Три книги. 25

ДВАДЦАТЬ  ПЯТАЯ  КНИГА  РАССКАЗОВ

Содержание
-Как в анекдоте
-Как в анекдоте
-Как в анекдоте
-Не хочу я работать за деньги!
-Анекдот
________________________________


Как в анекдоте

"Забываю все!"

"Ай, яй, яй!
А ты записывай!"

"А я и записывать —
Тоже забываю!"


Как в анекдоте

Школьная перемена.
Все движется к буфету.
Толпа кривляющихся мальчишек и девчонок несется сломя голову вниз по лестнице за полноватым мальчиком.
Ревнители стройности  орут благим матом из гущи толпы,  словно приклеивая ярлык:
"Толстый! Толстый!"

Вдруг мальчик останавливается и громко, очень громко и очень спокойно, на всю лестницу, говорит преследователям:
"Пока толстый  будет худеть, тощий сдохнет!
Да вам просто завидно!"

Толпа стихает, рефлексирует и тормозит.  Мальчик входит в буфет первым.


Как в анекдоте

—Ты слышал?
Передали, что умер актер Н.
—Нет, не слышал… Известный?
—Да!
—Не знаю такого…
А в кино он снимался?
—Нет. кажется, нет…
—Значит, хороший был человек!
—Почему же хороший?
—Потому что  в кино тоже не снимался. Как и я!


Не хочу я работать за деньги!

Не хочу я работать за деньги!
Пусть за них вкалывают рабы!

Если много-много людей,
На которых хотел бы быть похожим,
Придумают для своих дел —
ДРУГОЙ  СМЫСЛ,
То и ростовщичества не будет!
Капитализма не будет!

Все экономические формации
Начинаются с "психологии"!
И ею же заканчиваются!

Сознание человека определяет  его бытие —
В каждый конкретный  миг человеческого существования!
Сны человека о самом себе предваряют  судьбу его...


Анекдот

Глухая ночь.
Гроза.
За окном воет северный ветер.
Известного ученого будит верный слуга.
Слуга (отчаянно испуганным голосом). Сэр!  Да проснитесь же!
В вашу библиотеку проникли воры!

Ученый  (протирая глаза).
Да?  Замечательно. И какие же книги они заказали? Надеюсь, вы не забыли порекомендовать им мою последнюю  работу по  спектральному анализу?



ДВАДЦАТЬ  ПЯТАЯ  КНИГА  СКАЗОК

Содержание
-Почему соловей поет ночью
-Как соловья судили
-Снежинка
-Ветренок
-Самый наблюдательный
________________________________


Почему соловей поет ночью

Теплым весенним днем зазвенела в лесу соловьиная песня. Трель за трелью выводил лесной певец. Он пел про весну, про ласковое солнце, про волшебный лес. Распелся соловей; так увлекся пением, что закрыл глаза, ничего не видел, ничего не слышал. В песне была вся его жизнь.

Услышал эту песню мальчик. Послушал-послушал, а потом подкрался к соловью и поймал его. Затрепетал соловей в руках мальчика, но  вырваться не смог. А мальчик стал его уговаривать, успокаивать, упрашивать:

— Да не волнуйся ты, я тебя не обижу. Будешь жить у меня дома в клетке. Всегда тебе будет тепло, корму получишь, сколько угодно, прохладной водички пей досыта. Я сам буду ухаживать за тобой. Живи, ешь, пей, сколько хочешь, да знай песенки пой!

Утихомирился соловей, затих. Про себя подумал:
— А может, и правда, будет лучше? Работать не надо, добывать корм не потребуется. Осенью лететь на далекий Юг, а весной возвращаться тоже не надо. Живи себе припеваючи на всем готовом!

— Ладно, — сказал он мальчику, — я согласен жить у тебя дома в клетке. Пои, корми меня, ухаживай за мной, а я буду тебе песни петь.

На том и порешили. Принес мальчик соловья домой, посадил в клетку и стал его поить-кормить отменно, ухаживать за ним, как за малым ребенком. Живет соловей — в неге наслаждается, пьет-ест вволю, когда хочет и сколько хочет. Заметно пополнел, набрал весу.

Первые дни соловей еще пел понемногу, а потом стал лениться, все думал, чем бы еще заняться. А чем в клетке займешься, — только все время в сон клонит.

Начал соловей скучать, да и голос у него стал пропадать, некоторые трели уж и вывести не может. Да и петь не знает о чем, солнце не видит, вместо неба синего, — потолок белый, вместо волшебного леса — два чахлых цветка у окна стоят.

Еще сильнее затосковал соловушка, потерял аппетит, и голос у него стал не такой красивый, как раньше,  хриплый.

Понес мальчик соловья к доктору. Осмотрел доктор птицу, дал лекарство, чтобы аппетит стал лучше. Аппетит, и правда, появился, — соловей еще больше потолстел, а вот голос совсем у него пропал. Хочет петь соловушка, а песня не получается, выходит так, что-то вроде воробьиного чириканья.

Тем временем, волшебник-лес всполошился. Не слышит он соловьиных песен.
— Куда, — думает, — запропастился наш соловушка? Почему не звенит в лесу его песня? Всегда приносила она радость всем лесным жителям!

И послал Волшебник-лес сороку на розыски соловья. Сорока — птица шустрая, у нее полно знакомых, и среди них один старый воробей, который жил в сквере, рядом с домом мальчика, поймавшего соловья. Этот воробей и подсказал сороке, где находится соловей.

Подкараулила сорока нужный час, когда мальчик ушел гулять, и дома никого не было, залетела через форточку в квартиру и увидела в клетке соловья.

— Собирайся живо! Тебя Волшебник-лес требует к себе. Ишь, какой жирный отъелся! Вставай, вставай, разоспался! — стрекотала сорока без умолку.

Соловей дремал, но, услышав трескотню сороки, очнулся и закричал:
— Больно ты быстрая! Как это я отсюда улечу, клетка-то закрыта!

Сорока тут же начала быстро работать своим клювом.
— Это не беда, — приговаривала она, — сейчас откроем!

И, наконец, клетка открыта. Мгновение, и соловей взвился в небо, сорока за ним.
— К Волшебнику-лесу лети, не крутись тут у домов! — трещала сорока.

А соловей, пролетев немного, так устал, что спустился на крышу высокого дома отдохнуть, — он отвык летать без устали, как раньше. Отдышался соловей немного, и они вместе с сорокой медленно полетели к лесу, а лес-то —  совсем близко, рукой подать.

Обрадовался Волшебник-лес соловью. Рассказал соловей о том, как в клетку попал, как в ней жилось, и что совсем голос потерял. Пожурил Волшебник-лес соловья за то, что позарился тот на готовый корм да на безделье.

— Принимайся за работу, сам пищу добывай себе. А голос я тебе верну, — сказал Волшебник-лес и отпустил соловья.

С радостью принялся соловей за свои дела, целыми днями трудился, добывая себе корм. Скоро и голос у него появился прежний. Снова стал он петь любимые песни, которые так нравились Волшебнику-лесу и всем лесным жителям.

Только с тех пор соловушка не поет днем, боится, чтобы опять его не поймали. Теперь поет он только ночью, а в темноте — попробуй, поймай-ка его!


Как соловья судили

Под ветвями высокой чинары проходила дорога. По ней брели длинные караваны ишаков, устало передвигая ноги.

На чинаре все ночи напролет пел Соловей. Ишаки слушали Соловья и возмущались:
— Не умеешь петь, — не берись. Голос у тебя тонкий и довольно противный. Мы так устали шагать! Мы хотим тишины, тихого сна, полной овса кормушки! Нам нет дела до твоих песен. Уймись!

Соловей продолжал петь и не обращал внимания на критику.

Однажды во время большого привала ишаки не выдержали и решили судить Соловья. Обступили дерево. Зашумели. Громче всех возмущался старый осел:
— Этот разбойник Соловей ничего не понимает в музыке. Можете мне верить: когда-то я возил сына нашего Духанщика, который учился играть на дутаре. Именно он открыл во мне музыкальные способности. Давайте потребуем, чтобы Соловей предъявил нам свой диплом и разрешение петь на чинаре, оформленное надлежащим образом.

Тут заревел ишак средних лет, знаменитый среди ишаков своим безупречным вкусом:
— Нет, вы только послушайте, о чем он поет! Что за бессмыслица! Какой стиль! Я считаю, что в песнях речь должна идти только о нас, ишаках.
Могу предложить примерный набор тем: «Любовь ишака», «Мудрость ишака», «Доблесть ишака».
Ведь на свете нет ничего важнее ишака. Ишак — царь природы, венец творения!

— Бедный Соловей! — вскричал самый молодой и неопытный осел. — Не переживай! Я буду твоим наставником. Я научу тебя петь песни про ослов красиво, музыкально, хорошо поставленным голосом!
Вот так, например!

И молодой осел заревел, точно его не кормили дней десять.

Соловей не выдержал и перелетел на другую чинару.
Заседание суда пришлось отложить


Снежинка

Она родилась коротким осенним днем высоко-высоко над землей, прямо в небе. Папой этой малютки был могучий Дед Мороз, а мамой — большая, пушистая Снежная Туча. Малютку звали Снежинкой. Она была крошечной, но веселой и быстрой, — кружилась, вертелась, не зная усталости. Ее сестры не поспевали за ней в играх и танцах, которые она то и дело затевала. В тот день на земле было пасмурно и скучно, а там, высоко в небе, где порхала Снежинка, — светило солнце, в лучах которого плыла Снежная Туча, и веселились тысячи ее детей.

В вихре танца, поворачиваясь то одним, то другим боком к солнцу, снежинки вспыхивали маленькими, но яркими огоньками. Эти огоньки мелькали разными цветами и, сливаясь друг с другом, были похожи на большущий ковер, вытканный из волшебной пряжи.

Но среди других самые яркие, самые красочные огоньки вспыхивали от Снежинки-малютки, потому что она была самой быстрой, стройной и красивой. Во всем мире не было красавицы, равной этой маленькой звездочке. Да, она и была настоящей звездочкой, но, играя на солнце, казалась и распустившимся цветком, с лепестками, блестевшими, словно маленькие молнии.

Папа Снежинки, могучий Дед Мороз, прогуливался рядом, и поэтому солнечные лучи совсем не грели, они были ослепительными, но холодными. В плясках и играх быстро пролетел короткий осенний день.

Снежинкины сестрички устали танцевать и решили все лететь на землю, посмотреть, что там делается, и отдохнуть.

Снежинке не хотелось расставаться с родителями, и она не полетела с другими, а всю ночь покачивалась вместе с мамой — пушистой Снежной Тучей под звездами и луной, и к утру она прекрасно отдохнула.

За ночь небо прояснилось, густые облака над землей рассеялись, и только одна Снежная Туча оставалась на прежнем месте. Когда взошло солнце и осветило землю, Снежная Туча не увидела своих детей, которые вчера вечером спустились на землю.

Оказывается, они все растаяли на земле, потому что там было тепло. Заплакала Снежная Туча, застонала, и по небу раскатился оглушительный гром.

Пожаловалась Снежная Туча Деду Морозу. Рассердился Дед Мороз, опустился на землю и топнул своей ледяной ногой так, что все кругом затрещало и сразу стало холодно. Говорливые ручейки, молчаливые озера и могучие реки, да и саму землю — сковало морозом. Наступила зима.

Снежная Туча обрадовалась, и на небе снова родилось много-много Снежинкиных сестричек. Теперь они все вместе стали тихо спускаться на землю.

Снежинка облюбовала для себя ветку пушистой ели и вместе с другими опустилась на нее. Здесь она зазимовала, так как не смогла снова подняться на небо к Снежной Тучи.

Всю зиму, в солнечные дни, Снежинка радовала своей красотой снегирей и синичек, белок и зайцев, всех, кто оказывался рядом. Она зажигалась разноцветными огнями, и всем становилось весело, снегири и синицы пели песни, а белки и зайцы танцевали вокруг елки. Снежинку часто навещал отец, могучий Дед Мороз, заботился о ней и оберегал Снежинку, чтобы ветер не сдул ее с ветки, а птицы и белки не проглотили.  И все-таки Снежинка очень скучала о маме — Снежной Туче, она пыталась подняться с земли на небо, да сил на это не хватало.

Пушистая Снежная Туча тоже тосковала о любимой Снежинке. Она искала ее по всему свету, из конца в конец избороздила небо и потеряла счет дням.

Но вот могучий Дед Мороз ушел на далекий Север. Солнце стало пригревать все сильнее, и чудесная Снежинка растаяла, превратилась в маленькую капельку-слезинку.

Но и это не все. Эту капельку воды, которую было трудно даже заметить на еловой ветке, солнышко нагрело еще больше, и превратилась капелька-слезинка в легкое, невидимое облачко. Это крошечное облачко тут же потянулось кверху, в небо, все выше и выше…

И… какое счастье! Оно встретило долгожданную маму и крепко к ней прильнуло.

После того как Дед Мороз ушел на Север, мама тоже изменилась, — она стала не Снежной, а Дождевой Тучей.

Овеянное прохладой Дождевой Тучи крошечное облачко превратилось в капельку воды. Мама-Туча от радости потихоньку запела песню. В это время в небе, вторя ей, высоко над землей звонко запели жаворонки.

Плывут по небу счастливые черная Дождевая Туча и Капелька Воды. Они с нетерпением ждут возвращения с далекого Севера, Деда Мороза, который снова сделает Дождевую Тучу Снежной и вернет капельке воды прежнюю чудесную красоту его любимой Снежинки.

Природа Земли!
Вот  настоящее Чудо!


Ветренок

Ветренок был очень похож на какого-нибудь мальчишку-непоседу! Он жил у дяди, потому что его родители часто ездили в командировки. Они управляли тучами, дождем и снегом и были очень заняты на работе.

Ветренок тоже был непоседой и не любил сидеть дома. Он вылетал из пещеры в горах, и несся, куда глаза глядят, и очень любил приставать с вопросами ко всем встречным:

— А почему земля круглая? — спрашивал он у слонов.

— А почему вода мокрая? — спрашивал он у китов.

— А почему листья зеленые? — спрашивал он у леса.

— А почему в глубокий снег проваливаются? — спрашивал он у Дяди.

Дядя Ветренка, Ветр Ветрович, очень внимательно относился к воспитанию племянника, но и он, как ни старался, не мог ответить, почему снег белый, а дождь никакой. Пришлось дяде самому заняться учением, засесть за книги. А пока Ветр Ветрович занимался науками, Ветренок резвился пуще прежнего.

Однажды полетел он на север — за широкую степь, за синие озера, к вековому лесу. Добрался до леса и давай раскачивать стволы деревьев. Юркнул между двумя березами, выскочил на поляну и с ходу зарылся в большой сугроб. Бултыхается Ветренок в глубоком снегу, никак из сугроба вылезти не может, только все больше в снег зарывается.

Тем временем солнце скрылось за верхушками деревьев, и стало холоднее. Выглянули луна и звезды.

Ветренок почувствовал, что его крылья примерзли. А тут и волки завыли недалеко за оврагом. И так страшно стало Ветренку, так холодно, что он заплакал.
— Где же мой дядя, такой умный, ученый, только он может меня спасти! — думает маленький ветер.

А дядя Ветр Ветрович уже полсвета облетел в поисках племянника. Он поднял на море волны величиной в стоэтажный дом, снежным бураном промчался в степи, разметал во все стороны тучи в небе. Нет нигде Ветренка.

Пригорюнился могучий ветер. Стал он вспоминать, где еще не был, в каком месте еще не искал Ветренка. Вроде везде побывал, все уголки просмотрел.
— Ах, да! Про лес вековой-то я и забыл! — вспомнил вдруг дядя Ветренка и заспешил к лесу.

Прилетел Ветр Ветрович на опушку, свернул могучие крылья и прилег на минуту, чтобы отдохнуть.
Вдруг слышит:
— Дядя, дядя, я здесь!

Взвился ветер высоко-высоко, и по всей округе разбежались белые ручейки поземки. Набросился он на лес, хотел сходу освободить племянника. Зашумели деревья, заволновались, — у них с ветрами старинная вражда была. Встали они на пути, не пускают дядю дальше опушки.

Рассердился Ветр Ветрович. Улетел он далеко в степь, чтобы разбег взять, силу свою удесятерить. Загудела-застонала степь, все в ней стало белым-бело, до неба поднялась пурга.

Обернулся ветер ураганом и налетел на вековой лес. Застонали, зашатались деревья, да так, что вершинами земли коснулись. Обрушился на них снежный буран, и в гуле и свисте непогоды потонул голос маленького Ветренка.
— Дядя, Дядя прилетел! Спаси меня, Дядюшка!

Дотянулся Ветр Ветрович краем правого крыла до поляны, где сидел Ветренок, и разметал глубокий сугроб, державший малыша.

Ветренок освободился от плена, обнял дядю крыльями, и полетели они скорее домой от мороза отогреваться.

Ветр Ветрович так разволновался, так расчувствовался, что даже забыл отругать племянника. Только и сказал:

— Ну, понял ты теперь, почему в глубокий снег проваливаются? Потому что без спроса из дома улетают!


Самый наблюдательный

Как-то решили звери в лесу выяснить, кто из них самый наблюдательный. Устроили состязание: собрались на большой поляне, главным судьей выбрали медведя, помощниками — сороку и белку. Участвовать в соревновании вызвались также волк, заяц и олень.

Итак, собрались на большой поляне все, кому не лень. Одни болели за волка, другие — за оленя, ну а зайцам почему-то очень хотелось, чтобы победил заяц.

Медведь вышел на середину поляны и сказал:
— Ну, ребята, не подкачайте! Дорогу хорошо знаете?

— Знаем!

— Вот и хорошо. Пора начинать, — сказал медведь.

Только приготовились звери стартовать, как откуда ни возьмись, появилась черепаха. Ее в лесу мало кто замечал, потому что жила она в пруду, на опушке. Медленно и важно выползла черепаха на середину поляны и остановилась рядом с волом, оленем и зайцем. Звери на поляне сначала так и замерли от удивления, а потом покатились со смеху.

— Черепаха! — воскликнул медведь, — не смеши народ! Ты же еле-еле ползаешь. Ну что интересного ты можешь увидеть? И ты хочешь состязаться с быстроногим оленем?

— Да, хочу, — невозмутимо ответила черепаха и спрятала голову под панцирь.

— Ну и ну! Хотя… Если тебе угодно… — покачал медведь головой и дал команду:

— На старт, приготовились, марш!

Не успела черепаха сделать и несколько шагов, как ее быстрые соперники уже скрылись из виду. Но упрямица невозмутимо продолжала свой путь.

Ждали на поляне недолго. Первым вернулся олень, затем прибежал заяц, и следом за ним — волк.

— Ну, олень, начни ты, расскажи-ка нам что-нибудь интересное, — проревел медведь.

Призадумался олень, помолчал немного, потом сказал:
— Я пролетел по лесу, как вихрь, поэтому почти ничего не запомнил. Когда я перепрыгивал через ручей, мне показалось, что небо надо мной закачалось. Еще помню, как мелькали деревья, словно тоже спешили куда-то. Вот и все, ничего больше не помню!

После оленя заговорил заяц:
— Я заметил, заметил….
Нет, правда, я что-то такое заметил…
Только вот уже забыл, что именно: так спешил, так торопился прибежать первым!

— А я унюхал заячий след, — заявил волк. — Он пахнул очень вкусно, и я заторопился по следу: честное слово, больше ничего не помню, потому что думал я тогда только о вкусном запахе, не спрашивайте больше меня ни о чем.

— Я так и предполагал, что вы запомните немногое! — проворчал медведь и обратился к остальным зверям:
— Предлагаю дождаться черепахи! Мне кажется, она расскажет нам такое, что будет поинтереснее ваших рассказов!

Согласились звери. Ждали долго. Ждать устали. Потом еще подождали! Опять притомились! Наконец, на поляне появилась черепаха. Рассказ ее был таким же неспешным, как и ее путешествие.

— Я ползла по мокрой от росы земле. Мимо спешили по своим делам муравьи, дышали сыростью улитки, раскрывались навстречу дню желтые венчики цветов.

Я увидела больное дерево и разрыхлила землю возле его корней, чтобы им легче дышалось. Потом я направилась дальше, а дерево еще долго благодарило меня шелестом листьев.

Вскоре я оказалась у ручья. Там я слушала, как журчит вода, перекатываясь через разноцветные камушки, как играют в догонялки маленькие рыбки.

Я полюбовалась на свое отражение в спокойной воде, вы знаете, там, где заводь у большой коряги, и, убедившись, что я выгляжу, как всегда, красиво и аккуратно, переплыла через ручей. Заодно я перевезла на спине знакомого кузнечика, которому обязательно надо было переправиться на другой берег для участия в конкурсе по стрекотанию.

Потом я остановилась, чтобы передохнуть. За время отдыха я успела переговорить с облаками, и они сказали мне, что будет дождь. Поблагодарив их, я направилась дольше.

Многое и многих видела я на пути: и каплю росы, дрожавшую на краю листа, и полет бабочки, и танец трясогузки в порывах ветра.

Я могла бы рассказывать вам о своем путешествии до самого вечера, но вы ведь все время куда-то спешите!. Думаете, будто больше видит тот, кто быстрее бегает, выше прыгает, дальше летает? Ошибаетесь!

Звери и птицы слушали рассказ черепахи, затаив дыхание. Помолчал немного медведь, почесал в затылке и сказал:
— Ты победила, черепаха! Мы надолго запомним твой урок! Спасибо тебе за него. Тот, кто хочет уметь не только смотреть, но и видеть, не должен торопиться!



ДВАДЦАТЬ  ПЯТАЯ  КНИГА  ТЕАТРА

Содержание
-Рашин бизнес
(рассказ в трех сценах)
________________________________



Рашин бизнес
(рассказ в трех сценах)

Действующие лица и исполнители:
Толик, торговец оптом и в розницу,
Геша Грязных, бандит из мелких, по совместительству секретарь и телохранитель Толика,
Ваня, офицер МВД, знакомый Толика и Геши.
Всем лет по 25.

Сцена 1
Пиццерия на Кутузовском.
Середина "Святых Девяностых".

Геша. Кончай базар, братаны. Пора забить стрелу. Колян, инспектор помоечный, не дает работать.
Толик. Мешает, ох, и мешает! Вторую неделю из-за него бешеных  бабок не вижу.
Геша. Толь, боевые даешь? Если даешь боевые, то я его, легавого, вот этими трудовыми руками…
Толик. Только без жертв, Геша! Без мокрухи, понял? Ноги-руки, это да, пообломай ему! — Пускай ковыляет себе с палочкой, а еще лучше на костылях. Вот тогда — это будет удобный для переговоров на стрелке  человек!
Геша. Я бы все-таки забил стрелу. Чего тебе, патронов жалко на легавого?
Толик. Какой ты радикал, однако! Нет в тебе ни грана гуманизма!
Геша. Чего нет? Толик, ты мне хоть и начальник, но не дразни ты меня, зверя во мне не буди, а то я и тебе лишних дырок в шкуре наделаю!
Толик. Ладно, ты не горячись так, Геша. Кто ж тебе тогда, двоечнику и тупице, столько бабок отваливать будет, а?
Геша. Значит, только пугнуть? Но как?
Толик.  Ванек, ну -ка спланируй нам акцию. Ты все же какой-никакой, а офицер…
Ваня (задумчиво.)  Знаю я одного киллера из Минска… Хороший парень! Анекдоты травит, усмеешься! Трудную задачу задаете, пацаны,. Колян, он  осторожный, на нож сам не полезет. Даже не знаю, что посоветовать. Есть у него, правда, одна слабость…
Геша. Всего одна? Бабы, небось?
Толик. Все-то у тебя, Гриша,   бабы на уме!
Геша. Бабы, ребята, какие же они твари! И чего я за ними пропадаю? Деньги — больше, чем я, любят!
Толик. Ну, это ты загнул. Больше тебя невозможно! А, в общем, закрой ротик да портянки постирай, Дон-Жуан хренов. Ты что-то про  слабость говорил, Ванек?
Ваня.  Благородный он по жизни.
Геша. Какой?
Ваня. Геш, не напрягайся, ты все равно не поймешь, потому что слов таких даже не знаешь! (Задумчиво.).
Мыслит Колян устарело, еще совковыми категориями: сам погибай, а товарища выручай…За други своя и т.д…
Геша. Кончай заливать, Ванек. Дело говори!
Ваня. Ну, если дело,  тогда ухо придвинь свое большое да напряги хоть на чуток то, что у тебя вместо мозгов...

 
Сцена 2
Подъезд дома  инспектора Николая. Те же и Жози.

Геша. Ори, дура, громче.
Жози. Чего орать-то, Геша?
Геша. Будто я на тебя нападаю, сумку из рук тащу, на невинность покушаюсь, ха-ха! Ну, придумай сама причину для базара!
Жози. Ой, Геша, если ты на меня покусишься, то я и кричать не буду. Ты такой сексапильный!
Геша. Вот дура-курица! Связался я с тобой. Короче, ставлю задачу! Одного урода из хаты выманить надо, прикинь! Если баба не заорет, то он и не вылезет. Орать надо громко и натурально, поняла?
Жози. Ладно, Геш, ради тебя, красавчик ты мой, собственной глотки не пожалею. Уже можно?
Геша. Давай!
Жози. Спасите! Помогите! На помощь!
Распахивается дверь. Выпрыгивает Колян, мужчина спортивного вида, в тапочках. Бьет Гешу по голове совком для мусора. Геша падает. Ваня и Толя кидаются на Коляна. Из дверей квартиры вываливает толпа. Вяжут всех агрессоров.

Сцена 3
Отделение милиции. Толя, Ваня и Геша за толстыми прутьями решетки.

Геша. Хреново же ты спланировал акцию, Ванек! Чему тебя только учили в твоей академии?
Ваня. Это я-то плохо? Если бы  я только знал, что ты кувыркнешься от одного щелчка или что у Коляна именины, и столько гостей назовут! Слабак! Связался я с вами, идиоты! Такую карьеру испортил!
Геша. Толик! Скажи этому папуасу, чтоб  рот прикрыл! А то я за себя не ручаюсь!
Толик. Замолчите! Все вы хороши. Вот и занимайся бизнесом с эдакими раздолбаями!
Геша. Толик, я на волю хочу! Когда нас выпустят?
Толик. Выпустят? Лет через пять, по амнистии, понял?

Появляется милиционер, гремит ключами. Геша бросается на решетку, пытается раздвинуть прутья и просунуть голову...

Конец