Т9 умер

*Все персонажи вымышлены.

Она точно не собиралась ехать. Тешила себя мыслью, что у нее есть билет, но в купе с пачкой сигарет, ведром овощей и шестью таблетками антидепрессантов ей всегда хватало продержаться ночь хрупкого равновесия. А днем она спала. Лишь блаженное время, когда никуда не нужно, и солнце светит в небе только для приятной смены погод. У нее наконец нашлись оправдания для всей своей деятельности и бездеятельности. Чудесный персонаж. Очень цельный. Бесполезный, зато красивый.
Билет был куплен давно, месяца полтора назад. Смысла идти не было. Она давно не чувствовала не боли, ни желаний. Но она еще помнила, как пожалела зимой, что не пошла. Тогда все было ради человека, за которого она собиралась замуж. Его не с тало с  окончанием всего -- сессии, Берлинского кинофестиваля, денег, еды и конфет. В те новогодние каникулы она не хотела расставаться с ним даже на время экзаменов, из-за чего в итоге благополучно вылетела в академ, тихо сьехала со своей тесной комнаты в общаге на пустую квартиру у КАДа и теперь эмоциями ее спонсировал другой человек – он работал на стройке и снимал у нее кухню. Несмотря на то, что он очень много пил, он был вполне вменяемым и они прожили немало залитых оранжевым светом заката вечеров на просторной лоджии, делясь насущным отсутствием будущего.
Утром 2 июня она все еще никуда не собиралась. Тем более, что частично я уже видела эту программу на двух сборных концертах и считала галочкой “посещено”. Но было начало лета, и никакой гарантии, сколько еще она проживет. Достаточно чистая вода аквариума была идеальным местом для безвылазного существования в нем такой амебы, как она. Она научилась все откладывать на потом, чтобы в итоге сказать себе, что уже слишком поздно куда-то ехать.
А впрочем....
Она надела на себя скромно-модное платье, в котором не так давно крутила носом перед великим русским архитектором, слегка припудрила лицо и вышла из дома. Как обычно, она пожалела, что не собралась раньше, и пропущенных песен было жаль. Но дело было позднее и и дело было обычное -- она редко платила за билеты, тем более по полной цене, поэтому иногда ей приходилось довольствоваться и половиной концерта, правда он ни о чем не жалела, если удавалось пройти хоть на пятнадцать минут. Значит не зря. 
Добираться было довольно далеко. Не помню, когда в последний раз ее это хоть сколько-то радовало.
Все, конечно, давно началось. Привычная темнота, где не видно людей, синие лучи со сцены и музыка окружили ее. Она ощутила, что все это наконец-то определенно не зря, почувствовав себя как дома.
Часто, когда ты взаперти, нет более действенной и  эфемерной радости, чем переверять пройденное – перечитывать  книги, пересматривать кино, переслушивать музыку. Обретаешь эйфорическое чувство контроля над вселенной, ведь ты – творец, ты всегда знаешь заранее, что будет дальше. А если появляется что-то новое, то с хрустом это пробуешь, выбираешь кусочки и забываешь прочее. Порой навсегда. Такова логика ребенка, чтобы в дряхлом состоянии только одну капусту и есть, скучную, безвкусную, надоевшую, вечно юную.
Она видела в своей жизни такое количество концертов, что этот вечер врят ли мог бы привнести нечто новое.
Толпа оказалась не такой густой и ей даже удалось проскользнуть в центр зала. Ее интересовало, сколько она пропустила. Оказалось, немного --- концерт сильно задержали.
В конце как всегда осталось сожаление, что все так быстро закончилось. Она поплелась к черному ходу за автографом. Ей почти почудился нафталиновый запах неизвестности. Как получится на этот раз? У нее их горы. Ее зонтичные цветки.  Любимый – бредущий в темноте Двида Линча, и его улыбка на память.
Шел невообразимый ливень.  За стеклом кто-то дул порошок, все терпеливо ждали.  Она готова была посочувствовать этому человеку.   Ей показалось, что чуть-чуть участия ему явно не помешает.  Она написала на одной стороне билета «Воды?» если он вдруг не так долго пробудет с ними.  Но он не пробыл ни секунды.
И все же, удача. Оказалось, что у них сейчас будет еще один концерт,  почти частный, где-то в центре. Она навострилась. Придется пожертвовать метро... Однако, у  клуба казалось слишком позолочено.  Она давно жалела,  что не накрасилась лучше,  а на тротуаре, среди этих напористых грубоватых мужчин и ярких блестящих женщин выглядела и вовсе серой молью.  Она сникла. Глупость, даже ресницы свои… 
Простите, а… означало напрашиваться на унизительный секс, а не выпрашивать проходку, что чуть хуже, чем ничего.  Было прохладно и коричневые двери казались непроницаемыми. Однако, как бывает, спас случай.  Причем, не ее.  Девочка отошла в сторону и через три минуты вернулась с приглашением от неизвестного веселого толстяка в розовом жилете. Почти как проникнуть в Бергхайн.
На этот раз она стояла в углу бара. Перед ней была сцена и повторное музыкальное шоу. Она была рада всем в этот день. Она что-то кричала, разговаривая с солистом. В ее компании хватило на рюмку текилы.
Все опять закончилось.  Но не для нее.  Она снова оказалась на задворках клуба. Но она стояла и знала,  что будет.  Он вышел в эту бледную ночь.