Крис - камень, меняющий судьбу. Глава 8

В первые минуты полета Юра и Лев Сергеевич не могли поверить, что такие комфортность и скорость одновременно в принципе возможны. Они совершенно не ощущали движения, но корабль летел почти со скоростью света. Они не чувствовали отрыва от Земли, толчков или вибрации. Им казалось, что это фантастический сон.
Жан объяснил им, что до Криса они доберутся за несколько часов, но чтобы сохранить комфорт земной атмосферы при выходе с корабля нужно будет надеть особые костюмы, обеспечивающие ощущение атмосферы Земли.
- Даже я, - сказал Жан, - буду почти все время носить этот костюм, потому что адаптироваться очень нелегко. Но это, так сказать, техническая сторона нашего путешествия, - заметил он. – Главное, мы должны согласовать наши действия. Вы выступите на Вселенском соборе и расскажете обо всех последних событиях, происшедших на Земле, призвав Вселенский Разум на свою защиту. Я располагаю достаточными материалами, чтобы подтвердить ваши доводы. Пока мы в пути, я просил бы вас заняться подготовкой ваших выступлений.
Юра взял лист бумаги, но не мог отвести взор от иллюминаторов, и, как зачарованный, смотрел на окружающую его Вселенную. Он видел, как пролетают мимо планеты, он любовался цветами этих звезд, он был просто заворожен этим зрелищем, вообще забыв о проблемах Земли. До него не доходил смысл слов, сказанных Жаном, и он не понимал, чего от него хотят.
Опытный Жан сразу понял состояние молодого друга. Он достал две капсулы и попросил Юру принять их.
- У него ярко выраженное изменение сознания, - сказал он. – Нельзя допустить этого.
На всякий случай он дал капсулы и Льву Сергеевичу, хотя тот сосредоточился на своем выступлении. Он часто задавал Жану вопросы, советовался, как лучше сформулировать ту или иную мысль, чтобы его доводы были поняты, интересовался, какие факты могут убедить инопланетян в верности его слов. Жану это было по душе, и он с удовольствием помогал другу.
А вот Юра вдруг лег на диван и заснул. Во сне он шептал: «Ликуша», - и улыбался. Жан и Лев Сергеевич с пониманием относились к Юре. Вместе с тем, Жан предупредил Льва Сергеевича, что Юра имеет слабую защиту сознания и за ним следует следить неотступно. На планете Крис с ним могут произойти необратимые последствия.
Лев Сергеевич не совсем разделял тревогу Жана, но, будучи человеком проницательным, он понимал, что с Юрой, действительно, происходят какие-то отклонения. Высказав свое беспокойство Жану, он получил ответ, что Юре придется пройти лечебный курс. При этом Жан сам собирался этот курс провести.
У меня есть уже немалая практика в этом деле, - сказал Жан, - и я надеюсь помочь Юре.
Это успокоило генерала, и он углубился в разработку своего доклада.
Через некоторое время дверь летательного аппарата открылась, и Жан пригласил друзей к выходу. Там их ждал странный транспортер. «Ракета» - так назвал его Лев Сергеевич - машина в форме ракеты, отрывающаяся на несколько десятков метров от поверхности и несущаяся в заданном направлении. Скорость ее движения соответствовала скорости нашего самолета. Через несколько минут она пролетела «город» и мягко села на зеленом ковре поляны возле прозрачной башни. Жан повел своих спутников внутрь здания. Здесь была удивительная атмосфера, которая до такой степени расслабляла людей, что они еле двигались. Все тело становилось ватным и неуправляемым.
Прежде всего, путешественники оказались в бассейне, наполненном зеленой жидкостью более густой, чем земная вода. Жан сам раздел гостей и погрузил их в бассейн. Земляне были в полусонном состоянии. Даже железная воля Льва Сергеевича не могла противиться окружающей атмосфере. Жан быстро проплыл к другому берегу бассейна, вышел из него, взял три маски для нижней части лица. Одев одну из них, Жан снова погрузился в бассейн, прошел его пешком.
Тела Юры и Льва Сергеевича покоились на поверхности жидкости, как на постели. Он надел им маски, снова вышел из бассейна и направился к прозрачным шкафам. Достал оттуда три золотистых костюма, напоминающих комбинезоны космонавтов. Надев на себя один из них, он обошел бассейн и рукой подтащил к себе Юру. Тот уже «проснулся». Видимо маска возымела действие. Взяв его за руку, Жан помог Юре выйти из бассейна и надеть комбинезон. Затем вдвоем они проделали тоже самое со Львом Сергеевичем.
Третьим элементом одежды была обувь, напоминающая наши сапоги-чулки. Они были изготовлены из золотистого, очень мягкого и приятного материала на толстой, гибкой подошве. Главное, что ноги вдруг пришли в нормальное состояние и не висели, как тряпки.
Экипировав друзей, которые теперь чувствовали себя нормально, судя по устойчивости их тел и ясно смотрящим глазам, Жан пригласил их в лифт, который поднялся на218 этаж здания, согласно нажатой кнопке. Команда оказалась в большом холле, через стены которого просматривалась вся местность вокруг.
Ее особенностью было то, что она вся состояла из подобных зданий, лужаек и каких-то голубых, розовых и салатовых деревьев, на которых все листочки жили своей жизнью. Они порхали, поворачивались, вытягивались, сужались. Это было до того странное зрелище, производящее впечатление всемирного шевеления, что земляне заворожено всматривались в каждый листок, не в состоянии отвести взгляд. Однако Жан прервал их наблюдение и пригласил в рабочую комнату, которая хоть и была стеклянной, но не просвечивалась.
Здесь стояли три стола с компьютерами в виде простых экранов, вращающимися мягкими и удобными креслами возле них, шкафами с пластиковыми альбомами. В центре комнаты расположился прозрачный круглый стол, на котором стояли столовые приборы. Тарелки больше походили на противни всех форм, размеров и цветов.
На них лежала незнакомая землянам пища. Никаких запахов они не ощущали. В сосудах странной формы были напитки всех цветов, начиная от белого и заканчивая темно-коричневым.
Жан взял сосуд с красной жидкостью и предложил Льву Сергеевичу и Юре попробовать напиток. На вкус он напоминал землянику. Гости махом выпили его, и, видимо, он заметно взбодрил их, так как их движения стали быстрыми и четкими. Тогда Жан предложил им отведать какую-то зеленую пасту. По вкусу она напоминала салат из протертых овощей, но сытность ее была удивительной. Съев буквально по ложке, земляне почувствовали сытость.
Затем Жан показал на блюдо с белыми шариками, взяв в рот несколько из них. Гости повторили действия хозяина и поняли, что угостились рыбным блюдом. На десерт было предложено отведать черно-синих ягод, по форме напоминающих земную малину, а по вкусу – ананас.
После десерта Жан торжественно вынул из шкафа кофейник и маленькие наперстки – чашки, как объяснил он. Налил в них очень ароматный напиток, напоминающий кофе с клубникой. После того, как с этим напитком было покончено, Лев Сергеевич сказал, что он приобрел силу льва и готов, прыгать, бегать, драться и даже пахать огород. На это Жан заметил, что лучше приложить все эти силы к написанию доклада для выступления, которое должно состояться через две луны, или дня – уточнил он.
- Вся пища, которой я вас угощаю, призвана обеспечить нормальное функционирование ваших организмов в условиях нашей планеты, - сказал Жан.
По окончании работы я приглашу вас на экскурсию по кантону (городу), который называется Олис. В нем проживает 20 тысяч жителей. Это столица Орды (страны). В нем есть школы, магазины, предприятия, институты и бары. Здесь же заседает Вселенский собор, на который собираются жители других кантонов и планет. Расположение Олиса позволяет собирать у нас почти всех представителей Вселенной.
И вдруг Юра заявил, что ему ничего не хочется писать, тем более что он не знает о чем писать и зачем. А вот осмотреть Олис ему очень хочется. Лев Сергеевич с удивлением смотрел на своего молодого друга. Он не мог представить, что тот болен мозговой инертностью (так объяснил его поведение Жан).
Оставив Льва Сергеевича работать над докладом, Жан взял Юру за руку и повел его в «больницу», которая представляла собой комнату с несколькими топчанами или массажными столами. Предложив Юре лечь на один из них, Жан погладил его по голове, и Юра тут же уснул. Жан достал алмаз голубого цвета, провел им по темечку Юриной головы, и кожа под алмазом разошлась вместе с костью. Определив пинцетом какую-то точку в открывшемся отверстии головы, Жан капнул туда какую-то желтую жидкость. Затем белой пластиной провел по месту «операции» и на голове не осталось даже следа каких-либо действий.
Юра тут же открыл глаза, посмотрел на Жана осознанным взглядом и сообщил, что ему срочно нужно писать доклад. Он быстро поднялся, и они с Жаном направились в комнату, где работал Лев Сергеевич. Юра поздоровался с ним, сказал, что его потрясла техника Криса и быстро начал набирать текст доклада, даже не расспросив Жана об устройстве компьютера. Лев Сергеевич с удивлением, граничащим с ужасом, смотрел на происходящее. Он не верил в чудеса, но это было действительно чудо.
Что Вы с ним сделали? – спросил он Жана.
Маленькую операцию, - ответил тот. – Если Вам потребуется моя помощь, я к Вашим услугам.
Он вышел, и друзья углубились в работу. Здесь была какая-то другая атмосфера, потому что они ничего не обсуждали. Их подчинила только одна цель – работа, и они, как роботы, подчинились этой цели, забыв обо всем и не испытывая никаких других чувств, кроме желания работать. Главное, что ни один из них не понимал этого. Они стали «роботами» и только Жан знал суть происходящего.
- Умение воздействовать на подсознание человека – одно из величайших достижений науки Криса, - говорил Жан.

После обеда, устроенного Жаном в честь гостей, они были приглашены совершить экскурсию по городу. Жан пообещал, что научит их телепортироваться, пока с его помощью.
Вы уже почувствовали, - сказал он, - что вашим сознанием можно управлять. Но это не значит, что управлять им могу я или кто-то из нас. Я научу вас самостоятельно управлять собственным сознанием. Начнем с самого простого. Сейчас вы встаете по стойке смирно, прижимаете руки к груди, соединив ладони, и говорите: «Я хочу быть в саду Амо».
Лев Сергеевич принял нужную позу и повторил слова Жана. В туже секунду он исчез. Юра тоже сосредоточился, выполнил указания Жана, но остался на месте. Видимо, его подсознание не было столь тренированным, как у его начальника или Жана. Во всяком случае, ему нелегко пришлось осваивать науку телепортации.
- Почему-то мне просто не везло, - рассказывал он позднее.
- Да, друг, - огорчился Жан, - сам управлять своим сознанием ты пока не можешь. Твое сознание привыкло подчиняться.
Жан сам принял нужную позу, произнес предложенные слова, обнял Юру, и они очутились в саду. Лев Сергеевич стоял посреди сада и удивленно оглядывался.
Это был удивительный уголок. Он казался декорацией к сказочному фильму. Деревья, с листьями, живущими собственной жизнью, цветы, взлетающие и порхающие, как бабочки, но при этом издающие милые, хотя и простенькие, но очень приятные мелодии. Причем каждый цветок издавал свою мелодию, и они не повторялись. В целом же создавалось впечатление играющего оркестра. Но оркестра вполне слаженного.
Здешние птицы вообще не вписывались в воображение землян. Они были такого разнообразного окраса и форм, издавали такие звуки, что казались фантастическими. По саду скакали какие-то огромные кролики, поджав длинные уши. Оказалось, что это что-то вроде наших лошадок. Жан сел на одну из них и она, легко подпрыгнув, очутилась в метрах 30 от гостей. Это было невообразимо.
- Там все было фантастическим, - вспоминали друзья после возвращения на Землю.
Огромные змеи обвивали деревья. Они вызывали ужас у землян. Оказалось, что это очень смирные и полезные животные. Они переносят влагу и, добравшись до верхушки дерева, сбрызгивают его, как из фонтана. Все происходящее не переставало удивлять друзей.
Жан попросил их снова стать по стойке смирно, приняв позу молящегося праведника и сказать: «Порт Иза». Сам он при этом обнял Юру, и вся троица очутилась у странной реки. Она напоминала канал, по которому струился золотой свет. По нему летели корабли, больше похожие на плавающие дома. Высота их достигала 15-20 этажей.
«Порт» представлял собой пристань, к которой тут же пристал такой «дом». Жан пригласил друзей войти в него, и они поднялись на лифте на 7 этаж. Стены корабля были стеклянными, и через них просматривались проплывающие мимо берега. В центре «палубы» высажены цветы и плодовые деревья. Плоды походили на воздушные шары разного цвета.
Жан сорвал оранжевый шар, разрезал его и подал каждому по куску. Вкус его напоминал манго, но косточки внутри не было. Были очень мелкие зернышки, как у крыжовника. Плод прекрасно утолял жажду и голод. По словам Жана, он значительно повышал иммунитет и интеллект.
За стенами порохода-дома проплывали города из прозрачных небоскребов, рыбы-фонтаны, напоминающие китов нежно-голубого цвета. Жан объяснил, что они используются и как пища, и как тягловые животные. Через некоторое время гости убедились в этом, когда увидели, как один «кит» тащил паром, заполненный какими-то транспортными средствами. Мощности бы его позавидовал даже тепловоз.
Следующим «портом» был Порт Тыш. Здесь друзья вышли на берег и пошли по «городу», который резко отличался от виденных ранее. В нем постройки были выполнены их цветного камня. В основном они были одноэтажные и необыкновенно красивые: круглые, овальные, эллипсовидные, треугольные. Все геометрические фигуры были представлены здесь. Окна сияли алмазными искрами. Между домов были сплошные цветники и деревья. Чаще всего встречалось дерево, напоминающее нашу тую. Фонтаны возникали прямо из-под земли и, исчезая через мгновение, появлялись уже в другом месте. Температура окружающей среды была градусов 25 и, попадая под струи, спутники не испытывали неудобств. Надетые на них костюмы оставались совершенно сухими.
Жан привел гостей на «пляж». Эта была площадь вдоль реки, покрытая ковром невероятной мягкости и пушистости. На ковре лежали крисчане и занимались йогой. Кто-то стоял на голове, кто-то застыл в позе лотоса, кто-то прыгал. Многие «плавали» в потоке золотистого света. Так же  как и Жан они по внешнему виду почти не отличались от землян. Правда кожа у них была серее, а глаза большие и зеленые, как фонари.
Жан предложил Юре и Льву Сергеевичу «поплавать». Снял с них костюмы, но маски снимать не разрешил. Когда они вошли в «реку», то очутились в ласкающем шелковом потоке, проникающем внутрь организма. Они наблюдали за собой, как бы со стороны, видя, как становятся прозрачно-золотистыми их ноги, руки, тело, голова. Такое «плавание» доставляло невероятное блаженство землянам. Они потеряли счет времени. Жан с большим трудом и очень нескоро заставил их выйти на «пляж». Когда наши друзья вышли из этой «солнечной» реки, их мышцы были более подтянутыми и упругими.
В последствии, описывая свое «купание», Лев Сергеевич и Юра заявляли, что просто побывали в раю. По их словам, они испытали чувство полного раскрепощения, свободы, счастья, неги, насыщения силой любви и очарования.
- В общем, передать это не возможно! - восторгались они.
Это «купание» стало началом зарождения любви наших землян к доселе неизвестной им планете. После купания Жан повел гостей в «кошар» – ресторан, по-нашему. Там они отведали райские блюда. Но главное их качество – лечебные свойства. Крисчане употребляют пищу как лекарство, поэтому не болеют и не стареют.
Когда они возвращались в Олис, то по своим физическим параметрам уже были другими существами. Они перестали чувствовать усталость, разбитость, скуку, тоску. Их отличали сила, здоровье, готовность к работе и довольство всем и вся, т.е. всем тем, чего так не хватает нам, русским.
Жан провел реабилитационный период с друзьями, чтобы полностью убедиться в результатах своего эксперимента. Их новые качества были необходимы для выступления на Вселенском соборе.
В этот раз он проходил в Кантоне Сим. Под руководством Жана вся троица телепортировалась туда. Каково же было удивление землян, когда они очутились прямо-таки в «джунглях» – непроходимых лесах. Они вопросительно воззрились на Жана, и тот указал им на маленькую «часовню» – прозрачное, круглое, маленькое одноэтажное здание.
Войдя в него, они оказались у лестницы, идущей вниз. Жан сообщил, что есть и лифт, но он хочет показать, сколько уровней будет отделять их от поверхности. Впоследствии вспоминая это путешествие, Юра утверждал, что они спустились не менее чем на 40 этажей. В результате они вошли в огромный парк, аллеи которого вели к «дворцу», который представлял собой переливающуюся всеми цветами радуги пирамиду, украшенную башенками и балкончиками, скульптурами и фонтанчиками. Высота пирамиды равнялась нью-йоркскому небоскребу. Зрелище впечатляло и завораживало.
Земляне, как зачарованные странники не могли оторвать взгляда от этой неземной красоты. Но больше всего их поразило то, что на самом верхнем балконе стояла женщина. Настоящая, похожая на землянку, женщина, одетая в изумительное белое платье, напоминающее наряды наших императриц. Оказалось, что это жена верховного старейшины Вселенского собора. Ей выпала честь открыть Собор.
Друзья поднялись на 97 этаж. Через стеклянные стены был виден, расстилающийся на необъятные просторы парк. У входа в большой зал уже стояла женщина в белом платье. Она поражала своим земным видом. Черные волосы обрамляли нежное смуглое лицо, главным достоянием которого были зеленые глаза, смотревшие мягко, но уверено. Она держала в руках сосуд с голубой жидкостью. Этот сосуд был похож на чайник с хоботком, из которого каждый проходящий должен был глотнуть жидкость.
- Что это? – поинтересовался Юра у Жана.
- «Огонь примирения», - ответил тот.
Конечно, голубой «огонь» показался нашим спутникам странным, но они, как и все участники Собора, подошли и отпилили напиток.
- На вкус это был чай с лимоном, - вспоминал позже Лев Сергеевич. – Но он согревал душу и веселил сердце. В зал все прибывшие входили с улыбками.
- Нашему взору предстало невообразимое зрелище, - вспоминали друзья. – Кого здесь только не было. Само собой, крисчане, гранатцы, медузовцы, сириусцы. Этих мы уже отличали. Но другие… Это просто фильм ужасов!!! Рогатые и безголовые существа, одноглазые и четырехногие. Зеленые и черные, красные и фиолетовые. Ни в одном зоопарке мира вы не увидите ничего подобного. Ни одна самая буйная фантазия не сможет нарисовать эту картину. Когда мы сели в кресла, - интриговали нас позже друзья, - по соседству уместилось жабо-подобное существо, зеленое с киселеобразным телом и выпученными красными глазами, четырьмя лапами и еще двумя плавниками.
Даже много времени спустя Лев Сергеевич говорил об этом существе с чувством невероятного омерзения. Юре вообще стало плохо при его виде. Он побледнел и чуть не упал. Хорошо, что Жан подхватил его на руки. Закапав ему в рот какой-то препарат, он привел его в себя, вернув мужество или полное безразличие. Льву Сергеевичу тоже понадобилась его помощь.
Когда старейшины уселись в центре на сцене и начались выступления, Жан переводил своим гостям их содержание. Была минута, когда они опять чуть не лишились чувств. На сцену выползло нечто, в виде краба с человеческой головой и рогами винтом. Оно так визжало, произнося свою речь, которая, судя по переводу Жана, оказалась весьма миролюбивой, призывающей всех жить у себя на планетах и не лезть к соседям. Это был представитель планеты Краб.
- Это так поразило нас, - говорили друзья, - ведь он и был, как краб, но разумный и говорящий!
Наконец, очередь дошла до землян, и зал замер. Никто не ожидал их появления здесь. Гранатцы и медузовцы шипели от злости. Представив их, Жан сообщил Вселенскому собору, что Земле угрожает опасность от незаконного и хитро продуманного захвата ее Гранатой и Медузой при попустительской политике Сириуса.
Все слова Жана подтвердили Лев Сергеевич и Юра, приведя конкретные цифры, свидетельствующие и количестве законспирированных пришельцев на разных континентах Земли.
В завершение Жан Лоран снова взял слово. Зал рукоплескал известному ученому и политику. Он подтвердил данные землян и рассказал о нескольких попытках его устранения. Представители многих планет: Краба, Сои, Кольца Сатурна, Льва и других, предложили исключить Гранату и Медузу из Вселенского сообщества и принять меры к их блокировке и перекрытию для них путей на Землю.
Но Жан не согласился с этим предложением. Он сказал, что, исключив агрессоров, Собор совсем утратит контроль над ними. Вместо этого он предложил применить экономические санкции, т.е. заставить их расплачиваться своими богатствами за каждую попытку нападения или заселения чужих планет.
Большая часть его предложений была принята, кроме того, было решено отправить на Землю для контроля крисчан, а также представителей планет Омеги и Больших Псов, как самых нейтральных и миролюбивых. Программу подготовки их экспедиций должны были разработать крисчане. Было признано, что планета Крис достигла самых больших успехов в области межпланетных контактов.
Лев Сергеевич и Юра были в восторге от участия в столь значимом мероприятии. Они возлагали большие надежды на развитие новых взаимоотношений между планетами, на включение планеты Земля во Вселенский союз.
После закрытия Собора Жан пригласил землян погостить в его доме в кантоне Учи. Здесь, также как и в Тыше, все домики были одноэтажными и утопали в садах. Дом Жана представлял собой сделанный их нескольких пород дерева восьмигранный дворец. Его венчала замечательная ажурная башня с видом на синее озеро. Дворец, действительно, был необычайно красив, как самоцвет в оправе из золота. Правда, оправу составляли желто-зеленый парк с озером и фонтанами.
В домике почти не было прислуги. Или ее просто не было видно. Друзья с удовольствием приняли предложение Жана покататься по озеру. Лодки были в форме листьев кувшинок. Они управлялись не веслами, а рычагами. Оказалось, что расстояние между берегами равняется длине туннеля под Ла-Маншем. И чтобы на лодке добраться с одного берега до другого нужно несколько земных дней.
Это очень удивило, но и обрадовалось землян, тем более что на этой несуразной «лодке» оказалось все необходимое для жизни. Отобедав на «корабле» и, поиграв с Жаном в шахматы, путешественники остановились у небольшого островка и решили поплавать. Плавая, они стали нырять. И вот в результате этого произошло невероятное. Наверное, если бы друзья знали о последствиях своего безобидного времяпрепровождения, то просто сидели бы на берегу. Но они еще ни о чем не догадывались.

Ныряя, каждый из друзей выныривал с «морской» добычей в виде рыбы. Они пришли в такой азарт, что никак не могли остановиться, и на все предложения Жана прекратить рыбалку отвечали отказом. Тогда Жан объявил, что сейчас закинет капкан на «морского медведя» – самого большого обитателя этих вод. Капкан был размером с лифт, и трос, на котором его опускали, напоминал трос подъемного крана. Нашим друзьям было очень интересно, и они нырнули за капканом.
Имея на лице маски, они могли подолгу оставаться под водой. Проплыв вокруг опустившегося на дно капкана, они увидели вход в подземную пещеру и решили немного проплыть внутрь нее. Они плыли и плыли, когда впереди появился свет и они оказались на площадке перед гротом. Заплыв в него, они увидели впереди туннель, искусственно прорытый.
Любопытство разбирало друзей, и они нырнули в тоннель. Он весь был освещен, но чем понять было невозможно. Как сюда могли проникать лучи солнца? Эта мысль занимала обоих. Увидев впереди большой зал весь в мраморе, друзья уже пешком вошли в него. При этом их самочувствие было таким же, как на поверхности. Видимо, маски создавали необходимый комфорт.
Вдруг они увидели существо, напоминающее человека. Оно было в скафандре. Друзья отправились за ним. Тот не обращал на них никакого внимания. Он все шел и шел, но в один момент вдруг исчез за поворотом. Друзья повернули за ним и услышали лязг закрывающихся ворот. Они повернули назад, но уперлись в стену. И тут несколько существ в скафандрах напали на них. Они укололи их чем-то, и наши путешественники потеряли сознание.

Прошло уже несколько часов, а друзья все не возвращались. «Морского медведя» уже подняли и ждали, не разделывая, чтобы показать гостям, но тщетно. Жан начал беспокоиться и приказал осмотреть участок озера, где шла ловля. Сам он нырял уже десятый раз, но не находил никаких следов землян.
Не понимая, что могло произойти, Жан собрал весь свой отряд и заставил обшарить всю акваторию озера. Землян и след простыл. Тогда было высказано предположение, что их похитили представители других планет, несмотря на решение Вселенского собора.
На следующий день Жан подал заявление в Лигу Вселенского собора с требованием в виду чрезвычайных обстоятельств созвать Вселенский собор вновь. Собор назначили через несколько лун. За это время люди Жана ни на минуту не прекращали поиски. Они обшарили весь Крис, побывали на Крабе и Сатурне. Нигде никаких следов.
Были посланы отряды бороздить просторы Вселенной. Они перебирались с одной планеты на другую. Никакого результата. На Вселенском соборе никто не признал за собой похищение землян. Гранатцы и медузовцы взывали к логике. По их словам, похищение землян после их выступления на Соборе было не логично и кроме неприятностей никому ничего не давало. На это было трудно возразить.
Крисчане решили вернуться к озеру и вновь тщательно его обследовать. Поиски затянулись на полгода. Жан чувствовал свою ответственность пред нами, необходимость поставить нас в известность о случившемся. Но полная бездоказательность любых его предположений приводила его в ярость, и он предпринимал все новые и новые попытки поисков. А время шло!

Прошли полгода. Мы по-прежнему жили в Белгороде. Работа и путешествия по своей стране – вот главные наши занятия. Мы не открыли свой банк, но, пользуясь шкатулкой Жана, часто выигрывали крупные суммы и в деньгах не нуждались. Тем не менее, новый год мы встретили в гордом одиночестве и всеполгащающей тревоге.
Появившиеся в доме неизвестно откуда подарки Жана свидетельствовали лишь о том, что хотя бы он был жив. Но время шло, а мы не имели никакой информации о друзьях. Мы горько шутили, что, видимо, быстро сумели надоесть возлюбленным. Вот и лишились их так же быстро, как и приобрели. Иногда мы, что называется, плакали друг другу в жилетку, а Пелагия утешала нас.
Так мы пережили зиму в уютном южном городе нашей страны. Наступила весна. Она была ранней, и в апреле было тепло, как летом. Все-таки Белгород – не Москва. Занятия в институте шли полным ходом, и я была постоянно занята. У Лики тоже работы было невпроворот. Поэтому лишь вечерами мы изредка вздыхали, стараясь не говорить на больную для нас тему.
Крис ничего не сообщал и не показывал о наших путешественниках, скромно отвечая: «информации нет». Он потускнел, как будто чувствовал себя виноватым за причиняемую мне боль. Мой верный друг всегда чувствовал все мои переживания.
На майские праздники Крис перенес нас в Москву. Дома властвовал Олег. Квартира пришла в полное запустение. Проржавевшие трубы, отошедшие обои и отвалившаяся штукатурка «радовали» глаз вернувшихся домой хозяек. В комнатах стоял отвратительный затхлый запах.
Самого Олега, к счастью мы не застали, но его присутствие было обозначено небольшим количеством продуктов в холодильниках, грязным бельем в ванной комнате и заложенными, видимо, читаемыми книгами. От такого «комфорта» в нашей квартире, в которой мы прожили более 20 лет, нам стало нестерпимо больно. Мы сели и заплакали, что называется, завыли хором. Самое обидное заключалось в том, что и утешить-то нас было некому.
Но, сколько не реви, а нужно что-то делать. Поэтому мы вскипятили чай, сделали бутерброды из прихваченных белгородских даров и, перекусив, принялись за уборку. Пропылесосили все ковры, перемыли полы и окна, плиту и посуду. Обтерли все полки и шкафы и, уставшие до изнеможения, рухнули в постель. Олег не появлялся. Видимо, на майские праздники он уехал в Тулу.
Как следует выспавшись, мы попросили Криса перенести нас в загородный дом. Здесь было как в раю. Дом утопал в зелени, внутри все блестело и сияло. Встретивший нас Эммануил несказанно нам обрадовался. Почему-то дом в Белгороде он воспринимал как временную гостиницу. Мы пошли гулять по саду, но он тут же позвал нас на завтрак, который был подан в саду.
Свежее молоко и масло, горячий хлеб и замечательная яичница с беконом, овощной салат. Все было невероятно вкусным, свежим, родным. Мы провели несколько часов за столом, обсуждая последние новости. Потом перешли к камину, уселись в кресла-качалки, стали читать и вязать. Все, как в старые добрые времена. Ликуша включила музыку Дассена, и мы наслаждались уютом и теплом уже ставшего нам родным дома. Именно здесь мы чувствовали необыкновенный уют и полное спокойствие. Присутствие Эммануила гарантировало нашу безопасность.
Зайдя перед сном в ванну, я обомлела. На зеркале горело послание: «Наши друзья в беде. Я не могу бросить их поиски. Наберитесь терпения и ждите. Все будет хорошо. Очень без вас скучаю. Жан». Я заорала, как сумасшедшая, призывая Ликушу. Та, в испуге примчалась и уставилась на меня.
- Что случилось? – обеспокоено спрашивала она.
Я, без сил опустившись на край ванной, показала ей на зеркало. Ликуша изумленно переводила взгляд с текста на меня.
- Я ничего не понимаю, - шептала она. – Что это значит?
Поскольку я уже несколько опомнилась, то постаралась изложить дочери возможность связи между мирами и планетами через зеркала. Лика не могла понять ничего из того, что я говорила. Надпись исчезла также неожиданно, как и появилась. Но мы стояли в ванной, боясь отойти от нее. Мы очень надеялись на новое послание. Однако зеркало молчало.
Мы даже раздумали идти на прогулки и решили остаться у камина, попросив Эммануила принести нам еду. За ужином мы не могли ни говорить, ни думать не о чем, кроме Жана, Юры, Льва Сергеевича и ужаса происходящих событий. Послание Жана мы трактовали в самых худших вариантах, строили самые ужасные догадки о крушениях, покушениях и т.д. Но тут же старались вселить друг в друга веру, поскольку в послании была фраза, что все будет хорошо, а значит, Жан им поможет, и они все вернутся. А если не вернутся? И начинались рыдания, новые предположения и новые догадки.
В разгар этих страстей пришел Эммануил с огромной корзиной цветов и, поставив ее на пол, сказал:
- От хозяина.
Мы вскочили, схватили его за руки и потребовали, чтобы он рассказал все, что знает. Совершенно опешивший от такого натиска Эммануил, сообщил, что получил приказ через зеркало и выполнил его. До этого он не получал ни одного послания. А больше он ничего не знает.
Прогоревав до трех часов ночи, мы, обессиленные, отправились спать.
- Жан велел набраться терпения, - сказала я, - давай попробуем это сделать и не будем ни о чем говорить.
Именно так мы и поступали в последующие дни.

Очнулись Лев Сергеевич и Юра в большой светлой комнате, красиво убранной и дающей ощущение праздника. Они с удивлением огляделись вокруг, посмотрели друг на друга. Оказалось, что они сидят в красивых креслах, между ними располагается стол, заставленный фруктами и хладнокровными обитателями морских глубин. Креветки, крабы, кальмары и мидии всех сортов и способов приготовления. Тут же стояли бутылки с винами, на которых были этикетки на французском, итальянском и русском языках. Последние просто потрясли пленников. Они молча рассматривали бутылки и передавали их друг другу.
На столе оказался русский шоколад «Люкс», что вообще не укладывалось в головах друзей. Почему-то эти русские надписи привели к неожиданному эффекту. На глазах обоих мужчин навернулись слезы, и они ничего не могли с этим поделать. Больше всего им хотелось очутиться дома.
Вдруг скрипнула дверь и в комнату вошла женщина лет сорока. Очень интеллигентная и сохранившая юную привлекательность. Она ласково улыбнулась гостям и поцеловала Льва Сергеевича в макушку. По выражению его лица и какому-то ужасу на нем, Юра понял, что генерал знаком с этой особой. Лев Сергеевич застыл, как памятник, с открытым ртом. Он задыхался и не мог произнести ни слова. Женщина же только рассмеялась от такой его реакции. Она вдруг заговорила очень приятным голосом:
- Ну, не нужно так пугаться, милый мой Левушка. Вы попали в мир, куда ушли многие земляне. Мы здесь живем и, как видишь, неплохо. Теперь ты не будешь грустить о нас так сильно, будешь спокоен за нас с папой. Кстати, вот и он сам.
Действительно, в дверь вошел стройный, обаятельный мужчина и тоже поцеловал Льва Сергеевича.
- Ты удивлен, сынок? – спросил он. – Мы здесь, действительно, помолодели и чувствуем себя прекрасно. В этом мире все отношения более совершенны. Мы спокойно занимаемся своими любимыми делами и имеем все необходимое по желанию, а не за деньги. Я рисую пейзажи. Ты помнишь, как я мечтал этим заниматься? Но я должен был работать в разведке, чтобы содержать семью. У меня не хватало не только денег, но и времени на осуществление своей мечты. А вот мама всегда любила музыку, а здесь она сама ее сочиняет. Она сегодня продемонстрирует вам свои таланты, а я приглашу вас в свою галерею. Мы знаем, что Юра твой друг и коллега, поэтому сегодня к нам в гости придет его бабушка и дедушка. Они здесь недалеко живут. Они очень любят свой сад и все свое время посвящают выращиванию цветов и фруктов. О! Вы залюбуетесь их оранжереей.
Лев Сергеевич сидел, как завороженный. Обстановка была очень напряженной. Наконец, постепенно он стал приходить в себя. С каким-то невероятным сомнением в голосе он произнес:
- Но этого не может быть! Вы умерли старыми людьми, и я похоронил вас в Москве, на Востряковском кладбище. Каким образом вы очутились на Крисе?
- Какой Крис? – удивились его родители. Вы прошли по межпланетному коридору и очутились в параллельном мире Земли. Мы на Земле, Левушка, внутри ее. Сюда нет доступа инопланетянам. Мы закрыты со всех сторон. И мы никогда не слышали ни о каком Крисе.
- Мамочка, значит, мы с Юрой в любой момент можем выйти из этого мира в наш обычный земной мир? – спросил Лева.
- Да, сынок, - ответил его отец, - мы поможем вам в этом. Но иногда это не получается. К нам иногда попадают живые земляне, некоторые из них так и остаются с нами. Найти проход между мирами очень сложно. Он охраняется водой и огнем.
Мама Льва Сергеевича почему-то молчала, и отец продолжал:
- Нам очень хотелось бы Лева, чтобы ты погостил у нас. Мы свозим тебя к бабушке в Тверь, навестим всех наших умерших родственников. Многих ты даже не знаешь, а это не хорошо. Нужно знать свою родословную.
Юра следил за этим разговором не в силах прийти в себя. Ему казалось, что это просто сон или кино. Американская фантастика. Только американцы способны придумать такое. Но все видел и слышал сам, и понимал, что все так и есть, как говорят родители начальника.
- А в каком городе живете вы, мама? – спросил Лева.
- В Москве, конечно, - хором ответили родители. Но у нас другая квартира. И Москва другая – без загрязнения воды и воздуха, потому что у нас нет транспорта. Мы перемещаемся сами с помощью мыслей.
- И куда же вы можете мысленно переместиться? – задал вопрос Юра.
- Куда угодно, хоть в Америку, - ответили родители. – Для нас нет преград в нашем мире.
- Это здорово, - отреагировал Лев Сергеевич. – А на Крис можно попасть с помощью мысли?
- Ну, сколько можно тебе объяснять, Левушка, что мы не знаем, что это такое, - сказала его мама. – И что это за навязчивая идея у тебя, мой дорогой?
В это время в комнату вошли мужчина и женщина, и Юра уже без страха узнал своих бабушку и дедушку. Они расцеловались, и хозяева пригласили всех к столу.
Когда обед закончился, Юру отпустили погостить у его предков, а Лев Сергеевич остался со своими родителями. Он всему удивлялся, всему восхищался и, главное, чувствовал тепло родительского дома. Иногда слезы душили этого закаленного и много повидавшего мужчину. Здесь он был любимым ребенком, и его душа оттаивала.
На следующий день все собрались в клубе встреч. Лев Сергеевич встретил там трех своих коллег и двух школьных товарищей. В толпе знакомых гости увидели Мифодия Никаноровича. Он выглядел очень плохо и был невероятно старым. Голова его тряслась, он не узнавал своих сослуживцев.
- Зрелище не для слабонервных! - заметил Лев Сергеевич. - Видимо каждому воздается по заслугам. Да, Юра, побывав здесь, мы уже никогда не будем прежними.
Пробыв еще день у родителей, Лев Сергеевич встретился с Юрой, и они решили, что нужно возвращаться. На Земле прошло уже полгода. Родители проводили их до тоннеля, по которому они шли молча в полной темноте. Время, как бы, остановилось. Этот путь показался им невероятно долгим.
Наконец, в конце тоннеля забрезжил свет. Они даже не заметили, как очутились в воде. Она была мутной и какой-то серой. В ней то и дело попадались дохлые рыбы, крысы и птицы. Пришлось плыть. Силы были на исходе. Окружающая вода вызывала тошноту и слабость.
Вдруг, с поверхности воды они увидели знакомый береговой пейзаж. Это явно было Подмосковье. До берега оставалось всего несколько шагов. Выйдя из воды, они очутились на территории подмосковного санатория на Клязьминском водохранилище.
Мокрые, замерзшие, еле передвигаясь, они с трудом добрались до здания администрации. Сказав дежурной, что у них перевернулась и затонула моторка, они назвали себя и попросили дозвониться в свое ведомство.
Через несколько часов их отвезли в Москву, каждого в свою квартиру. Пока они сидели в санатории в ожидании помощи, было решено никому не рассказывать о параллельном земном мире. Это была их самая «нежная» тайна!
- Скажем, - распорядился Лев Сергеевич, - что нас неудачно высадили инопланетяне, выбросили на воду. Они нас похитили, мы их не знаем. И не знаем, что сейчас происходит с Жаном Лораном. Но обстановка вокруг него во время нашего пребывания на Крисе складывалась неплохая. Вселенский собор одобрил нашу совместную программу, но были у нее и противники. Скорее всего, это их рук дело.

Три недели друзья лежали в госпитале и проходили обследование. Узнав, сколько времени прошло на Земле, пока они отсутствовали, они не могли поверить в это. Ведь в параллельном мире они были всего два дня.
После лечения они целый месяц писали отчеты о своем путешествии, которые сверялись, перепроверялись, анализировались, изучались. И только в июне оба были командированы в Белгород для установления контакта с нами, т.е. с людьми, близкими Жану Лорану. Видимо, они должны были следить за нами.
У меня была горячая пора экзаменационной сессии. Я целыми днями пропадала в университете. Это здорово отвлекало от грустных мыслей и давало силы жить. У Лики тоже была масса дел на работе, да еще диссертация, которой она занималась постоянно. В один прекрасный день, вернувшись домой, мы были удивлены скоплением народа на нашем крыльце. Четверо мужчин под предводительством боевой подруги – Пелагии. Собравшиеся с нетерпением ожидали нас.
Юра бросился обнимать Лику, а ко мне подошел Лев Сергеевич. Дима Эммануил и Пелагия наблюдали встречу со стороны. Мы не поверили своим глазам, и рассказали нашим путешественникам о поисках Жана, о его твердом намерении, пока он не найдет пропажу, не возвращаться на Землю.
Наша информация явно смутила и расстроила гостей. Ужинать мы расположились в саду. В сумерках разожгли костер и почти всю ночь просидели, распевая военные, бардовские и студенческие песни и радуясь счастливому возвращению наших друзей. Они действительно были очень счастливы. Их нежное внимание к нам чувствовалось в каждом слове, жесте, взгляде.
- Именно благодаря нашему полету, - говорил Лев Сергеевич, - я действительно понял, что за счастье иметь родину, работу. Как часто мы не умеем ценить то, что нам дано. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!», - пропел он.
Общую радость омрачало отсутствие Жана.
Оставшись наедине с Левой, я узнала о его встрече с родителями и не поверила. Он мне повторял, что и сам не верит, что это было, как сон, но не мог же один и тот же сон сниться двоим. Да и как же тогда они с Юрой очутились на Земле?
Лев очень волновался, когда рассказывал о своей встрече. Его радовало, что его мама и папа хорошо выглядят, что они заняты любимым делом и им там хорошо.
- Если бы ты видела, какая красивая у меня мама и какой интеллектуал папа, - то и дело повторял он. - Ты знаешь, раньше не проходило и дня, чтобы я не взгрустнул о них. Я и сейчас думаю о них ежедневно, но сейчас я стал спокоен. Я убедился, что нет конца и дальше будет только лучше!
Мой ум отказывался в это верить, но, зная Льва, как ярого материалиста, не верящего ни в какую мистику, я понимала, что он не мог выдумать такое. Тем более что еще в работах Вернадского была высказана мысль о параллельных мирах, так называемой ноосфере, в которой собираются души умерших, причем не только Земли, но и всей Вселенной.
- Самое страшное, - говорил Лева, - это то, что мы могли и не вернуться оттуда. Опасность застрять в параллельном мире очень велика, и мои родители понимали это. Они очень рисковали, показывая нам дорогу. Но тогда я почему-то больше всего хотел еще хоть раз увидеть вас.
Это так растрогало меня, что я прижалась к Леве и нежно поцеловала его.
- Мы с Ликушей тебя очень любим! – сказала я.
Нашим разговорам, домыслам, обсуждениям, предположениям не было конца. Мы никак не могли объяснить случившееся. Поэтому решили отложить эти разговоры, чтобы постараться осмыслить происшедшее и дождаться Жана: может он сможет все объяснит?
Было определено, что нашей главной задачей на сегодняшний день является необходимость связаться с Жаном.  В этом Лева очень рассчитывал на меня. Однако я огорчила его, сказав, что это подвластно только самому Жану. Следовательно, надо набраться терпения и ждать. Но вдруг меня озарило.
- Послушай, Лева, - сказала я, - у меня есть один способ и мы попробуем им воспользоваться. Пойдем в ванну, встанем у зеркала и попытаемся с помощью заклинания, оставленного мне Жаном, прорваться в космос. Скорее всего, ничего из этого не выйдет, но если Жан следит за моим зеркалом и хоть изредка пробивается сквозь космические дали, то он может услышать наш призыв.
Льва очень удивило такое предложение, но он заметил, что после того, как побывал в параллельном мире, уже на все смотрит другими глазами. Мы вошли в ванную комнату, закрылись и уставились в зеркало. Я положила правую руку на сердце, проговорила заклинание, оставленное Жаном, и мы стали ждать.
Сначала мы стояли перед зеркалом, но через полчаса я предложила сесть на край ванны и следить за ним. Лев с сомнением воспринимал все происходящее, но я уверила его, что Жан неоднократно связывался со мной подобным образом и даже телепортировал меня через зеркало. О Крисе – моем алмазе – я, естественно, умолчала. Это была святыня! Мой Крис, мое чудо! Камень, меняющий судьбу!
Мы просидели в ванной больше часа, но зеркало не подавало никаких признаков жизни. Лев это воспринимал как должное. Он, конечно, не верил в мои рассказы.
- Но как ты думаешь, - убеждала я его, - откуда бы мы знали, что вы похищены и объявлены во вселенский розыск? – Он пожимал плечами.
Однако поскольку результата мы не добились, сомнение в душе Льва Сергеевича так и осталось.
Друзья пробыли у нас три дня и уехали в Москву, обещая вернуться через какое-то время. С первого июля у нас с Ликушей начинался отпуск. Мы решили поехать в наш подмосковный дом, чтобы быть поближе к друзьям и Жану – так мне казалось. Я много раз пыталась увидеть Жана через Криса, но мои надежды не оправдались.
И вот, купив билеты на поезд, мы, как нормальные люди, поехали в Москву. Пелагия получила отпуск, но чувствовалось, что она очень огорчена. Видимо, она к нам привязалась и, когда мы уезжали, сильно скучала. Мы бы с радостью взяли ее с собой, но она не могла бросить больную сестру.
Проведя ночь в поезде почти без сна, утром мы вышли из него на Курском вокзале, где нас уже встречал Юра. Он поехал с нами на дачу, и мы предложили ему остаться жить у нас в доме. Он согласился с радостью. Ликуша была теперь все время рядом с ним, и он очень неохотно уезжал от нее даже на работу.
- В доме появился хозяин, - смеялись мы. – Наконец-то мечта осуществилась. А то без мужских рук мы уже сами за молоток и гвозди хватаемся.
Юра вместе с Эммануилом и нашим верным сторожем и поваром в одном лице Джеком все время что-то делали во дворе. То косили траву, то чистили бассейн. Юра принимал участие во всех работах. Вечерами мы рыбачили и варили уху, которую, как правило, отдавали собакам, опасаясь, что рыба отравлена подмосковной экологией.
- Главное, - смеялся Юра, - процесс, а не результат.
Грибы мы тоже собирали, но есть боялись, хотя Эммануил и Джек ели и уху, и грибы. У них был выработан какой-то иммунитет. Вообще, они никогда не болели и не уставали. Я все пыталась проникнуть в тайну этого явления, но ребята улыбались и заверяли меня, что это наследственность. «Да, - думала я, - наследство Криса?». Хотя я ничего точно не знала, а сами они ничего не рассказывали. Молчание и улыбка – девиз их жизни!
Один раз, бродя в поисках грибов по лесу, мы попали под ливень, причем довольно холодный и все простудились, кроме Эммануила и Джека. Однажды я подсмотрела, как Джек буквально испарился из кухни, готовя ужин. Весьма удивленная, я стала ждать, что будет дальше. Через тридцать минут он появился с сумками продуктов прями посреди кухни. Меня это поразило, потому что у него не было ни камня, ни колец на пальцах. Мне было интересно узнать, как он это проделывает, но я не решалась его спросить.
Я усилила свое наблюдение за ним. Ночами он выходил из дома, если в доме был Эммануил (один из них всегда был с нами в доме) и вдруг исчезал, как приведение. Утром я находила его в его комнате в постели. Он делал вид, что никуда не отлучался. Все это было очень странно.
Понимая, что он, видимо, с кем-то поддерживает связь, я надеялась, что с Жаном. Это и заставляло меня не спать ночами и следить за Джеком. Мне было просто необходимо связаться с Жаном.
Однажды ночью, когда он растворился, я попросила Криса показать мне его. Ответ ошеломил меня: «его нет на Земле». Значит, он и впрямь встречается с Жаном. Но почему Жан ничего не передает мне? Не радуется возвращению наших друзей? Он же должен быть в курсе. На все мои вопросы Крис отвечал, что ничего не знает о Жане. Меня охватывало беспокойство, я плохо спала, чувствовала себя разбитой.
Надев комплект украшений Жана, я закрылась в ванной и проговорила заклинание. Прошло минут 15 – ничего. В отчаянии я села на ванну и стала говорить в слух, сама того не замечая.
- Почему ты не откликаешься, Жан? Ведь Юра с Левой вернулись! Джек, который часто пропадает по ночам, скорее всего, тебе все рассказал. Возможно, тебя больше не интересуют наши земные проблемы? Я не навязываюсь тебе, а просто волнуюсь за тебя.
Вдруг на зеркале засветилось: «Жан улетел на Ирс более месяца назад и до сих пор не вернулся. Его никто не может найти. Поступки Джека подозрительны. Постарайтесь делать вид, что ничего не замечаете. Ждите нас. Друг».
Что за друг? Зеркало погасло, а я в шоковом состоянии уже хотела плестись в постель, как в зеркале появилось лицо Жана. Он улыбнулся очень усталой и измученной улыбкой, подмигнул мне и приложил палец к губам. Изображение исчезло мгновенно. Я подумала, что все это мне просто померещилось, и на ватных ногах побрела в спальню.
Проходя мимо комнаты Джека, я услышала какую-то возню. Любопытство мое было так велико, что я заглянула в скважину. То, что я увидела, потрясло меня. В комнате, закованный в наручники и привязанный к стулу, сидел Джек. Я ничего не могла понять. После ужина я наблюдала его очередное исчезновение. И вдруг такая картина. Возле стула стоял Эммануил и что-то говорил по-своему. На лице Джека не было ни испуга, ни огорчения. Это было равнодушное лицо робота. «Наверное, он и есть робот», - решила я.
Эммануил каким-то инструментом, похожим на скальпель, раздвинул череп Джека и что-то положил внутрь. Джек закрыл глаза. «Уснул, - подумала я. – Но что же происходит? Как разобраться, кто из них наш, то есть кто за Жана, а кто – против?».
Разгадывать эту загадку у меня просто не было сил. На цыпочках я добралась до своей комнаты и упала на кровать почти без чувств, и сразу же отключилась, как под наркозом. Вообще после любых сеансов связи я испытывала упадок сил, но сейчас их и вовсе не было. Сказались бессонные ночи и бесконечные тревоги.
Очнулась я оттого, что кто-то пристально смотрел на меня. Открыв глаза, я увидела Лику, Юру и Льва. Я рассказала о связи с Жаном и о поведении Джека и Эммануила. Мой рассказ очень насторожил Льва. Он предположил, что кто-то из этих двоих работает на медузовцев. Извинившись, он сразу же уехал, приказав Юре следить за обоими.
Мы пошли вместе с Юрой в комнату Джека, но она была пуста. Во дворе Эммануил чистил бассейн. Он весело поздоровался с нами и сказал, что завтрак на столе.
- А где Джек? – спросили мы его.
- Я его не видел со вчерашнего дня, - ответил Эммануил. Наверное, отправился за продуктами и запчастями для машин.
Мы переглянулись и, ничего не говоря, пошли завтракать.
- А если Эммануил враг и захочет нас отравить? – спросила Лика со страхом в голосе. – Я ничего не хочу здесь есть, - заявила она.
Юра предложил нам поехать на нашу старую квартиру или к нему, а он пока один останется здесь. Но мы не захотели его оставить. Я достала из холодильника молоко и сварила всем геркулесовую кашу, заварила травяной чай, и мы славно позавтракали. Затем Юра пошел «помогать» Эммануилу, а мы с Ликой решили осмотреть комнату Джека. Но в ней ничего подозрительного не оказалось. Все было на своих местах. Чувствовалось, что в комнате навели порядок, т.к. даже пылинки нигде не наблюдалось.
- Мамуль, а тебе не приснилось все, что ты нам рассказала? – спросила «добрая» доченька.
- А где же Джек? – вопросом на вопрос ответила я. Лика пожала плечами.
На улице стояла жара. Мы попросили мужчин заполнить бассейн, переоделись и решили поплавать. Проплыв к углу, где был спуск воды, я вдруг обнаружила отодвинутую мраморную стенку бассейна. Я показала это отверстие Лике, и мы решили рассказать о нем Юре.
После купания мы с Эммануилом поехали в супермаркет, а Лика с Юрой должны были исследовать бассейн. Когда мы вернулись, все было на своих местах. Ликуша шепнула мне, что за стенкой находится лестница, ведущая в подвал. Там они обнаружили Джека и еще троих мужчин, прикованных к трубам и спящих на полу. На все попытки их разбудить, эти люди не реагировали, но пульс у всех прощупывался. Никаких следов побоев или пыток нет.
Юра связался со Львом Сергеевичем и поведал о своей находке. Тот пообещал прибыть и не один, но попросил Юру вести себя так, чтобы Эммануил ничего не заподозрил. Но я-то точно знала, что провести Эммануила очень трудно, о чем и предупредила Юру. Он решил встретить начальство по дороге и выехал им навстречу.
Обстановка в доме накалялась. Мы, естественно, были в напряжении, ничего толком не зная и не понимая, что происходит. Я решила попробовать связаться с Жаном.
Закрывшись в ванной и проделав все необходимое, я на удивление быстро получила ответ: «Эммануилу можно доверять! Самим ничего не предпринимать!». Я была в полном смятении. Что значит «не предпринимать», если Лев Сергеевич уже едет к нам с опергруппой.
Лев приехал к нам, как будто в гости. Но, вспомнив, что не довел до конца какое-то дело, попросил Эммануила помочь ему. Тот должен был отвезти какие-то чемоданы на вокзал и передать их кому-то. Когда Эммануил уехал, я сообщила ребятам об указаниях Жана. Но Лев с Юрой, спустив воду, все же отправились в подвал. Вылетели они оттуда через пять секунд. Там никого не оказалось. Эммануил был просто волшебником. Не знаю только добрым или злым.
Можно себе представить наше недоумение и полное замешательство. Лев тоже был явно озадачен, хотя и не сомневался в наших словах, тем более что обо всем ему докладывал Юра. Объяснений случившемуся было много. Юра считал, что, во-первых, они могли каким-то образом освободиться и уйти.
- Об их возможностях, - говорил он, - мы знаем далеко не все.
Лев был согласен с последним выводом. Во-вторых, Эммануил мог перевезти их в другое место, каким-то непостижимым образом поняв, что мы узнали его тайну. В этом предположении Юру поддерживала я. Способности и возможности Эммануила, на мой взгляд, были безграничны. А о его проницательности я еще раньше предупреждала Юру.
Третья версия звучала так: Жан уже на Земле, и это его рук дело. Лев очень рассчитывал, что с моей помощью им удастся установить с Жаном связь.
Четвертая версия была связана с другими пришельцами. Возможно, именно они похитили пленников. При этом оставалось полной загадкой, кем были три мужчины, найденные в подвале рядом с Джеком, и как они сюда попали.
Мы постоянно анализировали все эти версии, собравшись за столом, но толку от этих совещаний пока было мало. Льву мы выделили комнату, и он поселился в доме. Он боялся оставлять нас одних, и его люди постоянно следили за домом. «А у нас в доме расположился военный штаб», - подумала я.
Выполнивший поручение Эммануил, был как всегда невозмутим и весел. На вопросы наших гостей, не заметил ли он в последнее время что-либо странное, он отвечал отрицательно.
Где Джек он «естественно не знал». Поскольку устраивать ему допрос с пристрастием было бесполезно, вся наша команда решила сделать вид, что ничего не произошло, и продолжать жить, как обычно.
Переезд Льва в наш дом Эммануила не удивил. Он знал, что генерал наш друг и может находиться у нас всегда. Так, по крайней мере, его поведение выглядело внешне. Хитрый Лева попросил Эммануила повозить его на работу. Он объяснил, что его шофер заболел и лежит в госпитале, Юра же получил отпуск и все время находился с нами, так что беспокоиться о нас Эммануил не должен.
Однако обвести вокруг пальца нашего охранника и шофера было не так просто. Он согласился отвозить и привозить Льва, но днем решил возвращаться к нам. Смущенно улыбаясь, он объяснил Льву Сергеевичу, что у него свое начальство, приказ которого для него – закон. Главная его задача – обеспечение безопасности моей и Лики. Переложить ее на плечи пусть даже мужа Лики он не имеет права. Такова воля хозяина. Он никогда ее не нарушает.
Лев Сергеевич ничего не мог возразить. Я понимала, что ему хотелось все время иметь Эммануила перед глазами и таким образом контролировать его. Но он не имел возможности заставить гостя с другой планеты работать на себя. Лева все время был крайне озабочен, и я видела, что он переживает свое «поражение». Видимо его начальство, в свою очередь, было недовольно его работой. Но он делал все, что мог.
Мне было его очень жаль, поэтому я решила помогать ему, чем возможно. Я обратилась к Крису, прося его пролить свет на все наши происшествия.
- В частности, - спросила я его, - можешь ли ты показать, что происходит с Эммануилом и Джеком?
Каково же было мое изумление, когда в ответ на мою просьбу Крис показал мне Жана. Тот находился на своей вилле в Подмосковье, которая непостижимым образом уцелела после взрыва. Эммануил сидел напротив него и что-то рассказывал на своем языке. Вести были явно неприятными, так как обычно невозмутимый Жан был очень напряжен и сердито отдавал Эммануилу какие-то указания. Он сильно изменился: похудел, побледнел и постарел. Видимо, ему приходилось нелегко.
Получив необходимые распоряжения, Эммануил поднялся и ушел. И вдруг я услышала голос Жана, обращенный ко мне:
- Радость моя, не удивляйся. Я здесь, рядом с тобой. Но пока, к сожалению, мы не можем встретиться. У нас небольшие неприятности. Наших пленников – врагов, виновных во многих преступлениях – сумели похитить их сограждане. И пока мы не исправим свою ошибку и не решим некоторые проблемы, о которых я расскажу тебе позже, никто не должен знать о моем возвращении. Я верю, что ты правильно поняла меня.
Он улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. Экран погас. Итак, я была единственным человеком в этом доме, не считая Эммануила, кто имел хоть какое-то представление о том, что творится вокруг нас. Мне стало спокойнее. Мысль о том, что мы не одиноки, радовала и поддерживала меня. Я знала, что Жан убережет нас от всех неприятностей.
Интересное дело, у Лики был муж, и она, вроде бы не была одинока, но я почему-то считала, что только всемогущий Жан может защитить и уберечь нас. Может быть я была не права, но, учитывая, что мы попали в сложный переплет не с простыми людьми, а с пришельцами, цели и поступки которых для нас не ясны, а возможности их значительно превышают наши, я считала, что мы в любую минуту могли стать их заложниками. В этой ситуации Юра и Лев Сергеевич были не в силах защитить нас.
Жан представлялся мне чем-то вроде Бога, который все видит, знает и все может. Но это, кончено, был сильный перегиб в моем сознании. Я часто задумывалась над тем, что ведь и Жан может оказывать влияние на наше сознание. Значит, необходимо умело противостоять этому. Только так, считала я, можно сохранить свое достоинство и остаться личностью.
Кроме того, несмотря на всю мою симпатию к Жану, я должна была отдать должное уровню развития их цивилизации. Именно она, в первую очередь, предоставила крисчанам такие возможности. Что касается Жана – мужчины, то и здесь я трезво оценивала обстановку. Ну разве можно делать ставку на него, как на мужа в нашем понимании слова.
«Конечно, нет», - ответила я себе. Поэтому нужно сконцентрироваться на своей работе и поменьше вникать в дела Жана и Льва Сергеевича. Они затеяли мужские игры, и пусть сами разбираются в них.
Хорошо бы на время нам с Ликой уехать в Швейцарию, в тот домик под Люцерном, где мы уже побывали однажды. Но оставаться без охраны, не зная возможностей новых врагов, было не разумно. Нет, все-таки эти мысли сведут меня с ума. Они все время лезут мне в голову. И я решила срочно выбросить всю эту чушь из головы. Но решить легко, а выполнить задуманное гораздо труднее.
Я направилась в зал, где Лика, Юра и Лев сидели у камина и о чем-то разговаривали. Мое предложение прокатиться в Сокольники было принято с удовольствием всеми, что меня несколько удивило. Ну, Юра в отпуске. Здесь все понятно. А какую цель преследует Лев? «Вот опять ты стараешься все оценить», - подумала я. Поэтому, прервав свои мысли, я быстро оделась, и мы поехали в Москву.
Как всегда, уже по дороге мы изменили все свои планы, и, подъехав к причалу Киевского вокзала, уселись в речной трамвайчик и решили совершить речной круиз. Усевшись рядом со мной, Лев вдруг сказал:
- А знаешь, Наташа, я бы хотел вот так отправиться в кругосветное путешествие. Нам было бы хорошо всем вместе, - мечтательно заметил он.
Его идея всем понравилась, и мы стали фантазировать, откуда бы мы начали путешествие.
- Лучше всего из Питера, - утверждала я.
Лев почему-то склонялся к Севастополю. Лика с Юрой предлагали начать путешествие где-нибудь в Копенгагене и обязательно на иностранном корабле. Причем Юра предложил перенести все это из плоскости фантазий в реальность и завтра же лететь в Копенгаген, а оттуда на морском лайнере совершить кругосветное путешествие. Все были согласны. Но я понимала, что это – прекрасная шутка, не более.
Вернувшись к исходной точке нашего речного круиза, мы обнаружили нашу машину без водителя. За все время, которое я знаю Эммануила, он никогда не бросал машину. Я даже удивлялась, как ему это удается. Ведь у каждого человека есть маленькие надобности. Да ведь даже чтобы просто размяться нужно выйти из машины. Эммануил, ожидая нас, никогда никуда не отлучался.
Высказав свое недоумение подобным поведением шофера, мы сошлись на том, что произошло что-то чрезвычайное. Нужно быть крайне осторожным.
- Прежде всего, - сказал Лев, - я попрошу всех отойти подальше от машины.
Мы бросились в сторону причала. В тоже мгновение раздался невероятной силы взрыв. Мы едва успели упасть на землю и теперь лежали чуть ли не друг на друге, не имея сил подняться. Подняв нас с Ликой с земли, Лев приказал Юре быстро увезти нас с места происшествия.
Мы сели в проходящий троллейбус и поехали в сторону Университета. Посмотрев друг на друга, просто пришли в ужас. Вид наш был непередаваем. Поэтому на Мосфильмовской мы выскочили из троллейбуса и в ближайших кустах стали осматривать друг друга, очищать и приводить в порядок. Получалось плохо, потому что и платья и чулки были разорваны.
- Две бомжихи после попойки, - грустно пошутила я. Юра как мог успокаивал нас, но чувствовалось, что он и сам в растерянности.
Мимо нас промчалось несколько милицейских машин. Меня охватила паника. Усевшись на какой-то пенек, я достала из сумки Криса, поцеловала его и попросила перенести нас в Копенгаген.
Мы очутились в лучшем отеле этого города. Приведя себя в порядок и найдя в номере все необходимое от одежды до денег, наша дружная компания собралась пойти в город. Я полезла в сумку за пудриницей и обнаружила четыре загранпаспорта.
Отдав их Юре, я попросила ребят подождать меня немного. Крис помог мне вернуться за Львом Сергеевичем, и через несколько мгновений вся наша команда была в сборе. Лев уже ничему не удивлялся и все манипуляции с телепортацией воспринял как должное, ни о чем не спрашивая.
Юра показал Льву загранпаспорта. Генерал не растерялся и тут же через турагентство заказал четыре путевки. Через три часа мы отправились в кругосветное путешествие на девятиэтажном лайнере, красоту и комфорт которого невозможно описать.
У нас с Ликой корабль вызывал восторг. Плавающий город поражал блеском витрин магазинов и ресторанов. Прогуливаться по его проспектам было большим удовольствием, но меня не покидал мысль о случившемся. Меня очень беспокоила судьба Эммануила. Мое буйное воображение рисовало разные ужасы.
После ужина, когда все задержались у игорных автоматов, я проскользнула в каюту и стала общаться с Крисом. Он показал мне Жана. Тот нервно ходил по своему кабинету из угла в угол. Дверь открылась, вошел какой-то человек, которого я никогда не видела. На вид ему было лет сорок, хотя я понимала, что судить о возрасте инопланетян вообще нет смысла. Разговор шел на непонятном мне языке, и я могла лишь наблюдать.
Жан вышел вместе с ним, и они спустились в подвал. Там находились несколько странных субъектов, производивших впечатление душевнобольных. Жан сел в кресло, а человек, приведший его сюда, подошел к одному из обитателей подвала и, раскрыв его череп, стал в нем копаться, как в приборе. Меня затошнило, и я не стала смотреть, что он там делает.
Вновь подняв глаза на Криса, я уловила в руках помощника Жана шприц, и поняла, что он сделал укол. Затем он усадил этого субъекта напротив Жана. Время шло, субъект сидел, опустив голову. Казалось, что он спит. Наконец, он зашевелился, поднял голову.
Его глаза поразили меня тем, что они сияли. Сам же он улыбался. Он очень воодушевленно, с большим почтением что-то стал говорить Жану. Лицо нашего друга было абсолютно непроницаемым. Он ничем не выдавал своих чувств.
Именно это всегда восхищало меня в Жане, именно поэтому, увидев его впервые, я дала ему кличку «Лорд». Величавость и невозмутимость – вот что такое мой Жан.
Монолог явно затянулся. Я уже стала задремывать. Вдруг Жан поднялся, отдал какие-то распоряжения, приведшему его сотруднику, и вышел. Через несколько минут я увидела Жана где-то в лесу. Он наклонился над чьим-то изуродованным телом. Пощупал пульс, приложил голову к груди. Затем легко поднял тело и исчез с экрана камня.
Крис потемнел и на все мои ласки никак не реагировал.

Раздавшийся стук в дверь заставил меня быстро спрятать камень. На пороге была вся наша компания. У Ликуши в глазах слезы, Лев весь в тревоге, Юра тоже растерян. Я никак не могла понять, что случилось. Оказалось, обнаружив мое отсутствие, друзья обшарили весь корабль, и почему-то всем одновременно пришла в голову мысль, что меня похитили. Хорошо, что Лев догадался осмотреть мою каюту.
На меня обрушился поток упреков. Это была какая-то массовая истерика. Даже Лев гневно обозвал меня эгоисткой. Мои объяснения никто не хотел слушать. На мое предложение пойти в бар и там успокоиться, компания отреагировала, только когда я повторила его четыре раза.
Можно представить нас с траурными лицами, ввалившихся в бар корабля. При этом никто не хотел со мной разговаривать. Мне самой пришлось делать заказ. Понятно, что без знания языка, я еле смогла заказать какие-то напитки. Потом решила тоже объявить бойкот и ушла в себя.
Глядя на нашу компанию, можно было предположить, что мы вернулись с похорон. В зале играла музыка, и надо же было такому случиться, что ко мне подошел какой-то подвыпивший старый англичанин и пригласил танцевать. Я с удовольствием, назло своим друзьям встала и пошла с англичанином. Мои спутники, все как один, в окаменевших позах воззрились на наше мнимое веселье. И наконец-то их прорвало.
Разозлившийся Лев на весь зал сказал:
- Вы посмотрите, какая у нее радость! Лишь бы кто-нибудь, не важно кто, обратил на нее внимание, и ей уже на все наплевать.
Ликуша что-то тихо сказал Льву, и он умолк, но продолжал глядеть на меня волком. Но как же он разозлил меня. Не зря говорят: «не буди лихо, пока оно тихо». Назло Льву я прижалась к англичанину и стала нашептывать ему что-то о прекрасной погоде.
Партнер пришел в восторг, поцеловал мне руку и тоже стал что-то рассказывать. Я его абсолютно не понимала. Зато со злорадством смотрела на Льва. Но лев, он и в Африке лев. У него даже прическа вздыбилась от возмущения. Но мой вспыльчивый характер требовал возмездия, и я радовалась, что злю его.
К счастью, танец закончился, и англичанин проводил меня на место, снова поцеловав мне руку. Славная компания поднялась, как по приказу, и, бросив на стол деньги, направилась к выходу. Мне ничего не оставалось, как отправиться за ними. Но от дверей бара я почти бегом бросилась от них в другую сторону.
Поднявшись на верхнюю палубу, я уселась в шезлонг и стала смотреть на воду. Бесконечное море, темное небо, морская пустыня. Я сидела неподвижно. Было достаточно прохладно, но я на зло не хотела появляться в своей каюте. На меня вдруг навалилась невероятная усталость, и я уснула. Сколько я проспала, не знаю. Но очнулась я от громкого топота. Кто-то звал кого-то прямо возле меня.
Приоткрыв глаза, я увидела собравшуюся вокруг меня толпу. Какой-то японец радостно тыкал в меня пальцем и орал: «she». Ко мне подошел Лев, взял меня за руку, поблагодарил всех, извинившись за беспокойство, и повел меня в каюту, как провинившегося ребенка. Я себя и ощущала таковой.
Когда дверь каюты закрылась, меня уложили на диван, поставили вокруг него свои кресла, и все с упреком уставились на меня. Я закрыла глаза, давая понять, что сплю, а им пора и честь знать. Но они продолжали молча сидеть. Я согрелась и уснула, так и не дождавшись их ухода.
Проснувшись, я увидела всю троицу, спящей возле моей постели. Лев тоже открыл глаза, сделал мне знак лежать, и скрылся. Через несколько минут, в каюту вкатили столик с завтраком на четверых и мы все, как ни в чем не бывало, приступили к его поеданию. Потом Лев, как настоящий рыцарь попросил простить его, объяснив свое поведение тем, что утратил контроль над собой, испугавшись за меня.
- Я знаю, что мое хамство непростительно, - заявил он, - но очень прошу тебя, Натуля, не сердиться.
Я расцеловала всех по очереди. Я была просто счастлива! Как это здорово иметь друзей и родных. Особенно меня тронули слова Льва о том, что за всю свою жизнь он не был так испуган, как вчера. Я и не думала сердиться на него. Для меня он был добрым другом и очень милым человеком.

После этого случая он ни на минуту не выпускал меня из виду, все время направляясь туда же, куда и я. Мне казалось, что и ночью он сидит у меня под дверью. Как-то я в шутку сказала ему об этом, а он ответил, что так оно и есть. И слава Богу, что он не шутил.
Как-то ночью я проснулась от яркого света, буквально ослепившего меня. Открыв глаза, я увидела двух полупрозрачных существ в серебристых костюмах. Половину их лиц занимали глаза. Носы же были так малы, что их невозможно было различить. В отличие от всех рассказах о полном шоке и невозможности даже шевельнуться в присутствии инопланетян, я заорала так, что весь корабль должен был пробудиться. На мой крик дверь вылетела из петель, и в проем влетел Лева.
Увидев пришельцев, он, как ни странно, бросился загораживать меня. Но «гости», явно надсмехаясь над нами, все-таки сумели нас парализовать. Мы очнулись в какой-то «операционной» на рядом стоящих столах. И в полном недоумении уставились друг на друга. Говорить мы не могли. Что с нами делали позже, мы не смогли вспомнить.
Вокруг нас сновали прозрачные существа. Они передали нам информацию, что мы на «Золотой планете успеха», где живут лишь женщины. Ее обитательницы изучают жизнь на различных планетах, в том числе и на Земле. Оплодотворяются они также на различных планетах, где существует двуполое население. Непонятно почему они хотели нам что-то показать на своей планете. Но какие-то свои цели они преследовали.
Всю передаваемую информацию я понимала без слов. В последствии, обмениваясь с Левой впечатлениями, я узнала, что он также воспринимал все на ментальном уровне.
- Чтобы добиться успеха, все жители планеты должны быть безгрешными, - вешала одна из обитательниц «операционной»
Зачем надо было ставить нас в известность об этом, я поняла лишь намного позже.
Нас сняли со столов, поставили на какую-то платформу, которая двигалась автоматически. Таким способом нас вывезли из помещения. За ним оказалась обычная городская улица. Правда, все дома на ней были шарообразными, но не лишенными определенного архитектурного шарма. Они имели серебристо-голубую окраску, а окна в них светились желтовато-салатовыми всполохами.
Вокруг этих домов-шаров стояли шарообразные деревья с коричневой листвой. Нас привезли на какую-то площадь, на которой стояло всего одно дерево и вообще без листьев. Его ветви напоминали грабли. Нам объяснили, что это дерево определяет греховность любого существа. После этого нас подвели к его стволу.
Тут произошло что-то ужасное. Ветви-грабли начали двигаться. Они обхватили меня, и я почувствовала, что сейчас из меня выдавят все. Я заорала, как недорезанный поросенок. Дерево тут же мягко опустило меня на поверхность плиты. Женщины-инопланетянки издали какой-то свистящий звук. Он означал, что это «дьявольское» дерево признало меня безгрешной.
Ко мне стало возвращаться сознание. Я вспомнила про своего верного Льва и увидела его поднятым и зажатым в ветвях. Я завизжала от ужаса и стала молить «женщин» спасти моего друга.
- Он святой! - вне себя орала я.
Вспоминая этот эпизод позже, Лев хохотал, как сумасшедший. Но тогда мне было не до смеха.
- Мужчины всегда грешны! - сказала одна из инквизиторш. – Но, так и быть, этого мы спасем.
Она бросила в дерево что-то дискообразное и сучок, сжимавший Льва, отвалился. Лев упал, как спелая груша. Грабли разжались, но мой друг был неподвижен. Я бросилась к нему, тормошила его, целовала, молила прийти в себя, но он не подавал никаких признаков жизни. Я обняла его и разрыдалась, забыв обо всем на свете. Мне хотелось умереть рядом с моим мужественным другом, который, несмотря на боль, не произнес ни звука.
Одна из инопланетянок подошла ко мне, взяла меня за шкирку, как котенка, и пересадила на метр ото Льва. Я обалдела. Ведь ростом она была ниже меня и худая, как скелет. Затем она дунула Льву в лицо, и он открыл глаза. Она смотрела на него своими огромными глазищами и, как потом рассказывал Лев, приказала ему встать.
Он встал и подошел ко мне. Подал мне руку. Я поднялась. Нам приказали идти следом за группой инопланетянок.
Мы вошли в дом. В круглом шаре был круглый зал с круглыми столами, на которых стояли огромные шарообразные чаши из золота. В них было налито что-то жидкое. То ли суп, то ли вино сиреневого цвета. «Хозяйки» взяли маленькие круглые чашки и набрали нам жидкости из большой чаши. Нам приказали выпить напиток. Он был весьма приятным с запахом нашей сирени.
Мне стало хорошо, тепло и уютно. Я опустилась на пол и провалилась в небытие.
Очнулась я уже в своей каюте. Рядом, на одной постели со мной лежал Лев. Он спал. Почему-то мне вдруг стало его очень жаль. Я вспомнила вчерашние истязания и подумала, что у него, наверное, есть переломы. И, скорее всего, все тело ломит от боли. Я стала поглаживать его по лицу, рукам, но он никак не реагировал на мои прикосновения. Меня все больше охватывала тревога за него.
Я встала, быстро оделась и пошла в каюту детей. Когда я рассказала им о случившемся и спросила их мнения насчет того, чтобы вызвать врача для оказания Льву Сергеевичу немедленной помощи. Юра вдруг с усмешкой спросил, не приснилось ли мне все это? Ох, как я разозлилась на него.
- Какие могут быть шутки, - сказала я, - ты соображаешь хоть немножко!
Я буквально вытащила их из постели и повела в свою каюту. Мы обнаружили Льва Сергеевича все в том же состоянии. Правда, дышал он легко и свободно. Юра проверил его руки и ноги, послушал пульс. Ничего серьезного он, вроде, не обнаружил, но тот факт, что во время всех наших манипуляций Лев продолжал спать мертвым сном, озадачивал. Посоветовавшись, мы решили сходить на завтрак.
Там я, наверное, уже в сотый раз описала наши ночные похождения. Мне как никому были нужны «показания» второго потерпевшего, чтобы дети не смотрели на меня как на умалишенную. Но, кажется, Юрин здравый смысл все-таки проснулся, и он стал очень подробно расспрашивать меня про выпитую нами жидкость. Я снова и снова вспоминала все детали и ощущения от «угощения».
- А сколько этой дряни вы выпили? – спрашивал Юра.
- Ну, откуда я знаю, - отвечала я. – Я что, ее взвешивала? Ты хоть представляешь себе, что мы пережили возле этого дерева? Кроме того, после того, как я выпила эту гадость, я сразу отключилась и не могла наблюдать за Львом Сергеевичем. Единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что я отпила буквально глоток, т.е. очень немного. Возможно, Лев выпил все, что ему налили.
Наконец до Юры дошло, что сам он не может поставить диагноз своему начальнику, и он отправился за врачом. Было решено никому не рассказывать о моих «фантазиях», как выразился мой милый зять.
Доктор, датчанин, кое-как объяснявшийся по-английски, высказал мнение, что пациент в добром здравии, но, видимо, принял снотворное. Поэтому следует подождать до вечера.
Отобедав, мы решили погулять по палубам корабля. Через полчаса корабль заходил в какой-то африканский порт. Там было очень жарко. В тени температура достигала 50 градусов. Поэтому мы дружно отказались от экскурсии и, беспокоясь за Леву, снова пошли в каюту. Тот спал спокойно. Блаженная улыбка разлилась по его лицу. Это нас несколько успокаивало.
Юра сделал вывод, что, видимо, Лев перестарался с напитком и выпил все, что ему дали. Я, однако, настаивала на том, что их «дьявольское» дерево правосудия, безусловно, нанесло какой-то вред Льву, и организм сном хочет возвратить ему здоровье. При этом я не преминула ехидно заметить, что это мужские грехи во всем виноваты. Но, несмотря на наши шутки, мы неотрывно следили за состоянием Льва. Конечно, все хотели поскорее услышать его рассказ в подтверждение моих слов.
Вдруг я запаниковала. Что, если после столь продолжительного сна он вообще все забудет? Такое ведь не раз случалось с людьми после контактов с инопланетянами. Вечером нас навестил доктор. Внимательно осмотрев Льва, померив ему давление, он посоветовал нам не волноваться и спокойно ждать его пробуждения.
- Бывали случаи, - сказал он, - когда после снотворного люди просыпали по несколько суток.
- Да, - добавила я по-русски, - и даже по несколько лет, если сон был летаргическим.
Врач попросил, чтобы Юра перевел мои слова. Он счел необходимым объяснить нам особенности летаргического сна. Главный упор он сделал на то, что при таком сне дыхание почти не прослушивается. Наш же пациент чуть ли не храпит.
- «Пациент скорее жив, чем мертв», - не унималась я.
Дотошный доктор опять пристал к Юре насчет перевода. Узнав о моем выводе, он расхохотался таким раскатистым хохотом, что Лев открыл глаза и недоуменно уставился на доктора. Врач поинтересовался самочувствием пациента.
- Ол райт, - заявил тот и показал большой палец.
Эскулап, довольный и веселый, распрощался с нами. Бедного Леву «добрые» детки тут же забросали вопросами о снах и самочувствии. Но он заявил, что снов не видел, а вот до сна нас с ним похитили инопланетянки, которые накачали нас какой-то бякой, вот он и спал. Воспоминание о дереве правосудия вызывало у него ужас.
- Этого кошмара, - говорил он, - никому не пожелаю пережить!
И тут же, засмеявшись, сказал, что нас ожидает самое страшное людоедство, ибо он так голоден, что готов взять на себя этот грех.
- И вернуться к «дьявольскому» дереву, - напомнила я.
- Ну, тогда пошли в ресторан, - сказал Лев.

В ресторане за нашим столиком нас поджидал сюрприз в лице Жана. Услышав о нашем со Львом путешествии на «Золотую планету успеха», Жан был очень удивлен. Он никогда о ней ничего не слышал.
Рассказ же Юры и Льва о пребывании в параллельном мире и встречах с усопшими, о выходе в этот мир через его планету и озеро Жана очень заинтересовал. Он был просто потрясен и сказал, что, закончив все дела на Земле, возьмется за исследование этого неведомого мира, а Льву Сергеевичу и Юре придется быть его проводниками туда.
Мужчины, конечно, заговорили о межпланетных войнах, и Жан с восторгом сообщил, что они одержали полную победу. Вселенский собор осудил преступников.
- Мы отметим это событие, как следует, в Испании на Коста дель Соль. – На Золотой Миле в Марбее у Жана, по его словам, была прекрасная вилла.
Мы пробыли там больше месяца. Это был месяц счастья, любви и дружбы. Но лето подходило к концу, и пора было подумать о работе. Так что мы стали собираться домой.

Уже почти перед отъездом в нашем доме появился человек, который вроде бы и был знаком нам, но мы никак не могли понять, кто это. Жан не хотел раскрывать нам свою тайну и шутливо сказал:
- Попробуйте угадать.
Тогда незнакомец улыбнулся нам и сказал, что что-то давно мы не были в Белгороде. По голосу это был Эммануил, но по внешнему виду – совершенно другой человек. Ликуша все-таки высказала наше предположение вслух:
- Неужели Эммануил, наша пропажа? – спросила она.
- Да, это наш герой, - с гордостью сказал Жан и крепко пожал руку Эммануилу. – Благодаря ему, мы распутали все интриги наших врагов. Но главное - он защитил вас от похищения. Правда, с ним поступили жестко. Пытали, били, но он не признался, что мы знакомы. Ничего не рассказал им даже под воздействием их скальпеля. Тогда они его убили. Но, слава Богу, мы подоспели вовремя. Пришлось очень много работать для его восстановления. А внешность восстановить так и не удалось. Но все равно, это наш стальной Эммануил!!!
Еще Жан сказал, что Эммануил теперь его брат. Так что наша семья увеличивается еще на одного члена.