Дядя-одноклассник
Детский садик.
Не знаю, почему Виталий в самом раннем детстве был очень плаксивым мальчиком, все время держался около меня. Я же росла как сорванец, никого и ничего не боявшаяся, но очень любящая наших нянь воспитательниц тетю Маню и тетю Нину, им стоило только пригрозить пальцем, как я тут же успокаивалась и становилась паинькой.
Так вот про Виталия, он рос тихоней, очень спокойным, невозмутимым. Когда становился чуть постарше, в драках не был ни разу замечен, всегда чистенький и аккуратненький, что нельзя было сказать обо мне. Я то лезла на крышу, то на дерево, то на забор, вечно в синяках, в порванном и грязном платье, брюках, все на мне горело, но ругать меня было бесполезно, все слова о том, что я девочка и должна вести себя прилично, пролетали мимо уха. Наверное, поэтому Виталий и уважал меня за то, что я не ревела, не ябедничала, со мной было интересно и мне было гораздо интереснее играть с мальчишками, чем с девчонками, хотя и были среди них закадычные подружки. Но разговор в данном случае не о них.
Дом Виталия.
Отец Виталия - фронтовик, был на войне контуженый, инвалид, но по мере сил помогал колхозу. Мать Виталия немного постарше моей мамы, встретила войну в старшем подростковом возрасте, пришлось ей работать и трактористкой, и комбайнером, в семье она была главой, детей было пятеро: четыре дочери и один сын – средний по возрасту меж сестрами. Потом тетя Маня работала в школе завхозом, техничкой, так что до 8 класса все ее дети, а также племянники, в том числе внучатые (и я в их числе) были под ее бдительным оком и попечением.
В доме родителей Виталия было очень уютно, меня всегда садили за стол вместе с другими домочадцами и в еде не ущемляли. Благодаря им, я осталась в деревне меня не сдали в детдом, когда мама подолгу лежала в больницу, так как она была инвалидом второй группы после аварии, когда ей было всего 28 лет. И я, можно сказать, выросла в семье Виталия. Огромное ей за это спасибо.
Так вот, в их доме были качели под сараем, можно было качаться в любое время года, играли в мяч, гоняли футбол с крайскими ребятишками.
Виталий еще до школы загорелся мечтой стать военным летчиком-истребителем и меня зажег этой мечтой, вместе строили модели самолетов из обоев, пускали воздушного змея, бегая за ним по пустым огородам до самого снежного покрова, не боясь простыть. Местные старухи, увидев высоко в небе причудливого «чудовища с хвостом», начинали творить молитву и креститься, изгоняя сатану.
Школа.
Мы оба учились хорошо с первого класса, особенно хорошо давались ему и мне математика и физика, нас постоянно ставили в пример, получали похвальные грамоты. И так до самого окончания средней школы.
На выпускные экзамены ездили группой одноклассников из своего села в соседнее, где учились, в мае–июне на велосипедах (примерно двенадцать километров). По дороге мы устраивали соревнования: кто быстрее доедет вон до того столба, кто больше проедет, не крутя педали или кто дальше (дольше) проедет, одной рукой держась за руль или, вообще не держась. Весело было, и время в пути укорачивалось вдвое, втрое, просто мы не замечали это время.
После окончания школы.
Виталий не изменил своей мечте и решил поступать в военное летное училище. Но тут случилось неприятное: у него признали что-то с легкими и не допустили до экзаменов. Пришлось год прослужить в пограничных войсках на озере Зайсан, на советско-китайской границе. Тетя Маня всегда поддерживала сына в его стремлении стать военным летчиком, поэтому приняла активные действия в поисках лекарств, чтобы вылечить легкие сына. Она узнала, что в этом хорошо помогает барсучье сало, хотя и стоило дорого, но ради сына пошла на большие траты. И это свое оправдало. Через год Виталий снова подал рапорт на поступление в авиационное училище. Но приняли его не в истребительную авиацию, а в бомбардировочную. Закончил, служил на Дальнем Востоке, там и женился. Часто бывал в командировках, в том числе принимал участие в горячих точках. Закончил службу майором. По сертификату купил жилье в нашем городе, но семья его распалась, хотя дети и внуки приезжали к отцу и деду не раз, и он к ним. Виталий доходил своих престарелых родителей, отдав свой сыновний долг им. Я частенько бывала в гостях и в своем селе, и здесь в городе. Виталий по характеру человек замкнутый, лишнего не скажет. И лишь однажды, после похорон матери, за столом выпив лишнего, он расчувствовался и кое-что рассказал о своей военной службе. Так я узнала, что за подвиг, совершенный в бою (не помню уже, не то на Ближнем Востоке, не то в Африке – на юге, очень жарко, пески), получил боевой орден не то Красного Знамени, не то Красной звезды. А дело было так. В конфликтах принимали участие кроме наших, еще и американцы. Виталий рассказывал: «Летим. А параллельным курсом почти вплотную крыло к крылу, летят американцы и показывают неприличные жесты, так хотелось лупануть по ним, но нельзя – международный скандал СССР ни к чему, приходилось держать себя крепко в руках…» Однажды наш самолет подбили, и он вынужденно сел на территорию противника. А Виталий с экипажем был неподалеку и решил садиться, подобрать боевых товарищей на борт, успел под самым носом врага взлететь…
Сейчас Виталий живет на два дома: зимой в городе, весну, лето и осень в родном селе в доме второй жены – нашей одноклассницы Тани. Виталий увлекается рыбалкой, охотой, в том числе спортивной, зимой участвует в соревнованиях по биатлону в составе сельской команды. Не отказывает в помощи родным и землякам что-то привезти, увезти, так как у него в хозяйстве своя «Белка».
Я очень горжусь своим дядей-одноклассником, мировой мужик в быту, побольше бы таких в России, и многие национальные проблемы были бы решены и ушли в прошлое.
22.09.2019
15:04
Свидетельство о публикации №219092200818