Дрожь планеты. Глава 14 - Неизвестное место

Члены экипажа Витязя вернулись со смотровой палубы на мостик. Зрелище, которое они наблюдали там, прочно врезалось всем в память, а капитану, в особенности. К их разочарованию ничего, что пролило бы свет на таинственную область около Солнечной Системы, захватившую в свои объятия КСР «Витязь», им узнать не удалось. Светящаяся сфера, напоминавшая земное гало, ещё больше запутывала всех. Люди не понимали откуда она там взялась и что её действительно создало.

Григорий пытался собраться с мыслями: «Чтобы образовалось некое свечение нужна энергия. Что же может быть её источником? Звезды, кроме Солнца, у нас под носом точно нет. До Альфа-Центавра больше 4 световых лет. Не могли же мы одни стать очевидцами этого космического чуда! Сейчас нас как назло тянет в самый центр этой неисследованной области. Что же мне предпринять?». Сразу по прибытию капитана на мостик последовал доклад старшего пилота.

- Капитан, срочное донесение! Мы сильно отклонились с прежнего курса. Уже в течение получаса КСР подвергается непонятному нам гравитационному воздействию. Нас буквально затаскивает поближе к этому неопознанному объекту, - сообщил первый пилот.

- Вас понял. Выведите на мой персональный экран отсек разведки. Нужно узнать, что им удалось выяснить благодаря зонду. - Запросил Григорий.

- Капитан, - Григорий увидел знакомое лицо главного разведчика, - мы не получаем сведений от нашего маяка. Похоже, мы окончательно потеряли его при подходе к центру этой светящейся сферы. У зонда не было мощной защиты от помех.

- Не очень хорошая новость, - сказал Григорий. - Что теперь известно из показаний наших собственных сканеров?

- Мы фиксируем завихрения магнитного поля. Создаётся впечатление, что само это поле, его увеличивающаяся интенсивность и всплески ЭМИ имеют явно искусственное происхождение. Капитан, подчёркиваю, - это моё личное мнение, - заметил разведчик.

На пару мгновений Григорий сильно задумался. Впору было отправлять сигнал SOS на орбитальную базу Земли. Дела зашли уже совсем далеко. Ему стало очевидным: самостоятельно «Витязю» так просто из этого сектора не выбраться. Григорий рассуждал: «В любом случае, раз возникла ЧС, мы обязаны сделать всё по инструкции. Отправляем особый сигнал всем ближайшим станциям и кораблям. Дойдёт ли он - мне неизвестно. Возможно это поле с его мощными помехами не пропустит наше сообщение. По крайней мере, это ещё один шанс, может хоть кто-то сможет ретранслировать сигнал далее, к Земле».

Григорий отдал технику по связи приказ об отправке в сторону Земли, Марса и удалённой базы около Урана аварийного сообщения о терпящем бедствие корабле. В тексте послания кратко сообщалось о всей сложности создавшейся ситуации. После этого капитан нанёс личный визит главному инженеру.

Григорий застал Макса у себя в отсеке. Тот как раз собирался делать очередной заход по починке оборудования на палубе для отправки зондов. По состоянию Максима было видно, что он успел порядочно измотаться. Времени на сон серьёзно недоставало, он и руководил, и сам же участвовал в восстановительных работах. К тому же он регулярно проверял двигатели на возможность запуска. Дело было глухо, у Максима создавалась впечатление, что электронный бортовой компьютер управления реактором ушёл в вынужденную защиту.

- Максим, хорошо, что я застал вас тут, у нас есть о чём поговорить. –Начал разговор Григорий.

- Капитан, я всегда найду для вас время. – Хотя Макс и не особо обрадовался визиту относительно молодого капитана, отвлекающего от серьёзного дела, он всё же выбрал весьма располагающий к себе тон.

- Как главный инженер вы лучше всех знаете особенности конструкции и функционирования данного корабля. В этом я не сомневаюсь. Речь сейчас пойдёт больше о возможности снова отправлять наши роботизированные зонды. В каком состоянии техническая палуба, вам удалось привести её в порядок? – поинтересовался Григорий.

- Нет, капитан. Там ещё предстоят работы по восстановлению пилонов, отладке и калибровке электронных компонентов пусковых установок. – Отчитался Макс.

- Я правильно понимаю, что вам надо ещё время для завершения ремонта. Сколько конкретно? – не отступал Григорий.

- Капитан, по моим оценкам надо один, ну максимум два дня постоянных работ в 3 смены. Плюс надо учитывать вероятность скрытых повреждение. Они могут быть выявлены только при итоговом тесте стартовых систем. Но для этого, как я уже сказал, над надо завершить общий план работ. Иначе очередной пуск может стать для корабля последним. – Из уст Максима это прозвучало весьма серьёзно.

- Понятно, весь экипаж сейчас надеется на вас и ваших техников, - произнёс с придыханием капитан. – Наши дела совсем плохи. Сообщение об аварийной обстановке на борту вряд ли дойдёт до Земли - мы отправили его с надеждой на лучшее. Маяк сильно увеличивает наши шансы.

- Вы думаете мне самому нравится тут торчать? Я напомню, - хотя Максим не говорил капитану об этом ранее, - у меня на планете остался сын. Очень не хотелось бы ему оставаться одному в таком возрасте. Да и у кучи народу на КСР есть семьи. Мы делаем всё возможное и укладываемся в разумный срок.

- Я не давлю на вас, - сбавил тон капитан, - у меня и у самого есть о ком побеспокоиться. Я думаю мы поняли друг друга.

- Не сомневаюсь, - ответил Максим.

- И вот ещё, - помедлил Григорий в дальнейших словах, - сейчас мы с постоянным ускорением направляемся в самое ядро этой заварухи. Что там творится никому толком неизвестно. От корабля может даже не остаться обломков!

- Думаете, я не размышлял об этом! – воскликнул Максим. – Готов уволиться из этой никчёмной добывающей компании, если мы только сможем вернуться обратно. Лучше буду сидеть на Земле обычном техником по ремонту стартовых блоков, чем бороздить даже ближний космос, который ещё и на 1% толком не исследован.

- Я просто хочу попросить вас запустить наш двигатель любой ценой! – эмоционально отреагировал Григорий, - сейчас помощь извне никак не придёт, нам надо выкарабкиваться самим. Я не стараюсь выгораживать себя, что завёл сюда корабль. В общем-то многие на моём месте захотели бы добраться до огромного астероида, который оказался лишь приманкой, отлично выполнившей своё дело. Просто запустите реактор. – Капитану больше нечего было добавить в своё оправдание.

- Договорились, - кратко ответил Максим.

После этого оба лица приступили к выполнению своих дел. Максим очень старался привести стартовую палубу в порядок, но её так сильно разворошило неудачным пуском, что пришлось чинить там всё буквально по сантиметру. Капитан поспешно вернулся на главный мостик. К его возвращению там чувствовался солидный переполох. У корабля кроме основного двигателя стали отказывать и иные системы. Бортовой навигатор ближнего обнаружения перестал выдавать показания. КСР теперь двигался вслепую. Визуальное наблюдение было попросту бесполезным. Бортовой вспомогательной автопилот периодически отключался. Пилотам теперь вручную приходилось выполнять стабилизацию КСР, что удавалось им не так хорошо, как это выполнял бортовой компьютер. Общая мощность энергоустановки упала, хотя повреждений топливных ячеек зафиксировано не было.

«Что за мистика тут творится?! Не могла же это поле, генерирующее ЭМИ, угробить ещё и базовые бортовые системы. Тогда нам определённо будет худо. Система жизнеобеспечения в аварийном режиме проработает не более 7 суток. У нас есть спасательные модули, но как они помогут вдалеке от ближайших планет? Шанс, что нас тут кто-то подберёт просто минимальный. Как же я сейчас жалею, что завёл всех в эту дыру! Ведь учили же в академии про предпочтительное избежание опасности в случае, когда возможный риск не поддаётся оценке. А я решил пойти на такое необдуманное решение и вот что в конце вышло», - наскоро пришло капитану на ум, когда он наблюдал за всем происходящим со своего командного поста.

Выражение лиц экипажа читалось одновременно удручённым и поникшим. Команда и без того плохо контролировавшая полёт «Витязя» теперь и вовсе перестала принимать участие в его управлении. Это было подобно некому самолёту, у которого вышел из строя автопилот, а ручной контур контроля при этом сломался.

Григорий держался как мог, он не подавал признаков страха и беспомощности. Капитан понимал, что от его дальнейших действий зависят жизни людей, целостность корабля и его репутация. Он включил всё своё самообладание - на это потребовалось чудовищное волевое усилие. Через минуту капитан пришёл в себя. У него в глазах появились отблески осознанности.

- Капитан, мы испытываем перегрузку, гравитационное поле нарастает. – Сказал первый пилот. - Подошли совсем близко к пределу, на который рассчитан «Витязь». Мы не можем замедлится из-за отказа систем управления реверсными движками.

- Эта штука впереди должно быть очень массивная, - добавил второй пилот, - нас притягивает так будто впереди ещё один Марс. Невероятно! Как мы не разведали этого ранее?

- Это вопрос к нашим «дорогим» исследователям в обсерваториях Земли и Марса, - прервал второго пилота капитан. – Соберитесь, нам нужно готовиться к любому исходу. Команде техников обязательно проверить спасательные модули. Вместе с комплектами скафандров они должны быть в полном оснащении. Пилотам, как только зона вероятного приземления проявится на внешних камерах, – сразу же искать подходящее место для посадки. Если обнаружится, что это газообразный объект, - немедленная эвакуация в аварийных капсулах.

В это время пришло срочное сообщение из инженерного отсека, на дисплее был Станислав – заместитель Максима, его правая рука.

- Почему не замедляете ход?! У нас опасная деформация корпуса, мы же разлетимся на осколки. Вы хотите наших похорон в открытом космосе? Будем тут тысячелетиями болтаться как космический хлам пока кто-нибудь из таких же «счастливых» потомков снова не обнаружит это место. – Мужчина говорил с надрывом.

- Вы там такие умные собрались! - быстро огрел его капитан, - напомню, у нас корабль не поддаётся управлению! Попытайтесь вернуть хотя бы реверсивную тягу. Сможете?

- Вас понял, сделаем. – Помощник главного инженера взял себя в руки. – Я сообщу об этом Максиму, без него мне сложно найти подходящее решение. Отбой.

Григорий думал: «Максим со своими свежими идеями очень нужен как раз сейчас. Он же классный профи. Ладно они не успели починить аварийную палубу, но пуск реверсных тормозов нам просто нужен позарез. Надеюсь он не подведёт нас!».

Вариантов действий у главного инженера и его специалистов по двигателям не оставалось. Максим с холодным расчётом пошёл на вынужденный риск. Он собрал все нужные инструменты, позвал с собой ещё 3 проверенных опытом службы инженеров. Они одели защитные костюмы, предназначенные защищать людей от высокой температуры. Максим в двигательном отделении реверсных аппаратов разбил прочный предохранительный кожух, скрывавший за собой тестовую панель ручного управления. Эта консоль в нормальных условиях никогда не использовалась и поэтому была под замком. В целях безопасности даже старшему инженеру строго воспрещалось производить любые манипуляции с ней. Тестовая панель предназначалась только для пусковых и отладочных испытаний двигателей, пока корабль находился в доке.

- За такое полагается строгий выговор или даже увольнение, - заметил один из инженеров.

- Да полагается, - подтвердил Максим, - но скажите какой выговор может быть, если мы все станем «покойничками»? Правила в этом случае неуместны. Лучше бы конструкторы предусмотрели ручной способ управления тягой двигателей. Сейчас мы загнаны в угол и просто спасем себя и корабль. Тем более такая «хохма» годится только пуска для второстепенных двигателей, по-прежнему непонятно как далее поступать с реактором. Ладно, за работу: даю команду на «ручной» пуск обоих тормозных тяговых установок.

Все утвердительно кивнули и одели защитные маски. Максим тоже принял меры предосторожности. Далее он одной рукой, в толстой защитной перчатке, надавил на 2 тумблера. Его коллеги производили дополнительные операции с консолью. По отсеку прошла вибрация, но более ничего не случилось. «Может попробовать в ином режиме?», - подумал главный инженер. Максим выжал один из соседних переключателей. Раздался нарастающий гул реверсивных движков. По коммуникатору сразу же донёсся голос командира корабля.

- У вас получилось! Мы начали снижать скорость хода. Это всё здорово, но мы идём по слишком опасной траектории. Пилот будет сообщать вам о том, как нужно корректировать направление.

- Хорошо, мы можем в небольших пределах вручную поворачивать вектор тяги, - ответил Макс.

После этого инженеры принялись управлять соплами движков вручную. Это удавалось им не очень точно, но КСР принял относительно верную траекторию торможения. Когда скорость замедлилась до безопасной, пилот скомандовал остановить реверс. Максим снова повернул рычаги и двигательные установки заглохли. Инженеры отдышались. В жарких и тесных костюмах с них успело сойти семь потов.

На капитанском мостике впервые за эти дни на лицах людей читалось преображение: они почувствовали, что теперь могут хоть чем-то управлять на КСР. Приборы показывали существенное замедление скорости полёта. Пилоты рассчитывали, что им придётся прибегнуть к аварийной посадке.

- Капитан, наше судно не рассчитывалось на приземление на твёрдой поверхности планет и спутников. КСР спроектирован под швартовку на орбитальных ресурсных станциях. Я не могу гарантировать мягкой посадки. У нас даже нет привычного для других судов шасси, - заметил первый пилот.

- Это не так страшно, - подбодрил его капитан, - нам нужно как минимум сохранить корабль. Сейчас уже не идёт речь о том, что «Витязь» вернётся из этого полёта «как новенький». В такие передряги ещё никто из людей не попадал.

- Мы постараемся посадить нашу «крошку» в лучшем виде, - ответил старший пилот как бы от лица их группы.

- Я не сомневаюсь в вас, парни. Главное, выполните свою работу на 300 процентов. У меня появляется ощущение, что по данному полёту можно будет готовить учебные фильмы для стажёров. – Отозвался Капитан.

Далее Григорий запросил новый снимок неизвестного объекта, который теперь мог быть получен – КСР находилось к нему почти вплотную.

- Что это за непонятный объект на изображении, - обратился старший пилот в отсек разведки, - вы видите на своём экране этот едва заметный контур?

- Да, мы видим, то же, что и вы. Определённо - это не газовый шар и не скопление обломков. Об остальном характере поверхности судить сложно. Гравитация говорит об мощном магнитном ядре. Также есть вероятность, что его поверхность представляет собой застывший и кристаллизовавшийся газ в сверхтвёрдом состоянии, - предположил главный разведчик.

- Учитывая сверхнизкую температуру из-за удалённости от солнца, его поверхность должна быть просто каменной, у нас есть шанс удержаться на ней, - добавил старший пилот.

- Мы движемся прямо к этому объекту. Пора вычислить траекторию посадки. Используйте его гравитацию и нашу возможность врубать по запросу реверсную тягу. Предупредите Максима заранее, он должен быть всегда на чеку. – Скомандовал Григорий.

- Мы будем заходить на посадку плавными витками вокруг объекта пока угол приземления не станет минимально приемлемым. Далее останется выбрать любой подходящий участок и просто сесть на него нижней частью корабля. – Заключил старший пилот.

Капитан отдал важное распоряжение: всем лицам, не причастных к управлению судном, разместиться в спасательных модулях. Был задействован аварийный протокол по сохранению жизней экипажа при жёстких внештатных посадках. Мира, как и другие люди с научного отсека, в своих защитных скафандрах собрались в одной из таких капсул. Бывалые космолётчики называли их «Космическими шлюпками».

Мира после приказания капитана разволновалась ещё больше прежнего. Она осознавала всю опасность такого лихого приземления. Ей захотелось хотя бы мысленно попрощаться с семьей. Сидя в модуле пристёгнутой, она молча произносила в сознании спасительную молитву за себя и весь экипаж, которую сама недавно составила на основе своего понимания действия высших сил этого Мира. Ей хотелось, чтобы Макс был рядом, он мог бы снять её волнение. При этом Мира беспокоилась за оставшихся вне спасательных модулей ещё больше своего. Она считала, что те попросту не смогут добраться до спасательных капсул в случае серьёзной аварии.

КСР постоянными витками приближался к неизвестной планете. Максим время от времени по команде пилотов сбивал ускорение корабля и выравнивал его траекторию. Понемногу корабль принимал всё более пологий угол по отношению к поверхности объекта.

На капитанском мостике всем оставалось только уповать на пилотов. Когда до поверхности оставалось менее 30 тыс. километров, поступило изображение с дополнительных камер корабля. Снимки теперь оказались приемлемого качества.

- Посмотрите туда, - вырвалось у одного из пилотов, - определённо имеем скальную поверхность, прикрытую малым слоем грунта. Рельеф чем-то напоминает лунный, но оттенок грунта не серый, а скорее красновато-жёлтый. Похоже на высохшую глину.

- Больших гор и впадин не видно, есть холмы и неровности. Подозрительно странная будто местами выровненная поверхность, - заметил капитан, - но сейчас это нам на руку.

- Как такое возможно? - воскликнул второй пилот. - Сейчас поверхность объекта вполне просматривается, как и у любых других планет. Но на отдалении мы наблюдали лишь тёмное размытое пятно. Каким не открытым свойством должно обладать это место?

- Вот произведём посадку, а потом наши учёные попытаются ответить на ваш вопрос. – Прервал его праздные рассуждения капитан.

«Витязь» готовился к аварийной посадке. Корабль уже сделал 15 витков вблизи планеты и на 16-ом, финальном круге, выровнял курс до приемлемого. Посадка планировалась в области экватора. Максим, по запросу пилотов, направил сопла реверсов как можно больше в стороны и сделал их последний предпосадочный пуск.

Далее КСР, подхваченный притяжением планетоида, просто понёсся в своём стремительном снижении. По громкой связи во все точки корабля донесло предупреждение: «Примите посадочную позу и зафиксируйте себя ремнями». На мостике все прочно засели в своих обычных креслах, тщетно цепляясь пальцами в подлокотники. Максим и трое коллег-инженеров даже не успели покинуть двигательный отсек.

КСР несколько минут летел вблизи поверхности. К счастью для экипажа резкого наклона носа не произошло, притяжение оказалось слабее земного. Впереди, на мониторах, виднелась пыльная равнина с редкими голыми холмами. Кое-где валялись огромные глыбы камней. Вся местность была песчаного цвета. Казалось, что поверхность целиком представляет из себя одну необъятную пустыню.

Возросшая сила тяжести у поверхности планеты сыграла свою роль. Пилоты уже не могли контролировать спуск. Пошёл обратный отсчёт до столкновения. На последней секунде отсчёта вместе с протяжным писком приборов раздался сильной скрежет. Корабль всей своей нижней частью коснулся сухого грунта. Скорость по-прежнему оставалась не малой. КСР трясло, по кораблю разносились звуки трескающейся обшивки. Корабль, скользя своим корпусом, всё время задевал небольшие камни, они с гулом отскакивали от него. В первые мгновения находившиеся на борту люди подумали, что они явно не уцелеют. Шатание и раскачивание корпуса тогда было не хуже, чем на экстремальном аттракционе.

Люди подскакивали в своих креслах, пилоты даже не могли попасть по консолям управления. Кто заранее не успел закрепиться падал на пол и беспомощно катался по отсеку, ударяясь о корпус всеми частями тела. Понемногу трение о грунт позволило КСР затормозиться. «Витязь» преодолел на своём «брюхе» ещё несколько километров. В последние секунды до остановки КСР выехал на небольшой холм, перекатился через него и через пару сотен метров окончательно остановился.

Экипажу просто не верилось, что всё закончилось так хорошо. Пилоты, наконец, смогли расслабиться и перевести дух. Капитан произнёс им: «Лучшая посадка в таких условиях, молодцы ребята! Я бы вас всех обязательно представил к награде!».

Многие члены экипажа получили травмы различной степени тяжести. Лишь немногие «счастливчики» вышли из такой посадки целыми. Но на тот момент это была самая малая из всех бед. Сразу же поступил сигнал о пробое корпуса и падении давления в части грузовых, складских и вспомогательных отсеков.

Капитан скомандовал: «Закройте все переборки и шлюзы на нижних палубах, надо выровнять давление». Это позволило стабилизировать давление внутри корабля. Системы поддержания уровня кислорода работали относительно стабильно. Спустя некоторое время ранее бездействующие бортовые системы КСР пришли в своё рабочее состояние.

Максим лежал на полу реверсивного двигательного отсека, он ушибся при падении, остальные тоже получили мелкие травмы. После прихода в себя Макс подумал: «Хорошо хоть во время посадки по нам не ударила волна ЭМИ! Эта планета как будто приглашает нас на экскурсию. И всё равно сейчас главное, что мы смогли как-то уцелеть».