина, разожжённого специального для меня, успокаивает и велит окунуться в него с головой. Хочется лечь туда, в угли и свернуться калачиком, чтобы оранжевое пламя укрывало и баюкало, снимая боль и зализывая раны.
Руки вампирши блуждают по моей голове, лежащей на её коленях. Это, кажется, так естественно и просто, что даже немного смущает.
- Мирабель.
- Что?
- Скажи, я дурак?
Странным образом, даже смех выходит тёплым и искристым. Как ей удаётся быть такой приветливой? Она спускает мою голову на пол, привставая и пересаживаясь мне на живот. Нависает сверху, уперевшись руками в пол.
- А ты сомневался в этом?
Улыбаюсь, глядя на её хищность.
- Чуть было не начал.
Поцелуй выходит горячим и глубоким. Не настолько, чтобы сгореть или упасть, но достаточным, чтобы ненадолго забыться. Одежда теряется сама собой. Пол становится постелью. Камин – единственным свидетелем нашего единения.
В этот раз всё происходит добровольно и как-то совсем по-человечески.  Словно, мы просто влюблённые, а мёртвое бессмертие лишь странная старая сказка, рассказанная кем-то по глупости. Только в конце я позволяю своим клыкам пропороть мраморную кожу и глубоко войти внутрь, вместе с наслаждением принимая и чужую кровь. Руки блуждают по тонкому девичьему телу, пока я, жадно присосавшись, не выпиваю столько, чтобы хватило заполнить гудящую пустоту внутри.
Когда мои зубы, наконец, покидают плоть, женщина отстраняется и отползает от меня, улыбаясь лишь только тенью улыбки. Её грудь тяжело и часто вздымается, а бледное лицо ещё больше выцветает.
- Бель?
Но в ответ на мою тревогу, она только делает останавливающий жест и прислоняется спиной к мягкому креслу.
- Всё хорошо, Вик, хорошо. Просто ты стал сильнее, вот я и…
Она не успевает договорить, как глаза её вдруг расширяются в удивлении и впервые я вижу, как это происходит наяву: Мир останавливается, замирая в движении. Гаснут звуки, блекнут цвета, размываются очертания предметов. И в эту секунду безмолвия, откуда-то сзади приходят шаги. Незримый идёт, мягко ступая по ткани бытия, проходит мимо, задевая чёрным плащом и опускается на корточки перед сидящей вампиршей. Он мягко отводит локон с её лица и ласково целует в лоб, отчего по тому вниз течёт струйка алой крови.
- Твоё время вышло, дорогая. Нам нужно идти.
Незримый с лёгкостью поднимает на руки обмякшее женское тело, разворачивается, но почему-то остаётся на месте. Парализованный, я могу только видеть его грубые чёрные сапоги и подол тёплого плаща. Тихий, вкрадчивый голос ввинчивается в уши с такой болью, словно их заливает жидким свинцом. Звуки с той стороны мира противопоказаны живущим, а живым мертвецам – тем более.
- Не пойму только зачем нужно было так жадничать? Она была моей любимицей.
Ответ представлялся невозможным, даже если бы я знал, что сказать на это. Незримый поднял ногу, опрокидывая меня на спину и упёр жёсткую подошву в мигом затрещавшую грудь.
И я увидел его лицо.
Оно было так далеко, как на другом конце света, но я всё равно его рассмотрел – сухое, строгое, вытянутое и совершенно лишённое смеха. Могильно-серые глаза смотрели вниз бесстрастно и холодно. Весь образ древнего существа дышал могуществом и бессознательной жутью. Бель, распластавшаяся на его руках, казалась спящей хрустальной куколкой.
- Так и быть, сегодня я заберу её, раз такого твоё желание. Но впредь…
Он лишь слегка надавил ногой, но кости грудины тут же треснули как стеклянные, позволив его ботинку пройти внутрь до сердца. Я чувствовал, как подошва сапога упёрлась в упругие мышечные стенки, готовая с лёгкостью их лопнуть. Но он не стал этого делать, вернув конечность на пол и безразлично перешагнув через меня - уходя прочь из этого мира и времени. До меня долетели только его последние слова, или даже, скорее, эхо слов.
- Прах к праху, Виктор.
Всё, что я смог сделать, когда реальность ожила, это схватиться за оголённое сердце, сжаться в комок и повторить слова, произнесённые и оглушившие меня.
- Прах к праху, Незримый.
***
- Ты слышал?
- Леди Мирабелла? Да…
- Не думал, что он способен на такое. Они вроде дружили. Бэлла постоянно защищала его пока он был в этой своей «спячке».
- Ублюдок он, вот кто.
- И что теперь делать?
- А что делать? Поменялся только расклад сил, но никак не фигур. Пока он сам не сделает следующего хода, я лично с места ни сдвинусь.
- Но он стал сильнее.
- И что?
- Просто…недавно, ещё до убийства, Виктор приходил ко мне, чтобы забрать своего слугу и чуть не сломал защиту Тёмного Завета. Она реально пошла трещинами, я видел.
- Бред.
- Серьёзно, Грег. Трещины были такие же, как в писаниях – радужные и молниевидные.
- Ты что, боишься его?
- Не то, чтобы…ладно, боюсь. Я не хочу уйти с Незримым как Бель.
- …Хорошо, я попробую поговорить со королём на этот счёт.
- Спасибо, Грегори.
- Сочтёмся.
***
Замок Мирабеллы, по несчастливой случайности, теперь принадлежал мне. Тёмный Завет счёл меня равноправным хозяином этих земель и теперь лишиться этой привилегии можно было только вместе со смертью. Вся прислуга автоматически перешла в моё владение и безропотно склонила головы.
Я просидел в замке целую неделю, пока, наконец, не решился выбраться наружу. Снег плотно укрывал промёрзшую землю, зима набирала обороты, а я снова обнаружил себя стоящим возле ажурных ворот белого особняка.
Потрогал прозрачную стену. Она тоже была холодной. Упёрся лбом в хрустальную границу, позволив себе закрыть глаза и постоять так, вдыхая и выдыхая свежий морозный воздух.
- Если вы пришли забрать меня, то я остаюсь.
Удивление и волнение заставили очнуться и выпрямиться. По ту сторону ворот стоял мой слуга и взгляд его был колючим и обиженным.
- Бастиан…
- Говорю, что вы напрасно тратите время, околачиваясь здесь. Господин Вольфганг…
- Белла умерла.
- Что?
Непонимание в его глазах быстро сменилось искренним недоумением, а затем печалью и…смущением. Он поспешно отвернулся, натягивая на голову меховой капюшон.
- Я сожалею вашей потере.
- Как я могу вернуть тебя?
Плечи слуги вздрогнули, но он так и не развернулся.
- Не легче ли просто забыть меня? Мой новый хозяин…
- Это он целовал тебя в парке?
- Что?
Всё-таки, я вынуждаю его обернуться, но лишь, чтобы заметить испуганное выражение лица.
- Когда вы…
- Понятно.
Сердце, слишком уставшее за сегодняшний день, не движется, лишь обессиленно ноет в ответ на растёкшуюся по венам чёрную тоску. Меня хватает только на то, чтобы развернуться на нетвёрдых ногах и медленно, через силу, раствориться в воздухе, игнорируя собственное выкрикиваемое имя. Я больше не приду на этот зов.
***
- Что вы наделали?!
- Что Я наделал?! По-моему, ты в чём-то заблуждаешься, малыш. Это ТЫ наделал, придя в мой дом и попросив покровительства и защиты.
- Да, но…
- Меня не волнуют ваши ссоры с Виктором. Этот ублюдок сегодня призвал Незримого к своей подруге и тот унёс её, не сказав и слова против. Ты хоть понимаешь, ЧТО значит призвать Незримого?
- Нет…Я даже не знаю кто это, простите.
- Мы называем Незримым древнего тёмного бога, когда-то написавшего завет и правила, по которым живут все вампиры по сей день.
- Тёмного бога?
- Когда-то давно, ещё в самом начале мира, он был человеком и боролся со злом как священник. Но зло крепло и появились первые вампиры, которые стали быстро уничтожать людей, выкашивая их целыми городами. Один из них обратил этого священника и когда тот очнулся и осознал ненасытную силу зла, бесконечность её голода и безумие её жажды, он решил заключить сделку с самим Адом и заплатив своей душой, написал Тёмный Завет. Это писание заключило всех, живущих во мраке, под стражу и определило чёткие и нерушимые границы. С тех пор, вампиры живут по этому, так сказать, «кодексу», а священник, в результате стал Незримым. Ад проклял его бессмертием и лишил возможности существовать в реальности. Он стал его слугой и священным оружием. Теперь ты понимаешь, почему Виктор поступил плохо?
- Честно говоря, не очень. Если он мстит и контролирует только вампиров, то людям…
- Милый мой мальчик, если бы в Тёмном Завете было написано только о нас, ТЫ бы сейчас был моим хозяином, а не наоборот.
- Что?
- Знаешь, что-то меня утомили все эти разговоры.
- Господин Вольф…?
- Заткнись дорогой. Будет совсем не больно. Но, если хочешь, можешь кричать.

Автор: Головачева Е.И.
21.09.2019