Маленькая жизнь

Как славно поется в песне – лето это маленькая жизнь. И верно ведь! После зимней долгой тягомотины приходит как новая жизнь лето со всеми его событиями, как и в жизни, хорошими и не очень, веселыми и печальными. Да, как жизнь. Всего предостаточно.

Первым начинает ждать лето мой кот Кузя. Смотрит с высоты на начинающие зеленеть деревья, ловит носом весенний ветер и орет о том, что пора выезжать на природу, где ждет уже, поди, друг - серый кот Степан, где такие вкусные мыши и растет полезная для здоровья котов осока.
Пора, наконец, наступает и одно удовольствие видеть, как радуется Кузя свободе, природе, нарядным, белоснежным цветущим яблоням.

Как подарок первые наши с Кузей дни лета – солнечные, теплые ласковые. Радость следует одна за другой. Прибегает вскоре Кузин друг Степа, он тоже приехал на дачу. Ну не перестаю удивляться – коты нежно целуются, обмениваются информацией и начинается игра – как стрелы носятся по поляне, взлетают на яблони. Подумать только, за зиму не забыли, помнят друг друга.

Прошлым летом еще молоденький Степа заблудился и жил у нас несколько дней, пока не нашлись хозяева. Первая встреча Кузи и Степана была не очень дружественная, но вскоре их стало водой не разольешь.
За зиму Степан вырос, похорошел, светло-серая шерстка украсилась яркими черными пятнышками как веснушками. Степа породы японский мау. Породистый, но не гордый, все дни проводит с беспородным, но умным и добрым Кузей. Вся то и разница, что у Кузи на шубке черные полоски, а у Степы – веснушки.

Присмотрелись, обустроились, на грядках посадили лучок и подсолнушки, это уж обязательно. Без подсолнушков не бывает для меня лета, краше прекрасных роз они цветут и смотрят на солнышко с неизменной улыбкой.
Замечаем мы с Кузей и первые неприятности. Впервые за много лет нет гнезда трясогузок под нашей крышей, а мы настолько привыкли и любим их, что огорчены. Значит, не будет постоянного птичьего гомона, не будут родители-трясогузки носиться туда-сюда, пытаясь насытить своих громко орущих деток, а птенчики не будут разгуливать по дорожке на своих  трогательных, тоненьких как ниточки, ножках. Кузя никогда даже не пугает их, хотя это куда как легкая добыча, но он только смотрит и птенцы его совсем не боятся.  Не будет этих трогательных картин. Но почему?

Ясно стало позднее. Ясно и по-настоящему тревожно. Этим летом не было у нас пчел, из малинника исчезли осы, которые не боялись даже кипятка, не гудели майские жуки, не было бабочек и стрекоз, мух и то не было почти.
Бедные трясогузки знали, что прокормить детей без этой крылатой живности не смогут и не стали вить гнездо. Трясогузочная  демографическая катастрофа. Все, как у людей. Просто, понятно и страшно.

Погрев немного, лето московское закапризничало, рассорилось с солнышком, закрутило роман с ветром. Ох, совсем не такого мы ждали. Недовольные поведением лета, разъехались дачники к теплым морям, к жаркому солнышку, а нам с Кузей все нипочем. Некогда нам мерзнуть, уже первые урожаи пошли и охотников до вкусных ягодок оказалось очень уж много.

Не знаю, где гнездовали черные стрижи, но вывели они птенцов, подняли их на крыло и привели ну прямо ко мне в сад, где начала поспевать любимая ягода жимолость.
Утром рано огромная стая черных стрижей исполняла флешмоб над длинным рядом кустов жимолости и дружно ныряла вглубь.  Кусты шевелились, как живые, птицы старательно завтракали. Довольно нахальные птенцы успели запугать Кузю и он не рисковал приближаться к кустам, а мое появление они встречали недовольным криком, нехотя взлетали, усаживались неподалеку на яблони и ждали, когда мне надоест их бранить и собирать остатки их небрежной трапезы.
Жимолость поспевает постепенно, очень нежная и не любит бесцеремонного обращения. Птицы осыпали ягоды на землю, жалко видеть синий ковер из ягод под кустами.

Птицы ежегодно помогают мне справляться с ягодным урожаем, иргу, например, я иногда и попробовать не успевала, но это лето было особенным и, видимо, все по той же причине – не было насекомых. Отсутствие белковой пищи птицы старались возместить углеводами, собирая все подряд с невероятным усердием.
Густо плодоносящие кусты красной смородины, которую я никогда не собирала,  были, к моему изумлению, объедены черными стрижами до последней ягодки. Обычно они стояли до самых морозов.

Бушевала в моем саду калина красная. Когда налились алым цветом тяжелые гроздья, ослепляла красота их в обрамлении ажура изумрудных листьев. Завораживающее зрелище, невозможно взгляд отвести.
И так же необычно поедали ягоды птицы. Необычно и тревожно.
Тучи черных птиц запугивали не только кота, но и разную птичью мелкоту, что обычно суетилась на деревьях и грядках. Где они, малогабаритки? Словно весь птичий род выстроился в черные стаи и танцует флешмоб. Даже вороны утихают и смиренно ждут совей очереди.
Я и сердилась на птиц, и жалела их. Они выживают. Все как у людей. 

Еще не закончилась летняя непогода, вдруг в одночасье исчезли все черные стрижи. Улетели, оставив после себя непривычную тишину. Куда они направились? Почему так рано?
Лето собралось было вслед за ними, но вдруг опомнилось и решило наградить народ и всю-то природу за долготерпение.
Какое яркое выходило по утрам солнышко, какое синее радовало нас небушко, такое синее, словно моя малышка Сонечка раскрасила все синим фломастером!

Настоящее бабье лето пришло – жаркое, яростное, ненасытное. Как заиграло все, заторопилось расцвести, покрасоваться, созреть.
Созревали мои любимые подсолнухи, большие – на семечки, маленькие – на букеты.
Нередко бывали у нас хорошие урожаи яблок, но такого, как нынче не было никогда. Ветки гнулись и ломались от созревших крупных, красивых и чистых яблок.
Яблоки опадали на землю, образуя вокруг стволов целые ковры – красный, белый, малиновый…
Это невозможно все собрать, использовать, зато будет что вспомнить долгой зимою. Пришлось все же потрудиться, насушить яблок, сварить яблочный джем. Все получилось довольно вкусно, приглашаю попробовать.

Это были самые лучшие дни лета. Я вспоминала и жалела улетевших стрижей, но вместо них вернулись разные маленькие птички и приехала моя любимая птичка – внучка Сонечка.
Тут уж началось для нас с Кузей счастливое время.
Утром застучат по лестнице маленькие ножки и вот уже мы полеживаем втроем, радуясь наступающему дню. А день приносит интересных дел множество.
Так интересно побывать у фермера в усадьбе, которая рядом с нашей дачей. Да, в Новой Москве есть фермы, а там живут коровы, овечки, телятки и их папа – огромный бык и совсем не злобный, можно погладить.
Мы покупаем там свежие сливочки, творожок и крупные белые яйца.

Интересно и на детской площадке поиграть в футбол, Сонечка и на воротах стоит, и может быть удачливым центральным нападающим.
А когда на выходные дни приезжают наши трудяги, становится прекрасней прекрасного – весело, радостно и вкусно.

И вот когда мы всей семьей, прощаясь с летом, сидели на улице за большим столом с шашлыками, Олечка вдруг вскрикнула: «Смотрите!» - разом мы подняли взгляды и – чудо! В вечернем небе прямо над нами медленно летел одинокий журавль.
Тихо стало на нашей поляне. Оля шепнула: «Папочка…»
И я уверилась: конечно. Это родная душа приветствует свое дорогое семейство.
Мы молча следили, а журавль все летел, пересекая небо, один в огромном пространстве и взмахами крыльев своих словно нас осеняя.
Теперь я верю старинным преданиям о том, что  в журавлей превращаются души ушедших навсегда людей. Расул Гамзатов рассказал об этом в стихах, а Марк Бернес спел так, что нельзя не поверить.
Наш журавль был один. Откуда летел он и куда? Наверное, просто не мог не увидеть нас всех вместе.

Так закончилось для нас лето, такая маленькая, но содержательная жизнь.
Разъехались мои родные на работу, в детский сад, в институт.
А мы с Кузей приехали домой, привезли огромное количество яблок, угощаем ими друзей и соседей.
И начинаем ждать новое лето.