Исповедь православного поселенца

Не знал с чего начать. Но, как видно, лучше будет с конца. И точкой в этом конце послужила запись в интернете, сделанная Олегом. «По свежему».
«У нашего несостоявшегося поселения "Строим миром" (Ярославская обл., Переславский р-н, Дмитриевский с. о. – храм Димитрия Солунского: http://vk.com/club5180047) тоже были такие проблемы. Инициатором нашего поселения был Петрашко Андрей Эдуардович, который занимал деньги на личные расходы, на тайный безумный бизнес, на покупку вещей, которыми не пользовался, обманывал (в т. ч. священника). От подработок отказывался. Потом, в связи с демонстративным отказом от послушания церковному священноначалию и распространением (причём от имени настоятеля) заведомо искажённой информации, которая вводит людей в заблуждение, – Петрашко Андрей Эдуардович настоятелем – священником Димитрием Беляевым отстранён от работы по созданию православного посёлка и «детской деревни» при Дмитриевской церкви и больше не имеет к Православному приходу с. Дмитриевского никакого отношения.
Когда через 3 дня у Петрашко полностью сгорел его дом в деревне, он стал занимается попрошайничеством в Интернете, как погорелец. Но при этом у него есть квартира в Красногорске (почти Москва), дача в Волоколамском р-не Московской обл., 11Га земли в Переславском р-не Ярославской обл. и 3 машины.
Мерзость в религиозной жизни Петрашко тоже имела место быть, но здесь об этом я писать не буду»

Да. Есть о чём подумать. Есть, что вспомнить и покаяться. Хотя, вряд ли раскаяние будет искренним, скорее формальным, чисто логическим разворачиванием угла зрения на себя, с целью увидеть, что же могло вызвать такую реакцию, чем я её спровоцировал и постараться почувствовать в этом раскаяние. Попытаться, постараться, а, скорее, просто тонуть в самооправдании, осуждении, скрытом «припудренном» обвинении, «выныривая» только для того, что бы формально признать свою вину с душком лицемерия и, снова бултыхаться в своём чувстве справедливости. Простите. Однако нельзя будет обойти описания различных событий,  различных ситуаций и отношений, и вижу себя я в них лицом положительным и очень даже себе понятным.

Да. Пожар подвёл черту, черту во многом. Сразу  возникло много «почему». Первая смс пришла: «Сочувствую. Я считаю, что Вам надо помириться с батюшкой». Может потому, что повздорил с батюшкой, как мне сказали – «вспылил» и это кара, или потому что, как сказала жена, я всё время носился с идеей, а семья была на последнем месте? Да, действительно, загорелось, когда я уехал, на этот раз, в туристический паломнический лагерь. Отвозил забытые ими альпинистские верёвки и приехал уже к головешкам и жене в шлёпанцах и в чужом халате. Почему…? Это тогда «почему?».
Сейчас уже всё ясно…, как мне думается.

Пожар.

Говорят, что всё сгорело за пятнадцать минут. Марина отсажала рассаду капусты, позвала детей поесть, прилегла растянуть спину и, через десять минут, выйдя на крик козы, увидела над головой пламя. Оно поднималось над входной дверью от стен «скотного». Ей удалось вытолкнуть по очереди под пламенем детей, выбить дверь в горящий «скотный», выпустить поросят, вернуться и с веранды, так как выход уже полыхал, выбросить  портфель с документами, двух джеков и выпрыгнуть самой. За третьим щенком, джеком, войти в дом уже не смогла. «Джеки были в доме в манежах».
В пожаре сгорели козы, поросёнок, кошка с котятами и щенок Джека Рассела. Последней Марина вспомнила алабайку Байгуш, когда посмотрела на будку под горящей стеной. Та забилась внутрь, и её было не видно не слышно. Потом Марина пыталась шутить, как она тащила из будки за цепь, под горящей стеной, упирающуюся Байгуш, весившую раза в полтора больше её. Это потом. А тогда был шок... Кто то, накрыл халатом. Такой я её и застал. Пожарные заливали водой головешки, а Марину и детей колотило. Было ясно, что если отвезти их в свою квартиру, в Красногорске, это продлить и закрепить переживания пожара вновь и вновь, всё в более и более острых формах. Поэтому я охотно согласился с предложением Татьяны Михайловны пожить у неё в Москве.
Т.М. оказала нам буквально материнскую заботу. У неё трое малых, у нас двое. Мы свалили всех пятерых на Марину, созданная ими кутерьма, прогнала горькие мысли и переживания. И правильно сделали. Даже три года спустя, когда мы заехали на пожарище, смотрю у жены глаза мокрые. Чего? Да вот подумалось, как Чана (джечка), сразу задохнулась, или мучилась. Это через три года. А если б сразу закрутилось, когда всё перед глазами стоит. В общем, очень правильно сделали, что окунули её в детскую сумятицу.

Теперь уже можно вернуться к «Сейчас уже всё ясно….» Сейчас уже ясно, что Милостию Божией, потеряв одно добро (мы перевезли в деревню пол библиотеки, все необходимые и ценные вещи) мы нашли другое Добро. Татьяна Михайловна повела нас в храм и сделала объявление. До сих пор в памяти то, как усталые метрошные лица теплеют и светлеют, обращаясь к нам, предлагая своё сочувствие и помощь. Да, что то дают, это нужно, но гораздо дороже тепло души, одновременно, присутствующее в этом. Очень важно, наверное, почувствовать его хоть один раз в жизни, настоящее, «эталонное», что бы сохранить его раз и навсегда. И дай Бог возможность передать его, кому то другому. Хожу и улыбаюсь, как идиот, вместо того, что бы хмуриться и скорбеть, хотя бы для приличия. Слава Богу. На всё Его Милость.
Вот какой я хороший. Прости Господи!
 
Однако, была и обратная сторона ситуации, для равновесия. Поросята разбежались, два обгорели, их поймали местные жители, подлечили и вернули когда я приехал. А одна из общинниц скромно сказала, что я должен пятьсот рублей Олегу за содержание алабайки Байгуш, хотя забрал я её там же где и поросят, её приютили, так как она бегала по селу, пугая прохожих, и глава администрации грозилась её пристрелить. А другая семья из рядов поселенцев вежливо потребовали деньги за  сгоревшую ниву, стоявшую рядом с моим домом, которую они купили у меня на запчасти пару недель до пожара и не успели забрать. Мотивируя, что дом сгорел по моей вине, и они пострадали по моей вине. Я понимаю, что «бросаю тень на плетень». Приводя эти ситуации, у меня нет желания вызвать осуждение и нет желания оправдаться, надеюсь, что это так. У каждого свои тяготы, обстоятельства, принципы, опыт, рождающие чувство справедливости. Важно другое. Всё то же – почему? Если я это считаю несправедливостью, почему я вызвал к себе такое отношение, что я делал не так? С Олегом всё сложнее и отдельно, потом. Но Володя и Маша. Первая семья. Решительные работящие. Помню перед крестным ходом нашел свободный дом, чтобы, на кануне, можно было заночевать «претендентам», договорился с хозяином. Приехало несколько женщин. Показал, здесь нужно убрать, там подмести, помыть. Для себя же. На утро узнаю – ночевали у соседей. И тут же, приезжают Вова с Машей и трое детей. Куда. Неуверенно показываю дом, не пугает. Вечером приезжаю – чисто. Маша уже крапиву под окном руками дерёт. Во, нетерпёж то. Пришли уже с мужчинами, перебрали дымоход, помогли с мебелью. Так и прижились. Потом помогал искать дом, что бы купить. Нашли, купили. Поддерживал по началу, как мог.  Потом водил посетителей знакомил, показывал. Первая семья, многодетная, герои. Где перегнул? Когда  кошка пробежала? Достал? Были обязаны, не могли послать? Помню, конечно, я эту «кошку», как мне думается. Вова автомеханик, дёргал его на «посмотреть» мой форд, может ещё что. Вот после «осмотра» и услышал «мы ни кому не должны и нам ни кто не должен». Так по-соседски и решили. А в душе то, наверно, осталось. Вот как найти ту грань, норму, чтобы и дело делать, и людям жизнь не усложнять. Это не лицемерие, я серьёзно. Приглашая людей, нужно быть предельно деликатным. В большинстве своём, они приходят к тебе «на поклон» с открытой душой и, так легко в неё чем ни будь запустить. Например, своим эго. Прости Господи, не сумел, не сберёг.

Пожар оказался рубежом нашей поселенческой жизни. Теперь она делится на две части – до пожара и после пожара. После пожара мы познакомились с другими православными начинаниями, получив новый опыт, но уже не в качестве «зачинщиков и застрельщиков», а как рядовые поселенцы, накопив массу поводов покаяться. Но сначала о начале. О том, с чего всё начиналось и, «как же это меня угораздило».